Элвин в изумлении принялся рубить мечом направо и налево, вверх и вниз. Удары сыпались градом, но левая рука Иккинга ловко парировала их все, будто ожила и действовала сама по себе.
— Черт побери, тысяча дохлых медуз! — воскликнул Рыбьеног. — Иккинг-то наш, оказывается, ЛЕВША!
Я бы не хотел, чтобы у вас создалось впечатление, будто это сражение было из тех, которыми Иккинг гордится ПО СЕЙ ДЕНЬ. Иккинг давно вырос, стал Виртуозом Фехтования, Гением Боевого Искусства, и по сравнению с высочайшим мастерством, которое он выказывал впоследствии, эта драка выглядела довольно неуклюже. Он в основном защищался, а не нападал.
И, хоть я и был бы рад сказать, что Элвин Вероломный блестяще дрался на мечах, истина заключается в том, что он владел искусством фехтования весьма посредственно и не любил честных поединков, предпочитая подсыпать врагу яда или, подкравшись сзади, стукнуть его камнем по голове.
Но всё равно он был намного старше, сильнее и опытнее Иккинга.
И пусть это была не самая лучшая битва в жизни Иккинга Кровожадного Карасика III, всё равно впоследствии он вспоминал ее с радостным изумлением и заслуженной гордостью.
Ибо Иккинг впервые в жизни осознал, что он левша.
Представьте себе, что вы всю первую половину жизни пытались ходить на руках. У вас получалось неважно, вы всё время спотыкались и падали, вечно оказываясь последним. И представьте себе, с какой радостью вы наконец обнаружите, что на самом деле умеете ходить на ногах.
Именно такие чувства и переполняли Иккинга Кровожадного Карасика III, впервые в жизни сражавшеюся левой рукой. Это ощущение было таким головокружительным, что он даже начал немножко восторгаться собой.
На помощь Иккингу пришел Беззубик. Он пикировал на Элвина и клевал его в темя, мешая сосредоточиться.
— Это нечестно, — возмутился Элвин. — ДВОЕ ПРОТИВ ОДНОГО?! Неужели потомок Черноборода Оголтелого опустился до такого?
От волнения Иккинг набрался излишней самоуверенности и воскликнул:
—
Но это была не веревка.
Это было до крайности неприятное белое щупальце, вылепленное, казалось, из куска трясущегося сала. Щупальце испещряли мелкие впадины, из которых сочилась гадкая серовато-белая жижа с неописуемо омерзительным запахом.
Эдвин в ужасе взвизгнул. Груда сокровищ распалась, открыв взглядам присутствующих неведомое чудовище. Оказывается, оно крепко спало в недрах золотой горы, пока шум боя на мечах не разбудил его.
Это и был ПОСЛЕДНИЙ сюрприз Черноборода Оголтелого, ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ коварная ловушка, которую он подстроил своим потомкам.
Он усадил охранять свои сокровища самого страшного Монстра, о котором Иккинг слышал только в легендах, но никогда не видал и горячо надеялся никогда не увидеть.
Это было то самое страшилище, которое накануне, если вы помните, до смерти напугало маленького Гаденыша Ползучего, и звали его Зверский Удушитель.
Удушитель был гигантским Монстром, генетически родственным драконам, осьминогам и змеям. У него имелись чахлые драконьи крылышки и крохотные кривые драконьи лапки, но он ими почти не пользовался, потому что ползал по длинным подземным туннелям, как исполинская змея, оставляя за собой липкий слизистый след.
Он никогда не поднимался на дневной свет и не имел вообще никакого цвета. Однако щупальца его, надо думать, нередко находили путь в верхние ярусы пещер на Обрыве Дикого Дракона, потому что в прозрачном теле чудовища виднелись полупереваренные остатки невезучих драконов, которых угораздило попасть к нему на обед. Те, кто продвинулся достаточно далеко по длиннющей пищеварительной системе Удушителя, лежали смирно. Те же, кто был сожран сравнительно недавно, трепыхались и дергались, один даже пытался выпорхнуть из чудовищной глотки Монстра.
Натуралист в душе Иккинга машинально отметил названия видов — Кошмарное Чудовище, Гад Ползучий, три раза Простой Садовый, — медленно перемещающихся по пищеварительному тракту гигантского Змея.
Впрочем, мозг чудовища относительно его исполинских размеров был настолько мал, что с трудом воспринимал даже осязательные ощущения огромного тела, и копошащиеся щупальца извивались вокруг, словно были независимы от остального туловища. Напрягая все силы своего интеллекта, Монстр очень медленно переместил щупальце, схватившее Элвина, поближе к своей голове, чтобы как следует присмотреться и понять, что это за неведомая добыча,
— Пищщщщща? — задумчиво спросил Удушитель сам у себя.
Иккинг чуть не ойкнул от радости. Потому что чудовище говорило на диалекте драконьего языка, очень древнем, но, тем не менее, понятном.
А Иккинг твердо верил, что если сумеешь разговориться с убийцей, то значит, ты на полпути к спасению.
Элвин Вероломный бешено вырывался и рубил скользкое щупальце Штормосаблей.
— Пощщщщекочи меня своей иголочкой, — прошипело чудовище. — А потом я тебя пощщщекочу…
И лениво помахало кончиком хвоста перед Элвиновским носом.
Иккинг видел подобный хвост у животных намного меньшего размера. Он был до самого кончика наполнен травянисто-зеленым ядом, прозрачным, как стекло. Хвост был увенчан острым жалом, а внутри его ходил поршень; как только жало вонзалось в жертву, поршень опускался, и — прощай, о дивный мир, здравствуй, Валгалла!
Но (как и следовало ожидать) меч перевесил, и Рыбьеног вслед за ним медленно-медленно принялся опрокидываться назад. На полу у него за спиной валялся большой бронзовый щит, и, ударившись об него головой, Рыбьеног потерял сознание.
Звук от соприкосновения Рыбьеноговой головы со щитом привлек внимание Монстра, и в его тусклых глазках наконец блеснул слабый свет. Взгляд с трудом сфокусировался на Иккинге. Щупальце сжалось крепче, и побег стал невозможен.
— Ещщщщше пищщщщща? — удивленно прошипело чудовище.
— Никакая я не пища! — заорал Иккинг. — Я ЯДОВИТЫЙ. Очень, очень страшно ЯДОВИТЫЙ!
— Ссссстрашшшшно ядовитый? — прошипело чудовище. — Пищщщща шшшшшепчет, и она сссстрашшшшно ядовитая. Что жжжжже это такое? Я тожжжжже ядовитый. Видишшшшшь?
И оно угрожающе помахало перед Иккинговым носом смертоносным жалом.
— Не люблю, когда пищщщщща шшшшшепчет, — пожаловалось чудовище. — Ссссначала шшшшепчет, потом жжжжжульничает… убить сссскорее, пока не ссссссжжжжжульничало…
И Монстр еще туже стиснул Иккинга щупальцем, собираясь задушить.
— Это очень интересно, — сдавленно пропыхтел Иккинг, выпучив глаза. — И как же именно ты собираешься меня убить?
Удушитель задумался над этим вопросом, и мертвая хватка на груди Иккинга немного ослабела.
— В общщщщем, — призналось чудовище, — я ссссобиралсссся зззззадушшшшшить тебя нассссмерть…
— Я вот почему спрашиваю, — продолжал Иккинг, жадно хватая ртом воздух. — Совсем недавно меня чуть не проглотил один Моредраконус Гигантикус Максимус, и он говорил что вы, Подземники, очень примитивные животные, слабо вооружены и способны только на самые простые формы убийства, такие, как удушение.
Чудовище совсем ослабило хватку.
— Это очень невежжжжжжливо, — обиженно прошипело оно. — А ччччто это ззззза Гиганти… Макссссси… как его там?
— Ослабь щупальца, — попросил Иккинг, — и я тебе расскажу.
— Ладно, — согласился Удушитель. — Только не жжжжжульничай, а то расссссержжжжусссссь.
Чудовище медленно размотало щупальца, больше не сдавливая тело Иккинга, а только (на всякий случай) обернув его несколькими витками. Иккинг с облегчением вздохнул.
— Моредраконус Гигантикус Максимус, — пояснил Иккинг, — это громадный страшный драконище величиной с гору…
— Я тожжжже большшшшшой, — напомнил Удушитель.
— И он умеет убивать как минимум тремя способами, — вещал Иккинг. — Может разорвать тебя на куски когтями, изгрызть зубами или спалить огнем.
— Я тожжжже так умею, — произнесло чудовище, впрочем, уже не так уверенно.
— Не умеешь, — возразил Иккинг. — У тебя нет ни когтей, ни зубов, ни огня.
— Ну и ччччто, ччччто нету, — обиженно протянул Удушитель. — Ззззато я могу зззадушшшшшитъ тебя до сссссмерти… — Он приободрился и снова начал стягивать щупальца.
— Но это же так СТАРОМОДНО! — поспешно вскричал Иккинг. — А как же твой ЯД? Это самый современный способ убийства. У Моредраконуса Гигантикуса Максимуса никакого яда нет…
— Сссссовсссссем нет? — обрадовалось чудовище.
— Совсем нет, — подтвердил Иккинг. — Интересно было бы посмотреть, как действуют самые новейшие яды.
— Вряд ли тебе понравитсссся, — предупредило Чудовище.
И воткнуло острое жало прямо Иккингу в сердце.
Внезапно в поле зрения Удушителя впорхнул Беззубик и принялся кружиться перед его глазами взад-вперед, взад-вперед. Чудовище на миг растерялось, но вскоре опомнилось и сумело совладать со своими щупальцами настолько, чтобы отогнать Беззубика. Удушитель был очень, очень сердит.
— Я тебе говорил, не жжжжульничать! — прошипел он своим самым ядовитым голосом. — Ссссейчасссс ззззаткнешшшшшьсссссся…
Рыбьеног очнулся как раз в тот миг, когда Удушитель вкатил в тело Иккинга под рубашкой полную порцию зеленого яда из хвоста. Такой дозой можно было истребить всё население города Рима.
19. НАСЛЕДНИК ЧЕРНОБОРОДА ОГОЛТЕЛОГО
— А пока мы ждем, — беззаботно болтал Иккинг, — может, ты, чтобы скоротать время, расскажешь, как действует твой яд?
— Сссслушшшай, — охотно прошипел Удушитель. — Ссссначала ты теряешшшшшшь контроль над щщщщщупальцами, и они наччччинают неметь…
— Кажется, у меня пальцы покалывает, будто иголками, — подтвердил Иккинг.
Собственные щупальца Удушителя бешено скакали вокруг, одеревенелые, как бревна.
— Ззззатем жжжжжертва ззззеленеет… — радостно прошипел Удушитель.
— Если мне не мерещится, — сказал Иккинг, — моя левая рука стала чуть-чуть зеленоватой.