СТРЕКАВА
Отредактировано редакторским сервисом сайта Литпричал:
- Саня, пошли у деда Васи груши тырить! Большие груши у него в саду видел. Вкуснятина, наверное! - отвлёк меня Вовка от натягивания цепи на велосипеде.
- Пошли! А как мы к нему залезем в сад-то? Он же постоянно там сидит, да с крапивой в руках. И как только не обжигается!
- Да он вечно спит. Я уже бегал,смотрел. Храп на всю округу!
- А на великах кататься?
- Это потом. У меня есть идея одна по поводу великов!
- Какая?
- У меня «Д-6» движок с мопеда есть. Закрепим его на велик - мопед получится! – сообщил мне Вовка планы по усовершенствованию моего велосипеда. Я был не против этой затеи, собственно говоря. Ведь кататься, всё же, будем вместе.
Обсуждая свои дела, мы спускались под гору, где находился дом и сад деда Васи.
Почти со всех сторон сад был окружён густым кустарником. Забор тянулся от дома вдоль дороги, и заканчивался, поворачивая в эти самые заросли. Там-то, по указаниям Вовки, и находилась наилучшая позиция для «наезда» на деда Васины груши. Протискиваясь через кусты мы то и дело зацеплялись за крапивные стебли.
- Вован!
- Что?
- Ты не заметил, однако, я в шортах. И как мне по-твоему пробираться через эти джунгли?
- Давай я первый пойду.
- А по рукам? Не жжётся? Сам-то в майке…
- А я ногами вперёд.
- Чур тебя!
- Давай как я, – тихо говорил друг, заминая крапиву ногами.
Явным руководителем операции «Груши» теперь уж точно был Вовка.
Сминая крапиву, мы пробирались всё ближе к намеченному месту нашей вылазки в сад. Тын со стороны кустов был довольно стар, да и навязан не настолько прочно, чтобы мы не смогли, приподняв несколько тынин, отвести их в сторону. Далее пролезть непосредственно в сад не составило никакого труда. По мере нашего продвижения к желанной цели, моё сердце колотилось всё сильней, так, что мне казалось, будто оно своим стуком может выдать нас сидящему на стуле в центре сада деду. Как Вовка и предвещал, дед, выронив из рук какую-то книгу, звучно похрапывал.
Пока мы подходили к саду, крапива всё же успела нас немного приласкать, и ноги слегка почесывались. Но вид сверкающих в солнечном свете спелых груш компенсировал все неудобства.
- Вовка! А как ты груши наберёшь? Они-то практически над дедом. Как на дерево залезешь?
- Ты поможешь.
- Слушай, боязно как-то…
- Да брось ты! Я уже подходил к нему. Ни фига он не услышит!
- Пошли!
Пробравшись через дыру в заборе, мы подбирались всё ближе и ближе к желанным плодам, и дед , усевшийся в каких-то паре метров от грушевого дерева, был уже совсем рядом.
- Подсоби! – полушёпотом скомандовал Вовка.
Я подсадил его на ближайший сук дерева и приготовился ловить груши. Но Вовка, вместо того, чтобы срывать их и бросать мне, стал расшатывать ветви, чтоб груши падали сами, а я собирал. Не прошло и минуты, как одна из оторвавшихся груш, спружинив о ветку, стукнула деда прямо в макушку, и, благополучно приземлившись, укатилась под дедов стул. Я, стоявший у деда за спиной и совершенно не ожидавший подобного исхода событий, напряженно замер, с ужасом уставившись на лежащий под стулом огромный веник из крапивы.
- Вовка! Шухер! Секаем отсель!
- Ах вы, паршивцы! За моей спиной! Вот я вам дам!
Схватив свой крапивный веник, дед встал и двинулся в мою сторону.
Я опешил. В эту минуту вдруг затрещали сучья, и, между нами, откуда ни возьмись, на землю плюхнулся Вовка. Ошеломленный неожиданностью дед ловко стеганул его крапивой из-за уха по голому плечу, и бедняга так завопил, что дед на какой-то миг оторопел. Эта небольшая заминка дала нам возможность удрать.
Убегая прочь, мы уже не разбирали пути, и не обращали внимания на жалящуюся крапиву. Выбравшись из кустов, я ощутил, что у меня сильно жжёт голени. Вовка вопил от жжения в плечах.
- Быстро на речку! Купаться!
- Бежим, а то стрекава жжётся, гадина! – запричитал Вовка.
После купания мы шли молча. Ничего не хотелось делать. К велосипеду уже не тянуло, да и домой идти было как-то совестно. Ведь дед видел нас, а значит, наверняка уже успел доложить о наших подвигах моей бабушке и Вовкиной мамке. Мы поднялись на косогор, и, всматриваясь в горизонт, стали рассказывать друг другу разные анекдоты. Солнце катилось к закату.
- Саша! Домой! – вдалеке послышался голос бабушки.
- Ну ладно, Вовка! Пойду сдаваться!
- Пока, Сань! Я тоже пойду.
Как ни странно, дома было тихо. Я открыл дверь из сеней в дом и прошмыгнул на печь.
- Ты что? И есть не хочешь?
- Давай-ка! Спускайся с печи! Что твои мать и отец мне скажут? Не кормила бабка внука.
Я спустился, и, склонив голову, побрёл к столу.
- Что понурый такой? Нагрезил где? Давай вот набирайся сил. Чтобы весь суп съел! Да молоко обязательно выпей, – говорила бабушка, пододвигая мне миску и большой стакан с молоком.
Я поднял взгляд и увидел в центре стола огромное блюдо полное груш, похожих на те, которые мы сегодня видели в том несчастном саду.
- Не пойму, что сегодня с Василием Иванычем ? Принёс нам целую корзину груш из своего сада. Ничего не сказал. Странный он какой-то… – сказала бабушка и вышла в сени обряжаться по хозяйству.
«ВЕРБА»
Верба, это не веточки, что на «Вербенное воскресение» бабушка приносит домой, а потом их в церковь, на могилку, к иконам. Верба, это наша, самая знаменитая в деревне лошадь. Когда она появилась на свет, никто из деревенских мальчишек и девчонок не знает. Но то, что, сколько себя помню, а помню себя я, уже почти десять лет, она всегда привозила в магазин хлеб и привозит хлеб, по сей день. Каждую неделю, в среду, ранним утречком она исчезала, вместе с телегой, на которой был большущий ящик с дверцами, и дядя Коля, любивший, по секрету сказать, являться в нехорошем виде перед магазином. Но когда народ у магазина начинал выстраиваться в очередь перед прилавком, это могло лишь означать, что мы с Вовкой бежали к магазину, издалека увидев хлебовозку, с криками; «Хлеб едет! Едет Хлеб!» Потом, начиналась разгрузка, в которой нам с Вовкой предоставлялась честь, поддерживать лотки, помогая выгрузке хлеба, при этом, контролируя, чтобы на каждом лотке было положено именно шестнадцать буханок чёрного хлеба. И видя такую неоценимую помощь, продавец, а это была мамка Вовкина, всегда обслуживала нас с Вовкой в первую очередь. Почему нас с Вовкой? Да потому, что Вовка помогал мне нести, аж восемь буханок чёрного и три белого. Одному было несподручно тащить большой мешок с хлебом до деревни. Почему в деревню? А потому, что магазин был в центре всего района. А там деревни, Вышино, Голопупово, Кирилово, Подгорье, Осташово… Много, короче их, деревень. Та-ак. Чего-то я разговорился.
Сегодня, на нас Вовкой возложены великие дела! Запил извозчик, дядя Коля, и нам с Вованом, необходимо было съездить за хлебом для всего района в Сакочи. Да, Славковичи! Не придирайтесь! Вовка говорил, что он уже бывал в пекарне, да и мамка ему доверяла. Ездил уже. А вместе с ним и я еду. Это для нас было, плёвым делом. Разве, что вставать рано пришлось. На целых два часа! Лошадь, как я уже говорил, была старенькая, но знала свой маршрут, пожалуй, лучше нас. Вовке вручили вожжи, я сел рядом. Прозвучала команда: «НО! ПОШЛА РОДИМАЯ!», и хлебовозка отправилась в путь. Отправлявший нас дядя Коля, после команды отданной лошади, отклонился назад, и плашмя пал на кучу соломы. Позади телеги, довольно быстро, раздался звук храпа.
Пока мы выезжали из деревни на большак, утреннее, летнее солнце, восходившее, вредничало. Светило нам прямо в глаза, начало понемногу надоедать. А кобыла, как её не заставляй, быстрее своей установленной, скоростной нормы фиг разгонялась.
- Вовка!
- Чё?
- А сколько километров до Сакоч? – спрашиваю, жмурясь от солнечного света.
- КилОметра три, или около того?
- Чего, чего? КилОметра?
- А чё? Три килОметра. – немного удивлённый сказал Вовка.
- Ты чего? У моей бабушки учился? КилОграм, магАзин, килОметр! – смеюсь.
- Да ладно, Сань! Мой дед всегда так говорит.
- Ты же не дед!
- Да, ну тебя! – воскликнул Вовка. Отвернулся, обиделся.
Как ни странно, Верба на эти слова отреагировала по-своему. Мне, в какой то момент, показалось, что она пошла, нет, поползла быстрее.
- Ты прикинь Вов! Это мы с тобой теперь будем париться под солнцем целый час, а может и больше. Да ещё и в пыли от проезжающих машин!
- Так и сказал бы, что не хочешь ехать, сразу, – недовольно сказал Вовка.
- Да, не об этом я. Нужно что-то придумать, чем заняться, пока ползём!
- Давай думать. – откликнулся Вовка.
И мы стали серьёзно думать, как принести этой поездке хоть какое-то удовольствие.
- Идея! – воскликнул Вован.
- Какая? Давай, выкладывай.
- Верба ползёт как черепаха, а перед Сакочами мост, речка. Смекаешь?
- Купаться? – спрашиваю.
- Точно!
- Я короткую дорогу знаю на Сакочи, то есть тропинку. Она прямо по берегу, считай, реки протоптана. Раздеваемся прямо здесь, и бежим к мосту, на речку купаться. А пока эта кляча ползёт…
- Вовка! А если машина, какая её испугает? В поля рванёт. Ищи потом её свищи.
- Да ты смотри! Видишь, автобус идёт навстречу!
- Ну, вижу.
- Смотри на её реакцию!
Мы стали следить за реакцией лошади на проезжающий мимо, во встречном направлении, автобус. Вовка навязал вожжи на край телеги и замер.
Проехал автобус. Ничего с лошадью не происходило. Как плелась, так и плетётся. Только Вовка, сидел уже довольный от удачного эксперимента, и без майки.
- Понял!
Мы разделись до трусов и сандалей. Бежать, то надо в чем…
- Бежим?
- Побежали! – скомандовал Вован.
Немного отбежав, мы остановились и посмотрели на хлебовозку.
- Секи! Ничего не поменялось. Ползёт! Побежали купаться.
Вода в реке была не очень то и тёплая, но раз прибежали, то не купаться никак было нельзя. Не помню, сколько времени продолжалось наше охлаждение, но когда мы вышли на мост, Вербы не было ни сзади, ни спереди, по пути дальнейшего нашего следования.
- Смотри Вовка! Мой носок прямо по центру дороги лежит.
- Бежим! – Вовка махнул мне, и мы побежали искать хлебовозку по посёлку.
- Вовка! А кто наши вещи по дороге раскидывает? Вот! Смотри! Твоя? – на дороге, в метрах ста после предыдущей находки, лежала Вовкина майка.
- Моя. – удивлённо произнёс Вован – У неё же копыта! Да и оглобли не дадут ей развернуться и скинуть одежду. Неужели кто то увёл Вербу? Доверчивая ведь.
- Да брось! Бежим дальше!
Так мы и бежали по всему посёлку, в сандалиях и трусах, собирая свои вещи по дороге. А Верба, как будто ничего не произошло, стояла возле пекарни, и спокойненько жевала придорожную траву. В итоге, после того, как мы оделись, не обнаружилось по одному носку. Одного Вовкиного, одного моего носка не было. Мы так и не поняли, как так получилось, что вещи были разбросаны по дороге.
После погрузки, мы уселись позади, за хлебным ящиком, и хором скомандовали: - Н-но! Пошла родимая! – получилось довольно звонко.
Телега чуть дёрнулась и отправилась в путь. Мы, было, начали анекдоты и байки всякие рассказывать друг - другу, как телега, проехав метров двести от пекарни, встала как вкопанная.
- Почему стоим? – спросил Вовка.
- А откуда я знаю? Смотри! Столовая!
Верба остановилась как раз напротив входа в колхозную столовую. На двери входа висела большая табличка с надписью: «ПИВА НЕТ»
- Саня! Да ты смотри! Вот почему дядя Коля пьяный иногда приезжал, когда хлеб привозил.
- Вова! А может он кобылу спаивал, гад?
- Не знаю. Поехали.
- Н-но! П-пошла родимая! – скомандовали мы вновь.
Возле магазина уже собрался народ и ждал нас. За углом магазина мужики с ребятами сидят на пустых ящиках. Дядя Коля тоже здесь. Футбольный матч обсуждают вчерашний. Наши, вдули вчера, я смотрел.
Подходит дядя Коля, открывая дверцы хлебного ящика, спрашивает:
- Как там Славковичи, дорогие наши работяги?
А Вовка, к дяде Коле вплотную, и поманив его пальцем, чтобы тот наклонился к нему, сказал: - Пива нет. И не будет до пятницы!
- Откуда Вы узнали? – удивлённо и серьёзно переспросил дядя Коля.
- А Вы, у Вербы спросите!
Мы засмеялись. Но дядя Коля, почему то и не улыбнулся. Даже нахмурился, что ли...
Потом, как обычно, мы стали помогать разгружать хлеб. Только когда мы уже шли домой, я спросил у Вовки:
- Зачем ты ему соврал, что не будет пива до пятницы!