Завтрак тем утром был непривычным: все вели себя неестественно и очень напряженно. Конечно, все думали о полтергейсте и о случае с цветком, так что поначалу дети даже начали обсуждать это, но Молли, вся на нервах, попросила их сменить тему. Лицо ее было бледным и усталым. Когда младшие закончили завтракать и пошли во двор играть, Дэвид спросил Молли, не звонила ли она мистеру Бэлларду. Молли кивнула.
— Да, — сказала она, — я звонила. Но он ничем не может помочь. Он сказал, что слышал о подобных вещах много лет назад. Говорят, ходили слухи о том, что в «Уэстерли» живет призрак. Но все это было очень давно, и много лет ничего не происходило, иначе бы он не стал продавать дом. Мистер Бэллард подчеркивал, что он не суеверный человек, и, по его словам, я просто выдумываю, потом что нервничаю из-за отъезда мужа.
— Да уж, — хмыкнул Дэвид, — думаю, он и по поводу того, что случилось этой ночью, сказал бы, что это плод нашего воображения.
— Я пыталась ему рассказать, — сказала Молли. — Но он сказал, что, скорее всего, это сделал кто-то из детей, а теперь просто боится сознаться.
— Ну, если он имеет в виду младших, то он просто дурак, — заметил Дэвид. — Они уж никак не могли этого сделать. Хотя бы потому, что кадка очень тяжелая. А кроме того, если кто-нибудь из них сделал это, я бы уж точно знал.
— Я знаю, — сказала Молли. — Я и не думаю на вас, ребята. Ни на кого из вас.
У нее задрожал подбородок, как будто Молли собиралась заплакать. Она отвернулась, чтобы дети не видели ее лица, и поспешила прочь из комнаты. Дэвид посмотрел на Аманду:
— Ну, что ты думаешь? — спросил он. — Я имею в виду про нее. Как думаешь, она психанет?
Аманда передернула плечами.
— Я вообще не понимаю, чего она так боится. Полтергейсты никогда не причиняют серьезного вреда людям. По крайней мере, я о таком не слышала. Хотя нет, я читала об одном духе, который колол людей булавками, но никаких серьезных увечий он тоже не причинял. Еще я читала об одном призраке, который обитал в доме в Англии около трех лет, и вот он… — и Аманда начала рассказывать долгую историю о тамошнем полтергейсте и о том, что именно он вытворял. Но Дэвид слушал невнимательно, поскольку думал о словах Аманды по поводу трех лет. Мальчик не понимал, как люди могли столь долгое время мириться с присутствием полтергейста. Он точно знал, что его бы на такой срок не хватило, а учитывая, как развивались события в их собственном доме, он вовсе не был уверен, что Молли выдержит еще хотя бы девять дней до возвращения отца.
В тот день больше ничего не произошло, за исключением нескольких камней, которые Джени нашла в столовой. Как обычно, Аманда большую часть дня провела в своей комнате, а дети играли на улице, на лужайке под дубом. Молли рисовала, но мало. Сегодня она в основном работала в саду и сидела в шезлонге с книгой.
Ужин прошел без происшествий. После него Молли позволила младшим посидеть дольше, чем обычно, и в десять часов все одновременно отправились спать. Как и в прошлую ночь, Эстер и Джени остались в комнате Молли.
Блэр уснул сразу, как обычно, а Дэвиду казалось, что он вообще никогда не сможет заснуть, пока мальчик не проснулся и не обнаружил, что проспал довольно долго. Более того, ему казалось, что его разбудило что-то определенное, но теперь он уже не мог вспомнить, что именно. Дэвид лежал не шевелясь и пытался мысленно вернуться в сон, чтобы вспомнить, что его разбудило. Вдруг его осенило: во сне что-то коснулось его плеча.
Как только Дэвид это осознал, сердце его бешено забилось, а голова сама собой повернулась вправо, хотя кругом было темно хоть глаз выколи. Он лежал под одеялом совершенно неподвижно, будто статуя, только сердце стучало громко-громко, так что кто-то или что-то, стоявший сейчас в темноте в его комнате, наверняка слышал этот стук.
Потом он снова почувствовал прикосновение, и в то же мгновение мягкий знакомый голос позвал:
— Дэвид.
У мальчика перехватило дыхание, поэтому ответил он не сразу.
— Блэр, ты чего встал с постели?
— Дэвид, — ответил Блэр, — я слушаю. А ты слушаешь?
— О чем ты говоришь? Или, возвращайся в…
Но Блэр толкнул Дэвида в плечо и сказал: «Ш-ш-ш-ш».
На секунду Дэвид замер — и тоже услышал. Это был тихий писк, и раздавался он из другой части дома. Дэвид сел на кровати и в темноте взял Блэра за руку. Как обычно, брат оказался мягким и теплым. Они сели вдвоем на край кровати и слушали.
Через минуту они вновь услышали этот звук — тихий отдаленный писк, после которого раздался очень мягкий щелчок. Дэвид встал, и, не выпуская руку Блэра, начал на ощупь продвигаться к двери. Он уже нащупал ручку, когда где-то внизу лестницы раздался грохот, а за ним другой, еще громче прежнего.
Дэвид распахнул дверь и высунулся в темноту коридора. В ту же секунду внизу у лестницы метнулся свет и стал подниматься вверх, как будто кто-то бежал с фонарем, перепрыгивая через три-четыре ступеньки. Луч был тонкий и слабый, но когда он добрался до верхней площадки, Дэвид смог разглядеть, что с фонарем бежит кто-то небольшого роста и одетый в белое. Свет бесшумно проскользнул по коридору и исчез в комнате Аманды.
Потом зажегся свет в комнате Молли, и она выбежала в коридор, опять едва успев надеть ночную рубашку, как и вчера. Когда мачеха исчезла в комнате Аманды, Дэвид зажег свет у себя в комнате и вместе с Блэром вышел в коридор. Молли они встретили на пороге комнаты Аманды.
— Ой, Дэвид, — сказала Молли. — А ты что здесь делаешь?
— Где Аманда? — спросил Дэвид.
— В кровати, — сказала Молли, — с ней все в порядке. Но какой жуткий, ужасный шум…
Она не на шутку перепугалась — до такой степени, что даже не пыталась скрыть свой испуг перед детьми. Внезапно Дэвид рассердился. Он уже собирался сказать какую-то дерзость, когда из своей комнаты вышла Аманда, а из комнаты Молли одновременно выбежали Джени и Эстер. Аманда, как и прошлой ночью, сонно протирала глаза.
— Пойду… Пойду посмотрю, что на этот раз, — сказала Молли.
— Я с тобой, — сказала Джени. — Мы все пойдем посмотреть. Правда ведь, Дэвид?
— Конечно, — ответил Дэвид. — Пойдем все.
Но когда все пошли вниз по лестнице, он задержался. Выждав, пока остальные скроются за изгибом лестницы, он направился в комнату Аманды. У ее кровати на тумбочке лежал небольшой фонарик размером с шариковую ручку, Дэвид уже не раз его там замечал. Он взял фонарик и тут же положил на место, а потом кинулся вниз по лестнице и прибежал в гостиную почти одновременно со всеми, в тот самый момент, когда они искали, что же было причиной шума. Оказалось, со стены упала картина.
Это была большая картина маслом, на которой Молли изобразила Джени и близнецов. Теперь она лежала на полу как раз под тем местом, где висела на стене, но упала она не просто так. Это стало очевидным, когда все заметили, что верхняя часть тяжелой позолоченной рамы сильно повреждена. На полу возле картины они обнаружили большой кусок горного хрусталя, который отец держал у себя на столе в качестве пресс-папье. Это была довольно большая глыба, и, должно быть, удар оказался чрезвычайно сильным.
Дэвид не проронил ни слова, пока помогал Молли собирать вещи и провожал детей обратно в кровать. Он не проронил ни слова, потому что чувствовал, что стоит ему открыть рот — и он наговорит лишнего. А прежде чем он начнет говорить, ему надо все обдумать. Ему нужно было хорошенько подумать — о фонарике Аманды, который был еще теплым, когда Дэвид его взял с тумбочки.
Глава 17
Вернувшись в постель, Дэвид твердо решил не спать, пока не обдумает все хорошенько. А подумать было над чем. В голове его возникла целая куча вопросов, но в основном они начинались с двух слов — «зачем?» и «как?». Был и еще один вопрос, самый важный: «Что делать дальше?».
Однако мальчик почти моментально уснул.
На следующее утро он проснулся и с удивлением обнаружил, что уснул еще до того, как начал что-либо обдумывать. Он знал, что скоро пора вставать, поэтому быстро пробежался по вопросам «зачем?» и «как?» и вплотную сосредоточился на вопросе «Что делать дальше?». В самом деле, что ему делать и как быть с тем фактом, что Аманда и является полтергейстом, преследующим дом?
Первое, о чем он подумал, — какова будет реакция семьи, когда все узнают правду? Что сделает Молли, а главное, как поступит отец? Когда Джеффри узнает о том, что творилось в доме и как все были напуганы, что он решит сделать? Сто лет назад сестер Уэстерли отослали в частную школу, и их причастность к проделкам полтергейста так и не была доказана. Куда же отошлют Аманду? И что она будет думать о взрослых после этого — после того как ее накажут и отошлют куда-то далеко, ведь она и так почти всех их ненавидит?
Вот до чего успел додуматься Дэвид, когда проснулся Блэр, встал, подошел к кровати брата и присел на краешек. Внезапно Дэвиду пришло в голову, что Блэра никак нельзя исключать из всего этого, потому что он всегда был рядом, каждый раз, когда Аманда проворачивала очередную проделку, и вчера, когда Аманда бежала по лестнице, он тоже стоял рядом с Дэвидом.
— Ты видел прошлой ночью, как кто-то бежит по лестнице? — спросил Дэвид, чтобы узнать, насколько Блэр в курсе событий. Брат кивнул.
— Аманда, — ответил он.
— Ты наябедничаешь на нее? — спросил Дэвид.
Блэр обводил пальчиком звездочку, нарисованную на постельном белье, но Дэвид знал, что брат слышал его и сейчас раздумывал над ответом. Наконец он улыбнулся Дэвиду и отрицательно помотал головой.
— Мы можем сказать ей, что нам все известно, — сказал Дэвид. — И что если она прекратит свои выходки, мы никому не расскажем. Скорее всего, если мы так сделаем, она перестанет, но она будет ужасно злиться на нас. И, наверное, она будет думать, что мы собирались все рассказать, и так будет долгие годы. Нам будет трудно жить с ней под одной крышей.
Блэр кивнул.
— Лучше всего будет заставить ее прекратить хулиганить и совсем ничего не говорить. Я как раз думал, как нам это сделать.
— Сделай так, чтобы она перестала, — сказал Блэр. Он залез под покрывало и сел, так что посреди кровати получился небольшой вигвам. Так он долго сидел совершенно неподвижно.
Наконец Дэвид спросил:
— Что ты там делаешь?
— Я думаю, — ответил Блэр. — Я делаю так, чтобы Аманда перестала.
Дэвид засмеялся и ткнул его в бок, Блэр перекатился и стал выползать из-под покрывала. Показалась его кудрявая макушка, и он бухнулся с кровати лбом вниз.
Вошла Молли и сказала, что пора вставать, поэтому пока что совет был окончен. По крайней мере, переносился на неопределенный срок. Когда Аманда вышла к завтраку, как обычно, позже всех, Дэвид почувствовал, что больше не может относиться к ней так, как раньше. Он наблюдал, как она оглядела всех присутствующих, задержав взгляд на матери, словно проверяла, достаточно ли они расстроены по поводу падения картины прошлой ночью. Когда же она посмотрела на Дэвида, он сделал то, чего и сам от себя не ожидал: уставился на нее в ответ. Он смотрел на нее спокойно и холодно, как ни на кого раньше в своей жизни. Однако он сам удивился, что это не просто холодность — за холодностью этой таился гнев.
Усевшись вместе со всеми за стол, Молли сказала, что только что звонила своей старой подруге, которая согласилась пожить с ними несколько дней.
— Кому это? — спросила Аманда. — Не Ингрид, я надеюсь?
— Да, я звонила Ингрид, — ответила Молли. — Я знаю, ты ее недолюбливаешь, но следующие три дня она будет свободна, и она обещала, что может остаться и дольше, если я попрошу, и будет ездить на работу прямо отсюда. Просто так мне будет спокойнее — если в доме кроме нас будет еще один взрослый.
Когда Молли заговорила с Джени, Дэвид спросил Аманду:
— Кто такая Ингрид?
— Да одна подруга моей мамы, они вместе работали. Я не люблю ее.
— Почему?
Сестра пожала плечами.
— Потому что она типичный взрослый — вечно все вынюхивает и раздает указания.
После завтрака Аманда отправилась на сеновал читать, и Дэвид пошел с ней. Он не знал, зачем именно это делает. Разве что чем больше она будет на виду, тем меньше вероятность того, что она опять выкинет свои полтергейстские штучки. Впрочем, и это не являлось гарантией — Дэвид помнил, как камень разбил кувшин с молоком, хотя Аманда сидела прямо перед ним на кухне, или странные вещи, которые происходили во время спиритического сеанса, хотя руки Аманды все время находились на столе.
На сеновале девочка спросила его, не хочет ли он вместе с детьми поехать с Молли в город, когда та отправится за Ингрид.
— Не думаю, — ответил Дэвид. — Во-первых, дети плохо переносят поездки, а кроме того, для всех в машине просто не хватит места.
— Поездка займет не меньше двух часов, — сказала Аманда. — Вы не боитесь с детьми оставаться здесь одни так долго?
— А ты? — спросил Дэвид. Он думал, какую же еще выходку полтергейста Аманда собирается подстроить, пока все будут отсутствовать.
— Я? Ну, может быть, мне немного не по себе, но когда привыкаешь к проявлению сверхъестественного, то не особо переживаешь, если со стен вдруг падают картины. Но дети ведь будут бояться остаться одни, не так ли?
Дэвид пожал плечами.
— Близнецам все равно. Они достаточно взрослые и понимают, что духи и привидения могут пугать людей, но пока еще не понимают, зачем они это делают. Они не будут бояться, если все остальные не поднимут бучи.
— А Джени?
— А вот она боится. Но, знаешь ли, ей ведь самой ужасно нравится бояться. Лучшим днем ее жизни был тот, когда ее чуть не переехала машина. Она сто раз всем подряд об этом рассказывала.
— Ну а ты? — спросила Аманда. — Похоже, ты не слишком боишься.
Она пристально, прищурившись смотрела на Дэвида.
Еще минуту назад мальчику вновь пришла в голову мысль, не рассказать ли Аманде о том, что они с Блэром ее раскусили. Но теперь, когда стало очевидно, что она и сама об этом догадывается, он понял, что будет лучше не говорить ей ничего.
— Мне кажется, я тоже начинаю привыкать к проявлению сверхъестественных сущностей, — сказал он, повалился в пыльное сухое сено и притворился, что задремал. Но глаза он полностью не закрывал, чтобы наблюдать за Амандой. Она вернулась к чтению, однако поминутно бросала на Дэвида подозрительные взгляды, как будто никак не могла что-то понять до конца.
Молли уехала в город к полудню, потому что Ингрид могла освободиться только после работы. До отъезда мачеха переговорила с Дэвидом и Амандой и долго рассказывала им, как себя вести в ее отсутствие. Они должны были держаться вместе, а если что-нибудь случится, им следовало сделать все возможное, чтобы Джени и близнецы не боялись. Еще она велела Аманде примерно в 17:30 поставить запекаться картошку, а когда она с Ингрид вернется, то займется остальным ужином.
Молли была очень напряженной и взволнованной. Садясь в свою малолитражку, она пыталась весело улыбаться Аманде и Дэвиду, но у нее не очень получилось.
— Все будет хорошо, — сказал Дэвид. — Мне кажется, сегодня полтергейст нас беспокоить не станет. Просто у меня такое ощущение.
Он не стал распространяться о том, что Аманда, скорее всего, не будет работать полтергейстом, пока рядом только дети, поскольку бояться-то некому.
После того как Молли уехала, Аманда поднялась к себе и заперлась на ключ, а Дэвид собрал детей в своей комнате и стал читать им сказку. Однако он все предусмотрел: оставил дверь открытой и сел так, чтобы видеть вход в комнату Аманды. Джени, как обычно, пристроилась на подлокотнике кресла, чтобы подглядывать в книгу, Эстер уютно расположилась на полу перед Дэвидом, а Блэр улегся на кровать. Впрочем, вскоре он свернулся калачиком и уснул.
У Дэвида уже начал уставать язык, когда в комнату вошла Аманда — посмотреть, чем занимаются дети. Она немного послушала, как Дэвид читает, и предложила сменить его. Джени нахмурилась.
— Лучше Дэвида никто читать не умеет, — сказала она.
Аманда посмотрела на нее ледяным взглядом.
— В прошлом году я читала книги из программы на четыре года старше моего класса.
— А Дэвид читает книги из программы на пять лет старше, — парировала Джени.
— Нет, это неправда, Джени, — сказал Дэвид. — Им просто нравится, как я читаю, — объяснил он Аманде. — С выражением. Мама много нам читала, и всегда с выражением, поэтому я научился читать так же.