Интересное замечание на этот счет находим у А. И. Герцена в «Былом и думах». Профессор Георг Форстер, прислушиваясь к польскому языку, так богатому согласными, вспомнил своих знакомых гавайцев, говорящих почти одними гласными, и, конечно, в шутку сказал: «Если б эти два языка смешать, какое бы вышло звучное и плавное наречие!»
Гласных звуков в русском языке 6 (букв – 10), а согласных – 35 (букв – 20), поэтому гласные звуки в словах повторяются значительно чаще. Есть слова, в которых один гласный повторяется несколько раз
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые.
Интересны в связи с этим рассуждения великого русского актера М. А. Чехова: «Человек глубокой древности жил в тесном и близком общении со своим окружением. Он проникал в него не рассудком, как мы, но всем своим существом. Он слышал раскаты грома и делал усилия понять их. Он искал звук, подобный раскатам грома. Он начинал имитировать их, и его речь все с большей отчетливостью формулировала звук: «ррр». Другой мир открывался ему во всем том, что лилось, наливалось, летело, цвело, ласкало. так формировал он постепенно звук
Русалка плыла по реке голубой,
Озаряема полной луной;
И старалась она доплеснуть до луны
Серебристую пену волны.
(М. Ю. Лермонтов.)
Звукопись – одно из свойств выразительной речи, совокупность приемов, позволяющих сделать речь (в частности поэтическую) выразительной. Высокая музыкальность поэзии предполагает тонкое проникновение в особенности звучащей речи, в ее способность производить впечатление не только смыслом слов, но и их звучанием, их музыкой. Великие писатели всегда добиваются музыкального звучания своих произведений, стремясь уже самими звуками изобразить то, о чем пишут. Они тщательно подбирают слова с повторяющимися шипящими, свистящими, дрожащими, «гремящими» звуками. В стихах А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А. Блока, В. В. Маяковского и других поэтов мы находим большое количество звукописи.
При чтении художественных произведений нужно обращать внимание не только на их содержание, но и на то, какие изобразительные средства использовались для его выражения. Вспомните, какими звуками мы устанавливаем тишину: т-ш – протяжный [ч], состоящий из мягких звуков [т] и [ш]. Этими звуками – [т], [ш], [ч] – и «населил» свое стихотворение поэт В. Мордань.
Тихо. Не может быть тише. Слышно, как всходит трава. Ночь тишину чуть колышет, Сладкие шепчет слова.
Скороговорки
Звукопись давно используется народом в шуточных песенках, частушках, скороговорках. Скороговорка – ради забавы придуманная фраза, построенная на трудных сочетаниях звуков. Такую фразу произносят быстро («скоро говорят»), не запинаясь; это не только веселое, но и полезно занятие, так как помогает исправить плохую дикцию (произношение). Но сначала скороговорку надо произносить медленно и отчетливо, обращая особое внимание на те места, где язык «спотыкается». После небольшой тренировки скороговорку можно произнести быстро несколько раз подряд.
Научитесь произносить скороговорки. Определите, какие звуки в них, повторяясь, создают трудности при произнесении.
Три дроворуба на трех дворах дрова рубят. Раз дрова, два дрова, три дрова. Хвала халве.
Жутко жуку жить на суку.
Косарь Касьян косой косит косо. Не скосит Касьян-косарь покоса.
Шла Саша по шоссе.
От топота копыт пыль по полю летит.
Вез корабль карамель, наскочил корабль на мель. И матросы
две недели карамель на мели ели.
В поле полет Поля просо, а сорняк выносит Фрося.
У пеньков опять пять опят.
Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар.
(А.
Я наблюдал, как быстрая вода,
Синея, гнется в волны, как шипит
Над ними пена белой полосой.
«Бабушка, постой
Ей кричит она в
… Будто медом
Видны семечки
А потом позвонили
«Пришлите, пожалуйста,
А потом позвонил
Да как начал, как начал
3. Какими звуками передает А. С. Пушкин грохот и топот копыт в поэме «Медный всадник»?
Как будто грома грохотанье —
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой.
4. Какой звуковой образ создан в данной пословице?
Терпение и труд все перетрут.
Учился он усердно, довольно успешно и – очень хорошо удивлялся; бывало, во время урока вдруг встанет, возьмет с полки книгу, высоко подняв брови, с натугой прочитает две-три строки и, покраснев, смотрит на меня, изумленно говоря:
– Читаю ведь…
Несколько раз он вполголоса, осторожно спрашивал:
– Объясни ты мне, брат, как же это выходит все-таки? Глядит человек на эти черточки, а они складываются в слова, и я знаю их – слова живые, наши! Как я это знаю? Никто мне их не шепчет. Ежели бы это картинки были, ну, тогда понятно. А здесь как будто сами мысли напечатаны – как это?.
– Колдовство! – говорил он, вздыхая, и рассматривал страницы книги на свет.
Это «колдовство» мудро подметил С. Я. Маршак.
Усердней с каждым днем гляжу в словарь.
В его столбцах мерцают искры чувства.
В подвалы слов не раз сойдет искусство,
Держа в руках свой потайной фонарь!
На всех словах – события печать.
Они дались недаром человеку.
Читаю: «Век. От века. Вековать.
Век доживать. Бог сыну не дал веку.
Век заедать, век заживать чужой.»
В словах звучат укор, и гнев, и совесть.
Нет, не словарь лежит передо мной,
А древняя рассыпанная повесть.