Он расправил плечи и отворил маленькую дверь. Анна совсем не изменилась с их последней встречи. Конечно, это было всего лишь несколько недель назад, вскоре после смерти ее мужа. Она великолепно смотрелась в черном, как самая совершенная шахматная королева, вырезанная отличным мастером. Еще великолепнее она выглядела без вдовьего наряда. Ей ничего не стоило сбросить его, и Бэю не потребовалось бы много времени, чтобы убедить ее отправиться наверх. Не будь он столь измотан своей интерлюдией на Джейн-стрит, вполне мог бы поддаться искушению вспомнить былые времена. С годами это стало уже привычкой, и он почти боялся приезжать домой. Анна твердо знала, что он объявится, а он был уверен, что окажется там, где ему не следовало быть.
Но Уитли очень плохо обращался с ней, по крайней мере, она так говорила, и это в какой-то степени облегчало его чувство вины, когда он в очередной раз наставлял рога мужу, но не приносило успокоения душе.
– Вы прекрасно выглядите, леди Уитли. Чем могу служить?
– Бэй, не строй из себя идиота. Пойди сюда, сядь рядышком. Я ведь так долго, целую вечность ждала тебя. – Она похлопала по дивану рукой в черной перчатке, приглашая занять место рядом с собой, но шляпку уже сняла. Ее волосы были аккуратно уложены, капризные, якобы случайно выбившиеся локоны будто специально обрамляли лицо в форме сердца. Глаза были цвета осеннего неба. Когда-то он на надел ей на палец сапфир точно такого же цвета.
– Боюсь, что я зашел ненадолго.
Никакой дуэньи не было и в помине. Бэй устроился в красном парчовом кресле напротив. Даже сюда, через всю комнату до него доносился запах розовых духов, сопровождавший Анну повсюду.
– Ну, для меня у тебя наверняка найдется время. – Она улыбнулась, на щеках тут же появились ямочки. Она не выглядела на свои тридцать пять лет и отлично знала это.
– Чего ты хочешь, Анна? Тебе нельзя находиться здесь.
Она нахмурилась.
– Что-то ты не слишком гостеприимен сегодня. Я думала, ты обрадуешься, узнав, что я вернулась в город. В Уитли-Эбби все так уныло и мрачно. И хотя я в трауре, неужели я должна лишать себя мелких радостей жизни и удовольствий?
Боже милостивый! Она захлопала ресницами, проведя пальцем по кромке черного платья у шеи, явно указывая на слишком глубокий вырез для дневного времени, тем более для скорбящей вдовы.
Бэй как будто впервые увидел ее такой, какая она есть. Она больше не та юная, неискушенная вдова, на которой он женился и в которую был по уши влюблен. И не его эротическая фантазия, ожившая после многих месяцев, проведенных в боях и перестрелках, когда спать приходилось на голой земле. Она еще красива, просто он больше не чувствует волнения в душе, как это всегда случалось прежде. Возможно ли, что он, наконец, пришел в себя? И время, когда она годами правила им, вертела им, как хотела, привлекала и отталкивала, закончилось?..
– Ты могла бы написать. А я успел бы ответить тебе, предупредить, что у меня уже назначена встреча. В Гайд-парке.
Словно по сигналу в комнату влетел Фразьер.
– Майор, срочное послание для вас. Нельзя терять ни минуты. Вам придется извинить его, леди Уитли. Я провожу вас.
Анна перевела взгляд с одного на другого и тут же разразилась хохотом.
– Ну, вы даете! Прямо как во французской комедии. Но меня вам не провести! Я никуда не уйду, Фразьер, и сэр Майкл тоже.
Физиономия Фразьера стала кирпичного цвета, но он ушел, угрожающе хлопнув дверью. Бэю показалось, что стены еще не перестали дрожать, когда он, вскинув бровь, воззрился на свою бывшую жену.
– Ты же знаешь, все это ради твоего же блага. Ты рискуешь своей репутацией, находясь в доме джентльмена. Уитли умер всего два месяца тому назад. Даже если ты решила стать легкомысленной вдовой, то для общества это слишком скоро.
– Как мило с твоей стороны проявлять обо мне такую заботу. Ты всегда был чрезвычайно осмотрителен и благоразумен, когда наставлял рога Уитли. Но он все знал о нас.
– Потому что ты рассказала ему, Анна. Чтобы причинить боль нам обоим. В прошлый раз я сказал тебе, что между нами все кончено.
Анна опустила взгляд на собственные колени, разглаживая складки на платье.
– Да, ты сказал. Но я этим утром прочла в газете, что твоя новая любовница вышла замуж. Как это случилось?
– Насколько я помню, ты строил насчет нее грандиозные планы. – Она подняла взгляд и мило улыбнулась.
Бэю следовало бы догадаться, что объявление в «Таймс» обязательно заинтересует ее. Он припомнил в деталях громкую ссору в конце их прошлой встречи, когда он похвастался, что для любовных утех обеспечил себе услуги Деборы Фэллон.
– Не волнуйся за меня, дорогая. Я уже все устроил. – Бэй подошел к столику с напитками и налил себе виски. Своей гостье выпить он не предложил.
– Надо же, ты не теряешь времени даром. И кто же эта нынешняя счастливица? – В ее голосе послышались резкие нотки. Что ж, теперь ее очередь ревновать.
– Ты о ней не слышала. – Бэй глотнул виски.
– Она тоже похожа на меня?
Он со стуком поставил стакан. Бэй прекрасно сознавал, что предпочитает белокожих женщин с черными волосами и голубыми глазами. Он говорил себе, что это просто дело вкуса и что он выбирает своих любовниц вовсе не потому, что они напоминают ему бывшую жену.
– Все еще присматриваешь за мной, Анна? – Он сунул руки в карманы, чтобы унять дрожь.
– Чего уж там, вряд ли ты вел слишком тайную жизнь с тех пор, как купил дом на Джейн-стрит. Любому известно, чем и с кем ты там занимаешься. Джентльмены с Джейн-стрит являются предметом зависти любого. И именно поэтому я здесь. Я хочу сделать тебе предложение.
– Делай его поскорее. У меня действительно назначена встреча. – Со стаканом и бутылкой. Анна вынуждает обманывать ее самым наихудшим образом.
– Когда я потеряла нашего ребенка, я была просто убита горем, Бэй. Ребенок сделал бы мой брак более сносным и терпимым.
– Только не для ребенка. – Уж если Уитли был жесток с Анной, то жизнь сына или дочери Бэя стала бы сущим адом. Так что к лучшему, что выкидыш случился даже раньше, чем Анна сама узнала, что беременна.
– Я бы сделала все, что угодно, чтобы защитить твоего сына, Бэй. Но увы, этому не суждено было случиться. – Она вздохнула. – Я хотела иметь ребенка тогда и хочу сейчас. Уитли явно был не способен на это. Но я знаю, что уж ты-то способен.
У Бэя пересохло в горле.
– Что ты говоришь?
– Я прошу тебя помочь мне. Я хочу ребенка, пока еще не слишком состарилась для этого.
Комната закружилась.
– Ты с ума сошла!
– Разве? Меня скоро вышвырнут из аббатства во вдовий дом. Опять. А тот дом сейчас в гораздо худшем состоянии, чем тринадцать лет назад, когда Кларенс решил, что унаследовал его. Судя по всему, его жена считает, что я, как и в прошлый раз, послужу ей развлечением. Я не собираюсь зимовать в той убогой лачуге. И вообще, я предполагаю отправиться попутешествовать. Там, за границей я якобы усыновлю подкидыша. Но это будет твой ребенок, Бэй. Нечто, что мы сотворим с тобой в память о былых временах.
Бэй схватил стакан с виски и осушил его одним долгим глотком.
– Ты можешь снова выйти замуж, как только завершится год траура. Можешь завести ребенка с новым мужем. Но это буду не я.
– Я не прошу тебя жениться на мне, Бэй. – У нее искривились губы. – По правде сказать, я больше не хочу выходить замуж.
– Не все мужчины подобны Уитли, Анна.
Уитли слегка тронулся умом, узнав, что его юная жена, которая, как он надеялся, будет ждать его с войны, уже снова вышла замуж. Он выжил в кораблекрушении, пережил болезни и всяческие злоключения, но не смог пережить удара, нанесенного его гордости. Анна страдала и мучилась столь же сильно, как и Бэй, если не сильнее. Это очень изменило ее, но Бэю потребовались годы, чтобы осознать это.
Она поднялась с дивана и взяла свой черный в перьях капор.
– Подумай об этом. – Она завязала под подбородком черный бант. – Ты знаешь, где меня найти. Если согласишься, обещаю больше никогда не беспокоить тебя.
Едва она вышла, Бэй снова плюхнулся в кресло. Она явно свихнулась. Несомненно. Он же не племенной жеребец, которого держат на конном заводе для размножения. И она слишком умна, чтобы предположить, что он может просто сделать ребенка и умыть руки. Было время, когда она знала каждую его мысль, прямо-таки читала их. Бэй вдруг задался вопросом, а представлял ли он хоть когда-то, о чем она думает?..
После того как их силой разлучили, Анна желала иметь свой кусок пирога. На протяжении нескольких лет Бэй умолял ее бежать с ним. Что значит еще одна глава в их книге скандала? Они могли бы начать новую жизнь в Америке или вновь осесть на морском берегу в Дорсете. Но она была женой виконта и хозяйкой Уитли-Эбби. По большому счету Бэй ей был нужен лишь в постели.
Фразьер вошел в комнату и по-хозяйски, как полноправный член семьи, плюхнулся на диван. В некотором смысле так оно и было. Без него Бэя бы здесь не было.
– Я смотрю, вы все еще одеты.
– Ненадолго, если Анна добьется своего, – промямлил Бэй.
– Что ж, вы представительный мужчина. Она должна быть слепой, чтобы не заметить этого. Но вам настало время подумать о своем будущем, а не о прошлом. Остепениться. Обзавестись потомством.
– Ты говорил с мистером Малгру?
Фразьер был просто воплощенная невинность.
– Ну да. Я же сказал, что он уже приходил повидаться с вами.
– Надо же, у тебя с мистером Малгру и даже с леди Уитли есть кое-что общее.
– И что же это?
– Мистер Малгру посоветовал мне жениться. Леди Уитли хочет, чтобы я обзавелся потомством.
Косматые рыжие брови Фразьера сошлись на лбу.
– Прошу прощения?
– Леди Уитли ощутила потребность в материнстве. И похоже, отцом должен быть я.
Фразьер подскочил.
– Только не говорите, что вы женитесь на этой женщине! Она не годится для вас, майор! Признаю, что она эффектная и фигуристая, но вы заслуживаете лучшей! Женщины, которая сможет вытерпеть вас и остаться вам верной, а не играть с вашей любовью. Простите за мою откровенность...
– Как будто я смог бы остановить тебя.
– ...но эта женщина не для вас. Возможно, она была другой тогда, в юности, когда вы женились на ней. Но посмотрите, как она обращалась с вами все эти годы, то поощряя, то отталкивая. Используя вас, чтобы наказать своего мужа. И ведь однажды он чуть не убил вас! И все же стоило ей поманить пальчиком, вы тут же возвращались.
– Я любил ее, – просто сказал Бэй. – Она была моей женой, независимо от всяких юридических формальностей.
– Вы любили то, что она проделывала с вашей женилкой. Вы были совсем мальчишкой. Что вы знали о любви? И потом, после того, как вы смотрели в глаза смерти, которая могла настичь вас в любой момент, ничего удивительного, что вы мечтали об утешении. Но сейчас у вас прекрасная жизнь и прелестная новая любовница, о которой я слышал, хотя миссис Келли утверждает, что она просто маленькая воровка. Вам действительно нужна жена, cap. Кто-то, кто спасет вас от хитроумных, злокозненных женщин. – Фразьер остановился, чтобы сделать глубокий вдох, но у Бэя было ощущение, что он еще не закончил. – Вы же славный парень. С хорошей хваткой, вы достойно послужили своей родине. Старый скандал давно похоронен и всеми забыт. Если вы будете проводить больше времени на приемах и раутах и меньше на Джейн-стрит, полагаю, к Рождеству вы найдете себе жену.
– Я тронут твоей откровенностью, Фразьер. И как же, по-твоему, должна выглядеть она, этот образец совершенства?
Слуга хитро усмехнулся:
– Это должна быть блондинка. С большими карими глазами.
Глава 9
Шарлотта сидела в лучах позднего утреннего солнца, письма Бэя лежали у нее на коленях. Он не пришел прошлой ночью, хотя она надела одно из самых вызывающих платьев Деб и ждала его, придав лицу самое дерзкое и игривое выражение. Его слуга, Фразьер, рыжий задиристый коротышка, лично передал извинения Бэя, твердо глядя ей в глаза, а не на грудь. Потом он отправился на кухню навестить миссис Келли. Судя по количеству проведенного там времени, он все, до мельчайших подробностей, узнал о злосчастной попытке бегства с Джейн-стрит. И о том, как его зловредный майор связал любовницу и потчевал ее малиновым муссом. Шарлотта ощутила непривычно болезненное томление. Она понимала, что ей не должно нравиться это пленение, но ощущение предательски нарастало в ней.
Раз так, она решила и дальше терзать себя, читая, любовные письма Бэя Деборе. Ладно, пусть не совсем любовные письма, скорее, их можно назвать похотливыми, полными вожделения посланиями. Всего их было двенадцать, по два письма каждую неделю, проведенную вдали от нее. Рубиновое ожерелье она отложила на конец, словно последнюю засахаренную розу на шоколадном торте.
Она разложила письма в порядке их написания. Похоже, Бэй был аккуратен и методичен, датируя каждое послание, и почерк у него был вполне разборчив. Она откинулась на спинку металлической садовой скамейки и развернула листок, пытаясь не обращать внимания на шум за кирпичной стеной. Новый сад был разбит прямо перед соседней дверью, рабочие сажали уже подросшие деревья и цветущие кусты. Кто-то тратил солидные суммы, чтобы сад выглядел так, словно был разбит и благоустроен много лет назад. Чуть раньше Шарлотта наблюдала за их работой с балкона и в ужасе увидела, как один из работавших снял рубашку, обнажив большой черный крест, вытатуированный на загорелом плече. Итого за всю жизнь она видела всего двух джентльменов без рубашки, а ведь провела на Джейн-стрит всего четыре дня. Кто знает, что она увидит – и сделает – дальше? Залившись краской от собственной дерзости, она принялась читать.
«Божественной Деборе.
Два дня назад я в добром здравии прибыл в этот древний особняк. Полагаю, что ты, девушка из Дорсета, чувствовала бы себя здесь, как дома. Лужайка перед домом – это расстилающийся перед тобой океан, усеянный белыми «барашками». Всегда хорошо возвращаться домой, хотя вынужденный отказ от твоего общества лишает меня сил.
Бабушка моя, как ты сама понимаешь, очень слаба. Ведь ей девяносто пять, но когда ее спрашивают о возрасте, она отвечает, что ей не больше восьмидесяти. Доктор не дал мне ни малейшей надежды на ее скорое выздоровление, так что я должен просить тебя проявить терпение. Я не знаю, когда смогу вернуться на Джейн-стрит, но надеюсь, ты уже обосновалась там. Миссис Келли и Ирен получили указания исполнять любое твое желание. Если тебе потребуется мужская помощь, мой старый ординарец Ангус Фразьер в полном твоем распоряжении. Просто попроси миссис Келли послать за ним.
Я постоянно думаю о твоем прелестном ротике, Деб, о пухлых и спелых губках цвета нежнейших розовых лепестков. Ты бывала жестока со мной неделями, не позволяя даже самые целомудренные поцелуи. Уверяю тебя, когда ты наконец окажешься в моих объятиях, ни о каком целомудрии и речи не может быть.
Остаюсь твой самый покорный и пылкий слуга,
Бэй».
Шарлотта смахнула со щеки слезу. Деб не заслуживает такого письма. В нем наилучшим образом проявился весь Бэй – поэт и прагматик в одном лице. Шарлотта сунула письмо в карман серого, невзрачного платья. В качестве уступки Бэю она оставила чепец в ящике комода. Волосы, еще хранящие аромат лимонного мыла, беспорядочной копной падали ей на спину. Она схватила следующее письмо. Оно было короче, но все равно в строках письма сквозь озабоченность прорывалось страстное желание.
«Дражайшая Дебора!
Просто коротенькая записка, чтобы сказать тебе, что даже в это тяжелое время ты постоянно в моих мыслях, я не перестаю думать о тебе. Положение остается неизменным. Но я знаю, одна-единственная ночь с тобой поможет мне забыть все ночи, что мы провели в разлуке. Мечтаю скоро увидеть тебя в голубом неглиже, которое так идет к твоим глазам. А затем я надеюсь увидеть тебя без него.