— Да, да, хорошо! Я еду! Пусть они меня дождутся и никуда ее не отпускают! Пожалуй¬ста, скажите им об этом!
Через пятнадцать минут Александр Ивано¬вич уже сидел в машине.
— Что за Богданиха? Почему Богданиха? Как она вообще могла туда попасть?.. — то и де¬ло бормотал он себе под нос.
Девушка была очень зла. Этот ленивый ми¬лиционер вконец вывел ее из себя. Мало того, что его пришлось целый час убеждать, чтобы он позвонил в Москву и связался со столичной милицией, так он еще запер ее в этой душной комнате! Как преступницу! Подумать только! Что за болван!
От злости Юля первые десять минут тара¬банила руками и ногами в дверь с решетчатым окном, потом утомилась и присела на старень¬кий диван. «Наверное, это все-таки не совсем тюремная камера», — подумала она, оглядыва¬ясь вокруг. Здесь был небольшой столик, мяг¬кие, хотя тоже старые, как и небольшой диван, стулья, даже игрушки! А стены оклеены обо¬ями. Но откуда ей знать, как должно быть в тюрьме? Она ведь никогда там не была. К тому же и память ее подводит…
Дежурный запер девушку в комнате, пред¬назначенной для беспризорных детей, пой¬манных на улице и ожидающих отправления в детские приемники. А поместил он туда Юл к у потому, что так ему приказало начальство в Москве, отчитав за то, что сам не додумался до этого.
Посидев на диванчике и оглядевшись по сторонам, Юля не заметила, как уснула. Разбу¬дил ее все тот же дежурный, тряся за плечо.
— Да проснись ты! Приехали за тобой.
— Что? — Юля подскочила на месте. Ей снил¬ся кто-то знакомый, и она, кажется, его знала. А теперь, из-за того, что ее разбудили, опять все забыла.
- Юля!
Девушка встрепенулась. Какое знакомое имя. Кто его назвал?
Милиционер оглянулся через плечо и посто¬ронился. На девушку смотрел усталый, изму¬ченный человек с горящим взглядом. Юля его сразу даже не узнала.
—Папа? — неуверенно произнесла она.
Человек бросился вперед. Он задержался только на одно мгновение, потому что его пора¬зил вид дочери. Господи, что с ней сделали!.. Александр Иванович крепко обнял Юлю и за¬плакал. Не то от радости, не то от жалости к ней.
—Папа, все будет хорошо. Не плачь, — шеп¬тала девушка, гладя его по спине. — Правда, все будет хорошо…
Ежов примчался быстрее молнии, как толь¬ко Марина ему позвонила. Он должен попро¬сить у Юли прощения. Иначе не будет покоя его душе. Он скажет ей всю правду: как любит ее больше жизни и как раскаивается в своей же¬стокости.
—Марина! — Девушка ждала его у подъезда. — Как она? — Коля едва переводил дыхание от быстрого бега.
—- Понимаешь, к ней сейчас лучше не хо¬дить. Александр Иванович велел никого не пус¬кать.
—- Даже меня?
Марина молча кивнула.
— Что, так серьезно? Расскажи.
— Врачи говорят… — начала Марина.
— Врачи?! Неужели все настолько плохо!
— Ну… я не знаю. Врачи говорят, что, воз¬можно, у нее это временно. Надо только отдох¬нуть, прийти в себя и успокоиться.
— Так что же с ней произошло?
— Никто не знает. Врачи говорят, что она все еще находится под действием наркотиков.
— Чего?
Марина так посмотрела на Ежова, что тот .¦¦п.:л-куси,п язык.
— Наркотики, — сухо сказала она. — Юля приняла слишком большую дозу наркотиков.
— Как! Неужели он насильно вколол ей нар¬котики? — Глаза парня загорелись ненавистью и злостью. Как он жалел, что Вадим сейчас не на свободе. Такой подлец просто не достоин жить…
- Они, наверное, переборщили с дозой. Так говорит Александр Иванович. Юля устроила погром на даче и убежала, находясь, очевидно, не в своем уме. Как-то попала на поезд или электричку и добралась до далекой станции. Там она уснула прямо на вокзале. А проснув¬шись утром, ничего не помнила.
Марина сделала шаг вперед, ее взгляд изме¬нился, наполнившись слезами.
- Коля, — простонала девушка, — она до сих пор ничего не помнит. — Марина начала всхлипывать.
- Врачи говорят, что, может быть, память вернется, а может быть, и нет.
— Не плачь, — тихо отозвался парень. Воз¬можно, он сказал это себе, потому что душа его обливалась слезами. — Не плачь. Главное, что Юля нашлась.
— Да уж, — вздохнула Марина и уставилась куда-то в пустоту.
Юля постепенно приходила в себя. Через три дня она уже почти все вспомнила, что было очень важно для ведения дела, открытого про¬тив Вадима и Вовки Калача. Прямых улик про¬тив них не было. Они твердили, что девушка поехала с ними добровольно и никаких нарко¬тиков ей не давали. Юля не могла ни опроверг¬нуть их заявление, ни подтвердить. Сначала она просто ничего не помнила. Потом рассказала, как Калач ее обманом увез на дачу. Вот только про наркотики ничего вспомнить не могла. Никто ей их не предлагал и насильно не колол. А ведь по утверждениям врачей доза была очень большой.
— Вспомни, чем они тебя угощали. Может быть, напиток какой-нибудь давали? — спра¬шивал следователь.
— Да, напиток был, — согласилась Юля. — Чай. Я пила чай и ела торт.
— У него точно был вкус чая? Подумай вни¬мательно.
— Да, вкус самого обыкновенного чая. А вот торт, по-моему, был с ликером. Хотя я не уве¬рена. Ну, в общем, с начинкой. Такой немного необычной на вкус. Но торт мне понравился. Торты всегда вкусные.
— Да, ты права, — задумчиво произнес сле¬дователь и загадочно улыбнулся. — Торты дей¬ствительно всегда вкусные.
Во время обыска на даче нашли небольшие куски торта. Догадка следователя подтверди¬лась. Экспертиза показала, что торт напичкан наркотиками.
— Это что же, выходит, я сама их приня¬ла? — Юля пыталась переварить полученную информацию.
— Но как это возможно, Марина! — Она резко обернулась к подруге. — Я не понимаю, как это возможно: съесть с тортом столько нар¬котиков и совсем этого не почувствовать, даже I [е догадаться!
— Вполне возможно.
— Нет, ты не понимаешь! — Юля снова от¬вернулась к окну, в которое теперь частенько подолгу смотрела.
Марина улыбнулась:
— Помнишь торты, которые пекла нам ба¬бушка? Помнишь?
— При чем тут это? — Юля раздраженно по¬вела плечом.
— А ты помнишь торты с черносливом?
— С чем?
— С черносливом. Чернослив ужасно поле¬зен, особенно зимой. Но я его до слез не люби¬ла, потому что он кислый! Помнишь?
— Помню.
—Я отказывалась его есть. И тогда бабушка придумала хитрость: стала класть чернослив в торты. Торты всегда вкусные, Юлька! Чего бы в них ни положили! Я и не замечала чернослив, потому что он находился в торте. Правда, похожая ситуация.
Юля обернулась. На ее лице играла улыбка.
—Знаешь, а ведь ловко придумал, — заме¬тила она. — Правда ведь?
Марина подошла ближе и обняла подругу:
—Не думай об этом. Все уже прошло.
Порезы и ушибы на теле девушки подтверж¬дали слова Вадима о ее буйстве. Именно она разбила окно и бегала по комнатам как сума¬сшедшая от страшных призраков, возникших в ее воображении под действием сильнодей¬ствующих наркотиков. А грязная одежда гово¬рила о том, что она обтерла ею все скамейки, на которых устраивалась отдохнуть, а возмож¬но, что сидела прямо на земле. Других повреждений, доказывавших бы насилие над ней, не обнаружили.
В общем, девушка отделалась всего лишь наркотическим опьянением. Сама Юля отнес¬ись ко всему происшедшему намного проще, чем все ее близкие. Она помнила только при¬езд на дачу, чай с тортом и пробуждение в незнакомом месте с вывернутыми наизнанку моз¬гами.
— Папа, мне его жалко, — говорила она. — Ведь мне ничего плохого не сделали.
— Ничего плохого! — возмущенно восклик¬нул Александр Иванович. — А наркотики? Да ведь они убить тебя могли такой большой дозой! Неужели ты этого не понимаешь!
— Но ведь не убили.
— И ты готова простить?
— Да.
— Тогда я тебя не понимаю. Ты не должна быть такой мягкосердечной, Юля. Потому что так просто нельзя! Иначе как с этим бороться?
— Но, папа! Я совсем не хочу ни с кем бо¬роться. Я хочу просто жить.
— Когда рядом разгуливают такие вот по¬донки?
— Папа! — Юля укоризненно посмотрела на отца.
— Да, такие, как Вадим, именно подонки, и даже еще хуже!
— Перестань, папа, а то ты не сможешь ле¬чить своих пациентов. Ты начнешь их убивать.
Александр Иванович замолчал. Юля была права. Ведь он врач! Его призвание помогать людям, а значит, нести добро. Как же он с та¬ким злым сердцем сможет им помогать? Как он посмотрит в доверившиеся ему глаза со злобой и ненавистью? Юля в сто раз мудрее его.
— Старею, наверное, дочка, — грустно усмех¬нулся он. — Начинаю превращаться в злобно¬го старика.
— Ну что ты, папа. — Юля с улыбкой обня¬ла его за шею. — Ты у меня самый красивый и совсем еще молодой.
15
Ежов с нетерпением ожидал встречи с Юлей. А когда она наконец должна была состояться, он очень испугался. Как она теперь к нему от¬несется? А впрочем, это не так уж важно. Если она не захочет с ним больше дружить, то будет права. Он это заслужил.
—Митя, я так тебе благодарна! — Юля рас¬плылась в широкой улыбке.
Они стояли на лестничной площадке. Митя спешил в институт, а Юля его провожала. Ма¬рина в это время была в школе.
— Да я ведь ничем не помог тебе, — смущен¬но отозвался парень.
— Ну как же! Ты помог выйти на Вадима и его приятеля. Теперь они будут отвечать перед за-
коном. Это хорошо, что со мной ничего страш¬ною не случилось, а ведь могло быть и хуже.
— Я просто вспомнил то, что знал.
— Все равно ты мой спаситель. — Юля вдруг подошла и порывисто обняла парня.
В этот момент из лифта вышел Ежов. Юля посмотрела на него и отвела взгляд. Митя очень смутился: ведь когда-то Юля была в него влюб¬лена, и теперь опять назревала похожая ситуа¬ция, потому что она считает его своим спаси¬телем…
— Я… пойду, — смущенно пробормотал он, отодвигаясь от девушки.
— Пока, — с улыбкой помахала ему вслед Юля.
Парень вошел в лифт и уехал.
Коля смотрел на Юлю и не знал, что сказать. Вот он только что размышлял о том, что готов отойти в сторону. А оказалось, что совершен¬но не готов. Или просто его смутил Митя. Если на месте Мити был бы кто-нибудь другой…
—Так и будешь молча стоять? — весело спросила Юля,
«Наверное, это ей так хорошо после встре¬чи с Митей», — уныло подумал Коля.
- Привет! — Он протянул ей руку.
Юля протянула свою, такую маленькую и нежную…
— Что же ты не приходил раньше?
— Я думал, что тебе не до меня. — Парень отвел глаза в сторону.
О чем он мог сейчас с ней говорить? Разве он не видел их объятия?..
—Заходи. Что ты стоишь на пороге? — Юля широко распахнула дверь.
Коля вошел. Ведь для чего-то он пришел к Юле? Надо довести дело до конца.
—Ах, Коленька! — приветливо встретила его Генриетта Амаровна. — А у меня как раз чаек
согрет. Правда, пироги еще не подоспели…
Юля улыбалась, глядя на смущенного Колю. Это утро было, наверное, самым мучительным и нелегким за всю его жизнь. Он молча пил чай в гостиной и краснел под серьезным взглядом Юли. С одной стороны, он был очень рад ви¬деть ее живой, невредимой и к тому же весе¬лой. Но с другой стороны… Разве он не видел их с Митей? Коле было жаль себя и Маринку. Маринку даже больше.
—Так что же ты молчишь? — снова спроси¬ла Юля.
Коля мельком взглянул на Генриетту Амаровну.
—Ох, я пойду к своим пирогам, — тут же спохватилась та.
Юля с Колей остались наедине. Девушка внимательно приглядывалась к Ежову. Что с ним? Неужели он ей не рад? Все еще сердится на нее за ту глупость…
—Прости меня, —- сказала она тихо.
Коля с удивлением уставился на девушку.
Она просит у него прощения?! За что?
—Я хотела сделать это еще в тот день. Я хо¬тела попросить у тебя прощения. Честно. — Юля вздохнула. — Ты мне веришь?
Ежов совсем потерял дар речи. Только уши у него запылали огнем. Юля смотрела на него и думала, что вот такой, смущенный, с красны¬ми оттопыренными ушами, он ей еще дороже. И как же она соскучилась по нему! Если он не простит ее, то разве кто-нибудь еще сможет стать для нее таким же родным и близким. Они ведь дружили больше двух лет.
—Юля, это я должен попросить у тебя про¬щения. Я был не прав. Прости меня. — Он опу¬стил глаза.
Сейчас Юля была такой красивой и нежной. Ему хотелось бы дотронуться до ее волос, по¬гладить, поцеловать. Но разве имел он такое право?
—Так мы простили друг друга? — неуверен¬но спросила Юля.
- Наверное, да, — тихо отозвался Коля.
— Странно, а мне почему-то кажется, что нет. Ты на меня все время гак странно смот¬ришь.
— Знаешь, — немного подумав, сказал Ко¬ля. — Я ничего не скажу Марине.
— Что?!
— Я все понимаю. Не надо ничего говорить. Я желаю тебе счастья. — Коля встал.
Удивленная Юля тоже поднялась.
—Пока, — сказал он уже у двери.
- Увидимся, — пролепетала девушка, до конца еще не понимая, что произошло.
— Марина, он думает, что я увлеклась дру¬гим парнем. Поэтому он ушел. Какая глупая си¬туация.
— С чего он взял, что ты с кем-то дружишь? — Взгляд Марины был слегка возмущенным. — Как он вообще мог такое подумать, что ты, не успев еще оправиться от такого потрясения, могла кем-то увлечься?
— Понимаешь, — Юля опустила голову, — он слышал, как я благодарила Митю за его по¬мощь, и, наверное, поэтому решил, что я сно¬ва им увлеклась. Как же, ведь в этом деле Митя повел себя просто геройски, в то время как Коля не имел возможности проявить себя.
Марина подозрительно посмотрела на по¬другу и некоторое время молчала. Воскрешать в душе былые подозрения и обиды как-то не хотелось. Хотя она-то понимала, что очень трудно не быть влюбленной в Митю. Но разве их с Юлей старая дружба совсем ничего уже не значит?..
— Ты… — робко начала Марина. — Вы… опять?!
Юля подумала, что, может быть, все еще действует наркотик и ей просто чудится эта со¬вершенно нелепая ситуация. Трое самых близ¬ких друзей открыто сторонятся ее. А причину придумали для этого самую невероятную. По¬чему-то все считают, что она снова влюбилась в Митю. Никакие Юлины уверения не убежда¬ют их в обратном.
— Марина, я не понимаю!
— Так у тебя правда ничего нет к моему Мите? — Подруга все еще смотрела на Юлю до¬вольно сердито.
— Да что же это вы все обо мне думаете! — вконец обиделась Юля.
— А разве ты сама думала не так же? — не¬много язвительно заметила Марина. — Вспом¬ни, как ты доводила своей ревностью Колю только потому, что Лиза была ему благодарна за спасение. Ты ведь тогда сама оставила Ко¬лю, решила дать ему свободу. Хотя он-то как раз ни в чем не был виноват. Вот теперь ты сама можешь узнать, как неприятно оказаться в та¬кой же ситуации.
— Да, ты права, — подумав, сказала Юля. — А ты не могла бы обо всем этом поговорить с Ко¬лей. У тебя это прекрасно получается.
—Ты думаешь, он меня послушает?
- Ну попытаться-то ведь можно.
Марина сидела напротив Коли в его комна¬те. Когда-то она уже приходила к нему. Когда у Юли украли велосипед. Столько времени с тех пор прошло, а комната была все такой же.
А почему, собственно, она должна меняться? «О чем я думаю в такой ответственный мо¬мент!» — устыдила себя девушка и попыталась сосредоточить свое внимание на сидевшем на¬против нее Ежове.
— Как у вас с Лизой? — спросила Марина. Парень удивленно поднял на нее глаза:
— Никак, ты же сама знаешь. Девушка пожала плечами.
—Ты со мной об этом пришла поговорить?
—- Почти, — кивнула Марина. — Хотела на¬помнить тебе всю эту историю.
—Зачем?
—Потом поймешь. Так ты помнишь отно¬шение к тебе Лизы? Она бегала за тобой как хвостик, хвалила, превозносила и тому подоб¬ное. Из-за этого Юля и обиделась на тебя. Так?
—Не понимаю, зачем все это…
— Так ты слушай дальше. Несмотря на рев¬ность Юли, между тобой и Лизой ведь никогда ничего не было. Поэтому уже ты обиделся на Юлю, что она этого не понимает.