Лапуся
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
Скажет папа:
– Дверь открыта!
Притвори её, герой! —
Я ему в ответ сердито
Отвечаю: – Сам закрой!
За обедом скажет мама:
– Хлеб, лапуся, передай! —
Я в ответ шепчу упрямо:
– Не могу. Сама подай!
Очень бабушку люблю,
Всё равно – и ей грублю.
Очень деда обожаю,
Но и деду возражаю…
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
А они ко мне: – Голубчик,
Ешь скорее! Стынет супчик!..
А они ко мне: – Сыночек,
Положить ещё кусочек?
А они ко мне: – Внучок,
Ляг, лапуся, на бочок!..
Я такое обращенье
Ненавижу, не терплю,
Я киплю от возмущенья
И поэтому грублю.
Я не знаю, как мне быть —
Начал старшим я грубить.
До того я распустился,
Что грублю я всем вокруг.
Говорят, от рук отбился.
От каких, скажите, рук?!
Подушечка
Ах ты, моя душечка,
Белая подушечка!
На тебя щекой ложусь,
За тебя рукой держусь…
Если жить с тобою дружно,
И в кино ходить не нужно:
Лёг, заснул – смотри кино!
Ведь покажут всё равно.
Без экрана, без билета
Я смотрю и то и это…
Например, вчера во сне
Что показывали мне?
Всех родных оставив дома,
Я поднялся с космодрома
И, послав привет Земле,
Улетел на корабле.
Я вокруг Земли вращался —
Сделал множество витков —
И при этом назывался
Почему-то Терешков.
Я крутился, я крутился,
А потом я «приземлился»
От кровати в двух шагах
И с подушечкой в руках…
Ах ты, моя душечка,
Белая подушечка!
Сашина каша
Живёт на свете Саша.
Во рту у Саши каша —
Не рисовая каша,
Не гречневая каша,
Не манка,
Не овсянка
На сладком молоке.
С утра во рту у Саши
Слова простые наши —
Слова простые наши
На русском языке.
Но то, что можно внятно
Сказать для всех понятно,
Красиво,
чисто,
ясно,—
Как люди говорят, —
Наш Саша так корёжит,
Что сам понять не может:
Произнесёт словечко —
И сам тому не рад!
Он скажет:
«До свидания!»
А слышится:
«До здания!»
Он спросит:
«Где галоши?»
А слышно:
«Это лошадь?»
Когда он вслух читает,
Поймёшь едва-едва:
И буквы он глотает,
И целые слова.
Он так спешит с налёта
Прочесть,
спросить,
сказать,
Как будто тонет кто-то,
А он бежит спасать…
Он может, но не хочет
За речью последить.
Нам нужен переводчик
Его переводить.
Не спать
Я ненавижу слово «спать»!
Я ёжусь каждый раз,
Когда я слышу: «Марш в кровать!
Уже десятый час!»
Нет, я не спорю и не злюсь —
Я чай на кухне пью.
Я никуда не тороплюсь.
Когда напьюсь – тогда напьюсь!
Напившись, я встаю
И, засыпая на ходу,
Лицо и руки мыть иду…
Но вот доносится опять
Настойчивый приказ:
«А ну, сейчас же марш в кровать!
Одиннадцатый час!»
Нет, я не спорю, не сержусь —
Я не спеша на стул сажусь
И начинаю кое-как
С одной ноги снимать башмак.
Я, как герой, борюсь со сном,
Чтоб время протянуть,
Мечтая только об одном:
Подольше не заснуть!
Я раздеваюсь полчаса,
И где=то в полусне
Я слышу чьи-то голоса,
Что спорят обо мне.
Сквозь спор знакомых голосов
Мне ясно слышен бой часов,
И папа маме говорит:
«Смотри, смотри! Он сидя спит!»
Я ненавижу слово «спать»!
Я ёжусь каждый раз,
Когда я слышу: «Марш в кровать!
Уже десятый час!»
Как хорошо иметь права
Ложиться спать хоть в час! Хоть в два!
В четыре! Или в пять!
А иногда, а иногда
(И в этом, право, нет вреда!)
Всю ночь совсем не спать!
Автографы
Две подружки – Варя с Верой —
Это коллекционеры.
У подружек в двух альбомах
Сто фамилий, всем знакомых,—
Не коллекция, а клад!
Знаменитые артисты,
Футболисты, хоккеисты
И поэт-лауреат!
Как автограф получить,
Варю с Верой не учить!
Тех, кто марки собирает,
Тех подружки презирают.
Собиратели значков —
Дурачки из дурачков.
У подружек наших страсть:
На глаза тому попасть,
Кто сегодня знаменит,
Чья фамилия звенит!
На глаза сперва попасть,
А потом уже напасть:
– Очень просим, не спешите!
Распишитесь! Подпишите!
Кто-то девочкам в саду
Дал автограф на ходу,
И теперь уж не прочесть
И не вспомнить, кто он есть.
Кто=то шариковой ручкой
Через весь альбомный лист
Вывел подпись с закорючкой…
Шахматист или артист?..
Подписей собрали сто,
А спросите: «Кто есть КТО?»,
Наши коллекционеры —
Две подружки – Варя с Верой —
Не ответят ни за что!
Бедный костя
Если вдруг приходят гости
В дом, на праздничный пирог,
Папа с мамой просят Костю:
– Спой, пожалуйста, сынок!
Начинает Костя мяться,
Дуться, хныкать и сопеть,
И нетрудно догадаться:
Мальчуган не хочет петь!
– Пой! – настаивает мама.—
Только стой на стуле прямо!
Папа шепчет: – Константин,
Спой куплетик! Хоть один!
От досады и от злости
Всё кипит в груди у Кости,
Он кряхтя на стул встаёт,
С отвращением поёт.
А поёт он, как ни странно,
Серенаду Дон-Жуана,
Что запомнилась ему
Неизвестно почему.
Гости хлопают в ладоши:
– Ах, певец какой хороший!
Кто=то просит: – Ты, малыш,
Лучше спой «Шумел камыш…»!
За столом смеются гости,
И никто не скажет: «Бросьте!
Перестаньте приставать!
Малышу пора в кровать!»
Хорошие товарищи
Мальчик Миша мается —
Миша заикается.
Как другие – чисто, ясно,—
Он не может говорить.
И просить его напрасно
То, что скажет, повторить.
Нелегко ему даются
Все слова на букву «К»,
Но ребята не смеются —
Дружба классная крепка:
– Ты, Мишутка, не теряйся!
Ты с других пример бери!
Молча с духом собирайся
И смелее говори!
Миша выговорит слово,
А другого не видать…
Но товарищи готовы,
Если нужно, подождать!
Зяблик
Хотел иметь я птичку
И денег накопил,
И вот на птичьем рынке
Я зяблика купил.
Сидел мой зяблик в клетке
И зёрнышки клевал
И, как в лесу на ветке,
Всё пел и распевал.
Ребята заходили
На зяблика смотреть,
И каждому хотелось
Такого же иметь.
Я с зябликом возился,
Хоть было много дел.
А через две недели
Певец мне надоел.
Однажды я за город
Уехал на три дня,
И он на это время
Остался без меня.
Когда же из деревни
Вернулся я домой,
Лежал в пустой кормушке
Голодный зяблик мой.
Я спас его от смерти —
Я выходил его
И выпустил на волю
Живое существо.
Хотят ко дню рожденья
Мне подарить щенка,
Но я сказал: «Не надо!
Я не готов пока!»