– В таком случае я хотел бы перенести Тима в маленькую каютку рядом с моей, которая пуста, сэр. Вряд ли я смогу ему помочь в антисанитарии бака.
– Отставить, мистер Махаунд! Это лошадка не той масти. Матрос в офицерской каюте. Едва ли я смогу…
– Тим настоящий моряк. Вы сами так говорили. С одной ногой он вам не нужен, так что, мне кажется, о нем стоит позаботиться, в особенности, когда вам вновь придется прибегнуть к незаконной вербовке матросов.
– Что ж, возможно, вы в чем?то и правы, мистер Махаунд. Уверен, что правы.
– Мне хотелось бы поставить Тима на ноги.
– И вы хотели бы завести общее хозяйство с Тимом в соседней каюте. Смейтесь, мистер Махаунд. Это шутка. У вас что, нет чувства юмора? Вы так и останетесь всегда серьезным?
– Это серьезное дело, сэр. Нет ли в вашей аптечке настойки опия?
– Я прикажу, чтобы пузырек прислали к вам в каюту. При мне никогда еще не было матроса на шканцах, я и теперь этого не потерплю; но если вы собираетесь переправить туда Тима и я об этом не узнаю, то, черт возьми, какая разница. Я об этом ничего не узнаю, понимаете?
– Тогда мне и благодарить вас не придется, сэр.
Рори ушел и направился со всех своих слабых ног на камбуз. Кок покачал головой, когда Рори спросил про белый хлеб, но когда он выяснил, что Рори имел в виду, то понимающе кивнул:
– Овсяная каша тоже подойдет, мистер Махаунд. Льняное семя, возможно, лучше, но хороший отвар из овсянки вытянет ядро из карбункула, а когда вытянет, то и весь яд из раны уйдет. Я поставлю полный котелок каши и буду держать его постоянно горячим в камбузе, чтобы вы могли взять его, когда он вам понадобится.
– А еще надо горячей воды, кок. Тима хорошо бы помыть.
– Ага, ага, сэр, уже ставлю котел, мистер Махаунд. Вы настоящий джентльмен, сэр. Мы все любим Тима и будем вам очень признательны.
Через час, благодаря Рори, Тим получил каюту, был помыт, причесан, более или менее удобно вытянулся на кровати, подоткнув под спину подушку, и жевал величайший из всех деликатесов – свежий ананас, который кок закупил на Мадейре и передал через Лизи специально для Тима. Матерчатый мешочек, наполненный горячей овсянкой, был привязан лоскутками вокруг раны на ноге. Тим взглянул на Рори и улыбнулся. Это была вымученная улыбка, но в глазах Тима больше не было страха.
– Мне уже лучше, – сказал он. – А что ты теперь собираешься делать, Рори?
Рори сел подле койки в ногах у Тима и открыл книгу капитана.
– Я собираюсь почитать тебе, Тим. Это поможет тебе забыть про ногу, когда ты услышишь про эту шлюху Фанни и про то, что с ней случилось, когда она приехала в Лондон. Ее приключения любого мужчину не оставят равнодушным. А еще я покажу тебе картинки. Эх, ты только послушай про Фанни, Тим. Ты тут же встанешь по стойке «смирно», как солдат, причем тебе и двух здоровых ног не понадобится для этого.
Глава IX
В течение следующей недели раны Рори зажили окончательно. Он не знал, благодарить ли ему за это баранье сало или нет, но от ран не осталось никаких шрамов, и Рори был очень доволен этим. Тиму повезло меньше. Опухоль на ноге спала, и он мог уже наступать на нее, но рана не заживала и по?прежнему причиняла боль. Рори вновь вернулся в свою серую каморку под палубой со стариком Стоутом, а Тим нехотя перетащил свой скарб со шканцев назад на бак.
Наконец однажды утром, проснувшись, Рори впервые за много недель почувствовал, что его кровать стоит неподвижно. Это было странное и почти забытое ощущение. Он не чувствовал ни качки, ни тряски, и, если бы не едва заметное покачивание, которое заставляло судно медленно и еле?еле подниматься и опускаться, Рори показалось бы, что он снова попал в замок Сакс. Но было и еще одно отличие – нестерпимая жара! Она наполняла каюту и давила на Рори, как штабели сырой шерсти. От нее никуда невозможно было деться. Никакого облегчения. Даже хилый бриз, проникавший в иллюминатор, был горячим. Жара липла, как ночной кошмар и, одновременно, как иссушающее пламя.
Малейшие попытки пошевелиться требовали от Рори сверхчеловеческих усилий, но в конце концов он нашел в себе силы перевернуться на влажном матрасе и перекинуть свои длинные ноги через край койки. Совершив этот мужественный поступок, он стал на ноги. Пот ручейками стекал по его спине. Даже глаза, казалось, прилипли к голове, став неподвижными и остекленевшими. Натянув на себя рубаху и штаны, все еще влажные от вчерашнего пота, он выкарабкался на палубу и увидел, что леер на середине корабля усеян матросами, смотревшими вниз на гладкую маслянисто?темную поверхность воды.
Рори покинул шканцы и спустился туда, где стоял Тим, облокотясь о леер. Тим освободил ему место, и Рори тоже перегнулся через борт. Вдоль борта он увидел столпотворение челноков, выдолбленных из ствола дерева, каждый из которых стремился занять позицию рядом с кораблем. Черные обнаженные мужчины в тонких набедренных повязках, которые, промокнув, еще четче обрисовывали то, что должны были скрывать, опасно балансировали в узких каноэ. Тим объяснил, что это были знаменитые крумены, негры из племени кру, с Невольничьего Берега: свободные негры, отличавшиеся ловкостью на воде и жизненно необходимые белым торговцам. Некоторые из них стояли в каноэ, держа фрукты необычной формы и цвета, которые Рори никогда раньше не видел. Вид свежих фруктов, независимо от того, каких именно, был настолько соблазнителен, что Рори спросил у Тима, как ему достать их. Тим сказал, что это очень просто. Все, что ему надо сделать, это поймать взгляд одного из круменов, показать медный пенс и бросить его. Независимо от того, будет монетка поймана или нет, последует вознаграждение. Рори исполнил инструкции Тима, обратил на себя внимание черного, как уголь, парня, огромные белые зубы которого улыбнулись ему в ответ, а затем бросил монету. Рори не рассчитал, и пенс упал в воду, не долетев до каноэ, но мальчишка молнией черных рук и розовых пяток метнулся через борт и пропал под водой, тут же вынырнув с широкой улыбкой, держа пенс в пальцах. Он бросил Рори тонкую веревку и, когда Рори поймал ее, привязал другой конец к корзине, сплетенной из пальмовых листьев, после чего Рори поднял ее на борт корабля.
Необычные желтые, фаллической формы фрукты были для Рори новинкой, но Тим уже пробовал их раньше. Он назвал их «бананами». Перед едой их надо было чистить. Тим показал как, сняв толстую желтую кожуру и дав Рори молочно?белую, сочную сердцевину. Рори бананы показались очень вкусными. После капитальной диеты, состоявшей из каши, солонины и сухарей, все свежее казалось изумительного вкуса. В бананах Рори нашел тонкий аромат, который никогда раньше не встречал. Он слышал о круглых желтых апельсинах, но никогда их не пробовал, и они, как он обнаружил, оказались еще более освежающими, чем бананы. Зеленые плоды лайма были слишком кислыми и вяжущими, зато, съев один из них, он почувствовал себя бодрым. Вместе с Тимом они прикончили корзину.
За кричащим водоворотом из каноэ внизу Рори увидел низкую, узкую полосу зеленых деревьев, растущих, по всей видимости, прямо из воды на длинных, похожих на ходули корнях. Сплошная зелень была прорезана узкими каналами более темной воды, а на некотором расстоянии над верхушками деревьев виднелась белая башня, над которой развевался флаг торгового дома «Маккаэрн и Огилсви». Пока он продолжал изучать сей фантастический и невероятный пейзаж, из буйной зелени берега появилась лодка. Это была корабельная шлюпка, в которой сидело полдюжины чернокожих, поднимавших и опускавших весла с механической точностью под бой барабана. На возвышенной кормовой скамье сидел и усердно работал румпелем негр, а под красно?белым навесом во чреве лодки находились два пассажира. Пока Рори наблюдал за этим почти королевским выездом, он услышал, как кто?то выкрикнул его имя со шканцев, поднялся наверх и увидел капитана Спаркса, манящего его к себе.
– Мистер Махаунд, – в голосе Спаркса слышались нотки раздражения, – я был бы признателен, если бы вы остались здесь, на шканцах. Почему я должен кричать во все горло, чтобы привлечь ваше внимание, пока вы там бездельничаете с матросами?
– К вашим услугам, сэр. – Рори надеялся, что сможет завершить плавание, не вступая врукопашную с капитаном, который, казалось, чередовал свои явные попытки вести себя вызывающе с внезапной галантностью.
– Этот сын грязной хвостатой обезьяны, – Спаркс резко повернулся и указал на лодку, которая уже приближалась, – называет себя дон Педро да Соуса и наряжается как сеньор из замка Ринктум. Это распроклятущий, наипротивнейший, наимерзейший подлец, который когда?либо ступал на землю, и я не стал бы доверять ему больше, чем тайбернскому палачу. Но мы зависим от него. Он отвечает за сбор рабов для компании, и, если нам повезет, мы наполним наши трюмы здесь, и нам не придется плыть на Бадагри или Калабар и покупать рабов по более дорогим ценам. Так как мы оказываем поддержку здешним властям, то покупаем рабов здесь дешевле. Но мне кажется – этот авантюрист?проходимец обводит нас вокруг пальца. Он поставляет нам в основном плохой товар: плосколицых йоруба, сусу и очень редко ибо или дагомеев. А сегодня деньги можно сделать только на неграх из племен фан, джалофф, хауса, мандинго и на суданцах. Сдается мне, этот чертов Соуса получает их и продает по большим ценам другим факториям и судам, потом на вырученные деньги покупает плохой товар, а все доходы кладет к себе в карман. Иногда он удивляет нас несколькими превосходными экземплярами, только чтоб мы не роптали; и они, он утверждает, поступают от какого?то никудышного молокососа, арабского принца, который дважды в год приводит караван на побережье.
– Да, сэр, – согласился Рори, хотя не мог понять, почему именно его капитан выбрал для этого разговора или для подобной информации.
– Вы ведь, мистер Махаунд, ни черта не смыслите в негритосах. – Спаркс продолжал следить за приближением шлюпки, разговаривая с Рори. – А я смыслю. Мы с Соусой плохо ладим, и в последний раз, когда я был здесь, я чуть бороду ему не сбрил своим кортиком. Между прочим, с ним еще кто?то в лодке. Интересно, кто бы это мог быть?
– Уверен, что не знаю его, – ответил Рори.
– Да, понимаю, черт возьми. Но, как я говорил, я хочу послать вас на берег с Соусой, и вы будете жить в замке Ринктум, пока мы здесь находимся. И отправитесь вы не как Рори Махаунд, самый бездарный суперкарго, которого когда?либо видел флот, а как барон Саксский, племянник самого мистера Маккаэрна. Хочу, чтоб вы все разведали и узнали, что прячет Соуса в своих загонах для рабов. Шевелите мозгами, если они у вас есть. Вы, возможно, и не отличите джалоффа от пигмея, но, надеюсь, вы можете отличить сильного, здорового черномазого самца, если увидите. Их?то мы и ищем, и таких нам надо три сотни, если достанем. Я бы также взял около пятидесяти самок, если сможем их заполучить. За них, конечно, не выручишь столько, сколько за самцов, но они ценятся как служанки в домах Барбадоса, да и белые мужчины на острове выработали вкус к черномазым партнершам на ночь.
– Да, сэр, – обрадовался случаю сойти на берег Рори. Он также был рад, что это избавит его от утомительного труда по контролю за разгрузкой товаров вместе со стариком Стоутом.
Под палубой было жарче, чем в аду на сковороде. Спаркс оценивающе посмотрел на Рори.
– Если уж решились изображать из себя знатную персону, то и оденьтесь соответствующим образом. Пройдемте ко мне в каюту, и я дам вам кое?что из своей одежды. Соусе потребуется некоторое время, чтобы добраться сюда. Вы чуть покрупнее меня, но моя одежда придется вам впору, и выглядеть вы будете достойно. Вам также потребуется слуга. Кого бы вы хотели взять с собой?
– Я бы предпочел Тима.
– Я прикажу Стоуту открыть баталерку и выдать Тиму пару новых штанов. Как его нога? Может он ступать на нее?
– Она все еще болит, и рана не закрылась, но ходить он может.
– Надо бы прижечь. Ну да ладно. Вам надо переодеться. Карма поможет вам, но не вздумайте снова приставать к ней. На это нет времени. Кроме того, Соуса предоставит вам черномазую самку на ночь, если, конечно, вы выдержите ее мускус. Это является такой же частью африканского гостеприимства, как и приглашение к обеду. Пойдемте!
Оказавшись в каюте, Спаркс вывалил из гардероба ворох одежды. Рори торопливо выбрал бархатный кафтан гранатового цвета с золотыми галунами, белые сатиновые бриджи, белые шелковые чулки и черные туфли с пряжками. Крикнув Карму, Спаркс приказал ей найти рубашку с оборками, черный шарф и треугольную шляпу с поднятыми полями, окаймленными белой эгреткой.
Из резного сундука камфорного дерева он выудил несколько пар белого белья, пошитого более или менее в стиле военно?морской формы, и бросил их на кучу рубашек и нижнего белья.
– Бархат – слишком жаркий материал для этого климата, но сегодня он произведет хорошее впечатление на Соусу. Белое белье наденете, когда сойдете на берег, и будьте самым надменным снобом. Я сойду на берег сегодня вечером или завтра. Постарайтесь к этому времени раздобыть какую?нибудь информацию для меня. У ринктумского причала будет все время стоять шлюпка для вас, если она вдруг понадобится. Если Соуса приготовил нам стадо, то несколько дней уйдет на разгрузку и погрузку. До меня дошли сплетни, что Соуса держит тайный лагерь вверх по реке, где он прячет свой личный товар. Если вы заранее предупредите меня, что у него есть резерв, я одержу над ним верх. А теперь одевайтесь. Он, должно быть, уже поднимается на борт; я только что слышал, как спускали трап. Карма поможет вам одеться. Торопитесь!
Карма скорее мешала, чем помогала ему одеваться. Ему пришлось с боем залезать в одежду, пока она стояла на коленях перед ним, обняв его за талию. Он натянул рубашку и кафтан с большим трудом, потому что ее распутные ласки искушали его поддаться ей. Сделав над собой усилие, он оттолкнул ее от себя, чтобы натянуть бриджи, и, оказавшись вне досягаемости ее слюнявого языка, он едва подавил рвотный рефлекс от запаха ее мускуса. В той части его мозга, которая не была занята одеванием и отражением ее атак, возник вопрос, всегда ли он будет так реагировать на темную плоть.
Она уставилась на него укоризненно, глаза ее быстро перебегали с его глаз на тело, пока Рори заканчивал одеваться и завязывал галстук. Затем, когда он уже собрался уходить, она снова бросилась на него и расстегнула те пуговицы, которые он так долго застегивал.
– Никто не видит. Быстрее, мужчина. Отдайся мне. В твоем состоянии на это уйдет не больше минуты.
Он вырвался от нее, барахтаясь изо всех сил, и стал пробираться к двери, при каждом шаге таща ее за собой и тщетно пытаясь застегнуть расстегнутые ею пуговицы. Когда дверь распахнулась, он разжал ей пальцы, оттолкнул назад в комнату и, прежде чем она смогла восстановить равновесие, захлопнул дверь, заперев ее на ключ, оставленный Спарксом снаружи. Мгновение у него ушло на то, чтобы восстановить дыхание и оправить одежду, чтобы его общение с Кармой ни у кого не могло вызвать подозрений. Когда он появился на палубе, то увидел, что Соуса только что подъехал. Боцман стоял у леера, готовый встретить его сигналом своей дудки.
Тим, все еще болезненно хромая, появился в новых белых панталонах со стрелками, голубом жакете и кожаной шапочке с напомаженной косичкой. Спаркс, стоя у верха трапа, ведущего на шканцы, был полностью экипирован кортиком, планкой эмалированных медалей и звезд на груди, которые, Рори знал, он наверняка официально не заслужил. Тем не менее он был красив, и Рори рядом с ним, стоя со втянутым животом, чтобы бриджи Спаркса не треснули по швам, был горд по?петушиному своей собственной элегантностью.
Сначала на веревочных перилах трапа появилась желтая рука, а затем постепенно показался и сам человек, которому помогли перебраться через леер на палубу. Соуса был невелик ростом; будь он несколькими дюймами ниже, его бы можно было назвать карликом, но в его виде не было ничего гротескного, он был идеально сложен и миниатюрен. Грязный цвет его кожи можно было сравнить только с кофе, куда чуть?чуть добавили сливок, и Рори, по своему невежеству, решил, что Соуса был португалец; но позднее узнал, что Соуса мулат и отец?бродяга прижил его с девкой из племени сусу. Ему можно было дать лет пятьдесят, потому что у него были седые волосы и лицо, покрытое сеткой морщин.