— Что это значит? — спрашиваю я.
— Что это значит? Поживём — увидим. Заходи к нам в офис, Мильфина накупила на распродаже носков. Их там целая куча, наверняка найдётся пара-другая твоего размера.
— Йофф.
И они ушли.
Как думаешь, к чему всё это?
И ПОЧЕМУ ТЫ ТАК И НЕ ПРИШЛА???
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Идиот!!!!!
Берри, я тебя ненавижу! Ты идиот! Жалкий лгунишка! Можешь считать, что всё кончено! Наверное, очень было весело забавляться над нашей перепиской? Вместе со своими друзьями, небось? Очень смешно вам было?!
Маленький уродец из кондитерской, с которым никто не хочет играть и которому перестают писать девчонки, как только видят его фото. У-у-у-у, как трогательно! И отпираться у тебя не получится, потому что Клингхубер тебя узнал!
Справедливости ради я тебе расскажу, что вчера произошло. Сначала я вообще не хотела с тобой больше разговаривать, но потом решила, что надо тебе показать, какой ты гадкий, коварный и мерзкий тип.
Итак, вчерашнее место встречи. Тот тип, который должен меня всюду сопровождать, чертовски серьёзно относится к своей работе. Он настоял на том, что должен передать меня Клингхуберу лично в руки. Ладно. Пришлось подчиниться. Когда я оказалась с доктором наедине, то рассказала, что вообще-то хотела встретиться с тобой. Мне удалось уговорить его пойти со мной в гамбургерную. Когда мы туда пришли, там как раз шла потасовка. Клингхубер и я стояли перед витриной и наблюдали за происходящим внутри. Потом кто-то завопил: «Похищение! Полиция!»
Клингхубер схватил меня за руку и произнёс:
— Мы сейчас же отсюда уходим.
— Но я хочу наконец-то встретиться с этим Берри, — говорю я, — он наверняка сидит там где-нибудь в уголке и как паинька меня дожидается.
— Сидит и как паинька дожидается? — фыркает Клингхубер. — Как бы не так, Берри — тот парень который сейчас как раз тузит бодибилдера!
Я смотрю на парня и протестую:
— Нет, это не Берри.
— Это именно твой Берри, — возражает мне Клингхубер. — Это же сын кондитера, я его хорошо знаю.
И с этими словами он утягивает меня прочь от кафе, обратно в свою приёмную. Поначалу я была как оглушённая. Потом рассвирепела. Ты мне наврал, ты посмеялся надо мной! Ты относишься как раз к такому типу парней, которых я не выношу: такие клёвые, прилизанные, самовлюблённые красавцы, которые считают, что все девчонки от них без ума и стоит им улыбнуться а-ля Джеймс Бонд, как любая готова броситься в их объятия. Меня тошнит!
Знаешь, меня вряд ли раздражало бы то, что ты хорошо выглядишь, ведь ты в этом не виноват. Но ты так по-идиотски себя описал, а тут ещё оказывается, что это всё, похоже, просто стёб! Нет уж, спасибо! Небось проиграл какое-нибудь пари и в наказание должен был запудрить мозги первой попавшейся девчонке, чтобы всем вам было очень весело!
Прекрасно получилось, мои аплодисменты!
Это было твоё последнее представление! Так что оставь меня в покое!
МАКС
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Ты меня разыгрываешь!!!
МАКС, ты меня разыгрываешь!!! Я хорошо выгляжу? У тебя глаза в порядке? Или, может быть, ты разглядывала меня с верхнего этажа какого-нибудь дома на Гертрудштрассе? А может, носишь очки с розовыми стёклами?
До сегодняшнего дня никто, слышишь, никто, включая девчонок, не говорил мне, что я хорошо выгляжу или — того круче — что я клёвый! А что до моих якобы друзей, то тебе ли не знать, что у меня их и в помине нет!
Можешь мне верить, можешь не верить, дело твоё. Но подумай сама: ты действительно считаешь, что я изображал из себя сантехника в лаборатории, пытался сфотографировать накрашенных крыс, наткнулся на бегущих свиней, попал в тюрьму, влез в ваш дом, ночевал в собачьей будке, дрался с бодибилдером в гамбургерной только потому, что хотел посмеяться над тобой или проиграл какое-то пари? Если ты так думаешь, вот что я тебе скажу: ты просто избалованная, вздорная и глупая фифа!
Жду извинений. Ты не права, обвиняя меня. И если ты не извинишься, я сам улажу это дела с Кулхардтом, а ты можешь делать, что тебе вздумается.
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Никаких извинений!
Слышь ты, парень с постера, даже и не думай, что я буду извиняться! Сделаю ненадолго вид, что восприняла твоё письмо всерьёз и слегка тебе поверила. Если ты действительно думаешь, что выглядишь та-а-а-а-ким уродом, то я с радостью запишу тебя на приём к Клингхуберу, пусть разберётся с твоей проблемой. Если же это всего лишь жалкое кокетство, то тебе пора от него избавляться! Перечти-ка свои письма, тогда поймёшь о чём я говорю. Если у тебя комплекс, потому что в детстве все постоянно гладили тебя по головке и приговаривали: «Что за прелестный мальчик!» — то можешь поныть об этом Клингхуберу, только избавь нормальных людей (таких, как я!) от необходимости выслушивать подобную муть.
Зачем ты разыграл весь этот номер? Не пойму — от скуки, что ли? С какой стати было так выделываться?
Если хочешь знать, твоё выступление в гамбургерной стоило мне дополнительных сеансов у Клингхубера, потому что он считает теперь, что у меня тяга к «криминальным элементам» и что мне грозит опасность самой превратиться в «малолетнюю преступницу».
Если честно, слово «малолетняя» меня покоробило.
Как только привыкнешь к своей внешности и перестанешь комплексовать, можешь опять мне написать.
Такова жизнь: есть те, кто хорошо выглядит, и есть те, кто обеспеченно живёт. При этом одно другого не исключает. (Как у меня! Ха! Съел? Это называется «чувство собственного достоинства»!)
МАКС
P. S. В этот разнесчастный день на обратном пути я видела Колетт с Кулхардтом и Липински с Розали. Узнала кое-что интересное. Хочешь разжиться информацией? Если извинишься передо мной, расскажу!
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Перемирие?
Ну ладно. Извиняться ты не хочешь. Может быть, я слегка переборщил. Сказать по правде, у меня нет ни малейшего желания философствовать на тему собственной внешности. Но поверь, я не выделывался и не пытался прибедниться. Да, ещё раз повторю, я мог слегка переборщить. Ты же знаешь, со мной такое случается. Возможно, у нас с тобой совершенно разное понимание того, что такое «хорошо выглядеть». Ладно, давай оставим это, хорошо? Я перестаю что-либо говорить насчёт своей внешности, а ты больше не нервничаешь. Идёт?
Есть много других вещей, которые сейчас гораздо важнее. Например, о чём могли говорить Кулхардт и Колетт? Зачем Кулхардт фотографировал меня в гамбургерной?
Скажи, принимаешь ли ты моё предложение о перемирии. Если нет, придётся мне одному искать ответы на эти вопросы. Но я надеюсь, что ты всё же напишешь мне. Вместе решать такие проблемы проще, чем в одиночку.
Берри
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Ну ладно
Ну ладно, вот что происходило потом в тот чёрный для меня день.
Клингхубер, бледный и дрожащий, тащит меня из гамбургерной обратно в свою приёмную, передаёт на руки моему молчаливому телохранителю (по-моему, Клингхубер тут же записался на приём к СВОЕМУ психотерапевту: наши сеансы доводят его до полного изнеможения, так можно и самому помешаться).
По дороге к машине (такой незаметненький мерс в пол-улицы с затемнёнными стёклами, с водителем; ха-ха, если бы они просто отправили меня к Клингхуберу на автобусе, я бы не находилась под прицелом тысячи глаз и мне не угрожало бы и сотой доли опасности, но не я же тут командую, вот блин!) замечаю Колетт, Кулхардта и пёсиков. Они вчетвером как раз переходят улицу и прогулочным шагом направляются к парку.
— Мне бы хотелось ещё немного прогуляться, — говорю я охраннику.
— Это не предусмотрено, — отвечает он сухо.
— Естественно, ведь это только сейчас пришло мне в голову.
— Сначала нужно получить разрешение, — говорит он.
Я улыбаюсь и вынимаю мобильник.
— Эту задачу я беру на себя.
Набираю номер и говорю в трубку:
— Привет, это я. Ничего, если я немножко прогуляюсь по парку? Ну пожалуйста! Но он же рядом! Нет, он ни на шаг не отойдёт. Ладно. Спасибо!
Отсоединяюсь и с сияющей улыбкой заявляю:
— Всё в порядке, можем идти.
— Это была ваша мать? — спрашивает телохранитель с недоверием.
— Нет, садовник! Что за вопросы вы задаёте? Конечно же!
Он пожимает плечами, и мы трогаемся в путь. Хочу на этом месте подчеркнуть, что я не лгала! Ведь я же не сказала, что разговаривала с матерью.
Итак, идём к парку, я высматриваю любовный квартет, пытаясь держаться от них на расстоянии, чтобы они меня не засекли. Хотя меня в лицо знает только Колетт, да я только её и узнала, но тип в плаще и шляпе с бассетом на поводке вряд ли мог быть кем-то иным, кроме как Кулхардтом.
В общем, впечатление от этой картины было удручающим — до чего, оказывается, может докатиться влюблённый. Я имею в виду прежде всего пёсиков. Ты бы их видел! Липински расхаживал так, будто сегодня на нём надета лучшая шерсть из его коллекции, а Розали — о боже! Короче, при виде предмета обожания герра Липински меня начали одолевать э-э-э… сомнения и вопросы.
Розали — это увеличенная карикатура на болонку, которую многие так любят взять на ручки и потискать. Болоночка весом двадцать пять кило. Это самый толстый и жирный мопс из тех, кого мне доводилось видеть. Шерсть светло-бежевого цвета (не уверена, что не крашеная, ха-ха), бархатисто-розовый бантик вокруг шеи. Клянусь тебе, когда она увивалась вокруг Липински, то кокетничала напропалую и так лихо виляла задницей…
Не видела, как обычно ведёт себя Липински, но боже ж ты мой, как он сейчас выделывался! Всё и вся облаивал, потом бросался к свой спутнице и что-то шептал ей на ушко. А ещё он (если зрение меня не обманывало) смахивал с её пути веточки и фантики (своими ушами — они и вправду до земли достают). Ух, Берри, ты пропустил такое шоу…
К сожалению, не удалось послушать, о чём говорили Кулхардт с Колетт. Колетт всё вокруг него выплясывала, переливчато смеялась и то и дело старалась положить свою ладошку на его руку. Короче, заигрывала по полной!
Пока я наблюдала за этой четвёркой, мне пришла в голову мысль: «Минуточку, — думаю я, — это же идеальный момент для того, чтобы навестить офис Кулхардта, пока его там нет».
Так что опять вытаскиваю мобильник и набираю садовника.
— Уже направляемся домой, — говорю я в телефон. — А-а, да? Не знаю, получится ли это, — докладываю я садовнику (который так ничего и не ответил и, наверное, понять не может, что за идиотка ему названивает). Прикрываю трубку ладошкой, смотрю на своего бульдога и спрашиваю: — Мы можем на обратном пути забрать кое-что для матери?
— Конечно, — кивает он невозмутимо.
Я (опять в трубку):
— Всё в порядке, сделаем. До скорого.
Вот так. И опять не солгала или как?!! Нужно будет как-нибудь объясниться с садовником по поводу моих звонков.
Итак, даю водителю адрес Кулхардта, Мамочки мои, как водитель с охранником на меня посмотрели, когда мы туда приехали!
Я спокойно пожимаю плечами:
— Вы же знаете, моя мать несколько со странностями. — Потом поворачиваюсь к охраннику: — Вам не обязательно подниматься со мной, можете подождать внизу.
Он только презрительно вскидывает брови. Ладно, попытка не удалась.
Топаем вверх по исхоженным ступеням этого страшненького замызганного дома до входа в офис Кулхардта.
Только собираюсь открыть дверь, как надзиратель меня останавливает. Окидывает взглядом лестничную площадку и говорит:
— Вы останетесь здесь!
Потом врывается в дверь, обегает все помещения и тщательно обследует каждый уголок. Через некоторое время возвращается и кивает мне:
— Всё чисто.
Внутри сидит эта твоя везучая на распродажи тётка и ни капельки не удивляется происходящему. Напротив, сортирует себе аккуратненько растворимые супы. «Томат», «Брокколи», «Шампиньон» и «Пряный», насколько я смогла прочитать.
— Вы любите растворимые супы? — обращается она к нам. — Вкус отменный.
— Нет, спасибо, — отвечаю я, — у нас всё готовят из свежих продуктов.
(По крайней мере мне так кажется. Кто-то всегда приносит из кухни готовую еду.)
— По какому вопросу вы тогда пришли? — спрашивает она вежливо.
— Прошу прощения, — так же вежливо отвечаю я, — Кулхардт… — Тут я вспоминаю, что пришла сюда с этим качком, и поправляюсь: — Моя мать попросила меня забрать кое-что от Кулхардта. Могу я быстренько заскочить в его кабинет?
Эта хламушница (как её там зовут?) вскакивает и бросается к нам с распростёртыми объятиями:
— Значит, вы пришли по поводу рольмопсов[35] и картофельных клёцек?
— Что?
— У них скоро истечёт срок годности. Поэтому я и вывесила объявление в Интернете. Первый сорт! Я их купила на распродаже, но вам я сделаю скидку — ещё пятьдесят процентов!
— Шестьдесят, — сухо припечатывает мой ангел-хранитель.
Я лихорадочно пытаюсь сообразить, как бы мне выкрутиться, как вдруг в помещении материализуется Кулхардт.
— Я ждал тебя раньше, — говорит он и приглашающим жестом указывает в сторону кабинета: — После тебя.
Мой бульдог перегораживает нам путь.
— Вы кто?
— Кто я? Спроси у Мильфины.
— А я вас спрашиваю. И кто такая Мильфина?
Кулхардт невозмутимо окидывает его взглядом и говорит:
— Кто такая Мильфина? Та самая, с картофельными клёцками. Я поговорю с малышкой, а ты закончишь свою сделку.
— Пятьдесят два процента! — выкрикивает этот ненормальный.
Чего он так завёлся? Видать, тоже фанатеет от «Альди» и скидок на ливерную колбасу. Вот ведь…
Я позволяю Кулхардту утянуть себя в кабинет.
— Пятьдесят два с половиной! — успеваю я услышать до того, как дверь за нами захлопывается.
Лишь вид пустого кабинета заставил меня очнуться от этого безумного сна.
— Почему вы меня ждали?
— Почему я тебя ждал? У тебя вопросы. Здесь ответы.
С этими словами он ставит на стол допотопный кассетник. Нажимает на кнопку, и я слышу голоса моего отца и этой Камиллы Марципан.
— Мои условия не изменились: пятьдесят процентов от американской сделки, — шипит Камилла на плёнке.
Отец:
— Опомнись, ты же не имеешь к этой сделке никакого отношения!
— Это так, но я могу ей воспрепятствовать!
— Какого чёрта?
— Ну, Фредерик, ты же знаешь, чего я хочу.
— Камилла, я женат, и у меня семья!
— О да, женат, только не на той женщине! Семья? Пф-ф-ф… Эта маленькая сумасшедшая разбойница, которая пыталась забраться в мою лабораторию, пыталась нам угрожать, да ещё и обругала всех подряд?!
На этом месте я просияла:
— Это она про меня.
Кулхардт только криво усмехается:
— Это она про тебя.
— Камилла, на этом наш разговор окончен. И наше сотрудничество тоже. Я поищу себе другую лабораторию, — говорит мой отец, и наступает тишина.
Эта запись, должно быть, была сделана в ту ночь, когда Камилла явилась в наш дом. После такой отповеди у неё наверняка мозги съехали, и она заставила папу порядочно поволноваться, вот нам и пришлось сваливать в Англию.
Я вопросительно смотрю на Кулхардта:
— И что всё это значит?
Кулхардт кивает:
— Что всё это значит? Вы попали.
— И что дальше?
— И что дальше? Ты идёшь домой и забираешь отсюда ещё парочку голландских огурцов. А то они здесь стухнут, — отвечает он, встаёт и подталкивает меня к двери.
— Мильфина! Огурцы! — кричит он и указывает на меня.
Мильфина сияя набирает полную горсть огурцов из выдвижного ящика своего стола и со счастливой улыбкой запихивает мне в руки.