Карина переодела сменку, повесила на крючок куртку и вышла из гардероба. В этот самый момент к компании, ругавшей неуклюжесть Саши, присоединился Женя. Парень редко приходил к первому уроку, и даже по взгляду Ромы было видно, как он удивился при виде друга.
— А ты чего приперся? — изумилась Света.
— Дела, — таинственно улыбнулся Женя.
Решеткина захихикала, глянула на Колотушкина, стоявшего с опущенной головой, бросила: «Пошел вон» — и заговорщицки спросила у Жени:
— А не Люсей ли случайно зовут твои дела, Женечка?
— Дай-ка подумать, — парень прищурил один глаз, потом отпихнул Галю в сторону и бросил через плечо: — Не твое это дело, Решеткина!
Карина отскочила в сторону, чтобы дать пройти однокласснику, но он остановился и поинтересовался у нее:
— Люська еще не пришла?
— Не знаю, — выдохнула Карина, во все глаза глядя на парня и не в силах поверить, что ее фантазии снова сбылись.
Женя поправил свой хвостик, мимолетно улыбнулся ей и прошел в гардероб.
«Быть не может… не может быть, — мысленно твердила себе Карина, — это невозможно, это…»
Входная дверь распахнулась, и в толпе первоклассников с огромными рюкзаками влетела Люся. Одетая в коротенькую ярко-желтую курточку, которую скинула прямо на ходу, подруга точно сотней разноцветных лампочек осветила собой коридор. На ней было платье, состоящее из лоскутков всех цветов радуги, желтые сапоги и в тон им маленькая желтая сумочка под мышкой.
— Всем привет! — поздоровалась она со Светой и Галей.
Карина приподняла руку, чтобы подруга ее заметила, но Люся и без того шла именно к ней.
— Женька уже пришел? — без всякого приветствия спросила она.
— Да, — Карина кивнула на гардероб, — иди.
Подружка улыбнулась, затем наклонилась к ней и прошептала на ухо:
— Он вчера позвонил! Все су-у-упер!
— Рада, — тихо сказала Карина.
Подруга, стуча каблучками, убежала, а Света с Галей склонили друг к другу головы и о чем-то зашептались.
Уроки тянулись бесконечно долго. Карина сидела как на иголках. Ей не терпелось побежать домой и включить компьютер, чтобы сделать в дневнике еще одну запись. Такую, по которой можно было бы наверняка определить, совпадение ли все происходящее, или происходит именно то, что придумывает она. Требовались подробности, как в случае с Ромой и Светой, нечто необычное, сразу бы бросившееся в глаза.
Все перемены Люся провела не как обычно в туалете с двойняшками, а в столовой вместе с Женей. Они так откровенно общались, что ни у кого в классе не осталось сомнений — в 9-м «А» появилась еще одна влюбленная пара.
С последних двух уроков класс отпустили, и Карина, не теряя ни минуты, наскоро оделась и побежала домой. Уже в арке от быстрого бега и ледяного воздуха она начала задыхаться, поэтому пришлось перейти на шаг.
В голове творился кавардак. Словно тысячи голосов, вместо двух-трех привычных, заговорили одновременно:
«Это сделала ты, ты, ты», — шептал один.
«Какая глупость, — хохотал второй, — ты — никто! Ты ни-че-го не можешь… даже купить еду собаке, чтоб не пропустить перед собой десять человек».
«Все возможно», — намекал третий.
«Просто совпадение», — безразлично вещал четвертый.
«Если не ты, то кто?! Таких совпадений не бывает!» — перебивая остальных, покрикивал пятый.
«Сильная мнительность не доводит до хорошего», — замечал шестой.
«А если и ты, ну и что тут такого? Вот уж героиня!» — презрительно фыркал седьмой.
«Сказок начиталась, говорят же, все эти мистики-фантастики делают из людей дебилов», — орал восьмой.
«А какая разница вообще? Совпадение, не совпадение? Нужно прихорошиться перед встречей с Олегом! — тараторил девятый. — Вот что сейчас первостепенно, а не вся эта виртуальная ерундистика!»
«Помолчи ты со своим Олегом! Девчонка, может, фея самая натуральная, а ты галдишь тут!» — возмущался десятый.
Карина зажмурилась и сильно вдавила кнопку дверного звонка.
— Раненько ты сегодня, — открыл дверь дедушка.
— Нас отпустили, — коротко пояснила Карина.
Дедушка никогда не приставал с расспросами, когда видел, что кто-то торопится или не хочет отвечать, вот и сейчас не стал, сказал только: «Бабушка сварила борщ, приходи кушать» — и ушел на кухню.
Послания от Олега за окном не оказалась, и сообщения от Black Night, которой она вчера предложила подружиться, тоже не пришло.
— Не хочет, — вздохнула Карина. Теперь она жалела, что поддалась порыву. Уж кто-кто из всех читательниц, подписанных на ее дневник, а девочка, с чьей аватары смотрела оскаленная пантера, недвусмысленно давала понять — дружить она не настроена.
«Ну и пусть», — пробегая глазами новые комментарии к последней записи, решила Карина.
Девочки писали ей: «Интересная история», «Вот бы так в жизни», «Красиво», цитировали какие-то строки, обсуждали героев записи, приглашали в свои дневники. Многие девчонки казались интересными, особенно дружелюбная Мыльный Пузырик, но почему-то не ее комментарии с особым трепетом выискивала Карина, не в ее дневнике с нетерпением ждала новых записей, не на ее аватару смотрела с улыбкой и каким-то особым, неописуемым восторгом.
Новую запись Карина придумала еще утром, пока стояла в гардеробе и слушала разговор одноклассников. Она ни секунды не сомневалась, на какой паре проверить волшебство происходящего.
Карина отправила запись в дневник. Она не знала, почему история получилась именно такой, почему не сделала ее проще, короче, красивее или удобнее для ребят. Все происходило, как если бы слова сами складывались в предложения, а ей нужно было их лишь записать.
В комнату заглянула бабушка и позвала обедать.
Ноутбук пришлось выключить. Бабушка последнее время частенько на нее ворчала за то, что слишком много времени просиживает у компьютера. А дедушка говорил: «Лучше бы гуляла, чем в четырех стенах сидеть».
Карина и сама любила гулять, но слоняться по улицам в одиночестве было неинтересно. Ей давно надоело наблюдать чужую дружбу, чужую любовь, хотелось чего-то своего. Интернет дарил хотя бы иллюзию, как будто это «свое» у нее есть.
Дедушка разболтал в чае сахар и, не отрываясь от газеты, спросил:
— Как сосед поживает?
Карина подавилась супом, и бабушка строго глянула на деда.
— Нашел время спрашивать!
— У соседа все нормально, — ответила Карина.
Дедушка свернул газетку и отложил на край стола.
— А что, вы и сегодня пойдете с собаками гулять?
Бабушка рассердилась, что с ней случалось крайне редко:
— Ну чего к девочке прицепился, как репей?! Дай поесть ей спокойно!
— Да я так, — пожал плечами дед, — интересно же, чего такого Каринка в этом франте нашла.
— Что нужно, то и нашла! — обрубила бабушка и погладила ее по голове: — Кушай, Кариша, дед тебе сейчас наговорит…
— А я все равно думаю, не Каринкин это парень, — гнул свое дед.
Обычно он никогда не настаивал, поэтому Карина не удержалась от вопроса:
— Почему?
— Что бы ты понимал в парнях, — поджала губы бабушка, — философ выискался!
— Философ не философ, а вижу еще очень даже прилично. И я вижу, что это за фрукт! Ему нужна строгая рука, а Каринка разве умеет строго… его за шкирку нужно держать крепко, он хитрый малый! Хитрый, понятно вам?!
Бабушка подлила Карине борща и негромко сказала:
— Если нравится тебе этот мальчик, золотце, ты деда не слушай, делай, как сама знаешь. Ты у нас девочка умная, в советах не нуждаешься.
— А я и не знаю, нравится он мне или нет, мы пока не очень познакомились. — Про послания она говорить не захотела, сама толком про них ничего не знала.
«Нужно спросить у него. Сегодня же спрошу!» — решила Карина. Но когда в полдесятого вечера в дверь неожиданно раздался звонок, вся решительность куда-то подевалась.
За порогом стоял Олег со своей собакой.
— Добрый вечер, — произнес молодой человек и по обычаю склонил голову. — Готова?
— Готова. — Карина вывела Артемона и закрыла дверь. Как заговорить о посланиях, она даже не представляла.
«Ах да, кстати, твои послания меня волнуют. Спасибо». Так, что ли? Или: «Не знаю, как тебе, но мне очень нравится наша переписка через форточку».
Сегодня они не пошли вокруг площади из-за сильного ветра и остались во дворе, возле ели.
— Скоро Новый год, — от нечего сказать произнесла Карина, разглядывая длинные голубые иголочки.
— Предпочитаю Рождество, — высокомерно изрек Олег.
— А я обожаю Новый год! Это мой самый любимый праздник!
— Каждому свое, — безразлично пожал он плечами.
Она тихо вздохнула, глядя на его красивое лицо. Он смотрел мимо нее, на ротвейлера, растянувшегося посреди двора. Создавалось впечатление, будто собственная собака интересует его куда больше, чем ее болтовня. Но от молчания ей становилось неловко, поэтому Карина попробовала еще:
— А какой у тебя любимый праздник?
— Я не очень-то люблю праздники. Вся эта показная веселость, выбор подарков… скучно.
— Почему показная? Разве нельзя веселиться по-настоящему?
Он задумчиво склонил голову.
— Надо будет попробовать.
Карина кивнула, а юноша с улыбкой заметил:
— Юмор. Можно смеяться.
Никто из них не засмеялся, и уже через пять минут томительного молчания Олег предложил:
— По домам, я полагаю? Собаки уже нагулялись.
В парадной, под тусклой лампочкой, они, как вчера, остановились.
— Спокойной ночи, — пожелал молодой человек.
— Спокойной, — зачем-то понизила голос Карина.
Он неожиданно взял ее руку, умело снял перчатку, как будто с рождения этим занимался, и прикоснулся губами к ее запястью.
У нее дух захватило, а сердце подскочило, как мяч. Мяч, который подкинули, ненароком забросили на крышу, и он не вернулся назад. Сердце тоже не вернулось, оно подскочило и застряло в горле, мешая ей говорить.
— С тобой очень приятно, Карина, — промолвил Олег, поглаживая ее руку.
— Спасибо, — с трудом выговорила она, набрала в легкие побольше воздуху и выпалила: — Мне нравится наша переписка. Очень необычно.
При виде, как его брови медленно поползли вверх, ей стало нечем дышать.
— Переписка? — уточнил парень. — Какая?
— Ну та, — промямлила она, — на нитке из окна. Помнишь?
— Н-нет. — Он бережно отпустил ее руку. — Ты меня ни с кем не могла перепутать?
Карина безнадежно покачала головой.
— Я не знаю. Я думала… — теперь она уже и не понимала толком, чем вообще думала, когда определяла, от кого ей приходят послания.
— Это правда не ты? — переспросила Карина. — Потому что если ты, то… — она умолкла.
— То что?
— Я не буду смеяться… и мне не покажется это по-детски и еще как-то… просто буду знать и все.
Олег усмехнулся.
— Я бы рад сказать, что шлю тебе на нитке что-то там, но… прости. Ты ошиблась.
Юноша кивнул своему ротвейлеру и, прежде чем подниматься по лестнице, бросил через плечо:
— Увидимся еще, Карина.
Глава 7
Снежный амур
Ученики и учителя перед каникулами пребывали в хорошем настроении. Кабинеты, коридоры, зоны отдыха украшали воздушными шарами, на нитках развешивали блестящий дождик, самодельные гирлянды, которые на уроках труда склеивали из разноцветной бумаги второклашки. На узорчатых от мороза окнах лепили самодельные снежинки из фольги, елочки из картона, вырезали из бумаги буквы «С Новым годом». Праздник чувствовался в каждом уголке школы.
Карина вошла в актовый зал и села на свободное кресло с самого края. Зал почти заполнился, ребята шумели, обессиленные учителя пытались их успокаивать, но шум только нарастал. Ученики требовали представление.
Наконец на сцену, одетый в белый праздничный костюм, вышел директор. Он сказал длинную витиеватую речь, посвященную двадцатилетию школы, и объявил о начале спектакля.
Роль папы Карло играл не кто иной, как Рихард Петрович. Обэжэшник играл убедительно, заметно лучше многих.
Буратино у Захара получился каким-то скучным. Его реплики не вызывали смеха, а движения выглядели механическими, точно он все время боялся оступиться и упасть.
Когда под маской Дуремара многие узнали географичку, по залу прокатилась волна смеха.
Лиса Алиса, несмотря на вялость во время репетиций, играла ярко и достоверно. Мальчишка с собачьим хвостом визгливо лаял, а один раз незапланированно чихнул, получилось тоже визгливо.
Кот Базилио трижды забывал свои реплики и подглядывал в бумажку.
Мальвина с Пьеро стали гвоздем программы, им хлопали громче всех. А когда Рома припал на колено перед Светой, кто-то из зала даже свистел.
Саша Колотушкин под конец спектакля наступил на свою бороду и отодрал ее от подбородка. Пока занавес опускался, парень тщетно пытался приделать ее на место, но у него ничего не получилось.
Карина слышала, как презрительно засмеялась в первом ряду Галя Решеткина, и снова задумалась о последней записи в своем дневнике. С момента ее создания прошло три дня, но чуда не произошло, ребята по-прежнему обходили друг друга стороной, а в туалете не появилось никаких надписей.
«Размечталась, — корила себя девочка, — да кто бы мне в здравом уме доверил скреплять чужие сердца? Смешно».
После спектакля пел хор третьеклассников, за ними выступали фокусники из седьмого класса, и под конец на сцене появился директор, переодетый в костюм Деда Мороза. Михаил Гаврилович зачитал список лучших учеников школы и по очереди пригласил каждого из них на сцену, где вручил подарки.