– О, Атлас, прими меня как гостя в твоем доме. Я сын Зевса, Персей, убивший горгону Медузу. Дай мне отдохнуть у тебя от моего великого подвига.
Когда Атлас услыхал, что Персей – сын Зевса, тотчас же вспомнил он предсказание богини Фемиды и потому грубо ответил Персею:
– Убирайся отсюда! Тебе не поможет твоя ложь о великом подвиге и о том, что ты – сын самого громовержца.
Хочет уже выгнать за дверь Атлас героя. Персей, видя, что не может он бороться с могучим великаном, сам спешит выйти из дома. В сердце Персея бушует гнев, его рассердил Атлас тем, что отказал ему в гостеприимстве да еще назвал лжецом. В гневе говорит великану Персей:
– Хорошо же, Атлас, ты прогоняешь меня! Ну, так прими же по крайней мере от меня подарок!
С этими словами быстро вынул Персей голову Медузы и, отвернувшись, показал ее Атласу. Тотчас же обратился в гору великан. Его борода и волосы обратились в густолиственные леса, руки и плечи – в высокие скалы, голова – в вершину горы, ушедшую в самое небо. С тех пор поддерживает гора Атлас весь небесный свод, со всеми его созвездиями. Персей же, когда взошла на небо утренняя звезда, понесся дальше.
Персей спасает Андромеду. После долгого пути достиг он на берегах Эфиопии царства Кефея. Там, на скале, у самого берега моря увидал он прикованную прекрасную Андромеду, дочь царя Кефея. Она должна была искупить вину своей матери, Кассиопеи. Морских нимф прогневала Кассиопея. Она, гордясь своей красотой, сказала, что всех прекрасней она, царица Кассиопея. Разгневались нимфы и умолили бога морей, Посейдона, наказать Кефея и Кассиопею. Посейдон послал, по просьбе нимф, подобное исполинской рыбе чудовище. Оно всплывало из морской глубины и опустошало владения Кефея. Плачем и стонами наполнилось царство Кефея. Обратился он к оракулу Зевса-Аммона и спросил, как избавиться ему от этого несчастья. Оракул дал такой ответ:
– Отдай свою дочь Андромеду на растерзание чудовищу, и окончится тогда кара Посейдона.
Народ заставил царя приковать Андромеду к скале у моря. Бледная от ужаса, стояла у подножия скалы в тяжелых оковах Андромеда, с невыразимым страхом смотрела она на море, ожидая, что вот-вот появится чудовище и растерзает ее. Слезы катились из ее глаз, содрогалась она от мысли о гибели во цвете прекрасной юности, полной сил, не изведав радостей жизни. Ее-то и увидал Персей. Он принял бы ее за дивную статую из белого мрамора Пароса, если бы морской ветер не развевал ее волос и не падали бы из ее прекрасных глаз крупные слезы. С восторгом смотрит на нее юный герой, и могучее чувство любви к Андромеде загорается в его сердце. Быстро спустился к ней Персей и ласково спросил ее:
– О, скажи мне, прекрасная дева, чья это страна, назови мне и твое имя! Скажи, за что прикована ты здесь к скале? Нет, не таких оков достойна ты! Ты достойна тех оков, которыми сковывают друг друга влюбленные.
Молчит Андромеда. Как охотно закрыла бы она руками свое лицо, залитое краской стыда, но прикованы к скале ее руки. Еще и еще повторяет свой вопрос Персей. Наконец Андромеда рассказывает ему, за чью вину приходится страдать ей. Не хочет прекрасная дева, чтобы герой подумал, что искупает она собственную вину. Еще не окончила свой рассказ Андромеда, как заклокотала морская пучина и среди бушующих волн показалось чудовище. Высоко подняло оно свою голову с разверстой громадной пастью. Громко вскрикнула от ужаса Андромеда. Обезумев от горя, прибежали на берег Кефей и Кассиопея. Горько плачут они, обнимая дочь. Нет ей спасенья! Тогда заговорил сын Зевса, Персей:
– Еще много будет у вас времени лить слезы, мало времени лишь для спасенья вашей дочери. Я – сын Зевса, Персей, убивший обвитую змеями горгону Медузу. Отдайте мне в жены вашу дочь Андромеду, и я спасу ее.
С радостью согласились Кефей и Кассиопея. Всё готовы они были сделать для спасителя дочери. Кефей обещал ему даже все царство свое в приданое, лишь бы спас он Андромеду. Уже близко чудовище. Быстро приближается оно к скале, широкой грудью рассекая волны, подобно кораблю, который, как крылья, несут по волнам взмахи весел могучих юных гребцов. Не далее полета стрелы было чудовище, когда взлетел высоко на воздух Персей. Тень его упала на море, и с яростью кинулось чудовище на тень героя. Смело ринулся с высоты на чудовище Персей и глубоко вонзил ему в спину изогнутый меч. Почувствовав тяжкую рану, высоко поднялось в волнах чудовище; извиваясь, бьется оно в море, словно кабан, которого с неистовым лаем окружила стая собак, то погружается оно глубоко в воду, то вновь всплывает. Бешено бьет по воде чудовище своим рыбьим хвостом, и тысячи брызг летят высоко, до самых вершин прибрежных скал. Пеной покрылось море. Раскрыв пасть, бросается чудовище на Персея, но с быстротой чайки взлетает он на своих крылатых сандалиях. Удар за ударом наносит он чудовищу. Кровь и вода хлынули из пасти чудовища, пораженного насмерть. Смокли крылья сандалий Персея, едва держат они его на воздухе. Быстро понесся могучий сын Данаи к скале, что выдавалась из моря, обхватил ее левой рукой и трижды погрузил свой меч в широкую грудь чудовища. Окончен ужасный бой. Радостные клики несутся с берега. Все славят могучего героя. Сняты оковы с прекрасной Андромеды, и, торжествуя победу, ведет Персей свою невесту в дворец отца ее Кефея.
Свадьба Персея. Богатые жертвы принес отцу своему Зевсу, Афине Палладе и Гермесу Персей. Веселый свадебный пир начался во дворце Кефея. Гименей и Эрот зажгли свои благоухающие факелы. Зеленью и цветами увит весь дворец Кефея. Громко раздаются звуки кифар и лир, гремят свадебные хоры. Двери дворца открыты настежь. Золотом горит пиршественный зал. Пируют Кефей и Кассиопея с новобрачными, пирует и весь народ. За пиром рассказывает Персей о своих подвигах. Веселье и радость царят кругом. Вдруг раздался в пиршественном зале грозный звон оружия. Военный клич разнесся по дворцу, подобный шуму моря, когда оно, вздымаясь, бьется своими гонимыми бурным ветром волнами о высокий скалистый берег. Это пришел первый жених Андромеды, Финей, с большим войском. Войдя во дворец и потрясая копьем, громко воскликнул Финей:
– Горе тебе, похититель невест! Не спасут тебя от меня ни твои крылатые сандалии, ни даже сам Зевс-громовержец!
Хотел уже бросить копьем в Персея Финей, но царь Кефей остановил его со словами:
– О, что ты делаешь! Что заставляет тебя так безумствовать? Так хочешь ты наградить подвиг Персея? Это будет твоим свадебным подарком! Разве похитил у тебя Персей твою невесту? Нет, она была похищена у тебя тогда, когда ее вели приковать к скале, когда на гибель шла она. Почему же ты тогда не явился ей на помощь? Ты хочешь теперь отнять у победителя его награду? Зачем же не явился ты сам за ней, когда была она прикована к скале, и не отнял ее у чудовища?
Ничего не ответил Кефею Финей, гневно смотрел он то на Кефея, то на прекрасного сына Зевса и вдруг, напрягши все силы, бросил копьем в Персея. Мимо пролетело копье и вонзилось в ложе Персея. Вырвал его могучей рукой юный герой, вскочил с своего ложа и грозно замахнулся копьем. Он поразил бы насмерть Финея, но тот спрятался за жертвенник, попало копье в голову героя Рета, и упал он мертвым. Закипел ужасный бой. Быстро принеслась с Олимпа воительница Афина на помощь своему брату, Персею. Она прикрыла его своей эгидой и вдохнула в него непобедимое мужество. Ринулся в бой Персей. Как молния блещет у него в руках смертоносный меч, которым убил он Медузу. Одного за другим разит он насмерть героев, пришедших с Финеем. Гора тел, залитых кровью, громоздится пред Персеем. Вдруг схватил он обеими руками огромную бронзовую чашу, в которой смешивали вино для пира, и метнул ее в голову героя Эвритоя. Как пораженный громом упал герой, и отлетела душа его в царство теней. Один за другим падают герои, но много привел их с собою Финей. Персей же чужеземец в царстве Кефея, не много товарищей у него в битве, почти одному приходится ему бороться со множеством врагов. Многие соратники Персея уже пали в этой неистовой битве. Погиб, сраженный копьем, и певец, который сладкозвучным пением услаждал пирующих, играя на златострунной кифаре. Падая, задел рукой за струны кифары певец, и печально, как предсмертный стон, зазвенели струны, но стук мечей и стоны умирающих заглушили звон струн. Словно град, гонимый ветром, летят стрелы. Прислонясь к колонне и прикрывшись блестящим щитом Афины, бьется с врагами Персей. Со всех сторон окружили они героя; все неистовей вокруг него бой. Видя, что ему грозит неминуемая гибель, громко воскликнул могучий сын Данаи:
– У врага, сраженного мною, найду я помощь! Сами принудили вы меня искать у него защиты! Скорей отвернитесь все, кто друг мне!
Быстро вынул из чудесной сумки Персей голову горгоны Медузы и поднял ее высоко над головой. Один за другим обращаются в каменные статуи нападающие на Персея герои. Одни из них окаменели, замахнувшись мечом, чтобы пронзить грудь врага, другие – потрясая острыми копьями, третьи – прикрывшись щитами. Вон стоит, окаменев, герой, готовый пустить стрелу в Персея. Ближе к Персею стоят два героя: богоравный Ампикс с мечом в руках и Нилей, ложно выдававший себя за сына речного бога Нила; вместе напали герои на могучего сына Зевса, Персея, но взгляд один на голову Медузы обратил их в мраморные статуи. Весь пиршественный зал наполнился мраморными статуями. Страх объял Финея, когда увидал он, что все друзья его обратились в камень. Упав на колени и простирая руки с мольбой к Персею, воскликнул Финей:
– Ты победил, Персей! О, спрячь скорей ужасную голову Медузы, спрячь ее, молю тебя! О великий сын Зевса, все возьми, владей всем, только жизнь одну оставь мне!
С насмешкой ответил Персей Финею:
– Не бойся, жалкий трус! Не сразит тебя мой меч. На вечные времена дам я тебе награду! Вечно будешь ты стоять здесь во дворце Кефея, чтобы жена моя утешалась, глядя на изображение своего первого жениха!
Протянул к Финею герой голову Медузы, и, как ни старался Финей не глядеть на ужасную горгону, все же взгляд его упал на нее, и мигом обратился он в мраморную статую. Стоит обращенный в камень Финей, склонясь, как раб, пред Персеем. Навек сохранилось в глазах статуи-Финея выражение страха и рабской мольбы.
Возвращение Персея на Сериф. Недолго оставался Персей после этой кровавой битвы в царстве Кефея. Взяв с собой прекрасную Андромеду, вернулся он на Сериф, к царю Полидекту. В горе застал он свою мать Данаю. Спасаясь от Полидекта, пришлось ей искать защиты у алтаря Зевса. Разгневанный Персей пришел во дворец Полидекта и застал его с друзьями за роскошным пиром. Не ожидал Полидект, что Персей вернется, он был уверен, что герой погиб в борьбе с горгонами. Удивился царь Серифа, увидав пред собой Персея, а он спокойно сказал царю:
– Твое приказание исполнено, я принес тебе голову Медузы.
Не поверил Полидект, что Персей совершил такой великий подвиг. Он стал издеваться над богоравным героем и назвал его лжецом. Издевались над Персеем и друзья Полидекта. Гнев закипел в груди Персея, не мог он простить такого оскорбления. Грозно сверкнув очами, вынул Персей голову Медузы и воскликнул:
– Если не веришь ты, Полидект, то вот тебе доказательство.
Взглянул на голову горгоны Полидект и обратился в камень. Не избежали этой участи и друзья царя, пировавшие с ним.
Персей в Аргосе. Передал Персей власть над Серифом брату Полидекта, Диктису, который некогда спас его с матерью, а сам с Данаей и Андромедой отправился в Аргос. Когда дед Персея, Акрисий, узнал о прибытии внука, то, вспомнив предсказание оракула, бежал далеко на север в Лариссу. Персей же стал править в родном Аргосе. Он вернул шлем Аида, крылатые сандалии и чудесную сумку нимфам, вернул и Гермесу его острый меч. Голову же Медузы отдал он Афине Палладе, а она укрепила ее у себя на груди, на своем сверкающем панцире. Счастливо правил Персей в Аргосе. Дед же его Акрисий не избежал того, что определил ему неумолимый рок. Однажды устроил Персей пышные игры. Много героев собралось на них. В числе зрителей был и престарелый Акрисий. Во время состязания в метании тяжелого диска Персей метнул могучей рукой бронзовый диск. Высоко взлетел он к облакам, а падая на землю, попал со страшной силой в голову Акрисия и поразил его насмерть. Так исполнилось предсказание оракула. Полный скорби, похоронил Персей Акрисия, сетуя, что стал невольным убийцей деда. Не захотел Персей править в Аргосе, царстве убитого им Акрисия, ушел он в Тиринф и царствовал там много лет. Аргос же отдал Персей во владение своему родственнику Мегапонту.
Тантал
В Лидии, у горы Сипила находился богатый город, называвшийся по имени горы Сипилом. В этом городе правил любимец богов, сын Зевса, Тантал. Всем в изобилии наградили его боги. Не было на земле никого, кто был бы богаче и счастливее царя Сипила, Тантала. Неисчислимые богатства давали ему богатейшие золотые рудники на горе Сипиле. Ни у кого не было таких плодородных полей, никому не приносили таких прекрасных плодов сады и виноградники. На лугах Тантала, любимца богов, паслись громадные стада тонкорунных овец, круторогих быков и коров и табуны быстрых, как ветер, коней. Всего было в избытке у царя Тантала. Он мог бы по милости светлых богов Олимпа жить в счастье и довольстве до глубокой старости, но погубила его высокомерная гордость.
Боги смотрели на своего любимца Тантала как на равного себе. Часто приходили олимпийцы в сияющие золотом чертоги царя Сипила и весело пировали с ним. Даже на светлый Олимп, куда не всходит ни один смертный, не раз всходил по зову богов Тантал. Там принимал он участие в совете богов и пировал за одним столом с ними во дворце отца своего, громовержца Зевса. Возгордился Тантал от такого великого счастья. Он стал считать себя равным самому отцу своему, тучегонителю Зевсу. Часто, возвращаясь с Олимпа, брал с собой Тантал пищу богов – амврозию и нектар, и давал их своим смертным друзьям, пируя с ними у себя во дворце. Даже те решения, которые принимали боги, совещаясь на светлом Олимпе о судьбе мира, сообщал он людям, не хранил и тайн, которые поверял ему отец его Зевс. Однажды во время пира на Олимпе великий сын Крона обратился к Танталу и сказал ему:
– Сын мой, я исполню все, что ты пожелаешь, проси у меня все, что хочешь. Из любви к тебе я исполню твою просьбу.
Но Тантал, полный высокомерия, забыв, что он только смертный, гордо ответил отцу своему, эгидодержавному Зевсу:
– Я не нуждаюсь в твоих милостях. Мне ничего не нужно. Жребий, выпавший мне на долю, прекрасней жребия бессмертных богов.
Ничего не ответил сыну громовержец, лишь нахмурил грозно брови, но сдержал свой гнев. Еще любил он своего сына, несмотря на его высокомерие. Вскоре дважды жестоко оскорбил Тантал бессмертных богов, и наказал тогда его Зевс.
На Крите, родине громовержца, была золотая собака. Некогда охраняла она новорожденного Зевса и питавшую его чудесную козу, Амалфею. Когда же Зевс вырос и отнял у Крона власть над миром, он оставил эту собаку на Крите охранять свое святилище. Царь Эфеса, Пандарей, прельщенный красотой и силой этой собаки, тайно приехал на Крит и увез с Крита собаку на своем корабле. Но где же скрыть чудесное животное? Долго думал об этом Пандарей во время пути по морю и наконец решил отдать золотую собаку на сохранение Танталу. Скрыл от богов чудесное животное царь Сипила. Разгневался Зевс. Призвал он сына своего, вестника богов Гермеса, и послал его к Танталу потребовать у него возвращения золотой собаки. В мгновение ока примчался с Олимпа в Сипил быстрый Гермес, предстал пред Танталом и сказал ему:
– Царь Эфеса, Пандарей, похитил на Крите в святилище Зевса золотую собаку и отдал ее на сохранение тебе. Всё знают боги Олимпа, ничего не могут скрыть от них смертные. Верни собаку Зевсу. Остерегайся навлечь на себя гнев громовержца!
Тантал же так ответил вестнику богов:
– Напрасно грозишь ты мне гневом Зевса. Не видал я золотой собаки. Боги ошибаются, нет ее у меня!
Страшной клятвой поклялся Тантал в том, что правду говорит он. Этой клятвой еще больше разгневал он Зевса, но не наказал его и за это громовержец. Кару богов навлек на себя Тантал следующим страшным злодеянием. Когда олимпийцы собрались на пир во дворце Тантала, то задумал он испытать их всеведение. Не верил царь Сипила во всеведение олимпийцев. Ужасную трапезу приготовил богам Тантал. Он убил своего сына, Пелопса, и его мясо под видом прекрасного блюда подал богам во время пира. Тотчас постигли боги злой умысел Тантала, никто из них не коснулся ужасного блюда. Лишь богиня Деметра, полная скорби по похищенной у нее дочери Персефоне, думая только о ней и в своем горе ничего не замечая вокруг, съела плечо юного Пелопса. Взяли боги ужасное блюдо, положили все мясо и кости Пелопса в котел и поставили его на ярко пылавший огонь. Гермес же своими чарами опять оживил мальчика. Предстал он пред богами еще прекраснее, чем был раньше, не хватало лишь у него того плеча, которое съела Деметра. По повелению Зевса великий Гефест тотчас изготовил Пелопсу плечо из блестящей слоновой кости. С тех пор у всех потомков Пелопса ярко-белое пятно на правом плече. Преступление же Тантала переполнило чашу терпения великого царя богов и людей, Зевса.