Владимир Корчагин
Глава первая
Звонок прозвенел вовремя. Денис Крымов, двадцатитрёхлетний аспирант кафедры петрографии, больше всего боялся, что материала подготовленной им пробной лекции не хватит на академический час и придется отвечать на всякого рода каверзные вопросы, какие студенты специально приберегают для начинающих преподавателей. Но всё получилось отлично. Он даже перебрал минуту, рассказывая о подводном вулканизме, и теперь с лёгким сердцем чеканил заключительные фразы лекции, видя как студенты все чаще поглядывают на часы. Оставалось поблагодарить их за внимание, собрать конспекты и медленно, с легким полупоклоном, как это делает завкафедрой профессор Шванов, выйти из аудитории. Однако в задних рядах поднялась рука.
– Разрешите вопрос?
– Пожалуйста, – похолодел Денис, возвращаясь к кафедре.
С места поднялся маленький веснушчатый паренек.
– Как я понял из вашей лекции, – начал он скороговоркой, – породы, выстилающие дно океанических впадин, возникли в основном за счет подводного вулканизма?
– Да, сейчас это можно считать почти доказанным.
– Тогда почему в одних случаях образовались базальты, а в других – стекловатые туфы типа пемз?
– Условия кристаллизации магмы были разные, – ответил Денис, выразительно посмотрев на часы.
– Какая же разница может быть под водой? – не унимался паренек.
– Ну, мало ли… Скажем, разное давление водных толщ. И потом… – Денис понимал, что одной разницы в давлении воды здесь явно недостаточно. Но больше в голову не приходило решительно ничего. – И потом… могли иметь место такие факторы, каких мы не можем пока ни оценить, ни смоделировать, – закончил он не совсем уверенно.
Паренек пожал плечами и сел на место. Но тут же поднялась его соседка, рослая розовощекая брюнетка.
– Я тоже по поводу этих самых пемз. Вы сказали, кажется, что они легче воды?
– Да, эти вулканические стекла отличаются такой большой пористостью, что удельный вес их существенно меньше единицы.
– Почему, в таком случае, они не плавают по морям и океанам?
– Ну, знаете ли… Ведь это части океанического дна, части вулканических структур. Что может заставить их отделиться от общего субстрата?
– Как что? А вулканические взрывы!
– Вулканические взрывы?.. Гм… В принципе это не исключено… Я как-то не подумал о такой ситуации… Вулканические взрывы, конечно, могли оторвать отдельные глыбы от подводного кратера. Но я никогда не слышал о таких каменных айсбергах. Надо посмотреть в специальной литературе… – Денис отер пот с лица. А прямо перед его носом снова поднялась рука.
– Скажите, а на Венере вулканизм есть?
– Это не совсем по теме лекции… Но я могу сказать, что в соответствии с общими представлениями о развитии планет земной группы, вулканизм должен быть и на Венере и на Марсе.
– Но вы сказали, что значительную долю продуктов извержения вулканов составляют водяные пары.
– Да, это так, – согласился Денис.
Тогда почему на Венере нет ни воды, ни водяных паров?
– Вы правы… Воды на Венере нет. Именно потому-то ее атмосфера и перенасыщена углекислотой, что в свою очередь предопределило столь высокую температуру поверхности планеты. Будь на Венере вода, она, возможно, была бы копией Земли. А вот почему там нет воды? Почему вулканы Венеры не выбрасывают водяных паров? Не знаю. И никто пока вам не скажет этого. – Денис и сам дорого бы дал за ответ на эту величайшую загадку природы. Но сейчас он был обязан отвечать на любой вопрос, и укоризненный взгляд студента заставил его еще ниже опустить глаза к конспектам.
Из аудитории Денис вышел, не поднимая головы, и медленно, не глядя по сторонам, побрел по гудящему, как улей, коридору. Настроение было испорчено. Как мог он так нескладно отвечать на вопросы студентов? Как мог до такой степени растеряться, что не вспомнил даже, что пемзы в отличие от базальтов образуются из сильно газированных магм? Да и с Венерой тоже… Можно представить, как потешались сейчас над его ответами. Но что, в самом деле, за магма без водяных паров там, на Венере? Надо сейчас же расспросить шефа.
– Нина Аркадьевна, – обратился он к идущей на встречу лаборантке, – Сергей Львович у себя?
– Да. И просил вас сразу после лекции зайти к нему.
– Просил зайти?
На душе у Дениса стало еще неуютнее. Профессор никогда не вызывал к себе в кабинет для чего-нибудь хорошего. В подобном случае он сам заходил, в аспирантскую. Вызов же мог означать одно – шеф чем-то недоволен. В сильном смятении Денис приоткрыл тяжелую дверь.
– Сергей Львович, вы меня звали?
– Да-да, заходите, пожалуйста, садитесь.
Денис опустился на кончик стула и с замиранием сердца начал перебирать все грехи, какие мог припомнить ему сейчас заведующий кафедрой. Но тот не торопился с расправой. Склонившись над столом, он продолжал что-то быстро писать, не глядя на Дениса и не обращая внимания на его нетерпение и муки. Денис приготовился к худшему.
Наконец профессор отложил перо и поднял глаза на своего аспиранта.
– Ну-с, молодой человек, вас можно, кажется, поздравить?
– С чем? – еле выдохнул Денис.
– С вызовом.
– С каким вызовом?
– Вот тебе раз! – неожиданно рассмеялся завкафедрой. – С вызовом в Соединенные Штаты, в Пенсильванский университет, на стажировку. Вы что, забыли?
Денис вскочил.
– Вызов в Америку?! Пришел! Вы не шутите, Сергей Львович? Я уж перестал и надеяться, ведь столько времени…
Да я и сам почти потерял надежду. Но вот, пожалуйста, – он протянул Денису вскрытый конверт. – Завтра же вам надлежит быть в Москве. А там – Ленинград. И океаном – в Нью-Йорк.
– Но почему сейчас, весной? Ведь там, в американских университетах, тоже, наверное, скоро все разъедутся на каникулы?
– Да. Но в вызове сказано, что первые три месяца вы проведете в Вашингтоне, на курсах по изучению языка.
– Зачем? Я и без того почти в совершенстве…
– Почти? А надо, чтобы не «почти», а в совершенстве овладели языком, прежде чем приступите к работе в лаборатории.
– Понятно. Так вы сказали, что уже завтра я должен быть в Москве?
– Кажется, завтра. Да вы читайте, читайте!
– Денис быстро пробежал глазами вызов.
– Завтра, двадцать пятого в Москве… Но ведь надо собраться и вообще…
– Что вообще? Какие сборы? Что у вас семья, дети?
– Собраться, конечно, не долго, но…
– Вот и бегите, собирайтесь! – заключил профессор– Все документы в научной части готовы, я звонил. План стажировки в этой папке. В случае любых осложнений пишите прямо на кафедру. Ну и… кажется все.
– Домой, в общежитие Денис летел как на крыльях. Но на полпути спохватился, зашел в телефонную будку, быстро набрал номер.
– Физтех? Попросите аспирантку Зимину. Да, Зимину! Тоня, ты? Слушай… Мне надо тебя видеть…
– В трубке помолчали.
– Завтра межвузовская конференция, там и увидимся.
– Мне надо увидеть тебя сегодня, сейчас!
– Что за спешка?
– Надо, Тоня, надо! Завтра будет поздно.
– Ладно, подходи к институту, я выйду.
Денис поспешил к физикотехническому. Тоня не заставила себя долго ждать.
– Здравствуй, Денис. Что-нибудь случилось?
Не то, чтобы случилось, а как тебе сказать… В общем, уезжаю я, Тоня. Сегодня вечером в Америку уезжаю.
– В Америку?! Да, вспомнила, ты как-то говорил, что собираешься туда на стажировку. Что ж, счастливого пути!
– Но мне надо с тобой поговорить. Я должен сказать тебе…
– Что, Денис?
– Как что? Неужели ты не догадываешься, не видишь, что я…
– Что ты любишь меня?
– Да. И я хочу знать…
– Денис, милый, ты и так все знаешь. Я ценю, уважаю тебя. Мне приятно проводить с тобой время. Но… Я не люблю тебя. – Она словно споткнулась, постаралась улыбкой загладить свою резкость. А Денис будто увидел себя в зеркале: длинного, худого, нескладного, постоянно неуверенного в себе, теряющегося в любой мало-мальски непривычной обстановке. Он знал, таких не любят, и только ниже опустил голову. Что еще можно было сказать ей? Но Тоня не уходила. Молчала, словно ждала, что он скажет что-то еще. Наконец, она сказала:
– Да ведь и ты не любишь меня.
– Я?!
– Ну, скажи, только честно, если бы ты не уезжал в Америку, позвонил бы мне сегодня?
– Если бы надо было…
– Если бы надо было! Эх, ты! Да не хмурься, не сердись, мы же друзья. И останемся друзьями. Ты пиши мне. Мне никто никогда не писал из-за границы. А может, и сувенирчик какой привезешь. Кстати, сколько тебе будут там платить?
– Не знаю. Меня это меньше всего интересует.
– Знакомая песня! Ты всегда умилял своим отношением к деньгам. Но там, куда ты едешь, деньгам молятся, на деньгах женятся, ради денег не щадят жизни.
– Может быть. Но я еду заниматься наукой и не собираюсь иметь дело ни с кем, кроме людей науки. А настоящие ученые выше этого.
– Боюсь, не пришлось бы тебе раскаяться в твоем стремлении отгородиться от всего наукой.
– Ну, это наш старый спор.
– А решится он, наверное, там. И ты честно напишешь мне об этом. Хорошо? А теперь до свидания. – Она чмокнула его в щеку и побежала к подъезду.
Денис проводил ее глазами и медленно побрел к общежитию. Времени на сборы оставалось, действительно, больше чем достаточно.
Глава вторая
Путешествие по океану оказалось вовсе не таким привлекательным, как это рисовалось Денису. Весь день – вода и вода. И на палубах – одни скучающие старухи. Вся интересная публика в каютах или в барах. Но бары не привлекали Дениса. Да и финансовый регламент его не предусматривал такого времяпрепровождения. Единственное, чем он мог скрасить однообразие длинного пути, это прислушиваться к разговору случайных собеседников и приучать свой слух к английскому языку. Но разговоры о ценах на дамские чулки и состоянии какого-нибудь Макгифферта или Иглтона скоро наскучили Денису. Впрочем, сегодня ему определенно повезло. На прогулочной палубе собралась большая компания подвыпивших старичков, по-видимому, бывших моряков, которым было что рассказать друг другу.
– Нет, что ни говорите, – горячился один из них, – спутники, космические корабли – это, конечно, здорово. Но море до сих пор полно загадочных тайн. Ведь все эти «летучие голландцы», «острова-призраки»…
– А брось! – перебил его невысокий коренастый бородач в старом потертом кителе. – Еще «летучие голландцы»– куда ни шло. В конце концов, крепкая посудина может болтаться по волнам и с погибшим экипажем. Но эти ваши «острова-призраки»… В них я не поверю, хоть вы клянитесь самой страшной клятвой!
– Не веришь? – враз заговорили сгрудившиеся вокруг него старики. – А эта история с Томом Рваное Ухо, что в прошлом веке закопал клад на острове, который затем исчез!
– Вранье! – не сдавался бородач в кителе. – Просто у парня память отшибло с рома.
– Или еще тот случай с норвежцами, когда они, сидя в полузатопленном барке, своими глазами видели, как вдали по горизонту прошла какая-то земля!
– А почему они решили, что это не их пронесло течением или ветром мимо какого-нибудь острова?
– Так и том-то и дело, что не было в тех местах никакого острова ни до, ни после этого.
– Ну, померещилось со страху. Галлюцинация какая-нибудь.
– Галлюцинация, говоришь? А как быть с греком Иванополусом, который несколько дней гнался на самодельном плоту за такой же вот землей, да так и не догнал её, остров будто дразнил его, а потом и совсем исчез за горизонтом.
– Грек мог и приврать, – продолжал упорствовать бородач.
– За грека никто не поручится, это верно, – вступил в разговор седоусый моряк. – А вот старику Майку я верю как самому себе. И этот Майк рассказывал, что причалил к небольшому островку. Руль у него заклинило или еще что. Словом, пришлось швартоваться на ремонт. Ну, подлатал он свою посудину, снялся через недельку с якоря. А как вышел в океан да глянул на секстант, так и вспомнил всех чертей и святых: отнесло его за время стоянки градусов на шесть к югу…
– Да что там говорить, – выступил вперед еще один оратор, больше похожий на банковского клерка, чем на отставного моряка. – Стоит вспомнить ту историю трехлетней давности, когда м-р Томпсон решил проучить свою супругу…
– Какой еще м-р Томпсон? И при чем здесь его супруга? – недовольно загомонили моряки.
– Как какой м-р Томпсон? Вы что, газет не читаете? Этот Томпсон был едва ли не самым богатым человеком во всей Луизиане, а женат на красавице, каких не сыщешь в самом Голливуде.
– Удивил! Мало в Штатах богачей и красавиц? Что же из этого?
– А то, что характер у этой кошечки был прямо-таки тигриный, – не унимался словоохотливый «клерк». – Знаете таких красоток, готовых из мужа веревки вить? Ну, а м-р Томпсон, надо вам заметить, тоже был не ангел. Далеко-о не ангел! Вот и решил он приструнить свою женушку. Думал-думал, как это сделать, и придумал. Пригласил ее однажды прокатиться по океану – у м-ра Томпсона своя яхта была – и завез в такие тартарары, куда ни один из вас, капитанов, будь он хоть черту брат, ни за какие коврижки не рискнул бы нос сунуть.
– Ну, ты ври, да знай меру! – снова загомонили старики. – Нет такого уголка в океане, где бы кто-нибудь из нас не побывал.
– Ладно, – сбавил тон «клерк». – Не в этом дело. Может, и не такое это гиблое место. А только был там у м-ра Томпсона необитаемый островок на примете. Так себе остров – плюнуть некуда. Но с пальмами и всякой такой экзотикой. Вот на этот-то остров и высадил Томпсон свою суженую с дочкой. Так, мол, и так, или покоришься мне, или оставаться тебе на этом острове до конца дней своих. Тут бы миссис Томпсон и одуматься, признать волю мужа. Ан нет. Тогда поднял м-р Томпсон якорь и – поминай как звали! Ушел в Пуэрто-Рико. Ушел, конечно, для вида, чтобы только попугать непокорную жену, а недельки через две за ней вернуться. Да все получилось по-другому. Когда через полмесяца или около того яхта вернулась на оставленное место, острова там словно не бывало…
– Невероятно!
– Что невероятно? Он это, остров-призрак, я же говорил…
– А может, просто ошибся капитан? – раздалось сразу несколько голосов.
– Ничего не ошибся! – горячился рассказчик. – В газетах ясно было сказано, капитан вывел яхту на то же самое место. И потом еще с неделю колесил по всему этому району. Остров как сквозь воду канул.
– И что же м-р Томпсон? – поинтересовался кто-то из слушателей.
– М-р Томпсон? А что ему оставалось делать? Погоревал, покаялся и занялся своими делами. М-р Томпсон был деловой человек.
– А остров? – подал голос Денис.
– Остров пропал, я же говорил. Совсем пропал.
– Н-да, история… И тут, значит, не обошлось без острова-призрака? – покачал головой бородач в кителе.
– А ты что думаешь? – снова вступил в разговор моряк с седыми усами. – Ясно, это он, тот вечный бродяга, на какой в своё время высадился старик Майк.
– Boт и я говорю… – подхватил рассказчик.
– Ты говоришь! – вскипел вдруг усач. – Мы толкуем об острове-призраке. О нем любой матрос слышал. А то, что ты говоришь об этом самом м-ре Томпсоне, так это бред собачий! Кто высадит свою жену и дочь на такой остров!
– Что значит, бред собачий? Я говорю, в газетах писалось…
– Ха, в газетах! Утка с ощипанными перьями! – раздался вдруг над самым ухом Дениса насмешливый девичий голос.
Он быстро поднял глаза. До этого всё его внимание было поглощено спором старых моряков, что требовало немалого напряжения, поскольку английским языком он владел далеко ещё не в совершенстве. И теперь он не без удивления увидел, что толпа вокруг них сильно выросла и что рядом с ним стоит молодая красивая женщина с неестественно длинными ресницами и ярко накрашенными губами.
– Простите, мисс, вы сказали «утка с ощипанными перьями», – несмело обратился к ней Денис, думая, что не совсем точно перевёл эту фразу на русский язык.
– Ну, разумеется! Обычная газетная утка! А вы не согласны со мной?
– Ах, газетная утка! – понял наконец Денис—Да, вы правы, все это очень смахивает на примитивную погоню за сенсацией. – Он был чрезвычайно доволен, что так свободно говорит с настоящей американкой, и поспешил составить еще две-три приличествующие фразы: