Вечером того же дня, самого жаркого в их жизни, Дельфина, Маринетта, родители и все животные фермы собрались на дворе в кружок. В середине, на табурете, восседал Альфонс. Он не спеша принялся умываться и пятьдесят раз подряд провел лапкой за ухом. На следующее утро, после двадцати пяти дней засухи, хлынул дождь, который принес прохладу и людям, и животным. В саду, в полях и на лугах все поднялось и зазеленело. А на следующей неделе произошло еще одно счастливое событие. Догадавшись сбрить бороду, тетя Мелина без труда нашла себе мужа и поселилась с ним за тысячу километров от того места, где жили Дельфина и Маринетта.
коровы
Однажды Дельфина и Маринетта как обычно выгнали коров из хлева и повели их через всю деревню к речке на пастбище.
Они уходили на весь день и потому взяли корзинку с обедом для себя и для пса да еще по куску хлеба с вареньем на полдник.
— Идите, — наказали им родители, — да смотрите, чтобы коровы не забредали в чужой клевер и не хватали яблок вдоль дороги. И помните: вы уже не маленькие. Обеим вместе вам уже почти двадцать лет.
А псу, который с аппетитом обнюхивал корзинку, сказали:
— И ты, бездельник, тоже приглядывай за стадом.
— Доброго слова от вас не дождешься, — пробурчал пес. — Ну да ладно.
— Вы же, коровы, должны помнить, что траву можно щипать даром. Поэтому ешьте побольше!
— Не беспокойтесь, — отвечали коровы, — что-что, а есть мы умеем.
Одна же капризным голосом прибавила:
— А если бы нам не мешали, мы бы ели еще лучше.
То была бурая коровенка, которую звали Злючка. Она всегда подлизывалась к родителям, а те ей верили; каждый вечер она доносила им обо всем, что делали Дельфина и Маринетта, и даже о том, чего они и не думали делать, потому что ей нравилось, когда их ругали и оставляли без обеда.
— Не мешали? — спросила Дельфина. — А кто тебе мешает?
— Да уж я знаю, что говорю, — огрызнулась Злючка и пошла вперед.
Следом за ней вышло на дорогу все стадо, а родители остались стоять посреди двора, бормоча себе под нос:
— Хм! Вот еще новостя. Надо будет выяснить. Вечно что-нибудь да не так. Ох, уж эти негодные девчонки! Хорошо, что у нас есть Злючка, такая разумная и, главное, такая преданная!
Умиленно склонив головы, они прибавили со слезой в голосе:
— Наша добрая, славная Злючка!
И пошли домой, с досадой думая, что на дочек ни в чем нельзя положиться.
Метрах в двухстах от фермы на пути стада попалась лежащая у обочины яблоневая ветка, которую, должно быть, ночью сломало грозой. Коровы принялись с жадностью, давясь, объедать яблоки. Злючка же, вышагивавшая впереди всех, прошла мимо и не заметила этого дара судьбы. А когда спохватилась и вернулась, было уже поздно. На ветке не осталось ни одного яблочка.
— Вот как, — криво усмехнулась она. — Вам, значит, разрешают лакомиться яблоками. Как бы вам от них не лопнуть!
— Как же, как же, — сказала Маринетта. — Тебе не досталось, вот ты и злишься.
И девочки, а за ними и пес с коровами рассмеялись. Злючка затряслась от ярости.
— Сейчас же все будет рассказано, — объявила она и пошла было к дому, но пес встал у нее на пути и предостерег:
— Еще шаг, и я вцеплюсь тебе в морду.
Он оскалил зубы и ощетинился. Было ясно, что он так и сделает. Злючка это тоже поняла и как миленькая повернула обратно, сказав только:
— Что ж, ладно, я вам это еще припомню. Придет и мой черед смеяться.
Стадо двинулось дальше, Злючка, как и другие коровы, щипала придорожную травку, но ушла дальше всех. Не доходя до луга, она остановилась у фермы на самом краю деревни и долго о чем-то разговаривала с хозяйкой, которая развешивала на заборе белье. С другой стороны дороги, в какой-нибудь сотне метров от фермы, расположились цыгане. Они выпрягли лошадь из кибитки и, сидя на краю канавы, плели корзинки. Когда стадо догнало Злючку, фермерша подозвала Дельфину и Маринетту и сказала им, показывая на кибитку:
— Берегитесь цыган! От этих бродяг можно ждать чего угодно. Если кто-нибудь заговорит с вами, не отвечайте и идите себе дальше.
Дельфина и Маринетта поблагодарили ее учтиво, но сдержанно. Они не любили эту фермершу, она казалась им такой же хитрой и недоброй, как Злючка, к тому же во рту у нее торчал один-единственный зуб, желтый и длинный, и смотреть на него было довольно страшно. Не очень любили они и ее мужа, который стоял сейчас на пороге и искоса поглядывал на них. Раньше ни хозяин, ни хозяйка с ними вообще не разговаривали, разве что кричали, что они плохо следят за коровами, и грозились пожаловаться родителям. Но все-таки, проходя мимо кибитки, сестренки прибавили шагу и старались не поднимать глаз. Цыгане же весело работали, смеясь и распевая песни, и, похоже, не обратили на девочек никакого внимания.
Весь день стадо паслось на лугу и все было хорошо, если не считать того, что Злючка то и дело забиралась на соседнее поле и лакомилась чужой люцерной, причем так нагло и упрямо, что на третий раз ее пришлось гнать хворостиной. Когда же она стала улепетывать, пес вцепился в ее хвост и повис. Так она и бежала добрых два десятка метров.
— Ничего, я еще отыграюсь, — бормотала Злючка, возвращаясь в стадо.
Под вечер сестренки надумали пойти к речке поболтать с рыбками, а пес, вместо того чтобы остаться приглядеть за коровами, увязался за ними. По правде говоря, беседа получилась не слишком интересной. Единственная, кого они увидели, была здоровенная щука, дура дурой; что бы ей ни говорили, она знай себе бубнила: «По-моему, самое главное — хорошо поесть да хорошо поспать, остальное — пустяки». Отчаявшись вытянуть из нее что-нибудь еще, пастушки и пес вернулись на луг. Стадо мирно паслось, но Злючки нигде не было. Коровы старательно, не поднимая голов, жевали траву и не заметили, куда она делась.
Дельфина и Маринетта были уверены, что она пошла домой, чтобы вернуться первой и опять оговорить их перед родителями. Надеясь догнать ее по дороге, они поскорее собрали стадо и погнали коров чуть ли не бегом.
Родители еще не вернулись с поля, но не было и Злючки, никто ее не видел. Девочки не на шутку испугались, да и пес со страхом думал, что его ждет. Но был во дворе один очень красивый и очень рассудительный селезень, который сказал:
— Спокойно. Прежде всего надо подоить коров и отнести молоко в лавку. А там видно будет.
Девочки так и сделали. И успели прибежать назад до прихода родителей. Те вернулись поздно. Уже стемнело, и в кухне горел свет.
— Добрый вечер, — сказали родители. — Ну как? Ничего сегодня не случилось?
— Ничего, — ответил пес. — Конечно, ничего.
— А тебя пока не спрашивают. Что за несносное животное! Так как же, дочки, ничего не случилось?
— Нет, — ответили девочки дрожащими голосами, покраснев до ушей. — Вроде бы ничего…
— Вроде бы? Хм! Ладно, послушаем, что скажут коровы.
Родители вышли из кухни, но пес опередил их и прибежал к селезню, который ждал его в хлеву на месте Злючки.
— Добрый вечер, коровы, — сказали родители. — Как прошел день?
— Великолепно. Никогда еще мы не ели такой вкусной травы.
— Вот и хорошо. И никаких неприятностей не было?
— Никаких.
В хлеву было темно, и родители пробирались вглубь ощупью.
— Ну, а ты что же молчишь, Злючка, умница ты наша?
В ответ им пес, которому селезень подсказывал каждое слово, проговорил томным голоском:
— Я так наелась, что ужасно хочу спать.
— Ах ты, хорошая коровка! Приятно послушать. Значит, сегодня тебе никто не мешал?
— Нет, сегодня, кажется, не на кого пожаловаться…
Тут пес замешкался, но селезень понукал его, и он неохотно продолжал:
— Пожалуй, не на кого, разве что на этого гадкого пса: он вцепился мне в хвост и повис на нем. Вы, конечно, вольны думать как угодно, но коровий хвост не для того создан, чтобы на нем, как на качелях, раскачивались псы.
— Конечно, не для того! Ах, мерзкий пес! Ну, ничего, мы его проучим, все ребра ему пересчитаем. Он и не догадывается, каково ему придется.
— Не бейте его очень сильно. Он ведь в общем-то сделал это шутки ради.
— Нет-нет, нечего жалеть эту подлую псину, пусть получит все сполна.
С этими словами родители снова пошли на кухню. Пес был уже там, лежал, свернувшись, у печки.
— Ну-ка, поди сюда! — закричали родители.
— Иду, — сказал пес. — Но вы как будто на меня за что-то сердитесь. Или это мне кажется, бывает, знаете ли…
— Поди сюда, кому говорят!
— Иду-иду. Спешу как могу. У меня ведь ревматизм вот здесь, в правом боку…
— Вот сейчас ты как раз и получишь хорошее лекарство, — сказали родители, свирепо поглядывая на острые носы своих деревянных башмаков. Но девочки вступились за пса, стали так горячо уверять, что он не сделал ничего плохого, что отец с матерью только по разочку его и пнули.
На другое утро, придя доить коров, родители увидели, что Злючки в хлеву нет. В ее стойле стояло полное ведро парного молока — это коровы постарались, каждая понемногу.
— Только что, пока вы были на чердаке, — объяснил родителям селезень, — Злючка пожаловалась на головную боль, попросила Дельфину подоить ее первой, а потом Маринетта повела ее на луг.
— Что ж, если Злючка так захотела, девочки правильно сделали, — сказали родители.
Между тем Маринетта шла на луг одна. Фермерша с торчащим зубом стояла у своих ворот. Она удивилась, увидев пастушку без стада и без пса.
— Если бы вы знали, какое у нас несчастье! — сказала Маринетта. — Вчера вечером потерялась одна корова.
Фермерша твердо сказала, что Злючку не видела. Но прибавила, кивнув на ту сторону дороги, где цыгане завтракали, сидя на траве перед кибиткой:
— Сейчас надо получше приглядывать за скотиной и вообще за всем своим добром, а то, глядишь, у кого пропажа, а у кого и прибыток.
Проходя мимо кибитки, Маринетта украдкой взглянула на цыган, но расспрашивать их не решилась. Да ей и не верилось, что они увели Злючку. Куда им было ее спрятать? В кибитку она не влезет, там слишком узкая дверца. Маринетта спустилась к речке и спросила у рыб, не утонула ли вчера корова в каком-нибудь омуте. Но ни одна рыба ни о чем таком не слыхала.
— Мы бы давно все знали, — сказал один карп. — По реке новости расходятся быстро. Уж, во всяком случае, моему сыну это бы еще вчера вечером было известно. Он вечно шныряет по омутам да бродам.
Маринетта немножко успокоилась и пошла на луг, куда к этому времени пришло стадо. Она рассказала сестре о своем разговоре с хозяйкой крайней фермы, и Дельфине это очень не понравилось. Если фермерша повстречает родителей, она наверняка расскажет им про Злючку.
— Правда, — сказала Маринетта. — Об этом я и не подумала.
Сначала девочки ждали, что Злючка вот-вот вернется: за ночь, проведенную в лесу или в поле, обида ее должна была пройти. Но время шло, а ее все не было. Коровы волновались вместе с пастушками и даже перестали жевать. К полудню уже не было никакой надежды. Наспех перекусив, сестренки решили пойти в лес искать Злючку. Им очень не хотелось верить, что корову украли, — как знать, может, она искала ночлег и просто заблудилась.
— Вы останетесь здесь одни, — сказала Дельфина коровам. — Можно было бы оставить с вами пса, но он нам будет нужнее в лесу. Пожалуйста, ведите себя как следует. Не ходите в клевер и не подходите к речке, пока нас нет.
— Не беспокойтесь, — обещали коровы. — Можете на нас положиться. Ни в клевер, ни к речке мы не пойдем. Не хватало еще, чтобы мы прибавили вам хлопот, — у вас их и так предостаточно.
Девочки дошли по берегу реки до леса и долго-долго бродили там. Пес носился повсюду, обнюхивал тропинки, рыскал по кустам и оврагам. Но сколько они ни искали, сколько ни звали Злючку, все без толку. Они расспросили всех лесных жителей — кроликов, белок, косуль, соек, ворон, сорок, — но никто ничего не слыхал о заблудившейся корове. Один ворон услужливо взялся слетать на другой конец леса, но и там о пропавшей корове ничего не знали. Продолжать поиски не имело смысла. В лесу Злючки явно не было.
Расстроенные, Дельфина и Маринетта повернули назад. Было уже четыре часа дня, вряд ли Злючка могла найтись до вечера.
— Придется снова разыгрывать вчерашнюю комедию, — вздохнул пес. — И, верно, мне опять перепадет парочка хороших пинков.
На лугу их ждал новый жестокий удар. Коров нигде не было. Все стадо исчезло, ушло неизвестно куда. Этого девочки не выдержали и расплакались. Пес, понимавший, что теперь он до конца жизни будет получать одни пинки, тоже не удержался от слез. Делать на лугу больше было нечего, и они скрепя сердце поплелись домой.
Цыган около кибитки не было, это выглядело довольно подозрительно.
На вопрос Дельфины и Маринетты фермерша ответила, что понятия не имеет, куда могли подеваться коровы, но намекнула, что это отлично известно цыганам. У нее тоже вчера пропал цыпленок и не вернулся, и она уверена, что он тут, неподалеку, если, конечно, его еще не съели.
Родителей дома не было. У ворот сестер поджидали селезень, кот, петух с курами, гуси и свинья — всем не терпелось узнать, нашлась ли Злючка, когда же они увидели, что девочки с псом идут домой без стада, то страшно удивились. Известие об исчезновении коров всех ошеломило. Гуси запричитали, куры суматошно забегали, свинья завизжала как резаная, а петух из сочувствия к псу, на которого было жалко смотреть, вдруг залаял. Кот, кусавший себе губы, чтобы скрыть волнение, проглотил собственный ус и чуть не подавился. А девочки среди этой шумной скорби снова разрыдались, отчего горестный хор стал еще громче. Только селезень оставался невозмутимым. Он видывал кое-что и похуже.
— Что толку реветь, — утихомиривал он животных и, добившись тишины, сказал: — Если родители вернутся, как вчера, когда будет уже темно, все можно уладить, только надо, не теряя времени, приготовиться к их приходу.
Он подробно объяснил, кто что должен делать, и еще проверил, все ли поняли. Свинья еле дослушала селезня и все порывалась перебить его.
— Все это прекрасно, — сказала она наконец, — но есть кое-что и поважнее.
— Что же, скажи на милость?
— Найти коров.
— Да, — вздохнули Дельфина и Маринетта, — но как?
— Я берусь отыскать их, — заявила свинья. — Предоставьте все мне, и завтра к полудню коровы будут найдены.
С месяц тому назад свинья подружилась с собакой-ищейкой, приезжавшей в их деревню вместе с хозяином на лето. Наслушавшись о ее детективных приключениях, свинья мечтала сама совершать такие же подвиги.
— Я примусь за дело с самого утра. Кажется, я уже напала на след. Только достаньте мне, пожалуйста, накладную бороду.
— Накладную бороду? — удивились Дельфина и Маринетта.
— Чтобы меня не узнали. С накладной бородой я где угодно останусь незамеченной.
Все сошло удачно, как и рассчитывал селезень. Родители пришли поздно, когда уже стемнело. Поговорили с дочками, а потом пошли в хлев, где ничего не было видно.