– Это почему – никогда? – Лидка сердится. – Откуда тебе, Агаточка, это известно?
– Да уж знаю. – Не может Агата прямо сказать, что Лидка никому не нравится, никто от нее не фанатеет, а значит, лупить не будет.
– Тебя же он всю жизнь задевает, еще как. На днях тряпку от доски, мокрую и грязную, сунул тебе за шиворот. Я видела.
– Потому что Леха меня ненавидит, – нарочно громко говорит Агата. Хотя Леха и так все слышит, он недалеко пристроился, играет на своей гармошке. Батарейки утром сменил, в гармошку подуй – она играет.
– Прикольная вещь, – говорит самый умный Гриша. – Сколько отдал?
– Миллион, – Леха прислушивается к беседе Агаты с Лидкой, ему надо, чтобы Гриша не заглушал их слова. Слова важные.
– Он меня ненавидит, – во весь голос повторяет Агата и стреляет взглядом в Леху. Гриша все понял и отошел. Не зря он самый умный.
– Пересядь, Лидка, – Агата уже собрала тетрадки в рюкзачок, кинула его на Лидкино место. Но Лидка всегда боится, что ее проведут:
– Я подумаю. Посиди пока с Лехой.
– Пересядь ко мне, – предлагает Гриша, – предоставлю тебе, Агата, политическое убежище.
– А твоя Бомбина не вмочит нашей Агате? – Оля моргает ярко-голубыми глазами, простодушно и заботливо, – Агата у нас одна, она все-таки наша. А твоя Бомбина вон какая здоровая – взрослая барышня, тебе, Гриша, в мамы годится.
– Она здоровая, потому что работа такая – весь день на свежем воздухе. На Лунном бульваре микроклимат особенный, – самый умный Гриша все на свете знает, – а что касается возраста – Бомбина всего на четыре года старше тебя, Оля. А душой она моложе тебя, это точно. Молодость не в цифрах, а в душе. Понятно?
Всем было понятно. Но Леха расстроился: Агата переложила рюкзачок к самому умному Грише, а он добавил:
– Вот потому и сижу один – соблюдаю автономию, суверенитет.
Леха фыркает: столько умных слов знает этот Гриша, вмочить ему в бубен, и все. Но это только в мыслях – Гриша спортивный и высокий. Мечта любой девчонки.
Леха видит, как Гриша угощает Агату конфетой «Коровка в шоколаде», самые любимые Агатины конфеты.
– Спасибо, – громко говорит Агата, – самые мои любимые. Ты, Гриша, не только умный, ты внимательный. – Она держит за щекой конфету и не смотрит на Леху. Тут звенит звонок, приходит литераторша Курица. Урок литературы в любой школе называют «лит-ра», а литераторшу – «литричка». Но в шестом «Б» ее зовут Курицей. Интересно, знает ли она об этом прозвище?
Агата размышляла об этом недолго, решила: «Конечно, знает. Курицу уже не один год так зовут, а учителя обычно знают многое».
Урок как урок. Курица с упоением читает стихи. Тут главное – делать вид, что слушаешь почти с таким же упоением. А на самом деле?
Сизов решает сканворд и от большого умственного напряжения шевелит губами. А Курица считает, что он повторяет бессмертные слова поэта.
Леха тихонько играет на гармошке. Курица слышит, но не обращает внимания: Леха скоро прекратит, если не обращать внимания – ведь опытный педагог знает, такие вещи для того и делают, чтобы привлечь к себе внимание. Не получишь внимания, Леха.
А ему и не нужно внимание литераторши-литрички. Ему хотелось бы получить взгляд совсем другого человека. Но этот человек не слушает гармошку. Этот человек с зелеными глазами, нежным румянцем и ротиком-вишенкой сидит рядом с этим самым умным и шипит:
– Ненавижу.
Всем понятно, к кому это относится, а Леха из-за гармошки не слышит ее слов, а только видит, что она мирно шепчется с Гришей.
Курица – опытный педагог, она не тратит свои нервные клетки напрасно. Замечаний не делает. Каждое замечание на уроке – путь к нервным перегрузкам. А ученики мало обращают внимания на замечания. Говори – не говори, а Сергей и Варвара все равно обнимаются. Барбосов размышляет, как лучше сделать сигнал более громким, чтобы от его мотоцикла шарахались все и близко не подходили.
На днях курица видела на Лунном бульваре Леху и Агату. Они шли рядом и обменивались мыслями:
– А ты сама? – донеслось до Курицы.
– А ты сам?
Дальше было не разобрать. Ссора. «Как же эти дети привязаны друг к другу», – подумала сентиментальная Курица.
Теперешние подростки умеют быть нежными и преданными. Так размышляла она, шагая по Лунному бульвару. Даже опытные педагоги часто ошибаются. Слишком сложные люди подростки. И непредсказуемые временами.
Курица отошла уже далеко, но краем глаза увидела: Леха крепко стукнул Агату по затылку. «Какой кошмар! Бить девочку!» – ей хотелось вмешаться, накричать на Леху, но она видела, что Агата хохочет, и вид у нее довольный.
«В моем детстве так не поступали при любой вражде, – подумала Курица, – бить девочку! Неблагородно и недостойно мальчика». Она, видно, забыла, что били и тогда, и в те далекие времена это был знак любви.
Это было несколько дней назад. А сегодня на уроке литературы Агата объявила довольно громко:
– Ненавижу.
Все слышали, все поняли, о ком речь. А Леха? Он тоже, кажется, понял. Расстроился? Как будто нет. Почему? Ненависть – сильное чувство. Если ты его заслужил, должен огорчаться, а не играть на дурацкой гармошке.
Опытный педагог не знает, что такое заявление Агата делает не от ненависти, а совсем от другого чувства. Все в классе знают эту тонкость. А литричка? Неужели не знает в самом деле? Честно говоря, она знает. Все понимает. И всякие мелкие и крупные скандалы умеет легко объяснить. То, что видно любому – не всегда вся правда. Иной раз вся правда кроется в глубине души.
Курица читает длинные стихи, она их очень любит. Класс слушает. Потом она закрывает книгу, хотя читала наизусть. Курица почти всю поэзию знает наизусть.
– Домашнее задание – выучить первые восемь строк. Не смотри на меня так, Барбосов, это нетрудно. Каждый нормальный человек способен запомнить такой небольшой кусочек стихотворения. Тем более – стихи гениальные.
Звенит звонок, урок окончен. Может быть, он прошел впустую?
Курица собирает со стола тетрадки с глупыми ошибками в диктантах, кладет в сумку томик Пушкина и думает: «Ничто никогда не проходит совсем впустую».
* * *
Леха ни за что и никогда не признается в главной своей неудаче. Зачем признаваться? Это вредит авторитету, а Леха парень авторитетный – любого может поставить на место, дать в бубен, так называется в шестом «Б» удар в физиономию.
Вот Леха идет по Лунному бульвару, рядом хорошенькая девочка Галя. Галя задумчиво смотрит на Леху:
– А ты когда на меня запал? С первого взгляда?
– Не вопрос, – бормочет Леха. Агата никогда не задавала таких трудных вопросов, на них отвечать неловко.
– С первого взгляда, – мечтательно закатывает глаза Галя, – как увидел, так и зафанател. Опишу нашу любовь в своем новом романе. Я уже придумала название. Сказать?
– Ну скажи, – без интереса отвечает он. Ему тоскливо с этой Галей, вот главный проигрыш в Лехиной жизни. И хорошенькая, и романы сочиняет, и отвечает Лехе взаимностью на его чувство, а тоскливо и скучно. Она этого не замечает:
– Название – супер! «Любовь к дольке апельсина». Нравится?
– Да, – тусклым голосом цедит Леха. С Агатой никогда не бывало скучно, но в этом Леха не хочет признаваться даже самому себе.
Если бы Леха умел анализировать происходящие события, он бы понял главное. Он вовсе не собирался менять Агату на Эту. Он просто мимолетно увлекся Этой и хотел, чтобы они обе были у него: постоянно Агата и временно Галя. Так бывает, Леха видел любовные тре-угольники. И не только в кино. Вот Морозик и Экстрасенсиха – верная хорошая пара. И затесалась третья – Снегурка. И ничего. Ну скандалит иной раз аристократка-Экстрасенсиха. А после скандала все идет по-прежнему. Классная жизнь, весь Лунный бульвар это признает. А здесь получилась фигня, Леха так считает в глубине души. А вид делает самый довольный. Он еще не знает, что благополучный треугольник получается не у всех и не всегда. Нужна тайна. А большинство мужчин любого возраста быстро попадается. Лехе всего двенадцать лет, но есть законы отношений, и они для всех одни. Например, Леха по себе знает: стоит только заглядеться на чужую девочку, Агата сразу это заметит. И дальше она поступит по настроению, а настроения у Агаты переменчивые. Иногда устроит веселую выволочку Лехе. Иногда презрительно сморщит носик. А иногда убежит и оставит Леху на произвол судьбы. Хотя это не совсем честно – бросать на произвол. Они всю жизнь, вот уже шестой год, учатся в одном классе, у них общий кот, и вообще Леха и Агата не чужие друг дружке люди. Так размышляет Леха. А Галя тем временем щебечет и делится своими мечтами:
– Скоро будет весна, а потом лето.
«Свежая новая мысль», – думает Леха, терпение может кончиться в любую минуту, но пока он сдержан, как борец перед атакой.
Галя не улавливает его настроения. Странная черта для будущей писательницы – слышать только себя. Обычно те, кто пишет о людях, любят их понимать и умеют слушать очень многое, а не только слова. За словами кое-что спрятано. В паузах, в жестах, в выражении глаз. Но это открывается не всем, а только очень внимательным, чутким.
Галя трещит:
– А летом я приглашу тебя к нам на дачу. Классно! Я буду сочинять романы, а ты будешь ловить рыбу. Там есть собака Ингус.
– И тетя? – машинально спрашивает Леха.
– Конечно, тетя Клава – это ее дача. – Никакой иронии девочка Галя не уловила. А напрасно. Ирония – знак некоторой опасности. Но Галя уверена в своей неотразимости, она продолжает болтать. – На даче малина, поет соловей. – Леха вроде перестал слушать Галю, но вдруг остановился и прислушался. – А твоя Агата – ничего особенного. И характер вредный. Когда я ее встречаю на бульваре, у меня от страха пятки чешутся, а она в мою сторону и не смотрит. Проходит вот так, голову подняв. И смеется, вижу – надо мной. У меня от ее насмешек мурашки по щекам бегут.
Леха оживился:
– Насмехается? Обидные слова кричит? Сатиру всякую? Ехидничает?
– В том-то и дело, что нет. Обхамила бы, а я ее, и все в прошлом. Весь наш класс водили в музей, там картина – «Все в прошлом». Старушка в чепчике, а позади дом, бывший богатый. И какие-то луга, цветы. Раньше было у нее все, и красота, и успех, а теперь один чепчик. Очень грустная картина, и экскурсовод слезу нагнал. Запомнилось. А ты, Леха, видел эту картину? «Все в прошлом».
– Фигня для бабок. Жалко, что Агата тебя не гнобит и не достает. Совсем, значит, ей все это по барабану.
– Не поняла тебя, Леха. Не обижает меня – это же хорошо.
– Да, хорошо, – спохватился он, – просто на себя не похожа Агата. Удивляюсь до глубины души.
– До глубины души. Хорошее название для романа. Про любовь. Как одна девочка отбила мальчика у другой девочки, а та страдает. А твоя бывшая Агата на меня не смотрит, не задевает, вид имеет довольный совершенно. И я ее боюсь. А может, ты, Леха, и не такой уж ценный? И потерять тебя – не трагедия?
Леха сжал кулаки. Хорошо бы врезать этой Этой. Но он так не сделает. У Лехи выдержка и сила воли. Так считает сам Леха. А кто же знает Леху лучше, чем сам Леха?
– Не трагедия. Но от девчонок отбоя нет. Даже Ленка-ашница на меня глаз положила, а уж Ленка-то ашница вообще! – Лехе самому становится противно от этого мелкого и пошлого хвастовства. И он пинает носком ботинка ледышку, которая летит далеко. И тут раздается крик:
– Совсем без башни! По спине заехал своим камнем! С кем гуляешь по бульвару, ту и колоти! Лохушкин! – Это была она, Агата! И ругалась громко и с удовольствием. Леха засиял. Он смотрел на ее гневное лицо, на фигу, которую она показывала ему, и тихая радость наполняла его измученное сердце. Про сердце Леха не думал – эти пышные, слишком красивые слова из южно-американского сериала про любовь любит употреблять Надя-Сфинкс. Из всего шестого «Б» она одна обожает сериалы и нечеловеческие чувства, которые испытывают их персонажи с такими невероятными именами – Сильвия, дон Родриго, Росита. А он-то просто Леха.
До этой встречи с Агатой Леха сомневался, мучился и терзался, как выразилась бы Надя-Сфинкс. А вдруг Агата не злится? Вдруг вся ссора и роковая измена ей до лампочки? Вдруг ей и не нужен Леха? Крутой парень и вольный борец? Может, она давно, уже неделю или три, любит кого-то другого? У Агаты ведь нет отбоя от мальчишек. На нее запал и Харя, полное имя – Харитон. И Сашка – чемпион по вольной борьбе из секции, где и Леха тренируется, но Леха – второе место, а Сашка – чемпион. Еще Макарон о ней вздыхает так, что колышутся голые ветки старой березы на Лунном бульваре. А еще этот самый умный Гриша сидит теперь с Агатой за одной партой на всех уроках. Они шепчутся, хихикают, она списывает у него математику. Не у Лехи, а у Гриши.
Теперь он знал: ссора Агате не по барабану. И это было очень важно! Для Лехи это было большим утешением. Но себе он в этом, разумеется, не признался. Применил ложный маневр, как в своей вольной борьбе:
– Настроение у меня нулевое. Ноль мороза, ноль и настроение. Поняла?
Но она, эта девочка, не слышит Леху. Она болтает свое:
– Я так рада, что отбила тебя у этой Агаты. Нечего ей злобствовать, ты же не ее собственность, правда? И к тому же у меня козыри бесспорные. Я писательница, это раз. Я эффектная, это два. У меня будет известность, может даже всемирная, – это три.
Он молчит, губы презрительно скривились. Она не замечает, Гале не нужны ответы, щебечет свое:
– Я же тебе не навязывалась, ты сам выбрал меня.
Леха думает: «Не выбрал, а случайно сделал зигзаг».
– Помолчи немного, послушай, как воробушки пищат.
– Вот еще, – отмахнулась Галя, – если бы ты мне изменил, я бы боролась, как тигрица. Я бы не смеялась, как Агата. Ей обидно, что я красивее, чем она.
– Кто? – Леха замер, как перед боем вольной борьбы. – Кто красивее Агаты?
– Я, – уверенно кивнула Галя, – Агата косая, кривоногая и кособокая.
Леха нагнул голову и пошел прямо на Галю. Он не хотел ее стукнуть – стукнешь, а получится, что влюблен. Агата это вбила ему в голову, да и все в шестом «Б» так считают: бьет, значит фанатеет. Но любой человек различает, когда любовь, а когда простая затрещина. Галя сориентировалась и отскочила от Лехи.
– Я творческая! Я пишу романы и повести! Меня даже сама писательница приглашала в гости! И читала мои произведения! Творческие разговоры. Настоящая писательница!
Мимо шла Надя-Сфинкс, она спешила к Барбосову, он обещал покатать ее на мотоцикле. Но подруга есть подруга: Надя с любопытством уставилась на Леху, потом с еще большим любопытством – на Галю.
– Ругаетесь? – Надя-Сфинкс любит чужие скандалы, а сама скандалит редко. Только с мамой, а с Барбосовым – никогда.
– Чего нам делить? – вяло ответила Галя.
Надя потеряла к ним интерес и побежала дальше. Издалека крикнула:
– А с Агатой ругался почти каждый день! Потому что любовь. Эх ты, романы пишешь, а у самой романа-то и нет!
Надя скрылась.
– Почему все на меня налетают? Я писательница – их не трогаю. Завидуешь – пиши тоже.
– Потому что ты нудная! – твердо и решительно Леха отвернулся. – Скучная и приставучая. Привет! Ухожу! – И зашагал по дорожке от Гали. Эту дорожку Агата зовет дорожкой грустных разлук.
Однажды она сказала:
– Леха, это дорожка грустных разлук. А вон та – дорожка собак и кошек.
– Почему? – растерялся Леха. Он сто лет гонял по этим дорожкам и никаких таких мыслей в его голове не возникало. – Почему?
– Потому что красиво, – Агата пошла по дорожке, стройная девочка на фоне темных деревьев. И наушники прижимают уши. Правда, красиво. Леха залюбовался, она обернулась.
– Выдумываешь всякую хрень, – сказал Леха и плюнул на дорожку.
– Я так и знала, что тебе понравится, – улыбнулась Агата. И улыбнулась красиво, и обернулась красиво, и ушла по дорожке красиво. А может, все это было так красиво потому, что это была Агата, а смотрел на нее Леха. Он же от нее фанатеет.
Тогда она ушла не из-за грустной разлуки. Просто ушла по каким-то делам. В магазин мама послала. Или Агата шла к метро, чтобы поехать в гости к бабушке. Леха тогда крикнул ей вслед:
– К бабушке собралась? Смотри, серый волк сожрет вместе с шапочкой.
И она смеялась, махнула ему рукой. Красиво махнула.
А теперь она ушла от Лехи совсем иначе – она его покинула навсегда. Обнаружив коварную измену, она тогда крикнула на весь бульвар:
– Не прощу! На всю жизнь!
Леха сразу понял: не шутит, на всю жизнь.
Галя гордо удалилась, на прощанье сказала:
– Творческие люди не боятся одиночества – у них всегда есть радость творчества, это такое великое утешение и поддержка. Прощай, Леха.