Танки и люди без труда добрались до заброшенной шахты. Танки поставили поодаль друг от друга. Солдаты заняли оборону, прячась за техникой и деревянными рабочими постройками, брошенными.
Генерал, капитан и двадцать солдат вошли в шахту. Туннель казался безлюдным. По краям, у стен лежали разбросанные доски, разорванные мешки с углём, перевёрнутые на бок пустые тележки. Капитан заглянул в одну из тележек, на борту которой выведен фашистский крест.
– Пустые и чистые.
– Что значит «чистые»? – удивился Паттон.
– Посмотрите сами, абсолютно гладкие, нет ни пылинки.
– Странно.
– Почему? – спросил капитан.
– В них нет соли. Ни одной крупицы.
– Немцы очень педантичны и исполнительны, – ответил капитан. – Соль была в мешках, хорошо завязана.
– Чёрта с два, капитан, – выругался Паттон. – Хоть крупица, да должна быть, а тут чистота, словно в… – он подыскивал сравнение.
– Словно в банке?
– Да, верно. Что-то здесь не так. Нюхом чувствую подвох.
Они шли в полумраке, освещая путь несколькими фонариками. С того времени, как они вошли в шахту, прошло более часа. Немцев нигде не было. Удивляла извилистость штольни. По подсчётам генерала Паттона, они спустились ниже уровня земли, не меньше трёхсот метров, и прошли более пяти километров. Туннели разветвлялись, сходились, имели углубления, напоминающие подсобные помещения, с гладкими стенами. В одной из таких комнат они обнаружили научную лабораторию, в другой – аккуратно сложенные толстые папки бумаг.
– Это отчёты, бухгалтерия, какие-то цифры, – заметил капитан, пролистывая толстые тетради. – Здесь что-то исследовали.
– Всё это надо опечатать, – сказал генерал Паттон. – может, что-то важное. Ведь не зря немцы так старательно тут трудились.
– Над чем? – спросил капитан, он понял, что генерал о чём-то догадался, глядя на стеллажи с бумагами.
– Вас не удивляет длина этой штольни? – спросил Паттон. – А ведь мы ещё не приблизились к дну.
– Шахта имеет, пять входов – заметил капитан.
– Рыли со всех сторон. Основательно. Немцы не станут так глубоко рыть. Это работа военнопленных, в большом количестве, работы здесь было немерено.
– И куда они делись?
– Их наверняка уже нет в живых. Что-то здесь не так.
В одном из крупных помещений был обнаружен склад, пустой склад. Здесь были в огромном количестве мешки, пустые, разной длины.
Капитан что-то считал. Генерал спросил его, чем он занят.
– Кажется, тринадцать, – ответил капитан. – Вот этот тринадцатый.
– Вагон? – спросил генерал.
Солдаты, с тревогой в глазах и скрытым страхом поглядывали по сторонам, стараясь разглядеть во мраке движущиеся тени. Фонарики освещали их лица, лучи падали в густую темноту туннелей и там терялись в, казавшемся, бездонном мраке – чернее ночи.
Некоторые помещения были закрыты от любопытных глаз массивными металлическими дверями. Что-то скрывалось за ними? Но почему немцы, почувствовав силу противника, и уступив ему, так легко бросили эти длинные, вырытые на много десятков километров, туннели, заперев на замки помещения?
– Эти заперты, – сказал солдат, потянув дверь на себя.
– Странно это, – заметил генерал. – Если ты знаешь, что нужно отступать, то зачем запирать? Скорей всего они всё взяли с собой.
– Да, многие помещения открыты: склады, бухгалтерия, лаборатория, – сказал капитан.
– Но эти двери заперты. Почему?
На двери, выше человеческого роста, виднелась цифра восемь.
– Там есть ещё такие же запертые двери! – сказал один из солдат.
– Что-то хранится за ними, – предположил генерал.
– А может, и нет, немцы ведь исполнительны. Если был приказ запереть, то они сделают это, – сказал капитан, – даже если за ними ничего нет.
– Если, капитан, был приказ запереть, значит, в этом была необходимость.
– Но тогда почему же здесь нет охраны? Они что, рассчитывают на толстые двери? Мы можем взорвать их динамитом, – предложил капитан.
– Хорошая идея, капитан. Несите.
– Вы серьёзно, генерал?
– Вполне. Раз немцы заперли, значит, они хотят, чтобы мы их вскрыли. Положите у дверей динамит. И длинный запал. Кто знает, что еще разрушится, кроме двери. Я не хочу здесь застрять навеки.
Несколько солдат установили шашки динамита, прикрепив их к металлической двери с номером восемь. Все стали на почтительное расстояние, безопасное в случае обвала.
– А обвала не будет? – спросил один из солдат.
– Если и будет, то не здесь, мы на безопасном расстоянии, – ответил капитан.
Фитиль был зажжён, и все залегли в ожидании взрыва. Спустя несколько минут прогремел оглушительный взрыв. Облако пыли неторопливо расходилось. Направленные лучи фонариков судорожно выхватывали тёмное расширяющееся облако. Где-то в глубине чёрного облака пыли, что-то со скрипом треснуло и с грохотом рухнуло. Холодная, леденящая волна прокатилась по спине капитана, словно что-то зловещее коснулось его. Солдаты испуганно выглядывали из своих укрытий, нацелив в надвигающуюся на них тьму дула своих дрожащих автоматы.
Глава 5. Смертельный след
1975 год, Ленинград.
Он открыл окно. Весенний ветерок приятно прикоснулся к утомлённому лицу. Благоухающий аромат весны в купе с утренней свежестью наполнили грудь майора Сергея Ефремова. От приятного пробуждения он закрыл глаза. За окном доносился отдалённые жужжания автомашин, тихий голос пробуждающегося утреннего города. Прикрыв окно, он полил вазоны, где мирно, не зная суеты и страстей, росли комнатные ухоженные растения. Сделав чашку кофе, он вновь сел за стол, где провёл предутренний час в размышлении над уголовным делом, начатым месяц назад.
Ему было почти тридцать восемь лет. За плечами майора десятки раскрытых убийств и краж. Порой достаточно лишь взглянуть в дело, и он мог выявить след преступника. Чутьё опытного следователя подсказывало ему, что на этот раз он и его отдел встретились с опытным и сильным противником: дерзким, матёрым хищником, готовым на всё, ради наживы. Но и такого можно было без труда выловить. Однако в этом деле было не всё так просто. Какое-то шестое чувство подсказывало Ефремову, что везение преступника не случайно. Даже если работала бы целая банда сообща, у них не получалось бы так ловко уходить от работников уголовного розыска. Он открыл папку с уголовным делом, и ещё раз, просматривая отчёты сотрудников и заявления потерпевших, углубился в это странное и запутанное дело.
Первым заявлением о хищении ценностей поступило от гражданки К. Вдова известного на весь Союз писателя находилась на светском балу, в то время как её квартиру обокрали. Преступники торопились, об этом говорит характер их действий в квартире потерпевшей. Их было несколько. Они унесли пару полотен известных художников, несколько меховых шуб, золотые украшения и деньги. В каком месте находились ценные вещи, они знали заранее. Однако удивительным образом преступники проглядели, висящие на видном месте, более дорогие картины. Что это? Простое незнание, не профессионализм или…
Ефремов задумался. Работали быстро, словно профессионалы, но были слепы, будто мальчишки. А что, если преступников навели, и даже указали им – что и где брать? В спешке, они не думали и брали только то, что им указали. Но это была далеко не единственная загадка в этом деле. По словам вдовы: у неё пропала шкатулка с драгоценностями, которые достались ей от покойного мужа. Она очень гордилась и ценила их, может, даже больше своей жизни. Писатель был известен на всю страну, был любимчиком партийной элиты. Много работал, путешествовал за границей. Именно за рубежом он покупал не малой цены драгоценные изделия, инкрустированные рубинами, изумрудами и алмазами. Все их он дарил любимой жене по возвращении из-за границы или во время путешествия. Вдова ни в чём себе не отказывала, муж хорошо её обеспечил.
Исчезновение шкатулки с драгоценностями у вдовы известного писателя тут же облетела высшие круги общества. Одна лишь брошь, содержащая несколько десятков изумрудов и большой рубин в центре, стояла по оценкам специалистов, не менее полумиллионов долларов.
Такой странный выбор преступников сразу же заинтересовал майора Ефремова и его помощников: капитана Полякова и лейтенанта Осипова. Они втроём, размышляя над характером кражи, пришли к заключению, что один из преступников, скорей всего наводчик и организатор, знал о квартире вдовы намного больше, чем его подельники. Об этом говорил тот факт, что шкатулка с драгоценностями была спрятана в секретном месте. Его показала сыщикам вдова. Тайник был в тайном отделении секретера, за которым работал писатель. Немногие знали об этом месте. Почему преступники взяли далеко не ценные вещи (на стене остались куда более дорогие картины), а довольствовались лишь красивыми полотнами, но не имеющие большой цены? Откуда они узнали о тайнике, где хранилась шкатулка?
Было решено опросить тех, кто знал о тайнике. Вдова дала короткий список имён и фамилий. Все оказались столь влиятельными и богатыми особами, что Ефремов и его люди оказались в затруднительном положении. Подозревать в простой краже таких людей было немыслимо. И, тем ни менее, сыщики провели осторожное расследование, ничего не обнаружив. Все подозреваемые вели обычную жизнь светского общества, – встречаясь на различных вечеринках, презентациях, балах, выставках. Мужчины управляли страной, а их жёны купались в роскоши, сверкая драгоценностями. Последнее и навело Ефремова на мысль, что наводчик мог быть кто-то из окружения. Несколько недель назад до кражи вдова была на светском балу, где блистала в неотразимом свете переливающихся изумрудах и рубинов, взятых ею из шкатулки.
Сыщики составили список всех, кто присутствовал на балу, и начали проверять каждого, осторожно, больше наблюдая и спрашивая прислугу, чем ведя допросы. Неожиданно всплыла одна фамилия. Это был молодой красивый юноша, цыган, любимец дам. Звали его Гожа Романо. Его вызвали в уголовный розыск на допрос. На первый взгляд молодой человек, напоминавший плейбоя, вёл себя совершенно спокойно, его удивляло и даже обижало, что именно его вызвали в уголовный розыск, подозревая в краже. Ефремов успокоил молодого человека, сказав ему, что он может помочь следствию. Но расспросы, которые молодому человеку явно не понравились, вывели его из себя. Вскоре начальник уголовного розыска позвонил Ефремову и строго велел больше не трогать молодого человека. Видимо, кто-то из высших кругов сделал звонок генералу и тот велел отпустить подозреваемого и более не трогать его. У плейбоя было алиби, и Ефремов не возражал. Он лишь выяснил, и то с трудом, что за плейбоя заступилась одна дама, имеющая столь влиятельных покровителей, что даже генерал и начальник уголовного розыска отступил, веля своим сотрудникам не вызывать более данного свидетеля. Казалось, что дело остановлено, слежка за цыганом прекратилась.
Ефремов продолжал общение с вдовой, расспрашивая её о том, что она делала в последнее время, чем занималась. Неожиданно выяснилось, что совсем недавно её посетил работник художественного музея, где вдова бывала несколько раз в последнее время. Дело в том, что К. хотела оставить музею часть коллекции мужа. Это были полотна знаменитых художников, как раз именно тех картин, которые не были украдены. Ефремов сразу же ухватился за эту ниточку в расследовании, подобно утопающему, хватающемуся за любой плавающий предмет, не зная, поможет он ему или нет. Выяснилось, что работник музея был не один в доме у гражданки К. Вместе с ним квартиру вдовы посетила молодая женщина, красивая блондинка, француженка, звали её Натали Шатильон. Иностранка училась в МГУ, была студенткой заочного отделения третьего курса. Она изучала живопись, рисовала. В прошлом, она жила в Союзе, в Москве, она познакомилась с богатым французом и вышла за него замуж. Француз очень любил молодую жену, одаривал её подарками и ни в чём ей не отказывал. В квартире вдовы француженка сказала хозяйке, что изучает биографию её покойного мужа, интересуется работами знаменитого писателя. И, узнав, от своего знакомого из художественного музея, о знаменитом писателе, мечтает встретиться с вдовой и побывать в доме, где работал русский писатель.
Ефремов велел установить слежку за француженкой. Он решил больше ошибок не совершать, а действовать наверняка. После скандала с цыганом, второй подобный прокол мог привести к отстранению всей следственной группы от дела. Впервые за всю карьеру следователя, он почувствовал тяжесть и опасность дела. Скандал с посольством ему был ни к чему. Генерал не прощал ошибок. Не прошло и двух дней наружной слежки, как Ефремову доложили, что объект начал нервничать. Блондинка заказала два авиабилета и рано утром выехала из снимаемой квартиры в аэропорт. Вся группа сыщиков была поднята по команде Ефремова.
В аэропорту француженку ожидал мужчина, красивой наружности, высокий брюнет. Пара совершенно спокойно направилась из зала ожидания к выходу на лётное поле, но неожиданно пара развернулась, и быстрым шагом направилась из аэродрома. Ефремов дал команду взять обоих. Женщина не оказала никакого сопротивления, тогда как её спутник изрядно побегал и помотал группу захвата. Он оказался весьма проворным и сильным. Но, увы, сыщикам радоваться не пришлось. Драгоценностей, похищенных у вдовы писателя, не оказалось, ни в багажных сумках, ни в квартирах, где подозреваемые проживали. На допросах женщина весьма была удивлена, что её подозревают в краже, и требовательным и оскорблённым голосом заявила, что она гражданка Франции. На этот раз Ефремову пришлось отступить. Чтобы не было скандала с посольством, сыщики отпустили блондинку, и та спокойно улетела в Париж.
Мужчина, – подозреваемый в краже, уверял, что бежал от сотрудников уголовного розыска, потому что посчитал их нанятыми мужем блондинки боевиками. Однако в процессе следствия выяснилось, что француженка была далеко не эталоном верной жены. Её знали многие в светском обществе, где она охмуряла и заманивала богатых управленцев. Подозреваемого взяли под стражу. Вскоре выяснилось, что он был наводчиком. На него работала француженка, с которой он познакомился, на одном из курортов, лет пять назад. Блондинка, так искушавшая мужчин и соблазнившего французского миллионера, сама попалась на крючок, – она влюбилась. Красивый и высокий брюнет с синими глазами, широким лбом и красивым подбородком, окутал блондинку лаской и заботой. Она растаяла, как все влюблённые. Постепенно он смог привлечь любовницу к своим аферам. Блондинка встречалась с богатыми людьми, которых ей советовал любовник, выясняла всё о его тайнах, бывала в шикарных квартирах.
Преступная связь была доказана, пару неоднократно видели жильцы квартиры, где они проживали. Обнаружили вторую квартиру любовника, на которой и отыскали украденные парой золото и драгоценные изделия. Однако среди найденных предметов не оказалось тех драгоценностей, которые были похищены у вдовы К. Неужели Ефремов ошибся и взял ложный след?
За многочисленные кражи в особо крупных размерах, высокому брюнету грозила высшая мера. Уголовный кодекс в части третьей, статьи 89–93, сказанные Ефремовым преступнику, произвели на последнего решающее действие, и он признался, желая заменить наказание крупным сроком. Дело было серьёзным – кража бриллиантовых изделий, рубиновых и изумрудных украшений вдовы писателя, и генерал уголовного розыска дал согласие, что к преступнику применят другие статьи, если он признается. На допросе Ефремов был свидетелем того, как бледный, почти мертвецкий цвет лица высокого брюнета, любовника француженки, приобрёл жизненный розовый оттенок. И, хотя его лицо не выявляло радости или призрачной улыбки, он всё же был в добром состоянии духа, словно он только что родился или получил вторую жизнь.
Высокий брюнет признался Ефремову, как на исповеди, что невиновен в краже вдовы писателя. Он действительно, намеревался её обокрасть. И для этого договорился с одним вором из Одессы, что тот провернёт это дело. Но, увы, когда высокий брюнет пришёл к нему на квартиру, где должен был состояться делёж, то этого вора, по имени Т., там не оказалось. Т. давно уже съехал с квартиры, в неизвестном направлении.