Теперь играть стало еще веселей и интересней. Малыши, визжа от восторга носились по поляне и восторгались еще больше, если мальчик ловил кого-нибудь из них.
А он делал это без особого труда. Тысячи идей нахлынывали на него. Он тут же выбирал одну, и она осуществлялась быстро, без ошибок...
Потом ловили его. Он увертывался еще быстрее, еще лучше. А у малышей от головокружительного бега уже темнело в глазах. И вот они, один за другим, сложив крылышки и тяжело дыша повалились в траву.
Запыхался и сам мальчик. Ноги прямо звенели от усталости. Он сел на камень и стал растирать их.
Вдруг в глазах засинело.
Озеро!
Скинув на ходу одежду, он бросился в прозрачную свежесть, обдав брызгами растянувшихся неподалеку малышей. Они зашевелились. Один из них встал на ноги. Понемногу поднялись остальные. Увидев озеро они конечно же бросились в него. Получилась свалка.
Мальчик, кое-как выбравшись на берег, отдышался. Постояв, вдруг сообразил, что можно...
Только как? Неужели это так просто?!
Ну-ка...
Озеро стало расти. Разлилось по всей поляне. Оказавшись по пояс в воде, мальчик не сразу сообразил что происходит...
Хватит!
Озеро стало уменьшаться.
Стоп...
Вот так... теперь есть место для всех. Этим озорникам и шалунам можно вдоволь наплаваться.
А если...
Мокрые малыши, стоя на суше, недоуменно переглядывались. Озеро плескалось в стороне...
Издавая дикие вопли они бросились к нему, но озеро ускользнуло...
Малыши повалились на траву и друг на друга. Опять вышла свалка.
Разобравшись что к чему, озорно блестя глазами, они стали подкрадываться ползком. Но не тут то было! Озеро ускользало, как только хотя бы один из них касался воды.
Мальчик ликовал. Такая игра забавляла его. Но надо быть и великодушным. А то, пожалуй, шалунишки обидятся. Улучшив момент, когда они все стояли на ногах, он метнул озеро к ним.
Сделав небольшую глубину, как раз им по пояс, он вдруг ощутил сильную боль в затылке. Ноги подкосились. Падая, он задел локтем камень...
— Как же я этого не предусмотрел! — Кахомир, нагнувшись над мальчиком, сменил компресс.
Слегка желтое лицо понемногу стало розоветь. Губы дрогнули.
— Простите. Я, наверное, не должен был этого делать...
— Хорошо, что ты понял это сам. Подобные чудеса пока не под силу твоему слабому телу и неокрепшему уму.
Мальчик попытался сесть, но в горле перехватило; стало душить. Пришлось опустить голову на подушку.
— Полежи. Скоро пройдет. Я знаю... Ты привык к боли. В твоем сердце торчат тысячи невидимых стрел, пущенных жадными, злыми и беспощадными людьми... Беда преследует тебя всю твою короткую жизнь, и я не ведаю как помочь тебе... В моем замке скучно и тесно... Твоя душа рвется к людям, хотя ты не нужен им. И это так страшно!
— Нет, нет... Мне... Мне хорошо с вами... Просто я не привык еще...
— Не волнуйся. Я вовсе не гоню тебя. Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы любил людей, чтобы никогда не причинял никому зла... Закрой глаза... Усни... Сон хорошо залечивает душевные раны... Страшные сновидения о прошлом, всего лишь очень болезненный разрыв с ним... Но любое лечение, тем более временем, проходит через мучительные терзания... К сожалению стрелы зла и чей-то ненависти, навсегда впечатываются в сознание... Спи, мальчик мой... Пусть этот след будет маленьким, неприметным... Я очень этого хочу...
— Мне стянуло шею. Потом чья-то лапа вцепилась в мои штаны... Да, это была лапа. Я уже висел. Меня переворачивало...
— Ты рассказал, что помнишь. Я поймал тебя вовремя. Но тот, кто держал тебя, вовремя улизнул...
— А может мне показалось? Я, наверное, просто потерял равновесие...
— Ты бы свалился назад. Твоя голова легче... гм... чем другие части тела...
Они засмеялись. Но это был не веселый смех. Однако тревога немного рассеялась. Только тайна оставалась тайной...
Кахомир о чем-то догадывался. И молчал. Молчал и мальчик. Он смотрел на странную розу. Кахомир перехватил его взгляд.
— На этой розе я никогда не видел цветов.
— Никогда?
— Много легенд гуляет по свету, но они, лишь, легенды. Правда... есть еще одна... Ты узнаешь ее скоро. Даже раньше, чем я думал. А пока... Пока выбрось все из головы...
Мальчик внезапно вскочил.
— Там! Там кто-то есть!
Взгляд его был устремлен в кусты. В самую гущу.
— Тебе показалось, малыш...
— Нет! Вон... Видите?
По ветке дерева кто-то шел. И это был кот!
Мальчик облегченно засмеялся.
— Вот и разгадка: там наш старый знакомый.
Однако в глазах Кахомира угадывалась тревога. Мальчик вздрогнул.
— Да, малыш. Это наш друг.
— Но не он же хотел столкнуть меня?
Кот дошел до конца ветки. Остановился. Приподняв полусогнутую правую переднюю лапу и навострив уши, уставился в какую-то точку, раскачивающуюся далеко-далеко над горизонтом...
Мальчик вновь обратил внимание на шум. Он опять подошел к бортику, взобрался на него с ногами, лег, осторожно посмотрел в жуткую пропасть. Кахомир сел рядом. Обхватил его талию руками.
Там, далеко внизу, плескаясь о камни текла река.
Кот уже слез с дерева и теперь устроился рядом, касаясь рук надежно придерживающих мальчика. Он смотрел на Кахомира. Кахомир смотрел на него. Они понимали друг друга...
Это лохматое четвероногое хвостатое существо знало очень многое. Кахомир, услышав тревожное царапание в дверь, понял: стряслась беда... Выбежав на площадку вслед за котом и подхватывая переворачивающееся через бортик мальчишечье тело, он ясно ощутил движение воздуха; словно кто-то обмахнулся гигантским веером. А за тем успел заметить как на проплывающем невдалеке белоснежном облаке мелькнула чья-то продолговатая тень.
— Ты принесла невеселую весть.
— Где уж там веселится. Он, словно заколдован. Когда твой ненавистный брат выскочил из туннеля, мальчишка должен был быть на полпути к острым камням.
— Но он не был!
— В том и дело. Он завис над бортиком, когда я отцепила когти от его штанов. Возможно, он бы и закувыркался, но его успели подхватить. А тут кот... Ненавижу эту тварь!
— Ты меня успокоила; спасибо... А мне? Что делать мне?! Меня что-то не пускает в замок... Я не могу... При всем могуществе! Ты это понять можешь?!
— Не волнуйся, хозяин, — ее голос вдруг стал задумчивым я не упущу своего... Я оцарапала его немного, а когда облизывала лапки...
— Ты только и можешь, что царапать у мальчишек зады и довольствоваться несколькими капельками крови.
— Ты несправедлив ко мне. Я не успокоюсь пока не получу остальное... Он вкусен... Необычайно вкусен... И я кое-что придумала... Не смогла сама — он мне поможет... Дождемся ночи, мой повелитель...
Она, расправив крылья, порхнула к окну.
— Будь осторожна!
— Да-да; я буду очень осторожна. Я буду не я, если не набью желудок его нектаром. Дождемся ночи... Ночи... Ночи...
— Ой, я не могу сесть!
Мальчик тихо застонал. Острая боль, внезапно пронзив все внутренности, одновременно обожгла кончик каждого нерва, воплем вырвалась наружу.
— Стой! Не шевелись.
Мальчик замер, тихонько поскуливая. Кахомир задрал подол его рубашки и ужаснулся: несколько рваных дорожек на штанах — след когтей; капельки крови, просочившись сквозь материю и отдав ей влагу, образовали несколько безобразных багровых пятен, застыв покрыли кожу коркой.
— Сейчас будет немного больно. Я положу тебя.
Мальчик кивнул.
— Вот так. Потерпи.
Лежа на животе, мальчик все еще чувствовал боль. Сильную. Но вполне терпимую.
— Странно, что началось не сразу; прошло три часа.
Мальчик молчал. Он не мог ответить. Боялся, что опять обожжет.
Кахомир принес кувшин с водой, небольшую баночку с бальзамом, и полотенце. Затем задрал повыше рубашку на мальчике, плеснул на штаны немного воды, подождал, пока ткань размокнет, осторожно спустил их до щиколоток. Мальчик стерпел. Только покрепче прижал верхними зубами нижнюю губу. Кахомир аккуратно смыл кровяную корку, промокнул воду полотенцем и нанес на кровоточащие ранки тонкий слой бальзама.
— Лежи, не двигайся.
Ковырнув палочкой еще немного бальзама, Кахомир приоткрыл пальцами мальчику рот и ловко сунул ее к самому корню языка. Мальчик глотнул. Палочка была тут же убрана; вязкую массу стала всасывать кровь. Мальчик дернулся, но его крепко держали. Он попытался вытолкнуть ужасно-горькую пакость назад, но ему не дали, хлопнув по спине.
— Терпи. Скоро — все.
Глаза мальчика наполнились слезами. Сейчас... Еще мгновение и разорвет... Он уже отчетливо представил, как его тело разваливается на куски... Их тысячи... Миллионы... Они кровоточат; падая друг на друга, образуют мерзкое месиво... Вот к горлу подкатывает слизь. Сейчас будет трудно дышать. И рванет... А тут вода. Много воды. Она лезет через поры на коже, льется из носа, из ушей. Заливает мозг...
Кошмар кончился внезапно. По всему телу разлилась необычайная легкость. Он лежал пропитанный насквозь потом; под него все еще продолжало течь.
Но это последний отголосок страшного происшествия, которое уйдет в сны.
Запах роз приятно щекотал ноздри, а уши ласкал негромкий звук кифары. Мальчики сидели рядом, опершись спинами о гладкую поверхность валуна. Играющий на кифаре, прищурив глаза, с наслаждением перебирал струны. Другой, уже чисто вымытый и аккуратно причесанный, не скрывая удовольствия слушал его.
На нем была только легкая накидка. Одежда, к которой он успел привыкнуть, была брошена в камин.
— Будет у тебя другая, — успокоил мальчика Кахомир. — А пока...
Он достал из сундука кусок голубой тонкой ткани. Вырезал в середине круглое отверстие. Мальчик сунул голову в этот вырез и материя легла на его тело легкими воздушными складками. Кахомир, наложив свисающие края друг на друга, поплотнее обвив ими талию мальчика, опоясал узким ремешком.
— А вот и сандалии. Они не пострадали. Обувайся.
— Нет. Я так. Все мои друзья босиком. И вообще... Ну... Не одеты...
— Ладно. Иди к ним. Они заждались тебя.
— Я тоже.
Мальчик направился в сад. По дороге он хотел скинуть свой наряд, но передумал. Его волновало вот что...
Кахомир, его учитель избегает откровенного разговора. А над замком витает тайна... Каждый камень пропитан ею...
Тайна...
— Где ты научился так играть?
— Я всегда играл...
— Всегда?
— Это трудно... Не могу объяснить потолковее.
— Ты давно здесь живешь?
— Я появился вместе с тобой.
— Как так?
— Тоже не объяснить...
— Попробуй.
Мальчик отложил кифару.
— Я твой. И мы все твои. До тех пор, как ты появился в этом замке, ты играл с нами, но забывал потом об этом. А твой учитель помог выплеснутся твоим мыслям. И ты перестал забывать... Он помогал тебе сначала... Теперь ты сам...
Мальчик задумался. Неужели в нем такая сила? Значит он будет волшебником... Как его учитель!
Вот так... Все просто...
Но...
Но над замком витает тайна!
Роза, на которой нет цветов...
Лапа, схватившая его...
Кот, который спасает; чует беду и спешит на помощь...
Кот...
Его настороженные уши и мягкие шаги по ветке...
И что-то еще.
Непостижимое... Страшное...
— Ты играешь и мне не страшно. Меня не мучают кошмары. Скажи, вы не в обиде на меня, за то, что я вас придумал...
— Нет. Мы всегда очень рады тебе. Но...
Мальчик замолчал, как бы подыскивая нужные слова.
— Когда мы расстаемся, мы уходим в никуда... Это даже как-то больно...
— Простите меня... Совсем скоро я справлюсь с собой и вам не придется уходить. А сейчас...
Он вскочил на ноги. Развязав ремешок, скинул свое одеяние, хлопнул в ладоши...
И вот опять веселый смех. Шелест травы под множеством ног.
И озеро.