Он провел Горностая в свою контору. Иохим сел за стол, Горностай примостился в кресле для клиентов.
— Может, сразу перейдем на «ты»? — предложил Иохим-Лис. — Так будет лучше для делового контакта. Меня зовут Иохим.
— Мерси! — сказал Горностай, поспешно вставая. — Зови меня просто — Гвидон. Я унаследовал это имя от двоюродного дедушки. Необыкновенно красивое имя!
— У меня был когда-то дядюшка, которого тоже так звали, — заметил Иохим. — Он был учителем на необитаемом острове.
— Чрезвычайно интересно, — поддакнул Гвидон.
— Начнем, пожалуй, с того, что ты поможешь мне в следствии по уголовной части, которое я сейчас веду.
— Сперва мне хотелось бы знать, где я буду жить?
— У меня, как видишь, тесновато.
— Пустяки! — категорически отрезал Гвидон. — Хочу жить здесь, в этом шкафу. Больше всего люблю жить в шкафу, — и вскочил на маленький настенный шкафчик.
— Но ведь это моя аптечка! — запротестовал Иохим.
— Не имеет значения. Нужно только выбросить из него всю эту рухлядь!
Иохим вынужден был освободить аптечку от пузырьков и прочих склянок.
Гвидон уже обнюхивал старую меховую шапку, которую Иохим надевал, когда мороз был больше тридцати градусов.
— Тут будет моя постель! — заявил Гвидон. — Мне лучше всего спится в старых меховых шапках.
Затем Гвидон принялся наводить порядок на письменном столе. Сначала всё выглядело так, будто над письменным столом пронесся ураган. Бумаги летали туда и сюда. Однако, когда Гвидон окончил, все лежало в полнейшем порядке. Никогда письменный стол не выглядел так опрятно.
На следующее утро Иохиму пришло в голову, что он забыл ещё об одной возможности проникнуть в погреб. Через печную трубу! Потому что бывают воры, которые любят забираться в квартиру через дымоход.
В начале девятого Иохим уже шёл к лавке Бонифация.
Рядом семенил Гвидон, готовый записать всё, что окажется необходимым. Он держал наготове превосходно отточенный карандашик, а вместо пустых кулёчков от сухариков завёл себе маленький голубой блокнот.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Этим утром Бонифаций казался несколько рассеянным.
— Какая чудная погода, господин Барсук, — начал Иохим.
— Ах, этот сыр! — брякнул Барсук ни с того, ни с сего.
— Сыр? — проговорил Иохим, и уголки губ у него опустились.
Он дал Гвидону знак, чтобы тот приготовился записывать.
— Сыр исчез, — запричитал Бонифаций. — Небольшая, но чудесная головка швейцарского сыра.
Гвидон зачеркнул заголовок «КОНФИТЮРНАЯ ТАЙНА» в голубом блокноте и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА». Карандашик сновал по бумаге с головокружительной быстротой. Иохим сказал:
— Прошу проводить нас на место преступления.
Первым вошёл в лавку Бонифаций.
— Вон там, в этой маленькой витрине, — сказал он. — Взгляните, она совершенно пуста.
Иохим подошёл, посмотрел. И в самом деле — прелестный швейцарский сыр исчез бесследно. Зато на стене можно было заметить небольшой знак в виде X.
— Ничего больше не украдено? — спросил Иохим.
— Как же! Исчезло пять кругов колбасы, — произнес Бонифаций, указав на потолок.
Иохим и Гвидон взглянули вверх. Под потолком висело множество товаров, мотки проволоки, два жирных окорока, несколько пар сапог, но колбасы они не обнаружили. Видно было, однако, пять пустых крюков. И рядом с каждым — маленький знак ИКС.
Иохим почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. Гвидон перечеркнул заголовок «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА» и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА». Кончик карандаша бегал по бумаге с такой скоростью, что даже раскалился.
— А все ли двери были заперты? — спросил Иохим.
— Все и весьма надежно.
— Чрезвычайно странно, — заметил Гвидон, дуя на кончик карандаша, чтобы его остудить.
— Мне кажется, я приближаюсь к решению загадки, — заговорил Иохим. — Если не ошибаюсь, мы имеем здесь дело с так называемым печником. Не можете ли вы одолжить нам лесенку, господин Барсук?
Приставили лесенку. Иохим вместе с Гвидоном забрались на крышу. Протерев свою огромную лупу, Иохим склонился над дымовой трубой. В верхней её части не видно было ни одной царапины на слое сажи. Он нагнулся ниже. Но и теперь ничего подозрительного не нашёл. Детектив сунулся ещё глубже в отверстие трубы. И ещё. И вдруг Гвидон увидел, что старательно отутюженные брюки Иохима исчезли в дымоходе. Поднялась туча сажи. Когда она немножко поредела, Гвидон наклонился над трубой и вдруг почувствовал, что тоже летит вниз. Сажа клубилась вокруг него, попала в нос и глаза.
Когда же скольжение, наконец, прекратилось, Гвидон понял, что приземлился в печной топке. Было совершенно темно, но он услышал рядом с собой бормотание Иохима. Через закрытые дверцы печи не было никакой возможности выбраться наружу.
Детектив и его секретарь стали звать на помощь.
Бонифаций-Барсук уже должен был открывать свою лавку, как вдруг ему почудилось, что он слышит крики: «Э-гей!»
Лавочник прислушался получше и к великому своему изумлению понял, что крики доносятся из печи. Он осторожно отворил дверцы, и оттуда выпала самая тёмная личность, какую ему когда-либо случалось видеть.
— Трубочист! — воскликнул Бонифаций.
Но тут из печи выскочила ещё одна тёмная личность.
— И второй! — воскликнул Бонифаций. — Удивительно. Когда же я их приглашал?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Спустя несколько минут Иохим и Гвидон уселись под самой большой яблоней. Они старательно вычистили свою одежду, после чего Иохим набил трубку и сказал:
— Вариант с дымоходом можно зачеркнуть.
Гвидон жирной чертой перечеркнул заголовок, сделанный на одной из страниц блокнота.
Иохим закурил трубку, выпустил дым и закашлялся:
— Мы имеем дело с пронырливым и ловким преступником, запиши это! Две ночи подряд он проникает в один и тот же дом. Весьма вероятно, что он явится сюда и на третью ночь и до нитки обчистит лавку.
— Это было бы ужасно, — заметил Гвидон, на минутку прерывая свои записи.
— Единственный способ положить конец его планам — это организовать бдительную охрану дома, — продолжал Иохим. — Ты и я будем всю ночь напролёт ходить вокруг дома. Конечно — переодетые! Согласно моему методу в этой местности лучше всего замаскироваться под сиреневый куст.
— Операция «Сиреневый куст»? — Гвидон начал грызть карандашик. Он часто это делал, когда переставал записывать.
— Мы попросту «переоденемся» кустами сирени, — объяснил Иохим. — И хотел бы я увидеть грабителя, который сумеет отличить нас от настоящих кустов сирени, растущих вокруг дома.
Иохим открыл на одиннадцатой странице «Заочный Курс Частных Детективов» и ещё раз перечитал всё, что там было написано о Методе Сиреневого Куста.
Семейство Барсуков пришлось посвятить в тайну плана.
Линус и Лина сбегали в сад и принесли целую охапку веток сирени. Затем всё это было пришито к двум старым ночным рубашкам, за которыми мадам Барсучиха сходила на чердак.
Через час Иохим и Гвидон могли уже примерить костюмы. Они сами себя не узнали, став перед зеркалом. Сходство с настоящими кустами было просто ошеломляющим.
Вечером, в три минуты девятого, можно было увидеть два «сиреневых куста», выходящих из дома Бонифация-Барсука. Один куст был большой, другой — маленький.
— И в самом деле будет интересно увидеть, как этот пронырливый грабитель забирается в дом, — сказал большой «куст».
— С искренним удовольствием я надену ему наручники, — ответил маленький.
Вечер был тихий. Время от времени кто-то проходил по улице, но никто не заметил, что перед лавкой Бонифация-Барсука выросли два куста сирени. Они то замирали, то двигались вокруг лавки. Причем большой «куст» курил трубку с витым чубуком, ибо Иохим считал, что таким способом он отгоняет комаров.
Результат был обратный, — комары налетали целыми тучами и садились на трубку, чтобы погреть ноги. Маленький «куст» все время грыз сдобные сухарики: мадам Барсучиха снабдила обоих детективов узелками с провизией.
Одна за другой гасли лампы в окнах. Простояв какое-то время неподвижно, Иохим вдруг почувствовал, что хочет спать.
Должно быть, на него подействовал сладковатый запах цветов, которыми он был замаскирован. «Подремать бы минутку!» — подумал Иохим, подавил зевоту и перешёл на другую сторону дома.
— Всё в порядке? — обратился он к кустику сирени.
В ответ ни звука. Иохим повторил вопрос, но куст продолжал молчать. Видимо, Гвидон заснул, подумал Иохим, и начал трясти сиреневый куст.
Он тряс довольно долго и когда, наконец, вырвал его почти с корнем, понял, что это была настоящая сирень.
Иохим потратил много времени, прежде чем обнаружил Гвидона. Маленький «куст» расположился прямо на клубничных грядках и перемещался по ним весьма медленно.
— Поразительно тихий вечерок, — заявил Гвидон. — Вот такая чудная погода не благоприятствует преступнику. Я удивился бы, если б он сюда пришёл. Это маловероятно.
— Тем не менее мы ни на миг не можем ослабить бдительность, — шёпотом предостерег Иохим.
Вскоре два бдительных «куста» снова пошли в обход вокруг лавки Бонифация-Барсука. Первые утренние птицы начинали проверять свои горлышки. Там и тут открывались окна, и жители Елсо, позевывая, выглядывали на улицы. И вот открылось окошко в мансарде, и из него выглянул Ромуальд-Россомаха, заспанный, с всклокоченными волосами.
Солнце уже поднялось высоко над лесом. Иохим решил прекратить слежку за домом. Вряд ли какой-нибудь грабитель отважился бы действовать в эту пору.
Иохим уселся на ступеньках крыльца. Гвидон стоял около угла дома и зевал. По лестнице пробежал Ромуальд-Россомаха с портфелем под мышкой.
— Ну, господин Лис, как прошла ночь? — спросил он с учтивостью. — Дал ли ваш розыск какой-нибудь результат?
— Ночь прошла спокойно, — ответил Иохим, сдерживаясь, чтобы не зевнуть.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Иохим с Гвидоном думали только об одном — как бы, наконец, лечь спать.
А из дома выскочил полуодетый Бонифаций-Барсук. Одна нога его красовалась в голубом носке, другая — в чёрном ботинке.
— Опять произошло! — еле выговорил он.
— Произошло?.. Что? — спросили два сонных «куста сирени».
— Я стану нищим! — сказал Барсук и скрылся в лавке.
Детективы вылезли из своих сиреневых костюмов и двинулись следом. Бонифаций стоял, указывая на потолок.
Иохим поднял кверху глаза, и вся сонливость с него мигом слетела. Он сразу же заметил, что пустых крюков стало гораздо больше и возле каждого чернеет маленький знак ИКС. Знаки эти, как и раньше, напоминали ядовитых злобных паучков.
— Все окорока были такие жирные, — стонал Бонифаций.
Иохим онемел от изумления. Как же можно было вынести такие окорока из дома?
— Вы должны были стеречь дом, — произнес Бонифаций укоризненным тоном.
— Возможно только одно объяснение, — сказал Иохим.
— Только одно, — подтвердил Гвидон, кивая головой.
— А именно: злодей был переодет в такой же костюм, как и мы. Другого варианта я не вижу.
— А может, он подобрал к замку ключ? — размышлял вслух Бонифаций. — Я же вконец обнищаю!
Но Иохим ободряюще потрепал его по плечу и сказал, что беспокоиться не о чем. Рано или поздно вор будет разоблачён и посажен за решётку.
Иохим имел в виду то, о чем говорилось на двадцать третьей странице «Заочного Курса Частных Детективов».
«Детектив не должен терять надежды на благоприятный исход даже в том случае, если бандиты сто раз обведут его вокруг пальца. В конце концов каждый преступник совершает какую-нибудь ошибку, которая неизбежно его разоблачит. Безукоризненно совершённых преступлений не существует».
Теперь следовало обстоятельно изучить место преступления. Иохим стал протирать огромную лупу, а Гвидон приготовился записывать. Он зачеркнул заголовок «КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА» и написал: «КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНО-ВЕТЧИННАЯ ТАЙНА». Карандаш его вихрем носился по бумаге.
Тщательнейший осмотр всей лавки не принес никаких результатов. На крыльце и в саду следов также не удалось обнаружить.
Потом появилась мадам Барсучиха и пригласила Иохима и Гвидона на завтрак. Когда все уселись, она подала ватрушки и молоко. Дети выглядели совершенно измученными. Линус даже и не пытался поддразнивать сестрёнку!
— А где же Кэти? — поинтересовалась Бибианна Барсучиха. — Она разве не была в вашей комнате?
— Нет, — сонно ответили Лина и Линус.
— И куда это кошка могла подеваться? — размышляла мадам Барсучиха. — Её, наверное, где-нибудь случайно заперли!
После завтрака все занялись поисками Кэти. Облазили закоулки, поотпирали шкафы и сундуки.
Наконец обыскали все внизу в подвале, но кошки нигде не было.
— А мы слышали... — пискнула Лина, чуть не плача.
— Что же вы слышали, милые? — ласково спросил Иохим.
— Мы не могли уснуть, — отвечал Линус. — Хотели тоже немного покараулить и вышли на балкон. Мы спрятались за цветочными горшками и стали следить за садом. Но там был только дядя Иохим. Он был очень похож на куст сирени.
Бонифаций-Барсук строго посмотрел на своих детей, но не прервал Линуса.
— Разбойника мы не увидели. Но устали и захотели вернуться. А когда закрывали балконную дверь, услышали, как где-то мяукала Кэти. Три раза промяукала и умолкла.
— В котором часу это могло быть? — спросил Иохим.
— Без двадцати одиннадцать, — сообщил Линус, — я на часы посмотрел, когда ложился.
— Так, — произнес Иохим, — кажется, я начинаю понимать, куда девалась кошка.
— Дело ясное, — добавил Гвидон, — проще простого.
Все напряжённо ждали. Иохим скрестил руки на груди.
— Без двадцати одиннадцать, — начал он, — злодей находился в лавке. Он выбрал самые жирные окорока и засунул их в свой воровской мешок. Но он ещё не успел всего запихнуть, когда вошла кошка и начала мяукать. Это его сбило с толку. Он схватил вашу Кэти за шкирку и тоже сунул в мешок. Прошу нас извинить, но, к сожалению, мы должны пойти домой и поспать хотя бы пару часов. Затем со свежими силами мы займемся расследованием происшествий.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вернувшись домой, оба детектива тут же уснули. Из спальни Иохима-Лиса доносилась мерное похрапывание, а из шкафчика над письменным столом — отрывистое лёгкое сопение.
Но вот Иохим появился в дверях спальни и, потянувшись, стал сразу же излагать свои планы.
Во-первых, необходимо проверить все подозрительные места, во-вторых, отправиться в лес и прочесать его вдоль и поперёк.
— Ты обойдёшь все загородные притоны, — сказал Иохим, — наверняка там столкнёшься с какой-нибудь пренеприятной личностью. Если встретится тебе — есть одна такая — Жанетта Кис-Кис, будь осторожен: чрезвычайно хитрая мошенница.
Гвидон быстро всё записывал.
— Сам я думаю навестить Дом с Приведениями, — продолжал Иохим. — Когда-то там собирались разбойники. После осмотра этих мест мы отправимся в глубь леса. Ты зайдёшь с севера, я — с юга. Полагаю, не надо объяснять, что мы будем переодеты. В лесу можно воспользоваться маскировкой «Метод Муравейника", но мне бы хотелось попробовать другую маскировку. Сейчас грибной сезон, и разве не было бы разумнее нарядиться грибником, собирающим сморчки?
Они выпили несколько чашек чая и приготовились к выходу. Иохим натянул на себя поношенную куртку и линялые джинсы, на голову нацепил кепку с поломанным козырьком.
Гвидону он одолжил пиджачок, который сам носил, ещё будучи лисёнком. Пиджачок оказался как раз впору.