– Да, конечно. – Ева вытерла вспотевшую руку о брюки и протянула ему. – Значит, ты считаешь, что мы еще сможем заниматься сексом – хоть где-нибудь?
Рорк внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
– Да, конечно. – Он взял ее руку, немного подержал и подвел к тому месту, откуда должен был выпасть чип. – Теперь тебе придется немного свесить голову и смотреть за тем, что я делаю. Следи за чипом.
Ева послушно свесила голову, отчего ее плечи остались без упора, и увидела маленькую коробочку, зеленый огонек и разноцветные провода.
– Вот он. – Рорк дотронулся инструментом до серого чипа размером не больше суставчика на мизинце младенца.
– Я взялась за него. Заканчивай скорее.
– Не сжимай его, держи осторожно. Теперь на счет «три»… Один, два… – Он мягко снял крышку с чипа. – …Три!
Чип освободился с тихим щелчком, который отозвался в ушах Евы словно взрыв бомбы.
– Все, он у меня.
– Не двигайся, – предостерег Рорк.
– Я никуда не собираюсь двигаться, – подавляя страх, пыталась ершиться Ева.
Рорк поднялся на колени, достал из кармана носовой платок и сделал из него на ладони что-то вроде подушки. Затем он взял Еву за руку, в которой находился чип, разжал ее пальцы и накрыл ладонь платком. Проверив, что чип оказался в платке, Рорк тщательно завернул его и осторожно засунул сверток в задний карман брюк.
– Не слишком-то хорошо упаковано, но лучше, чем никак. Пока я на него не сяду, мы будем в безопасности.
– Поосторожнее. Мне слишком нравится твоя задница, я не хочу, чтобы ее разорвало в клочки. А теперь, черт побери, как нам отсюда выбраться?
– Мы можем вернуться тем же путем, каким добирались сюда, – ответил Рорк, вставая на ноги, и Ева вдруг заметила озорную искорку в его глазах. – Но можем сделать возвращение более веселым.
– Не хочу я никакого веселья!
– Зато я хочу.
Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Потом поддел хвост какого-то каната, назначение которого он, судя по всему, знал безошибочно, и спросил:
– Знаешь, в чем была суть сегодняшнего спектакля? В возрождении образа давнего любимца детей – Питера Пэна! Держись крепче, дорогая.
– Нет!
Но Рорк уже плотно прижал ее к себе. Автоматически она ухватилась за него обеими руками, пробормотав:
– Я убью тебя за все это!
– Пираты выглядели великолепно, забавляясь такими трюками… Вдох! – скомандовал он и со смехом сорвался вниз вместе с ней.
Еву обдало ветром, который, как ей показалось, вырвал из нее внутренности и оставил их болтаться где-то позади, наверху. Единственное, что удерживало Еву от крика, это остатки гордости. Но даже и эти остатки почти исчерпались в тот миг, когда они пролетали над оркестровой ямой. Затем безумец, за которым она каким-то образом оказалась замужем, нежно поцеловал ее, и, может быть, именно это помогло ей вовремя сгруппироваться перед тем, как ее ботинки коснулись сцены. Но первое, что она произнесла сразу после приземления, было:
– Все, тебе конец! Считай, что ты – кусок дерьмового, никому не нужного мяса…
Рорк опять поцеловал ее и рассмеялся:
– Ты уверена, что я тебе совсем не нужен?
– Очень эффектное появление, – послышался голос Фини, который шел к ним с уставшим, обеспокоенным лицом. – А теперь, когда вы, детки, кончили играть, въезжайте в ситуацию: нам осталось найти еще два заряда.
Ева отодвинула локтем Рорка и, переведя дух, спросила:
– Публику вывели?
– Да, здесь все освободили. Если террористы будут придерживаться заявленного ими предельного срока, то мы, возможно, управимся. Чтобы быть точнее…
И тут раздался грохот. Внизу, под ногами, дрогнула сцена. Над головами людей закачались светильники и кабели.
– О, черт! – вырвалось у Евы, и она выхватила из кармана свой коммуникатор: – Мэллой? Энн? Что случилось?!
Услышав в наушниках непонятный шум, Ева инстинктивно ухватилась за руку Фини. Затем в коммуникаторе появился какой-то треск, и раздался голос Энн:
– Это Мэллой. Мы локализовали взрыв. Раненых и погибших нет. Таймер был совсем на исходе, нам пришлось срочно изолировать взрывное устройство колпаком и привести в действие. Другого выхода не было. Повторяю: раненых и погибших нет. Но помещение под сценой – теперь невообразимый бардак.
Ева провела рукой по лицу и спросила:
– И какова сейчас ситуация?
– Мы нашли все заряды, Даллас. Здание полностью очищено.
– Доложи в Центральное сразу, как очухаешься. Удачи вам.
Ева сунула коммуникатор в карман и наконец удостоила Рорка коротким взглядом.
– Ты, дружок, следуешь со мной, – бросила она ему. – Требуется вся информация о системе безопасности этого здания, включая полный список сотрудников – техперсонал, постановщики, материальное обеспечение, менеджеры… Короче – все!
– Эти данные я затребовал для тебя, как только вычислил цель нападения. Они уже должны быть в Центральном управлении.
– Отлично. В таком случае ты можешь возвращаться к своим делам – покупать музеи, театры, острова… И отдай мне чип.
Рорк поднял брови:
– Какой чип?
– Не строй из себя дурачка! Отдай мне импульсный чип, или взрыватель, или как там его.
– О, тот чип… – Рорк сделал вид, что спохватился, и с готовностью полез в карман за своим платком. В платке ничего не оказалось. – Ах, должно быть, я его где-то потерял.
– К черту! Дай мне этот паршивый чип, Рорк, это вещественное доказательство!
Виновато улыбаясь, он встряхнул платок и пожал плечами.
Ева приблизилась к нему вплотную и громко прошипела:
– Отдай эту чертову штуку, пока я не приказала обыскать тебя с ног до головы!
– Ты не имеешь права устраивать такие обыски без ордера, – конечно, если ты не хочешь это сделать сама. А если хочешь, я готов ради такого дела отказаться от части своих гражданских прав.
– Это официальное расследование!
– А этот чип был моей собственностью. Понятно, женщина? – Его взгляд стал холодным. – Если я тебе нужен, ты знаешь, где меня найти.
Ева схватила его за руку:
– Если «моя женщина» – это новое выражение вместо «моя жена», оно мне нравится ничуть не больше!
– А я и не думал, что тебе понравится. – Он поцеловал ее дружески в лоб и уже на ходу бросил: – Увидимся дома.
Еве вдруг стало лень даже ворчать. Она связалась с Пибоди и попросила передать остальным участникам команды, что все бригады возвращаются в Центральное управление.
Кларисса вошла в мастерскую, где Зак подгонял пазы на деталях шкафа. Он с удивлением взглянул на нее, отметив, что глаза ее стали как будто еще больше, а лицо – бледнее.
– Вы слышали? – спросила она. – Кто-то хотел взорвать бомбу в Радио-сити.
– В театре? – Зак нахмурился и опустил свой инструмент. – Но почему?
– Не знаю. Может, деньги или еще что-нибудь… – Она провела рукой по волосам. – Ах да, вы же не включаете радио! Никаких подробностей пока не сообщили. Сказали только то, что здание находится в безопасности и угроза взрыва предотвращена.
Казалось, Кларисса не знает, куда девать руки. Извиняющимся тоном она добавила:
– Я не хотела мешать вашей работе.
– Театр – красивое место, очаг культуры. Почему кому-то понадобилось его разрушить?
– Люди так жестоки, – сказала она, проведя пальцем по гладко зачищенным дощечкам, которые Зак сложил стопкой на верстаке. – Иногда для жестокости нет вообще никаких причин. Когда-то я каждый год ходила туда на рождественские представления – меня водили родители. Это приятные для меня воспоминания; наверное, из-за них я так расстроилась, когда услышала в новостях сообщение… Ну, мне, наверное, лучше не мешать вам.
– Что вы! Я как раз собирался сделать перерыв.
Достаточно было взглянуть на ее лицо, чтобы понять, как она одинока. На этот раз Кларисса воспользовалась косметикой, но все же был заметен небольшой синяк на скуле.
Зак достал из сумки пакет с обедом и бутылку с соком:
– Хотите пить?
– Нет, спасибо. Хотя, пожалуй, хочу. Но, Зак, вам не нужно приносить с собой обед. Я скажу горничной…
– Благодарю, но я привык сам готовить себе пищу. Это особый сок. У вас найдутся бокалы?
– Да, конечно.
Кларисса вышла из комнаты. Зак старался не смотреть ей вслед, но не смог удержаться. Ведь это было таким наслаждением – видеть, как она двигается! Вся ее нервная энергия была скрыта безукоризненным изяществом. Эта женщина была стройна и прекрасна. И печальна. Зака распирало от желания как-то утешить ее.
Она вернулась с двумя высокими стаканами, поставила их и отошла посмотреть работу Зака.
– Вы уже так много сделали! Мне казалось, это должно было занять гораздо больше времени.
Зак пожал плечами:
– Зависит от прилежания.
– Вы любите то, что делаете. – Кларисса посмотрела на него и улыбнулась, глаза ее потеплели. – Это заметно. Я тоже влюбилась в вашу работу сразу, как увидела ее. Влюбилась в суть этой работы, в ее, если хотите, душу. – Она смущенно рассмеялась и произнесла извиняющимся тоном: – Наверное, я несу какую-то нелепицу. Я всегда говорю что-то нелепое.
– Вовсе нет. Я вас хорошо понимаю, и это для меня много значит.
Зак протянул ей наполненный стакан. Как ни странно, он не чувствовал рядом с ней скованности и стеснения, как это часто бывало у него при общении с другими женщинами. Он чувствовал, что Кларисса нуждается в друге, и для него этого было достаточно.
– Отец учил меня: то, что вложишь в работу, вернется тебе вдвойне.
– Это замечательно! – Ее улыбка стала мягче. – Очень важно, когда у человека есть семья. У меня ее нет. Я потеряла родителей больше десяти лет назад и до сих пор тоскую по ним.
– Простите…
Она отпила сок, подержала стакан в руке и отпила еще раз:
– Прекрасно! Что это?
– Это по маминому рецепту. Смесь фруктовых соков с преобладанием манго.
– Великолепно! А вот я слишком много пью кофе. Лучше бы я пила такой коктейль.
– Если хотите, я в следующий раз опять вам его принесу, – предложил он.
– Очень мило с вашей стороны. Вы добрый человек, Зак.
Кларисса положила ладонь на его руку. Их глаза встретились, и Зак почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Но Кларисса быстро отвела руку и взгляд.
– Здесь чудесно пахнет, – заметила она. – Мне нравится запах дерева.
Он же чувствовал только аромат ее духов – нежный и тонкий, как и аромат ее кожи. Ему показалось, что то место на его руке, которого коснулись ее пальцы, горит и пульсирует особенно сильно.
– Вы ушиблись, миссис Брэнсон? – неожиданно вырвалось у него.
Она быстро обернулась:
– Что?
– У вас на щеке синяк…
В ее глазах отразилась паника, и Кларисса инстинктивно прижала руку к щеке.
– О, это пустяки. Я… споткнулась сегодня. Иногда я спешу и не смотрю под ноги… – Она поставила свой стакан, затем опять подняла. – Мне кажется, вам лучше называть меня Кларисса. «Миссис Брэнсон» меня как бы держит на почтительном расстоянии.
– Я могу сделать для вас мазь от ушиба, Кларисса.
Ее глаза подернулись влагой.
– Спасибо. Это действительно пустяки, но все равно спасибо… Я должна уйти и дать вам возможность работать. Мой муж, например, не любит, когда я вмешиваюсь в его проекты.
– А я люблю компанию, – сказал Зак и шагнул к ней. Ему очень хотелось обнять ее и просто подержать в руках – не более того, – но даже это казалось ему кощунственным. – Я был бы очень рад, если бы вы остались.
– Я… – Из ее глаза выкатилась слезинка. – Простите, я сегодня немного не в себе. Брат моего мужа… Наверное, это шок. Я не могла… Би Ди не любит, когда на публике обнажают эмоции.
– Вы сейчас не на публике, – сказал Зак и подошел к ней вплотную.
Он сжимал ее в объятиях, и ему казалось, что она создана для них. И это вовсе не было кощунственным. Кларисса плакала тихо, почти беззвучно, зарывшись лицом в его грудь и обхватив Зака руками. Он был высоким, сильным, от природы ласковым, и это невольно пробуждало доверие к нему.
Когда слезы стали иссякать, Кларисса глубоко вздохнула:
– Вы добрый и терпеливый человек – позволили женщине, которую почти не знаете, поплакаться у вас на плече. Мне, право, неловко. Простите. Я должна была вовремя спохватиться и сдержать себя. – Она улыбнулась, поднялась на носочки и легонько поцеловала Зака в щеку. – Спасибо вам.
Она поцеловала его еще раз – так же легко, – но ее глаза, казалось, потемнели, а сердце словно стукнуло его в грудь. В следующее мгновение, непонятно как и почему, его губы встретились с ее губами. Это получилось так же естественно, как дыхание, и так же мягко, как шепот. Они прильнули друг к другу в долгом поцелуе, будто опасаясь, что для этого уже больше не будет ни времени, ни возможности, ни другого места – только здесь и сейчас.
Заку казалось, что Кларисса тает в его руках, как будто она потеряла голову так же, как и он. Потом, задрожав, она отпрянула от Зака с раскрасневшимися щеками, с невероятно распахнутыми, испуганными глазами и сбивчиво произнесла:
– Простите, это я во всем виновата. У меня даже в мыслях не было… Простите!
– Все произошло из-за меня. Извините. – Зак не знал, что еще можно было сказать. Он побледнел настолько же, насколько раскраснелась она, и дрожал каждой клеточкой, так же как и она.
– Просто вы были добры ко мне, – Кларисса прижала руку к груди, словно боясь, что сердце ее выпрыгнет из грудной клетки. – Я уже забыла, что это такое. Пожалуйста, забудем об этом, Зак.
Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем медленно кивнул, чувствуя, что сердце все еще колотится в его груди, как тысяча огромных барабанов.
– Хорошо, забудем, если вы этого хотите.
– Видимо, так надо. Я уже давно перестала менять что-либо в своей жизни… Мне нужно идти. Хотелось бы… – Кларисса поколебалась, словно взвешивая, стоит ли продолжать, но тут же тряхнула головой и решительно сказала: – Все, мне нужно идти.
Она почти выбежала из мастерской, и Зак остался один. Он сел на скамью и закрыл глаза. Что же он натворил? Что он натворил?! Этот вопрос не требовал ответа. Все было очень просто: безумно влюбился в замужнюю женщину.
ГЛАВА 11
В зале для совещаний Еву встретила Пибоди, которая шла ей навстречу с тревожным выражением на лице.
– Для вас опять почтовое поступление.
Ева сбросила куртку и спросила:
– «Кассандра»?
Пибоди протянула ей пакет:
– Я его не вскрывала, но он просканирован приборами. Все чисто.
Кивнув, Ева взяла конверт и повертела его в руках. Он был похож на предыдущий.
– Все остальные участники команды – на подходе, – сказала она. – А где Макнаб?
– Откуда я знаю? – ответила Пибоди, но ее интонация при этом оказалась настолько непривычной, что Ева внимательнее присмотрелась к помощнице. – Я ведь не вешаю на нем датчики! Мне наплевать, где он.
– Вычисли его, Пибоди, и немедленно притащи сюда! – рявкнула Ева и в раздражении стала вскрывать пакет.
Это действительно оказалось очередное послание «Кассандры».
Мы – «Кассандра», боги правосудия, хранители верности.
Лейтенант Даллас! Сегодняшние события доставили нам истинное удовольствие. Мы нисколько не разочарованы в выборе вас как достойного восхищения противника. Вы очень быстро обнаружили намеченную нами цель, мы в восторге от вашего мастерства.
Возможно, вы сочтете, что выиграли эту схватку. Но хотя мы и поздравляем вас с успешно проделанной работой, мы считаем своим долгом честно предупредить вас, что сегодняшние события явились лишь предварительной пробой сил.
Первые подразделения полиции появились на объекте в одиннадцать тридцать. Эвакуация началась через восемь минут. В течение этого времени объект мог быть взорван в любой момент, но мы предпочли понаблюдать за вашими действиями.