Нейл произнес:
— Я сомневаюсь, что вы что-нибудь найдете, сержант, даже если разнесете сарай на щепки. Но если вы позволите посмотреть мне, я знаю, где искать. Меня может кто-нибудь сопровождать в качестве свидетеля…
— Хорошо, — резко вмешался Ивэн. — Хорошо.
Он сидел, понурив плечи. Бросил быстрый взгляд на Нейла. Я ничего подозрительного в этом не увидела, лишь кисло-веселое одобрение.
— Я забыл. Вот дурак.
— О чем забыл? — вопросил сержант. Он выглядел бдительным и энергичным, будто и не провел бессонную ночь. По мановению его руки, все остальные застыли на своих местах.
Ответил ему Нейл.
— Только то, что однажды украл мою удочку для форели. Мы тогда еще были мальчишками. И потом я увидел, как он ей удит, и тайком пошел за ним сюда, и я видел, как он спрятал ее в тайник, который специально сделал в садовом сарае. Там были еще вещи, которые, как мне было известно, пропали из чужих лодок и садов. Я не выдал его — мальчишки в этом возрасте так не поступают — поэтому его родители так ничего и не узнали. Я подождал, когда он снова пойдет на рыбалку, и, ну, забрал ее. — Он снова поглядел на Ивэна, и впервые в его взгляде появилось нечто, похожее на сочувствие. — Наконец.
— Да, здорово подрались, — согласился Ивэн. — Ладно, шагай. Иди и забери их.
— Пурдис?
— Пурдис. И надеюсь, ты получишь по заслугам за нелегальное хранение оружия столько лет.
Сержант кивнул Джимми, и тот с Нейлом и с таможенником вышли из коттеджа.
Я поймала взгляд Меган, и то, что я в нем уловила, заставило меня подскочить.
— Сержант Фрэзер, на этом пароме должен приехать мой брат, поэтому Арчи снова скоро будет здесь. Вам еще нужны мисс Ллойд и мисс Трейси, или они могут вернуться обратно с ним?
— Конечно. Я знаю, где они остановились, и свяжусь с ними до их отъезда. В среду, вы сказали, мисс Трейси?
— Да, правильно. — Энн встала; как мне показалось, с облегчением. Меган уже направлялась к двери.
— Значит, ничего, если мы подождем снаружи? — спросила я.
— Конечно, — повторил он. Он встал со стула еще, когда его люди выходили из комнаты, и теперь он двинулся к двери, чтобы распахнуть ее для нас.
Меган задержалась у порога и обернулась на Ивэна, который непринужденно сидел в кресле у огня. Она прокашлялась, но заговорила хриплым голосом и быстро:
— Мне очень жаль. Правда, жаль. Но я сказал правду.
Выглядела она, как неловкая и несчастная школьница.
Ивэн поднял голову и улыбнулся ей, улыбкой, полной очарования. Он поднял одну руку и повернул ее ладонью вверх.
— Конечно, правду. Даже не думайте. У меня никакой надежды ведь и не было? Собаке собачья смерть… До свидания. Наслаждайтесь каникулами.
Она заплакала, тогда я грубо прошипела:
— Будь ты проклят, Ивэн Макей! — Обняла ее за плечи я повела из дома по тропинке к берегу.
Энн с яростью заговорила быстрым голосом:
— Послушай, Мег, не расстраивайся. Что мы могли сделать? Мы обязаны были все рассказать полиции, и сомнений никаких нет, ведь он сам все признал. Так что глупо говорить о том, что собаке собачья смерть. Этот человек — вор и врун, нам это известно от миссис Макдугал. Ты сама это говорила, помнишь? Он сам это заслужил, так что не болтай ерунду!
— Мы поступили, как Иуды. Да, миссис Макдугал нам рассказывала о нем, но к нам он хорошо отнесся, и у нас ничего против него нет. Я знаю, что мы должны были рассказать все полиции, и все равно ощущение, будто мы Иуды.
Я села на край причала в том месте, где он торчал из песка над отметкой прилива, и усадила ее рядом.
— Меган, — я все еще сердилась, но не на нее. — Это чепуха, и вам следует выкинуть это из головы. Послушайте. Я сама разговаривала с миссис Макдугал вчера вечером… нет, в субботу. Она рассказала мне больше, чем вам. Ивэн Макей не тот человек, которого стоит пожалеть. Он родился абсолютно лишенным угрызений, да, правильно, угрызений совести. У него было все: любящие родители, снисходительный хозяин, мозги, внешность, обаяние. Все ценные качества. У него не было только денег, и чтобы добыть их, он совершенно хладнокровно грабил людей. Причем, некоторые из них были беднее его, но работали всю свою жизнь и скопили эти деньги на старость. Он совершенно спокойно украл у них все. Подумайте о них. Последняя — та, из-за которой он попал в тюрьму — была инвалидом восьмидесяти пяти лет, и он украл у нее меньше трех сотен фунтов. Все, что у нее было. Да на эти деньги даже лодку его не наймешь.
— «Улыбается с кинжалом под плащом», — процитировала Энн.
— Это оружие, или что там было в этой сумке, значения не имеет, — продолжала я. — Но теперь вы понимаете, что представляет собой эта собака… Выходит из заключения, узнает о смерти миссис Хэмилтон, нанимает лодку и едет прямо сюда, чтобы ограбить мертвую, и, возможно, чтобы — хотя мы не знаем, говорил ли он правду, — снова сесть своим родителям на шею, которые бросили свой дом только для того, чтобы больше не видеть его.
Меган кивнула.
— Да, простите. Я понимаю. Просто эта полиция… и они хотели его поймать, а он мог только сидеть там, а нас было четверо на одного, восемь на одного, включая нас…
— Понимаю. Было противно. Но Иуда тут ни при чем. Забудьте это. К тому же, все кончилось. Вот они идут. И похоже, что оружие они нашли.
Трое вышли из-за угла коттеджа. Констебль нес тонкий, завернутый предмет, а под рукой у Нейла поблескивал дробовик.
— Действительно, нашли, — сказала Энн. Она даже не потрудилась сдержать удовлетворение в голосе. — И будем надеяться, что так называемые Пурдисы сделают свое дело и упрячут нашего друга Ивэна обратно.
Меган посмотрела на нее все еще обеспокоенным взглядом, но произнесла лишь только: — Это именно из-за этих ружей полицейские примчались сюда?
— Не думаю, — ответила я. — Вы же слышали, что сказал сержант… нет, это было до вашего появления. Когда Нейл заявил о пропаже оружия, они, естественно, собрались ехать сюда, но паромом. Срочности в этом не было, к тому же я сомневаюсь, что в Обане у них есть катер. Но Ивэн совершил ошибку, наняв лодку дешево у типа с внешних островов. И эту лодку подозревали в перевозке наркотиков. Были такие случаи, но мне о них ничего неизвестно. Именно поэтому сюда примчались таможенники, проверить, не замешан ли в это дело и Ивэн Макей. И полицейских они просто подбросили.
— Наркотики? — в голосе Меган звучал ужас.
— Не думаю, что он имеет к ним какое-то отношение. Он искреннее поразился и испугался, когда узнал о наркотиках, и разозлился на типа, который надул его с лодкой. В этом и состоит его ошибка.
— Жадность, — спокойно заявила Энн. — Захотел лодку подешевле и тем самым вызвал на себя отряд полицейских. Так ему и надо. Если бы у него в распоряжении оставалось целое утро, он бы все успел сделать, а за награбленным вернулся бы потом.
— Я все равно не понимаю, зачем он полез за этим оружием, — сказала Меган. — Выбрать пустой дом… А что, эти Пурдисы какие-то особенные? Если он хотел украсть серебро или что-нибудь еще, он спокойно мог это сделать.
— Двадцать или тридцать тысяч фунтов, и с каждым годом цена все повышается, — объяснила Энн, которая разбиралась в таких вещах. — Вот, что особенного. Я говорю о честной цене, на аукционах… если можно назвать ее честной… Он бы получил, конечно, меньше, но все равно сие приключение того стоило.
— Боже ты мой! — воскликнула Меган, широко раскрыв глаза. И мне в голову пришла мысль, которую я не высказала вслух. Ценные качества Меган, дочери фермера, были подобны качествам Ивэна Макея. Но благодаря им она попала в Кембридж, причем стипендиаткой, и пойдет еще дальше.
— Вот почему он вернулся на Мойлу — стащить оружие, — сказала Энн. — И я предполагаю, что он мог украсть что-нибудь еще, что там еще было в сумке. Но портрет-то зачем?
— Вы же слышали объяснения Нейла, — сухо ответила я. — Он слышал, что это самая ценная вещь в доме, а так как он совершенно не разбирался в живописи, он поверил. Картины ведь стоят еще дороже, так ведь, Энн?
— Я разбираюсь в живописи не лучше Ивэна Макея, но я бы и двадцати пяти фунтов не дала, не говоря уже о двадцати пяти миллионах, за мазню с зелено-желтыми цветочками, ответила Энн, а Меган расхохоталась. Очевидно, она намекала на то, о чем они спорили прежде. Но, что бы она ни хотела сказать, она так и не сказала. Потому что одновременно произошли два события.
Дверь коттеджа отворилась, и наружу вышел Ивэн Макей в сопровождении двух детективов. За ними следовал Нейл. На Ивэне были наручники.
А с дороги раздался шум «лендровера». Арчи Макларен возвращался к месту преступления и вез с собой моего брата.
Глава 18
Он привез с собой еще одного человека. Из автомобиля осторожно вылез мужчина, лет пятидесяти, одетый в неуместный для Западных островов темный деловой костюм, на два размера больше, чем положено. Костюм дополняли жилет и галстук, чей мрачный и тусклый цвет более подходил для военных или бесплатных школьных заведений. Лицо его и фигура выглядели так, будто когда-то он был полным и добродушным, но потом с помощью диеты сильно похудел, поэтому щеки обвисли, а на шее под подбородком образовались складки. Волосы с проседью поредели, и появились залысины. С его острым носом, крохотным ртом и мигающими глазками, неопределенного серо-зеленого цвета, он напоминал веселого гнома. Из Цюриха, а не из мультфильмов Диснея: дорогой костюм, и, определенно, золотые часы и запонки на манжетах.
Рядом с ним мой брат Криспин, высокой и худой, выглядел совершенно, как доктор в отпуске. На нем были брюки, достойные лишь путешествия в поезде, и древнего вида свитер. Он выбрался из «лендровера», не обращая внимания на протянутую руку своего попутчика, и начал поправлять подпорку для локтя, о которой он мне говорил, — здоровая штуковина в виде хромированного костыля, который поддерживал запястье и локоть в поврежденном месте. Двигался он осторожно, чуть прихрамывая, но достаточно хорошо для того, чтобы пойти мне навстречу и нагнуться, чтобы поцеловать меня в щеку.
— Роза. Ты замечательно выглядишь, и какое потрясающее место ты выбрала.
Он, очевидно, не заметил ничего особенного, кроме, пожалуй, группы мужчин у лодок на берегу.
— А это Хартли Бэгшоу. Он меня сопровождает.
— Мистер Бэгшоу, — поздоровалась я и пожала ему руку, бормоча подобающие слова о том, что надеюсь, что путешествие было приятным, и завтракали ли они. Но при этом я все гадала, зачем Криспин приволок его сюда, и каким образом мне его устраивать и кормить. В то же время я старалась не пропустить происходящее на конце причала.
— У вас тоже отпуск?
Но мистер Бэгшоу смотрел мимо меня, и он-то не пропустил того, что происходило.
— Какого черта? — взволнованно воскликнул он. — Это же полицейский катер?
— Нет, таможенный, но…
— А эти типы… это же полицейские. Полицейские! Что происходит? — Затем он заговорил фортиссимо. — Ивэн Макей? Ивэн Макей.
Полицейские, заметив «лендровер», пытались тактично, но поспешно скрыться с глаз моих гостей. Но, услышав вопль мистера Бэгшоу, вся группа замерла, а Ивэн, которого в этот момент поднимали на катер, остановился и обернулся. Было отчетливо видно, что на руках у него наручники.
Мистер Бэгшоу тоже замер на две долгие секунды, а затем разразился речью, благодаря которой я в течении трех последующих секунд узнала для себя три новых слова. Еще я выяснила, что некоторые хорошо знакомые и вполне благопристойные слова могут употребляться в совершенно ином значении. Лицо Арчи приобрело оттенок испуганного ужаса, Энн широко раскрыла рот, Меган покраснела, сержант Фрэзер что-то гавкнул, Ивэн поднял вверх свои руки в наручниках и расхохотался, а мистер Бэгшоу громко закрыл рот и произнес:
— Прошу прощения, леди. Я был сильно потрясен. Полиция, кажется, арестовала моего друга. Вероятно, произошла ошибка. Извините. — И он ринулся вниз по берегу к той группе. И, хотя он извинился, он все еще был красным, а все добродушие полностью исчезло из его глаз. Теперь они горели яростью и, по-моему, страхом. Криспин закричал: «Осторожно!» и попытался остановить мистера Бэгшоу, но ему помешал костыль. Он споткнулся, ухватился за меня, выругался и замер, потирая ногу. Арчи, все еще выглядевший оскорбленным, закричал: «Эй, вы там!» и побежал вслед за мистером Бэгшоу.
Бессонная ночь, неприятный напряженный допрос в коттедже и абсолютно неожиданное вмешательство в происходящее действо вызвали свою реакцию. Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, но вдруг увидела, что девушки, цепляясь друг за друга, тоже едва сдерживаются. Вот-вот у всех нас могла начаться истерика. Я поманила их к себе, изо всех сил пытаясь взять себя в руки, а, когда они подошли, представила их брату.
— Энн, Меган, это мой брат. Криспин, познакомься с Энн Трейси и Меган Ллойд.
Это возымело свое действие. Если бы я надеялась, что это полуформальное знакомство нас успокоит, я бы не позволила себе говорить тоном лектора, которому так смешно подражала Меган на острове с башней. Теперь же мой текст сопровождался еще одним взрывом злобной и идиоматической речи мистера Бэгшоу, каждое слово которой было отчетливо нам слышно. Девушки поздоровались с Криспином за руку и что-то пробормотали, потом они обе не выдержали и разразились смехом.
— Ваш друг, он сказал… — Энн вытирала слезы с глаз. — Интересно, а как он разговаривает с людьми, которые ему не нравятся?
— Если останемся тут еще, — проквакала Меган, — то скоро узнаем.
— Хотелось бы знать, — начал Криспин, — что тут происходит? Если вы, три идиотки, на минуту прекратите смеяться и объясните мне…
— Он назвал нас идиотками, — застонала Энн. — Какая грубость. А мы только-только познакомились. Ах, Роза…
Сначала я взяла в руки себя, потом взяла за руку Криспина.
— Пошли в дом, выпьем кофе. Ты уже завтракал, Крис? А я не завтракала, и, думаю, что и девочки тоже. Понятия не имею, что там происходит, но давай поговорим в доме. Пошли.
— Они возвращаются, — сообщила Меган.
Она сидела у окна напротив меня, я допивала свой кофе. Сперва все четверо — я, Криспин и девушки — заявили, что никакой завтрак нам и в глотку не полезет. Но кончилось все тем, что мы сели за стол, на котором стояли кружки с кофе, кучка тостов с джемом и кувшин с местным медом. Криспин достал пакет со свежими пончиками, которые он купил на пароме. Но мы были не расположены их есть и отложили их «на потом». Никто не поинтересовался, когда «на потом?», но мы и так знали. Покоя на этом мирном острове не будет до тех пор, пока центр бури не переместится.
Что могло произойти в любую секунду. «Морская выдра» до сих пор стояла у причала, борт о борт с «Малой качуркой», но таможенный катер уже ушел. Он поплыл не обратно к главному острову, а вдоль побережья по направления к Срединному Дому и острову с башней. Констебль, Нейл, Ивэн и таможенники ушли на нем. Было решено, что они отправятся на поиски брошенной спортивной сумки.
Я все гадала, согласится ли Ивэн, признавшись в краже оружия и картины, до сих пор стоящей за лодочным сараем и подтверждавшей мой рассказ, пойти на соглашение разумным способом.
В таком случае, они вернутся скоро. Мне показалось, что мистер Бэгшоу лелеет ту же надежду. Он оставался на причале и произносил огромное количество слов спокойному сержанту Фрэзеру. Арчи Макларен, очевидно, выступал в роли восхищенного слушателя. Я надеялась, что последний ждет Хартли Бэгшоу, дабы забрать его с собой. Но Криспин сообщил, что тот приехал по делу и хочет повидаться с Нейлом.
За нашим так называемым завтраком мы обменялись новостями.
Сначала мы выслушали история о травме Криспина. Локоть все еще болел, но быстро заживал. И хотя он еще доставит ему неудобство некоторое время, это не остановит его совершать прогулки в разумных пределах. А подпорка даже позволит ему держать камеру в обеих руках. Когда обсуждение локтя было закончено, мы все — девушки и я — с шумом потребовали объяснить присутствие мистера Бэгшоу, но Криспин отказался отвечать до тех пор, пока мы не посвятим его в то, что Энн назвала Великой Загадкой Мойлы. Девушки, которые на самом деле знали мало из того, что происходило, поддержали его. Таким образом, я пустилась в разъяснения, после чего пришлось ответить на кое-какие вопросы. При этом мы пили кофе, грызли тосты и, ожидая возвращения катера, смотрели в окно.