Прошло два дня. Четырёхлеточка был очень молчалив и всё ходил взад и вперёд вдоль берега, внимательно рассматривая дно. Родители беспокоились о маленьком сыне, так тяжело переживавшем утрату, и по вечерам вместе с детьми молились о возвращении Эски.
Как-то раз всё семейство, как обычно, потянулось вереницей на пляж: папа, мама, корзина с провизией, ведёрки, совочки и ребятишки, нетерпеливо спешащие впереди всех. И вдруг... Они разом обернулись и увидели большую собаку, несущуюся, казалось, прямо на них. Трёхлеточка вцепилась в отцовские брюки, а двое старших предусмотрительно спрятались за его спину.
Собака была вся мокрая - наверное, она только что вылезла на берег после морского купания. Она подбежала совсем близко, и тогда все увидели, что её огромные челюсти что-то сжимают. Это "что-то" было бесформенным мокрым серым комком, но мама, пристально вглядевшись, вдруг бросилась к собаке. Та разжала пасть, выпустила свою добычу и побежала дальше. Мгновение все стояли оцепенев, а затем разразились смехом, криками радости. Мама положила Эски на руки Четырёхлеточке, и его грустные карие глаза вспыхнули, как звёздочки.
Вы думаете, что эта история кончается благополучно для того, чтобы быть правдивой? Уверяю вас, что всё это случилось на самом деле. Трёхлеточкой была я, и вся эта история произошла на моих глазах.
КЛЮЧ. "Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он избавил их от бедствий их" (Пс. 106:6).
МОЛИТВА. Благодарю Тебя, Господи, за каждое "да", произнесённое Тобой в ответ на мою молитву.
Благодарю Тебя за избавление от горестей и исцеление от болезней, данное Тобою в ответ на мою мольбу.
Благодарю Тебя за то, что Ты не оставляешь меня Своей заботой в каждое мгновение моей жизни.
ПОДУМАЙ: вспомни какие-нибудь три просьбы, с которыми ты обращался к Богу в последнее время и которые Господь исполнил. Ответил ли Он на твою молитву так, как ты ожидал? Поблагодарил ли ты Его за любовь и заботу?
Ответ Господа на молитву: "Да" (См. Мф. 15:21-28)
32. Яркая кофта
Лейла стояла босая на пороге хижины и пристально вглядывалась вдаль. Маленькая сестрёнка с измазанным личиком, привязанная к спине Лейлы, крепко спала, положив головку ей на плечо; другая девочка, постарше, цеплялась за её руку.
Сестры жили в одном из горных селений Северной Африки. Отец их умер, и семья кормилась за счёт небольшого стада коз, которое пасла на поросших травой склонах мать девочек. Каждое утро она ходила на базар продавать молоко, затем кормила детей скудным завтраком и отправляла попрошайничать на улицу. До вечера хижина стояла запертой, пока мать не пригоняла стадо обратно. Лишь изредка, если шёл сильный дождь, она возвращалась пораньше.
Не слишком-то весело было сестрам проводить весь день на улице, поэтому старшие, Лейла и Зухра, очень заинтересовались новостью об открытии поблизости школы для христианской миссии. Они решили побольше о ней разузнать.
Как выяснилось, школа была замечательным местом. Можно было являться туда и после сбора милостыни, но тех, кто приходил к десяти часам утра, ждала чашка кофе, хлеб и оливки. Там учили читать и вязать на спицах; учительница, которая была также медсестрой, рассказывала детям чудесные истории из своей книги и умела лечить кашель, ячмени на глазах и прыщики. Всё это казалось очень привлекательным!
Так сестры стали регулярно посещать школу, приходя всегда к завтраку. Лейле грамота давалась легко. Когда младшая сестрёнка принималась плакать, она брала её на руки и баюкала, напевая вместо колыбельной алфавит. Но больше всего Лейле нравилось вязать. Из маленьких разноцветных клубочков шерсти, привезённых из Англии, она задумала сделать яркую, как радуга, кофту для Зухры; если поторопиться, то можно успеть до зимы связать по кофте самой младшей сестре, а затем и себе: Лейла всегда думала прежде о сестрах.
Но в остальном она была довольно эгоистична. Если кто-нибудь брал понравившийся ей клубок, глаза её вспыхивали и она гневно топала босыми ногами. Порой Лейла пыталась припрятать пряжу под диванными подушками, но сестрички её всегда находили. Как бы то ни было, дело в руках у неё спорилось, и кофта, сияющая красными, голубыми, белыми и жёлтыми полосами, получилась просто необыкновенной. Казалось, эти сочные цвета озаряют радостным светом сумрачную тесную хижину и серые мешки на полу, служившие одеялами.
Но вот однажды, в пятницу, учительница сообщила, что пряжа кончилась. В понедельник будет, как обычно, чтение и рассказы из Библии, но с вязанием придётся подождать.
Для Лейлы это было настоящим ударом.
- Сколько придётся ждать? - спросила она учительницу, но та не смогла ответить.
Здесь, в деревне, не было цветной пряденой шерсти, а покупать её в городе на такую ораву детей было бы школе не по карману. Нитки приходили обычно в посылках как подарок от друзей из разных стран, и брат учительницы привозил их раз в месяц на машине. На этот раз он должен был приехать примерно через две недели, но будет ли в посылке пряжа - неизвестно, поэтому нужно набраться терпения.
Однако Лейла не собиралась ждать. Она что-то молча соображала, а потом вдруг произнесла, отчётливо выговаривая слова:
- Вы говорили нам, что Иисус Христос всегда откликается на наши молитвы. Давайте попросим Его прислать нам шерсть в понедельник.
Учительница растерялась: каким образом нитки могут очутиться здесь в понедельник? До селения ведь посылки не доходят! Но она не успела и слова молвить, как Лейла уже собрала детей возле пустого ящика для шерсти, и те стали на колени, обратив лица к небу и протянув руки так, как обычно делали, когда просили подаяние. Лейла начала молитву. Она просто сказала Господу, что им нужна пряжа, чтобы закончить вязание, и просила прислать им её в понедельник.
Затем начались обычные занятия, но учительницу всё беспокоил вопрос, откуда может взяться шерсть в понедельник. После уроков, когда дети уже собирались расходиться, послышались оживлённые голоса на улице, затем кто-то энергично постучал в дверь и крикнул:
- Вас к телефону!
То был богатый торговец, живший возле рынка. Ему принадлежал единственный телефон в округе, и в случае необходимости он разрешал учительнице пользоваться им. Торговец прибежал сообщить, что кто-то просит её к аппарату. Телефонный звонок был для деревенских жителей целым событием; они столпились у входной двери дома в ожидании новостей, в то время как хозяин громко повторял каждое слово, произнесённое учительницей.
Звонил её брат.
- Через две недели я буду занят, - говорил он, - поэтому приеду завтра. Вам что-нибудь нужно? Я как раз получил из таможни посылку для вас - целую коробку шерстяных ниток...
Когда учительница вернулась к детям и сообщила им новость, те не очень удивились.
- Что я вам говорила?! - торжествовала Лейла. - Мне очень нужна красная шерсть. Я возьму её себе, можно?
КЛЮЧ. "И будет, прежде нежели они воззовут, Я отвечу; они ещё будут говорить, и Я уже услышу" (Ис. 65:24).
МОЛИТВА.
В Твою любовь, о Господи, я верю,
В то, что молитву слышишь Ты мою,
И потому Тебе лишь одному
Печали сердца моего поверю.
Ты нас не оставляешь попеченьем,
Как любящий отец - своих детей,
И от нужды и горестей спасенье
Даруешь нам по милости Твоей!
ПОДУМАЙ: попробуй обращаться к Богу в сердце твоём и рассказывать Ему обо всех твоих затруднениях и потребностях - и ты увидишь, что Он ответит тебе.
Ответ Господа на молитву: "Да" (См. 1 Цар. 17:8-24)
33. Пустая корзина
Мы встретили Малтара впервые в удивительном и прекрасном месте: в саду Гроба Господня в Иерусалиме. В течение многих лет он был стражем и хранителем этого сада с его единственной вырубленной в скале старинной гробницей, где на месте некогда погребённого здесь, но исчезнувшего тела лежала каменная плита. Снаружи ещё можно было увидеть пазы для массивной глыбы, запиравшей вход, но от самого камня не осталось и следа. Гробница стояла раскрытая и пустая; благодаря её устройству и местоположению многие были уверены, что это то самое место, которое Иосиф из Аримафеи выбрал для погребения тела Иисуса.
Множество туристов съезжалось сюда со всего света, и араб Малтар, хранитель Гроба Господня, любил водить их по тихому ухоженному саду и рассказывать о событиях, описанных в Евангелиях. Он пригласил нас разделить с ним ужин; тогда-то мы и спросили его, давно ли он и его жена живут здесь и заботятся о сохранении священного места. В ответ Малтар рассказал нам свою историю.
В прежние мирные времена, ещё до разделения Иерусалима на арабскую и еврейскую части, он был управляющим банком. Когда началась война, Малтар с женой и девятью детьми проводил отпуск в другом конце города и так и не смог больше вернуться домой. Его банк, дом и всё имущество остались в еврейской зоне Иерусалима, и поэтому семья вскоре оказалась без средств к существованию.
- Каждый день я ходил в местное отделение банка, - рассказывал Малтар, - но деньги из другой половины города не поступали, и мне ничем не могли помочь. Раньше, дома, мы жили неплохо, и наши дети ни в чём не знали нужды, а здесь деньги уходили, как вода. Мы с женой забеспокоились. Это позднее была налажена система помощи беженцам, а в первое время никто не знал, что делать и к кому обращаться за помощью.
Каждый день мы молились Господу вместе с детьми, ища утешения в Писании:
"Скимны бедствуют и терпят голод, а ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе" (Пс. 33:11).
"...Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее..." (Ис. 44:3).
Но более всего мы уповали на слова Иисуса:
".. .не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?.." "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам" (Мф. 6:31,33).
Читая эти слова, я чувствовал, что Бог сдержит Своё обещание и мы не будем голодать. Но мне хотелось, чтобы и дети непоколебимо верили в Слово Божие. Наконец настал день, когда мы доели за завтраком остатки наших съестных припасов, и я обратился к детям с такими словами:
- Дети! Господь обещал в Писании дать нам всё, в чём мы будем нуждаться. И вот сейчас у нас нет денег и нет пищи. Давайте скажем об этом нашему Господу - и больше никому, кроме Него! Потом я возьму эту пустую корзину и отправлюсь на поиски еды, вы же останетесь дома. Если я смогу вернуться домой с наполненной корзиной - значит, обетования Господа были верными.
Мы встали вокруг пустой корзины и вместе помолились Богу. Дети чувствовали, что всё это очень важно, и долго провожали меня взглядом, пока я шёл вниз по улочке с пустой корзиной в руке.
Я соображал, куда бы мне направиться, и наконец решил ещё раз заглянуть в банковскую контору - на всякий случай: вдруг что-нибудь да изменилось? Однако там меня не ожидало никаких обнадёживающих вестей, и я уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг увидел своего старого друга. Раньше он жил рядом с нами, но переехал в другой конец города и перевёл сюда свои деньги ещё до войны.
- Добрый день, Малтар! - воскликнул он. - Что ты здесь делаешь?
- Мы приехали на каникулы и теперь не можем вернуться назад, - ответил я.
- Наверное, у тебя плохо с деньгами? Признайся, я ведь твой старый друг!
Я уже собрался поведать ему о наших трудностях, как вспомнил свои собственные слова, обращённые к детям: "Мы скажем об этом нашему Господу - и больше никому, кроме Него". Тогда я сказал другу, что у нас всё в порядке, и вышел из дверей банка со своей пустой корзиной. У меня не было никакого представления о том, что делать дальше, и потому я решил пока посидеть на скамейке в тенистом парке, что находился на противоположной стороне улицы.
Я сидел, уставившись в землю, и думал о том, что сказал правду: у тех, кто не теряет веры в Бога, всё обязательно должно наладиться! Я ждал какого-нибудь знака, указания от Него...
И тут я вдруг увидел своего друга, неслышно подошедшего к скамейке.
- Извини меня, Малтар, - сказал он. - Я всё понимаю, но что бы ты ни говорил, у тебя наверняка есть трудности - ведь девять человек детей надо чем-то кормить!
С этими словами он положил пачку банкнот в мою пустую корзину и ушёл. А я поднялся, отправился на рынок и доверху наполнил корзину всякой снедью, так что она стала неподъёмной. Деньги, оставшиеся после покупки, я положил в карман.
Когда я подходил к дому, приближалось время обеда. Дети стояли у ворот в ожидании моего возвращения и не могли отвести глаз от переполненной корзины.
Мы уселись за стол. Как приятно было наконец наесться досыта после целой недели вынужденного поста! Но ещё большую радость нам доставляла обретённая уверенность в том, что Господь сдержал Своё слово!
Вскоре Малтар нашёл работу, и дела его пошли лучше. А когда дети подросли, он с женой переселился в небольшое бунгало, выстроенное в том самом саду, где мы познакомились с ним, и стал хранителем Гроба Господня. Там он и жил до самой Шестидневной войны, когда шальная пуля оборвала его жизнь у раскрытого входа в гробницу. Наверное, душа его радуется тому, что покинула мир земных скорбей на том самом месте, где Господь победил смерть и воскрес, оставив пустую гробницу как вечное напоминание о Своей победе над смертью.
И до сего дня светлым пасхальным утром тысячи людей стекаются в тот сад, и их голоса возносят к небесам радостный гимн воскресшему Иисусу.
КЛЮЧ. "Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом" (Флп. 4:19).
МОЛИТВА. Господи, укрепи мою веру в истинность Твоих обещаний, данных нам в Писании. Помоги и поддержи Своей милостью всех голодных и терпящих нужду; подай им хлеб насущный на каждый день и научи их вере Твоей. Научи и меня, Господи, помогать людям по мере моих сил.
ПОДУМАЙ: считаешь ли ты, что, если бы Бог отвечал "да" на все твои просьбы и молитвы, ты стал бы лучше и счастливее?
Бог медлил с ответом на молитву (См. Ин. 11)
34. Автобус, который не захотел остановиться
- Проснись же, Фатима! Нам пора ехать. Взгляни, солнце уже вышло из-за гор!
Фатима зевнула и, потянувшись, села на циновке. Они с Мэри приехали в эту деревню, как обычно во вторник, чтобы провести приём больных, раздать им лекарства и проповедовать всем желающим Евангелие. Женщины заночевали в доме Мананы, которую Мэри когда-то лечила в больнице христианской миссии. Каждый раз, когда они приезжали, к этой крытой соломой хижине стекалось на закате множество местных жителей - смуглых черноглазых крестьян, возвращавшихся с полевых работ. Одним нужны были лекарства, другие, усевшись вокруг очага, ждали рассказов из Библии. Порой беседа затягивалась до полуночи, и тогда засидевшиеся гости укладывались спать на полу хижины, подстелив циновки.
Наутро Мэри и Фатима должны были вставать очень рано: в девять часов начинались занятия в школе при миссии, а путь домой был неблизким - целых восемь миль. Как правило, женщинам приходилось возвращаться пешком. Но иногда им удавалось сесть на местный автобус, ходивший довольно нерегулярно; они ехали на нём до поворота, что был в трёх милях от деревни, а дальше добирались пешком, сократив таким образом время на обратный путь.
В то утро Мэри и Фатима отправились в путь, как всегда, рано. Пора уборки урожая миновала; в ещё нежарких лучах солнца сияли нежно-золотистым светом сжатые поля, и лёгкий ветерок шевелил зерно на току. Ветви фиговых деревьев были отягощены зрелыми плодами, а внизу, у реки, где изумрудно зеленели квадраты кукурузных полей, наливались сочной спелостью початки. Предрассветный туман почти рассеялся, и небо сияло той яркой, безоблачной синевой, что всегда обещает знойный день. Скорее бы добраться до дому! Женщины вышли на шоссе, и тут к их великой радости показался автобус. Он был набит битком, но им всё же удалось втиснуться. Теперь можно не волноваться!
Вскоре Фатима подтолкнула подругу локтем: приближался поворот. Женщины начали пробиваться вперёд, к кабине водителя.