— Винтовая! Так-так, понятно! — обрадовался Дедуля. — Держу пари на свою монетку, это и есть выход. Она, надо думать, ввинтится в воздух и пойдёт наверх. Идите все сюда! Давай, миленькая, я тебе помогу.
Подав руку Майе, Дедуля помог ей стать на первую ступеньку. Тряпицио с Биллом на плече влез на вторую. Дедуля забрался на последнюю и снова зажёг спичку в поисках указаний. Указаний никаких не было, но под табличкой торчала небольшая золотая рукоятка. В ту самую минуту, когда спичка погасла, Дедуля схватился за эту рукоятку и резко повернул ее влево. Лестница стала вращаться, но...
— Великая гаубица! — воскликнул старый солдат, хватаясь за перила. — Она идёт вниз!
Да, к сожалению, Дедуля в спешке повернул рукоятку не в ту сторону. Волшебная винтовая лестница, вращаясь с невероятной скоростью, уходила все ниже, ниже и ниже!
— Держитесь! — вопил Дедуля. — Держитесь крепче за перила!
Бедные путники держались изо всех сил. Ничего другого им не оставалось.
В то самое утро, когда Дедуля и принц Тряпицио покинули Оборвандию, король Авось, правитель Наугада, сидел за накрытым столом и завтракал в обществе своего придворного поэта, юного Ассо Нанса. Ассо был поэт рассеянный, но старательный, и король его очень любил.
Город Наугад стоит на вершине горы Бытьможет в Стране Мигунов. Он примечателен тем, что не только королевский дворец, но и все городские дома и башни сложены из золотых кирпичей и сияют так, что больно глазам. Бытьможет — гора высокая, с очень крутыми скалистыми склонами, спускаться по ним трудно, поэтому жители города совсем не бывают внизу, в долине. В этом и нет нужды — живут они под управлением доброго короля Авося очень хорошо и весело, так что за пределы родного города их не тянет. Наугадцы — народ добродушный, любящий развлечения, и живут они на своей горе с незапамятных времён.
За все прошедшие годы только один из жителей города время от времени отлучался за его пределы. Это был Аброг, королевский предсказатель, странный и нелюдимый старик, который раскрывал рот только раз в году, чтобы изречь прорицание о погоде, видах на урожай и каких-нибудь важных событиях. К его странностям наугадцы привыкли и не обращали особенного внимания на его отлучки из города.
До сих пор все предсказания Аброга были благоприятными, и в это солнечное утро король Авось, сидя в уютной столовой за кофейком со сдобными булочками, находился в превосходном настроении и широко улыбался своему поэту.
А поэт, который вообще не умел грустить, весело смеялся королевским шуткам, отбрасывая со лба длинные пряди золотых волос. Когда на стол подали блюдо оладий, Ассо, зная, как любит король его стихи, произнёс нараспев:
Тут он растерянно замолк, и его большие синие глаза беспомощно уставились в пространство. Увы, случилось то, что частенько происходило с рассеянным Ассо: он забыл нужное слово.
— Масло! — подсказал Авось, отхлёбывая кофе из золотой чашки. — Ассо, мальчик мой, до чего же ты смешной!
— О да, смешон я, спору нет, — ответил Ассо. — Но все ж я истинный... — И опять нужное слою вылетело у него из головы.
— Поэт! — засмеялся король.
— Спасибо, старина! Вы всегда меня понимали! — И Ассо отправил себе в рот смазанную маслом оладью.
— Старина! — со смехом повторил король. Его всегда радовала непринуждённость юного поэта.
Словом, завтрак протекал, как говорят дипломаты, в дружественной обстановке. Но вдруг случилось нечто неожиданное.
Двери королевской столовой внезапно распахнулись, и в комнату вбежал тот, кого король меньше всего ожидал увидеть, — прорицатель Аброг.
— О великий король! О величайший из всех правителей и королей Страны Оз! — начал старик, приветственным жестом воздевая сложенные руки. — О всесильный властитель! Страшное несчастье угрожает нам всем!
— Что? — воскликнул Авось, едва не подавившись оладьей. То, что Аброг заговорил в неположенное время, было само по себе удивительно, но то, что он предсказывал несчастье, было просто непредставимо.
— Что такое? Говори скорее, не молчи! — воскликнул одновременно с королём Ассо Нанс, вскакивая из-за стола.
— Ужасной, — машинально договорил король. — Ну, говори скорей, в самом деле!
— Не пройдёт и четырёх дней, как страшное и ужасное чудовище женится на нашей принцессе! — объявил Аброг, надвигая на глаза свой остроконечный колпак. — Горе нам, горе!
И с криком «Горе!» старик забегал вокруг обеденного стола, а растерянные король и Ассо в смятении побежали за ним.
Вы можете себе представить, как поразило это предсказание доброго и весёлого короля. Принцесса Звёздочка, его единственная дочь, была Авосю дороже всех сокровищ, дороже даже его знаменитой жёлтой курицы. Эта курица несла вместо яиц золотые кирпичи, которые в буквальном смысле слова составляли фундамент его богатства.
— А что за чудовище? — спросил Ассо, размахивая оладьей.
— А где сейчас моя дочь? — спросил король, хватая Аброга за длинную седую бороду, чтобы заставить его наконец остановиться. Прорицатель махнул рукой в сторону окна, выходящего в дворцовый сад. Подбежав к окну, король и Ассо увидели прелестную юную принцессу, которая беспечно рвала ромашки. Она тоже заметила их и весело помахала им рукой. Авось содрогнулся и повернулся к прорицателю.
— А ты не выдумываешь? Ну—ка, покажи мне это пророчество! — потребовал он.
Аброг предъявил королю мятый кусок пергамента, взглянув на который, несчастный отец закрыл лицо руками и, зарыдав, бессильно опустился в кресло. Поэт, который тоже прочёл предсказание, глядя через плечо монарха, начал было импровизировать грустное стихотворение, но король жестом велел ему замолчать.
— Ну а помочь чем-нибудь ты можешь? — сердито обратился он к прорицателю. — Или ты способен только бегать вокруг стола да руками размахивать?
— Трудновато, трудновато! Но так и быть! Как преданный слуга вашего величества, я готов пожертвовать собой и сам жениться на принцессе, — сказал Аброг, становясь перед королём и дерзко глядя ему в глаза. — Если она через четыре дня будет замужем, чудовище останется с носом.
— Ещё чего! — вскричал Ассо Нанс, сминая в руке оладью, словно комок глины.
Тут он, конечно, опять забыл нужное слово и, нетерпеливо подпрыгивая на одной ноге, забормотал: — Ну это, как его... Что же я сказать—то хотел?
— Старый! — рявкнул король Авось, вытирая платком вспотевший лоб. — Нет, Аброг, никуда твоё предложение не годится. Сам посуди, ведь она у меня единственная дочь. А тебе, если не ошибаюсь, исполняется тысяча лет в следующий четверг.
— Ну так останетесь без дочери! — прошипел старик, сверкая на короля свирепыми черными глазами из-под кустистых бровей. Он ужасно разозлился, но овладел собой и медленно пошёл к выходу. На полдороге он остановился и сказал с притворным спокойствием: — Что же, раз моё предложение вам не нравится, постараюсь найти другой выход. Когда-то я недурно владел волшебством. Я удаляюсь в свою башню для размышлений, — важно закончил он, выходя.
Король рассеянно кивнул. Сам он сейчас не был способен ни на какие размышления. Он только взволнованно повторял:
— Моя дочь... и чудовище... Ужас какой!
— Этот старик глуп и дерзок! — воскликнул Ассо. — Не верю, что он может придумать что-нибудь путное! Он сам чудовище!
— Вообще—то, его слова не лишены смысла, — задумчиво произнёс король. — Если бы моя дочь, когда появится это чудовище, оказалась замужем, оно действительно осталось бы с носом. О, я придумал! Ассо, мы просто немедленно выдадим её замуж! Только не за Аброга, конечно. Есть у меня на примете подходящий, вполне достойный моей дочери жених.
Ассо Нанс приосанился, и его синие глаза загорелись радостью.
— Спасибо, папочка! — воскликнул он.
— Да нет, я, собственно... — Король слегка смутился. — Ты ведь поэт, и к тому же рассеянный, а женитьба, знаешь ли, дело ответственное… Да и королевская жизнь для тебя слишком скучна и прозаична. Я имел в виду молодого Перикса.
— А.. Что ж, пожалуй, вы правы, — согласился Ассо. — Женитьба действительно может помешать моей литературной карьере. Позвать принцессу?
— Позови, пожалуйста, только не пугай её. Не говори ей ничего ни про свадьбу, ни про чудовище.
Ассо решил, что уж тут—то без стихов никак не обойтись, и, спускаясь в сад, размеренно произнёс:
На этот раз Ассо, как видите, не забыл ни одного слова, но всё—таки по рассеянности кое-что перепутал. Король улыбнулся ему вслед, но тут же вспомнил про чудовище и застонал. Несколько минут он сидел, нахмурясь и постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Он даже не поднял глаз, когда в комнату враскачку вошла знаменитая жёлтая курица. Она вскочила на каминную полку, застенчиво закудахтала и снесла золотой кирпич, но и тут Авось остался безучастным.
— В чём дело? — обиженно спросила курица.
— Во всём! — ответил король, подаваясь вперёд при виде торопливо взбегающего по лестнице Ассо Нанса.
— Принцессы нет! Она пропала, исчезла, испарилась! — с порога закричал поэт.
Избалованная курица, обидевшись, что на неё никто не обращает внимания, вылетела в окно и снесла ещё один кирпич — на голову главного садовника. Но и этого никто, кроме самого садовника, не заметил.
Авось поднял на ноги весь замок, а ещё через несколько минут все жители Наугада — мужчины, женщины и дети — бросились на поиски исчезнувшей принцессы. Где её только не искали — все было напрасно! И тут Ассо вспомнил о прорицателе. Бегом взбежав по пятидесяти ступенькам, ведущим в его логово на вершине башни, поэт заколотил в тяжёлую дверь. Ответа не было. Ассо, разбежавшись, вышиб дверь и влетел внутрь. Прорицателя тоже не было!
Встревоженные придворные и именитые граждане Наугада собрались в тронном зале. Произошедшее несчастье заставило короля забыть о пророчестве. Он мог думать только об исчезновении дочери. Бессильно рухнув на трон, Авось, несмотря на свои шестьдесят лет и полтора центнера веса, плакал, словно малое дитя.
— Это происки Аброга! — воскликнул Ассо, который ещё не отдышался после беготни по лестницам. Собравшиеся все как один согласно кивнули.
И тут, как водится, поэт внезапно умолк, беспомощно разводя руками.
— Казнь! — всхлипывая, докончил Авось, после чего утёр слезы и энергично выпрямился. — Немедленно догнать его и освободить мою дочь! Тот, кто вернёт её во дворец, получит тысячу золотых кирпичей и руку принцессы в придачу!
Однако никто из молодых людей не поспешил вызваться на поиски принцессы. Обмениваясь растерянными взглядами, они, не сговариваясь, отступили на несколько шагов.
— Это ведь с горы спускаться надо? — дрожащим голосом спросил Перикс.
— Естественно! — гневно ответил король, с презрением глядя на юного придворного, которого прочил своей дочери в женихи.
— Но ведь это опасно! Мы можем сорваться со склона и разбиться! — пролепетал Перикс. Остальные наугадцы принялись качать головами, приговаривая: «Опасно, слишком опасно!».
— А как же моя дочь? — воскликнул оскорблённый Авось. — Неужели никто не придёт ей на помощь?
Все молчали, продолжая отступать к двери. Мы не должны слишком сурово осуждать наугадцев за трусость, ведь никто из них, а также их отцов и дедов никогда не спускался вниз. Никто, кроме старого Аброга!
— Ну так я сам отправлюсь на поиски! — вскричал король, вскакивая на ноги. Но тут к нему подбежал Ассо Нанс и обнял его — обнял, так сказать, частично, насколько хватило рук.
— Вам нельзя идти, государь, — быстро сказал поэт, — вы разобьётесь! Нет, на поиски принцессы пойду я. Я найду её, а заодно и коварного Аброга!
— Где уж тебе! Ты на полдороге забудешь, зачем пошёл, — неприязненно отозвался Перикс.
— А вот и нет! — Ассо щёлкнул пальцами перед носом молодого человека. — У меня может вылететь из головы какое-нибудь слово, но свой долг, когда мой король в беде, я никогда не забуду!
— Ура! — закричал главный садовник, подбрасывая в воздух шапку Шишка от золотого кирпича у него налилась изрядная, но боль уже прошла. — Да здравствует храбрец Ассо Нанс, наш любимый поэт!
— Но как же ты спустишься? — спросил король, испытывая противоречивые чувства — восхищение смелостью Ассо и нежелание лишаться общества своего любимца.
— А вот так! — вскричал отважный поэт. В одно мгновение сбежав по золотым ступеням дворцовой лестницы, он перескочил через решётку ограждения и смело бросился вниз по горному склону. Ассо был ловкий и сильный юноша и с детства привык лазать по скалам.
В это же самое богатое событиями утро, только чуть попозже, Дороти возвращалась домой, в Изумрудный город, погостив в Стране Мигунов у своего друга Железного Дровосека, он же Ник Рубака. Она весело шагала по тропинке, вьющейся среди зелёных лугов, а рядом с ней бежала её чёрная собачка Тотошка.
— Весело было у Ника, правда, Тотоша? — спросила девочка, щекоча собачку за ухом длинной травинкой.
— Вуф! — ответил Тотошка. В Стране Оз все животные, как известно, говорящие, поэтому Тотошка при желании мог бы разговаривать по-человечески не хуже других собак, но он этого не любил. Он вырос в Канзасе и предпочитал родной язык.
В эту минуту он завидел порхающую бабочку и мгновенно бросился за ней, сбежав с тропинки на поросший маргаритками луг. Бабочка немного подразнила его, присаживаясь на цветочки и неторопливо вспархивая, как только собачка подбегала, но скоро ей это надоело и она быстро полетела прочь. Тотошка, хлопая длинными ушами, заливаясь лаем и не разбирая дороги, кинулся за ней, а Дороти в свою очередь побежала за ним, потому что она всегда боялась, что он потеряется. Она хорошо бегала, но догнать увлечённую погоней собаку, конечно, не могла.