– А что – все?
– Многое влияет на жизнь двух людей. Его родные, твои родные, друзья и всякие бытовые сложности.
– Мам! Неужели какие-нибудь деньги или шмотки важнее любви?
– Шмотки – не важнее. А если жить негде, ребенок маленький.
– То есть я. Хорошенькая была, я фотографию часто смотрю – классный ребенок.
– Прелестная девочка Агаточка, лучшая в мире. Но без кроватки Агаточка не может, а поставить кроватку где? Нужна комната, правда?
– Квартиры нет, – протянула Агата, – ужас, мам. А снять квартиру? Лехин брат Денис снимает со своей девушкой. Вы бы могли снять, пока денег не насобирали и не купили.
– Снять денег не было, мы студенты, бедные люди. А купить? Смешно даже представить. Просим его маму, свекровь называется: «Одолжите денег, начнем работать – отдадим». А она: «Нет, не дам. Надо было раньше думать». И жестко складывает губы в ниточку. Железная бабка. Мучились, мучились, начали ссориться. Не выдержали испытаний, расстались.
Сегодня Агата вспомнила тот разговор. Противная бабка, жесткая и жестокая. Противные люди часто хотят, чтобы все было, как они решили, и руководят другими. И все-таки Агата тоже сильная – не сломишь.
Шагает Агата по Лунному бульвару легким шагом и делает веселое лицо. И вспоминает тот разговор с мамой. «А все-таки любовь – самое главное – так закончила мама разговор. Настоящая любовь рождает в человеке силы, а не слабость. Он уступил своей маме, значит, не так уж сильно любил. А потом уехал в далекую страну, там и живет».
Мама вышла в кухню, включила кофемолку. Жужжание должно было показать, что воспоминания окончены, жизнь вернулась в настоящее время. Агата подошла к маме, погладила ее плечо, как будто сказала: «Я тебя люблю» – и убежала на Лунный бульвар.
И сегодня она идет по бульвару, вспоминает тот рассказ и решает: буду сильной и смелой. Мы еще посмотрим, Леха.
И тут она увидела его.
Он шел с чужой девочкой, они смеялись, он ей что-то рассказывал, и опять смеялись. Когда смеются, часто кажется, что смеются над тобой. Агате тоже показалось. Она высоко подняла голову, улыбка на лице, спина прямая, походка несуетливая. Гордый человек, независимый. Но Леха не замечает ее, он рассказывает чужой девице анекдот:
– Звонок. «Это милиция? У нас тут рядом с детским садом лежачий полицейский». – «И правильно, так полагается». – «Ладно. Только скажите ему, чтобы не матерился так громко – у нас дети».
«Степин анекдот! – возмутилась Агата. – Любимый анекдот любимой собаки! А эта девица здесь при чем?»
Девчонка хохотала. Немного преувеличенно громко и с причитаниями: «Ой, не могу! У них дети!» И Леха тоже хохотал, чтобы проявить солидарность с этой чужой. «Как дурак, – решила Агата, – сам рассказал, сам и хихикает». И прошла мимо, они ее не заметили. Это было оскорбительно – ах, как они поглощены друг дружкой.
В такие минуты все представляется преувеличенно обидным. Поглощены друг дружкой? А может быть, просто случайно смотрели в другую сторону? Это в голову не приходит – в голове только обида. И на душе тоже.
«Страшила неуклюжая, – решила Агата, хотя девочка была хорошенькая, и Агата добавила, – косая, хромая, кривобокая». Хотелось схватить с дороги ледышку и запустить в ту девицу. Так ли должна вести себя равнодушная и величественная Агата? В это время такие вопросы не приходили в голову. Особое состояние головы бывает в такие минуты. Швырнуть ледышку на поражение Агата не успела, хотя план совершенно созрел. В крайнем случае удар придется по Лехе. Тоже не помешает, прибавит ума изменщику и гаду.
– Привет, Агата! Привет, Леха! – на дорожке появилась Надя-Сфинкс. – А это еще кто такая? – Надя не отличается большим тактом, иногда Агате это не нравится. Но сегодня – в самый раз. Пусть Надя-Сфинкс говорит вслух все подряд. Пусть кое-кто считает это глупостью, но сама Надя убеждена, что это искренность и прямота. Надя так и говорит всегда: «Я прямая», а Барбосов повторяет: «Надя-Сфинкс прямая, мы с ней оба не любим всякие тю-тю-тю, выкладываем вслух все, а кому не нравится, тот пусть застрелится из горячей кочерги». У Нади с Барбосовым по большинству вопросов жизни полное единодушие.
– Это еще что за новости? – Надя-Сфинкс ткнула пальцем в сторону чужой девочки.
А Леха? Он поступил ужасно: прикрыл чужую своим плечом:
– Не твое дело, Сфинкс. Отвянь. Развопились.
Девочка почувствовала себя в безопасности, зловредно хихикала. Агата с удовольствием убила бы ее за один этот смех. А Леха-то! Схватил ее за руки и стал кружить вокруг себя, она повизгивала.
– Надорвешься, Леха! – кричала Надя-Сфинкс. – Она жирная! – Надя сама толстоватая, потому и клеветала на чужую девчонку.
Агата и Надя-Сфинкс стояли немного в стороне. Агата самолюбиво молчала и отворачивалась от Лехи и от Этой, как Агата ее называла после возмутительного кружения вокруг Лехи. Надя тоже смотрела молча, видно, ничего обидного не приходило в ее голову. Тогда Агата пошептала Наде-Сфинксу на ухо, Леха видел краем глаза, как шептала, и Надя-Сфинкс с удовольствием крикнула на весь бульвар:
– Ноги кривые! Неужели не видишь, Леха! Ну ты вообще!
– Ничего не кривые! – возмутилась Эта. Агате было приятно, что Эта нервничает, возмущается, возражает. Дура, сразу видно. Тебя специально достают, а ты на это ведешься. Умная не станет вестись на ехидство чужих девочек.
– Молчала бы! – Надя от души крикнула. А потом Агата ей опять пошептала, и Надя добавила:
– На чужой Лунный бульвар надо приходить со своим мальчишкой! А ты вцепилась в несчастного Леху, никому не нужного! Он на Агату всю жизнь западает, а она на него ноль внимания! Смотрит сквозь него, как будто он воздух! Свежий! – Последнее слово Надя выкрикнула ни к селу ни к городу, просто выскочило. Но оно-то, это слово, больше всего укололо Леху. И он стал орать:
– Ехидны! Вредины! Отстойные! Одна нашептывает, а другая орет! Своего ума совсем нет!
Тут они накинулись на Леху, сам напросился:
– Лох!
– Слабак!
– Хиляк!
– Вольный борец, тухлый огурец!
Леха резко поставил на землю совершенно закруженную Эту, сжал крепкие кулаки и пошел на Сфинкса. Сейчас она получит за все. Но Надя-Сфинкс и Агата уже удрали, они крикнули издалека напоследок:
– Придешь мириться, гад ползучий! Предатель! – Это, конечно, Агата. А Надя свое:
– Спартак-чемпион! Ага! – Надя и Барбосов болеют за «Спартак», а Леха – за ЦСКА. Травмировать Леху так травмировать – до конца.
– Придешь просить прощения, – опять на весь бульвар заявила Агата, – сто лет не прощу!
– На фиг тебя с твоим прощением! – шипел он. Но Эта решила замять скандал и кукольным голосом спросила:
– Покачаешь меня на качелях, Леха? Я так люблю качели! С детства! Могу хоть два часа качаться.
– Перебьешься, – злобно рявкнул он.
Агата и Надя бежали по дорожке.
– Агата, теперь побьет! И зачем я встряла в вашу историю? Тебе изменил, ты и оскорбляй. А то я, дурочка, устроила базар.
– Это не базар, Сфинксик, это сцена ревности. А ты подруга, ты должна мне помогать во всем. Правда же?
– Подруга, конечно. Но по шее получить от Лехи не хотелось бы. А помогать тебе хотелось бы. А ты мне поможешь, если надо?
– И я тебе.
– А когда Барбосик на меня рычит и обзывает меня, ты не заступаешься, Агата.
– Рычит, значит, у него чувство. Должна понимать, не маленькая. Вон бежит Фекла, всего-то пятиклассница, а понимает в чувствах.
Фекла неслась им навстречу – глаза ярко-серые, румянец веселый, складненькая и очень хорошенькая.
– Фекла! Важный разговор! – позвала Агата. Фекла притормозила, хотя ее ждал в конце дорожки Беленький, они готовили очередной побег в дальнюю пустыню к жирафам или, может быть, на море, посмотреть вблизи на дельфинов. – Скажи, Фекла, если мальчишка обзывается и дерется, девочке обидно? Или нет?
– Это великая любовь, скоро свадьба, – насмешливо ответила Фекла, – а серьезно, если у него любовь, он должен придумывать для нее что-то важное, потрясающее: путешествие, общий бизнес, а в крайнем случае – большой прогул на весь день. И чтобы была тайна и не болтать. Придумать для нее глобальный проект, так называется, Беленький сказал.
Она убежала, а Надя-Сфинкс вдруг сказала:
– Барбосик говорит, что женская дружба фигня. Мужская дружба верная и настоящая, а у девчонок одни сплетни и вредность. Так сказал Барбосов, а он умный.
– Кто? – наивно спросила Агата.
– Барбосов, я же говорю!
– Барбосов – хам и грубый барбос! Мужская дружба, главное дело! Вечное соперничество и драки. – Агата от возмущения остановилась. Сфинкс – тоже.
– Что ты сказала? Барбосов хам? Ну-ка пов-тори!
Агата спохватилась:
– Пошутила! – она отскочила от Нади-Сфинкса. – Пошутить нельзя? Шуток совсем не понимаешь!
– А Барбосик говорит, что чувство юмора нам ни к чему. Пес Степа пускай шуточки шутит, это его псиное дело. Так говорит Барбосов.
Тут к ним подбежал Барбосов:
– Про меня сплетни травишь, Сфинкс? На весь бульвар перетираешь меня? Кто дал право?
– Не сплетни, а позитив, – Агата заступилась за подругу. – Надя говорит, что ты, Барбосов, самый умный, самый справедливый и самый крутой. И чувство юмора у тебя тонкое.
Барбосов скромно хмыкнул и опустил светлые коротенькие ресницы. Он не стал возражать. Решил: Наде-Сфинксу виднее.
– Сфинкс! Там мотоцикл ждет. «Поедем, красотка, кататься», так поет моя прабабушка, когда хлопнет рюмочку. Очень старинная.
– Кто? Прабабушка? – не удержалась Агата.
– Песня, – серьезно ответил он и увел Надю-Сфинкса, – привет, Агата.
– Не грусти, – крикнула Надя-Сфинкс изо всех сил, – вернется!
Агата шла вперед быстро, хотя спешить было некуда: нигде ее не ждал этот изменщик и гад, предатель и обманщик – Леха. Весь бульвар теперь знает об измене Лехи. Кто-то жалеет Агату, кто-то вредничает. Лидка наверняка скажет: «Вот она вечная любовь. А я, дурочка, завидовала Агате. Теперь она брошенная, а я-то – нет».
– Ладно, Леха, погоди, – мстительно шептала Агата, – еще не вечер.
* * *
А у Лидки дела шли вовсе не так, как ей бы хотелось.
Лидка Князева догнала высокого спортивного вида юношу. Слово «юноша» редко употребляется в наши дни, но Лидке оно нравится. Юноша, а не парень. Почти взрослый.
– Постой, поговорим! – Лидка схватила его за карман куртки. Она сейчас скажет ему самое главное, и он увидит, какая необыкновенная девочка к нему прибежала – душевная тонкость и внешняя привлекательность. В одном флаконе. – Не вырывайся, карман порвешь! Как тебя зовут?
– Андрей, ну и что?
Он не вывернулся, отпрыгнул в сторону, выдернул из кармана телефон, мгновенно нажал кнопочку и завопил:
– Мама! Тут банда! Она меня окружила! Она меня хватает и тащит! Мама! Что делать?
– Спокойно! – громко крикнула мама. – Всем оставаться на местах! А ты, Андрюша, не делай резких движений, у них взрывные устройства! Я тебя спасу, сыночек!
Широкоплечий и крутой на вид выл на весь бульвар. А кругом собрались зрители из шестого «Б» и из некоторых других классов. Все помирали со смеху.
– Зови маму!
– Зови ОМОН!
– И всю родню!
– И соседей покрепче!
– Ну Князева, встретила свою нежную мечту!
– Отпусти ты его ручонку! Видишь, рыдает!
Лидка растерянно молчала. Агата посочувствовала:
– Ты, Лида, не расстраивайся. Зачем тебе такой хлипкий? Нам нужны крепкие, надежные, верные и смелые, а не придурки непостоянные, – часть этой реплики относилась к Лехе.
Но Лидка продолжала напирать на него:
– Не бойся, мы не банда, просто шестой класс «Б». А я твоя судьба, неужели не видишь?
– Отвали! Какая еще судьба? Наглая и приставучая!
– Бегу! – кричала в трубку мама. – Обозначь координаты! Что ты, Андрюша, видишь перед собой?
– Бульвар, старухи. Банда крадется, как криминальные структуры.
Шестой «Б» не промолчал:
– Сам ты криминальный!
– Экстрасенсиха предсказала тебя Лидке, а ты брыкаешься!
– Твоя судьба, и не отвертишься!
Лидка энергично кивала:
– На всю жизнь предсказала! Любовь!
Тут из-за поворота вынырнула энергичная женщина с веником под мышкой. Она отогнала Лидку в сторону, треснула веником по голове.
Потом схватила своего сыночка и оттащила на безопасное расстояние.
– Милиция! Куда смотрит милиция? И почему все вокруг смеются? Совершается преступное окружение!
Тут явился степенный милиционер Угорелов:
– Опять шестой «Б» нарывается на неприятности? Кого вы опять довели до душевных страданий? Признавайтесь!
– Мы? Да никогда и никого, – они очень правдиво смотрели на него. Потом стали разбредаться в разные стороны.
Харитон сидел на скамейке, а под скамейкой лежал Степа.
– Скажи, Степа, есть справедливость на свете? – Харитон грустил: Агата не отвечала на его чувство, а чувство было высокое и светлое. Почему она выбрала обормота, который бегает за каждой юбкой и за любой девочкой в джинсах.
– Справедливость есть, – гавкнул пес, – если хозяин угощает свою собаку колбасой, а не сухим кормом «Петя-метя».
– Вымогатель ты, Степа.
– Есть немного.
Тут прибежали Кристина и Кирилл:
– Как в кино! Он плакал! – кричала Кристина.
– Почти плакал! – Кирилл любит точность.
– Маму звал, как в страшном кошмаре! Он пришибленный! – Кристина эмоционально все окрашивала.
Появилась Агата:
– Князева продолжает ждать и надеяться, – и вздохнула о своих неудачах. Леха не приходил и прощения не просил. Ну и фиг с ним.
Лидка подошла и сказала:
– Экстрасенсиха все путает. «Найдешь любовь», а где она, любовь?
По дорожке прошла Экстрасенсиха, быстро глянула на Лидку:
– Держи, – и поймала в воздухе розу, крупную и ярко-красную.
Лидка схватила розу, Экстрасенсиха исчезла, сказала на прощание:
– Что найдешь, то всегда можешь потерять. Привыкай.
– Я думала, вы это Василисе прекрасной говорили, – всхлипнула Лидка.
Экстрасенсихи не было, растаяла, как облачко. Но голос Экстрасенсихи сказал:
– Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана и очистил апельсин. До сих пор хожу один. Бывает.
Агата смотрела на пса Степу. И Степа почувствовал, что ей грустно.
– Рассказать анекдот? – предложил он.
– Расскажи! – закричали все, а пришли те, кто был на других дорожках – Степины анекдоты любят многие.
– Слушайте футбольный анекдот. Назначено пенальти, бразильская команда будет бить, а наши ставят стенку. Один встает спиной к бразильцам, лицом к воротам. «Ты чего?» – «Хочется гол посмотреть».
Смех был таким, что кусты закачались, а бабка Суворовна уронила сумку, у сестры Кутузовны сам включился плеер, который всегда висит у нее на шее. Заиграла группа «Сплин»:
Разрезан на осколки,
Разбит на лоскуты,
Не пью и не курю
До наступленья темноты.
Харя огляделся, Лехи нигде нет, и Харя сказал тихо:
– Потанцуем, Агата?
И тоже включил «Сплин».
Они танцевали, Оля с Артемом – тоже, им не мешала сумка с крысой, не мешал кролик Крошка. Танцы – дело такое, ничто им не мешает. И настроение становится лучше. Агата давно это заметила. На Лунном бульваре все случается – ссоры, обсуждения последней моды на курточки: кто-то настаивает, что в моде коротенькие, а кто-то другой, вернее – другая, непременно кричит: «Давно не носят до пупа! Носят до колен куртки! И не меньше семи пряжек – на плечах, на карманах, на животе!» Сегодня на бульваре танцы. Все здесь – самый умный Гриша с Бомбиной, Оля, Артем, Сфинкс. Агата надеется: Леха услышит громкую музыку и прибежит. Только одно плохо: он притащит с собой Эту. Да и музыку Леха не услышит – плеер играет каждому в уши, тихо и задушевно:
Полковнику никто не пишет,
Полковника никто не ждет.
На линии огня пустые города,
В которых никогда ты раньше не бывала.
И рвутся поезда на тонкие слова.
Он не сошел с ума, ты ничего не знала.