Хотя при более пристальном рассмотрении мысль о таком как бы скафандре вновь вытесняется мыслью о чешуе. Потому что у выходящих из воды и приближающихся видны за спинами характерные для иного класса живых существ не то плавники, не то гребни, в случае надобности исполняющие роль плавников, а в повседневности, быть может, придающие спине дополнительную жесткость. Да и форма голов, пожалуй, какая-то змеиная или черепашья, да и красные глаза, как есть, без век.
А Иванушка тем временем лихорадочно считает: «Один, два, три, четыре…», потому что как раз недавно освоил счет в пределах сотни и теперь вообще все, что на глаза попадается, подвергает строгому учету. Сейчас, правда, его более всего беспокоит, хватит ли счетного потенциала, чтобы ни одно из чудищ не избежало участи быть сосчитанным, но вскоре с облегчением убеждается — хватит. Уже хватило. Потому что после тридцать четвертого чудища вода бурлить перестает.
Но ведь и дед, сам не зная зачем, тоже чисто механический подсчет выходящего из озера поголовья ведет, и цифра тридцать четыре опять отсылает его к отброшенной было ассоциации — ну, что творится, а?!.. Хотя там ведь есть и другой вариант: «И тридцать витязей прекрасных…»
— Разум планеты Земля приветствует вас, представители вселенского Разума! — высокопарно-глуповато произносит дед, слегка срывающимся на фальцет голосом. При этом он нисколько не надеется, что его слова поймут, и даже познания в английском применять не пытается, зато лихорадочно прикидывает, как продублирует сейчас слова жестами. Но более всего полагается на добрый древний обычай с хлебом-солью, который жестами растолковать проще простого.
И те все уже целиком из воды вышли и стоят на песке в некотором, пожалуй, изумлении. В замешательстве явном.
А потом один и говорит растерянно:
— Вот те на…
И другие аналогично высказываются:
— Называется — приехали…
— Ничего себе…
— Главное, «разум планеты Земля…» Кто сказал «фауна»?
— Ну, я сказал. А разве — «флора»?
— Офигеть…
Наконец один — должно быть, «дядька», хотя ни бороды, ни прочего волосяного покрова на нем не видать, да, наверное, его и быть не может, — обращается непосредственно к деду:
— Это следует понимать так, что теперь вы хозяйничаете на Земле?
— Ну, мы-то с внуком — чисто номинально. Однако человечество — несомненно, — солидно отвечает дед, одновременно пытаясь совершать мозгами огромную, но явно непосильную работу.
— А куда девались прежние, исконные хозяева планеты? Что вы с ними сделали?
— Мы и есть — исконные, никаких других хозяев на этой планете отродясь не бывало.
— Не бывало?!
И все загалдели наперебой. И нашим самодеятельным «представителям» в какой-то момент даже показалось, что их сейчас вполне по-земному поколотят. И сделалось им уже совсем не до того, чтобы продолжать молча изумляться такому хорошему владению русским языком существами, от которых они этого меньше всего ожидали. Только дед мгновенно смахнул украдкой скупую мужскую слезу умиления: вот, мол, воистину — «великий и могучий» — русские вымрут, человечество исчезнет без следа, а он останется над миром сиять, как вечный светоч! После чего присоединился к Иванушке — стремительно соображать, чтоб самых больших неприятностей без потери лица избежать.
Но тут старший из пришельцев громко скомандовал:
— Кончай базар!
И все тотчас примолкли.
— Ладно. Какой с вас спрос. — Это он уже опять к Иванушке с дедом обратился. И пожал-таки дедову потную… — Дайте-ка и впрямь отведать ваши хлеб-соль… Ну, ничего вроде, хотя я такого никогда не пробовал…
Стали подходить и остальные. Отщипывать. Отведывать. Как положено. Удалось наконец их получше разглядеть. Типичные ходячие ящерицы. Только большие. Ничего особенного. Удалось заметить также, что они — в отличие от известных сказочных персонажей — вовсе даже не на «подбор», а изрядно друг от друга отличаются и ростом, и конфигурацией, и, как бы помягче выразиться, портретно. Хотя все же — противные. Может, с непривычки.
А еще Иванушка и дед сразу обратили внимание, что среди пришельцев есть двое, чем-то неуловимо похожих на них самих. Один — как бы старый, а второй — как бы мальчик. И явно эта пара старается держаться друг дружки.
Иванушка кинул в костер последний наготовленный на ночь хворост, дед, взяв топорик, ушел в темноту и скоро приволок еще топлива, огонь разгорелся вовсю, опять над ним чайник повесили, припасы из палатки вытащили все.
И скоро все вполне мирно и даже дружелюбно расселись вкруг костра, пришельцы старались держаться от огня подальше — очевидно, боялись, что чешуя пересохнет, а внук с дедом вовсю, как добрые гостеприимные хозяева, хлопотали в непосредственной близости.
И под чаек, который пришельцы никогда не пробовали, однако одобрили, кажется, вполне искренне, так хорошо поговорили, ей-богу!
— Ну, — сказал главный среди гостей, — давайте, выкладывайте все, что знаете из древнейшей истории нашей с вами Земли.
И внук стал выкладывать. Поскольку немножко учился, как-никак, на палеонтолога:
— Ну, в общем, все, насколько мне известно, на уровне гипотез. Более или менее убедительных. По одним — человек, а это мы себя так именуем — в современном своем виде появился где-то десять тысяч лет назад. Но по другим — существенно раньше, хотя все равно речь идет о тысячах лет, но никак не о миллионах. Однако класс млекопитающих, к которому мы принадлежим, возник намного раньше. Тут, скорей всего, можно да и нужно говорить о миллионах лет. А до того…
— Что? Что «до того»?! — сразу раздалось несколько неравнодушных голосов.
— До того на Земле безраздельно царили динозавры. Пока семьдесят миллионов лет назад не случилась катастрофа: упал на Землю астероид, на десятки лет установились ночь, зима лютая. И динозавры вымерли. Осталось совсем незначительное количество видов. Их эра окончилась, наступила эра млекопитающих, а там — и мы…
— А еще есть версия, — счел необходимым дополнить Иванушку дед, — что это сам Создатель Вселенной направил на динозавров метеорит. Потому что динозавры-де не оправдали каких-то Его надежд. Тупиковая-де ветвь эволюции вышла. И возложил свои надежды на нас, млекопитающих…
И при неверном свете костра было видно, что пришельцы глубоко потрясены услышанным. На несколько минут они, кажется, даже лишились дара речи и только переглядывались друг с дружкой, вращая своими выпученными красными глазами. Наконец их главный пришел в себя.
— Значит, вы нас — «динозаврами»… Так-так… А теперь послушайте, что я вам расскажу…
Так услышали Иванушка с дедом фантастическую и печальную историко-космическую одиссею, из которой следовало, что динозавры в своем развитии достигли таких высот, какие людям даже и не снились и до каких им еще карабкаться да карабкаться.
Динозавры, которые, вообще-то, гордо именовали себя «аврами», — уж не отсюда ли корни древнейшего человеческого имени «Авраам» — создали высокоразвитую, могущественную цивилизацию и однажды добрались до звезд. Но — на ближайших ничего интересного не оказалось, и авры решили полететь далеко-далеко. За тридевять парсеков. Осваивать и покорять иные миры. Снарядили несколько кораблей — один из них Иванушка и дед издалека видели, зато экипаж — вот он весь — и отправили.
Полет был рассчитан на тридцать пять миллионов лет. Точнее, столько должно было пройти времени на Земле, пока отважные пилигримы доберутся до места назначения, а по их корабельным часам — совсем немного. И все были уверены, что за тридцать-то пять миллионов лет земная цивилизация наверняка научится искривлять пространство, чтоб исключить столь трагический временной парадокс. То есть все были уверены, что, когда межзвездные корабли доползут до места назначения, их там встретят. Притом встречать космических скитальцев придут родные и близкие, которые их не только опередят, но и уже все там обустроят по-нормальному.
Зачем же тогда было торопиться с преждевременным вылетом? А — на всякий случай. Да и просто — не терпелось уж.
Полет прошел штатно, без особого труда нашли похожую на Землю планету, однако никто не встречал. Ну, что ж, решили ждать. Все равно же — вот-вот. Но скоро забеспокоились. А вдруг, если за такое время не удалось научиться искривлять пространство, оно вообще не искривляется? В принципе. Или уж — случилось дома что?
Чуть было все обратно не ломанулись. Однако, поразмыслив, решили, что хватит одного корабля. И пусть в нем летят те, кого дома никто не ждет. Поскольку в этом случае с родными и близкими они наверняка и навсегда разминутся…
И вот — прилетели…
— М-м-да-а… — сказал дед, когда посчитал, что уже можно нарушить слишком уж затянувшуюся паузу. — История, однако…
— Хорошо, что не вы к этому руку приложили… — словно бы размышляя про себя, медленно промолвил один из динозавров, которого дед мысленно окрестил «Дедом».
— А то бы пришлось вас убить! — заявил без обиняков тот, которому лучше всего подходило прозвище «Иванушка».
— Ну-ну, полегче, Иванушка! — осадил мелкого дед, заодно ошеломив землян столь невероятным совпадением имен и вроде бы прозвищ.
— Но как же ваших-то угораздило, а? — всплеснул руками дед. — Проглядеть какой-то паршивый астероид! Это ж надо умудриться.
— Тут ты, млекопитающий, совершенно прав! — сказал командир динозавров. — Мы сами поражены. И в полном недоумении. Хотя, если Сам Создатель…
— Мы — «люди», — мягко поправил дед, — а если один — «человек». А вы — «авры». Мы с моим внуком это моментально усвоили…
— Хорошо, — легко согласился командир. — «Люди, человек». Мы тоже усвоили, не обижайтесь.
— Да Боже упаси!
— Однако неужели от нас ничего не сохранилось на Земле? Я понимаю, семьдесят миллионов, но все же…
— Сохранились только разные окаменелости, они в музеях есть, — пояснил Иванушка-человек.
— А от нашей высокоразвитой цивилизации?
— Ничегошеньки…
— Так, может, вы хотя бы произошли от нас?
— Вряд ли… Да точно — нет, — горестно развел руками палеонтолог, и был он в этот момент похож на маленького старичка-профессора.
— Но до чего ж вы, ребята… — вдруг почти по-человечески улыбнулся один из динозавров, до сих пор молчавший.
— Некрасивые? — мгновенно догадался дед.
— В общем, да…
— Так ведь и вы, по нашему разумению, не «красавцы удалые», тем более не «витязи прекрасные»…
— Фантастика! — воскликнул уже другой двуногий ящер. — Вы цитируете нашу классику! Или — нечаянно?
— Эти сказки наш самый главный классик сочинил, — угрюмо возразил Иванушка-человек.
И сразу все наперебой начали цитаты разные припоминать, а также другое всякое. И обнаружилась масса ничем не объяснимых совпадений во всех областях, хотя расхождений обнаружилось не меньше. В конце концов, пришли к консенсусу: это сама планета такова, что…
— Стало быть, — подвел итог Контакта командир авров, — нам больше нечего здесь делать. Свято место пусто не бывает. Надо улетать. Туда. Там наши уже, возможно, далеко продвинулись. Или — тоже…
И никто ему не возразил. Только дед-человек счел нужным заметить:
— А не боитесь разминуться еще больше? Вообще со всеми?
— Так нам теперь уж… Миллион лет туда, миллион лет сюда…
— Тоже верно.
— Живите вечно, люди! — сказал командир, решительно поднимаясь с травы. — И оправдайте же, наконец, надежды Создателя!
Поднялись и остальные.
— Насчет надежд — очень большие сомнения. Нам до вашего-то уровня… Однако и вы, авры, будьте всегда! — Иванушка и дед тоже встали со старой овчины.
Тридцать четыре по-своему прекрасных «витязя», «чешуей, как жар, горя», направились к воде.
— Эй! — вдруг, словно бы вспомнив что-то самое важное, крикнул дед.
И уходящие обернулись.
— А вы, да, вы — двое, дед и внук?
— Само собой, — отозвался Иванушка-авр.
— А разве вас, когда вы улетали, дома никто не ждал?
— Никто. Ведь мои папа с мамой — вот.
И два взрослых кивнули, подтверждая слова сына.
— Тогда — ладно. Тогда ничего еще… — заключил Иванушка-человек.
И пришельцы скрылись в воде, а через какое-то время над озером воспарил их корабль. Как раз светало, и у авров была возможность последний раз глянуть на родную планету, даже география которой, скорей всего, не напоминает им ничего…
Следовало уже и рыбакам выплывать. Но что-то им расхотелось рыбачить, и они выплывать не стали, а, не спеша собравшись, порулили домой…
Спустя какое время дед, как всегда — не утерпел. И рассказал про Контакт одному, только одному знакомому. И скоро на него уже многие смотрели, как… Да, впрочем, на него и всегда многие смотрели, как…
9. ПЕНСИОНЕР ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ ТАКОЙ-ТО
В некоем сельском поселении некоего муниципального образования жили-были Иванушка и дед. И вот однажды утром, поскольку утро вечера мудренее, они, как обычно, сели на «Ёшкиного коня» и поехали «прошвырнуться по полям Родины» (так это промеж них в целях конспирации называлось), а конкретно — на поле «Уралниисхоза» клевер для кроликов воровать.
Нет, вообще-то, они, как все нормальные люди, всегда старались лишний раз в противоречие с законностью не вступать, но так получалось, что в первую половину лета мягкой молоденькой травы было полно и на опушках, и на полянках, и на обочинах дорог. А потом она делалась жесткой да грубой, и кролики ее не ели. Зато клевер все лето — только давай. Хотя именно от сочной травы они любили время от времени поголовно вымирать. Такая уж привередливая скотинка. И приходилось. В силу объективных обстоятельств.
И вот выехали они в чистое поле, спешились, достали из коляски бывший меч, ставший теперь как бы литовкой, вытащили мешки для травы и начали быстро-быстро хищение совершать: дед — косить, а внук — мешкотару набивать. Чтобы — р-раз! — и нет их уже. Такое ведь дело. Не сказать, чтоб сильно опасное, однако, если поймают, будет стыдно. Конечно, если кто, как Иванушка и дед, еще стыд вконец не растерял.
Мешка два уже накосили — еще три оставалось, а вдруг дед, в очередной раз замахнувшись инструментом, застыл, как статуя.
— Дед, ты чего? Сердце? — встревожился Иванушка.
— Да нет. Гляди-ка… — И мечом вдаль указал.
Иванушка голову поднял, поглядел в указанном направлении и тоже увидел. Далеко, примерно посредине необъятного клеверного поля, высился довольно высокий белесый холм, которого давеча и в помине не было. Словно вдруг он вырос. И форма какая-то необычная. (Хотя, конечно, никто не может с уверенностью сказать, какая форма для холма обычная, а какая — не вполне.)
— Что бы это могло быть? И откуда вдруг взялось?
— Вот и я о том же… Вдруг это что-то такое… Опасное. С неба, например, свалилось…
— Летающая тарелка?
— Скорей уж — летающий чайник. Или от ракеты ступень. Или у военных опять что-нибудь отпало…
— Дед, надо сгонять, посмотреть. Вдруг — Контакт? И мы — как бы полномочные представители! Погнали, дед, скорее, а то потом не простим себе.
— Не простим, это точно… — Хотя дед, между прочим, при своем довольно богатом воображении, в отношении всевозможных чудес был на редкость убежденным скептиком и в грош не ставил россказни про то, что кто-то, где-то, чего-то, будто бы…
И они быстренько загрузили, что успели накосить — два-то мешка в коляску вошло так, что со стороны и не видать — завели мотоциклетку, тихонько порулили. Прямо по клеверу. Ему это нипочем. Зато ехать можно довольно быстро, потому что клевер — культура многолетняя, и нет нужды каждый год перепахивать. Порулили тихонько, но твердо держа курс и не делая остановок, чтобы, в случае чего, не дать повода заподозрить человечество в трусости или коварстве. Порулили, всем видом своим выражая доброжелательность, независимость, здоровую любознательность и отсутствие чувства какой-либо вины за собой.
Когда проехали примерно половину расстояния и контуры сделались отчетливее, стало совершенно ясно — объект, скорее, естественного происхождения, нежели — искусственного. То есть если даже — из космоса, то просто — глыба. Большой метеорит. Но тогда о нем уже с момента падения, а то и раньше знала бы вся округа. Потому что и полет его в плотных слоях атмосферы был бы весьма зрелищным, и само соприкосновение с планетой — впечатляющим. Наверняка не обошлось бы без разрушений. Например, ветхий жилищный фонд муниципального образования точно бы не выдержал…