Застрявший в ловушке под горящими бревнами, Дюпон скончался прежде, чем его смогли доставить в больницу и его тело доставили в морг.
Двенадцать жителей, в том числе четыре ребенка обязаны своей жизнью этим героям.
Этого не может быть, подумала я.
Если только конечно это ни его отец, который зачал сына незадолго до смерти.
(Я посмотрела на некролог) девятнадцать.
Что не может быть не невозможным.
Так как мои рассуждение провалились, я направилась к следующей странице и отсканировала Ss для Саймона.
Это был: Тьери Симон.
Парень с развитой мускулатурой, который увел нас от драки на реке.
Тьерри на фото выглядел массивным Афро, но с той же уверенной улыбкой, что он одарил меня в тот день на террасе кафе.
Это определенно был тот же парень.
Но больше чем сорок лет назад.
Я закрыла глаза, ничему уже не веря, а затем открыла их для того, чтоб прочитать абзац про выстрел в голову Тьери.
То же я прочитала и в Жак, за исключением того, что здесь говорилось о его возрасте, двадцать два, и месте рождения, Париж.
— Не понимаю, — прошептал я, и я молча нажала на кнопку для печати обеих страниц.
После того, как я вернула катушки с микрофильмами на стойку регистрации, я вышла из библиотеки как в тумане и помедлила прежде, чем ступить на эскалатор, ведущий на следующий этаж.
Я собиралась сидеть в музее пока не пойму, что делать дальше.
Моих мысли дергались в десятки разных направлений, когда я проходила через турникет и по огромной галерее с высоким потолком, со скамьями, размещенных в середине зала.
Сев, я положила голову на руки, пытаясь очистить своё сознание.
Наконец я подняла глаза.
Я находилась в зале посвященному одному из моих любимых живописцев начала и середины двадцатого века Фернану Леже.
Я изучила двумерные поверхности, заполненные яркими основными цветами и геометрическими формами, и поняла, что прихожу в норму.
Я бросила взгляд на угол, где висела моя любимая картина Леже: на ней выглядевшие статично солдаты первой мировой войны сидели за столом, курили трубки и играли в карты.
Перед картиной спиной ко мне стоял молодой человек. Он наклонился поближе внимательно всматриваясь в композицию.
Он был среднего роста с коротко стриженными волосами и в грязной одежде.
Где я видела его раньше? Может это был кто-то из школы.
Потом он повернулся и я открыла рот от удивления.
Человек, стоявший через галерею от меня был Жюль.
Глава 10
Мой тело больше меня не слушалось.
Я встала и направилась к фантому.
Или у меня нервный срыв, подумала я, который начался еще в библиотеки, или парень, стоявший передо мной — призрак.
Оба объяснения казались более вероятным, чем то: что Жюль действительно выжил в лобовом столкновении с поездом метро и по-видимому не пострадал.
Когда я была от него всего в нескольких шагах, он заметил меня и на секунду заколебался.
а затем он повернулся с совершенно пустым взглядом на своём лице.
— Жюль! — выпалила я.
— Здравствуйте, — спокойно сказал он.
— Я Вас знаю?
— Жюль, это я, Кейт.
Помнишь, приходила в твою студию вместе с Винсентом? И я видела тебя в тот день на станции метро.
день катастрофы.
Выражение его лица изменилось от озадаченного до весёлого.
Боюсь Вы меня с кем-то перепутали.
Меня зовут Тома и я не знаю никого, кого бы звали Винсент.
Тома, я хотела пнуть его, чтобы встряхнуть.
— Жюля.
Я знаю, это ты.
Ты был тогда в том ужасном несчастном случае.
чуть больше месяца назад?
Он покачал головой ипожал плечами, как бы говоря, извини.
— Жюль, ты должен мне рассказать, что происходит.
— Слушайте, гм, Кейт? У меня нет ни малейшего представления, что происходит, но позвольте мне помочь Вам присесть.
вы должно быть перевозбудились.
или перенапряглись.
Он взял меня за локоть и повел обратно к лавке.
Я выдернула свою руку и встала перед ним, сжимая кулаки.
— Я знаю, что это ты.
Я не сумасшедшая.
И я не знаю, что происходит.
И я обвинила Винсента в бессердечности за то, что он бежал с места, где ты погиб.
и вот теперь выясняется, что ты жив.
Я поняла, что повышаю голос, когда увидела голову охранникасмотревшую в нашу сторону.
я сверлила Жюля яростным взглядом, когда к нам подошёл человек в форме и спросил — Какие-то проблемы?
Жюль спокойно посмотрел охраннику в глаза и сказал: — Нет проблем, сэр.
Похоже, что она приняла меня за кого-то другого.
— Я не ошиблась!- прошептала я себе под нос, затем оставила его и быстро пошла на выход.
Оглянувшись, я увидела, как Жюль и охранник смотрят мне вслед, я вышла из музея и побежала вниз по эскалатору.
Было только одно место, куда я могла пойти.
Поездка на метро обратно в свой район казалась бесконечной. Но вот, наконец, я выбежала из метро на солнечный свет, который шел на убыль, и направилась на улицу рю де Гренель.
Остановившись перед массивными воротами, стены которых были украшены виноградной лозой, я позвонила в дверной замок.
Над моей головой зажегся свет и я посмотрела в камеру видео наблюдения.
— Oui? спросил голос, через несколько секунд.
— Это Кейт.
— Я.
Я замолчала, мгновенно растеряв всю свою смелость.
Но, вспомнив о моих последних безжалостных словах, сказанных Винсенту, я заговорила с новой решимостью.
— Я подруга Винсента.
— Его нет.
Через динамик в нижней части клавиатуры проскрипел мужской голос.
— Мне нужно с ним поговорить.
— Не могла бы я оставить сообщение?
— У Вас нет номера его телефона?
— Нет.
— И Вы его друг? — прозвучал скептически голос.
— Да, то есть нет.
Но мне нужно с ним поговорить.
Пожалуйста.
Наступила тишина, а потом я услышала щелчок, который означал, что ворота незаперты.
Ворота медленно открывались внутрь.
По ту сторону двора, стоял человек в дверном проёме.
Моё сердце упала, когда я разглядела, что это был не Винсент.
Я быстро пошла по двору к человеку, пытаясь сообразить по дороге, что ему сказать, чтобы не выглядеть сумасшедшей.
Но когда я подошла к нему, я не знала что сказать.
Хотя он выглядел лет на шестьдесят, его бледно зеленые глаза выглядели гораздо старше.
Его длинноватые седые волосы были напомажены и зачесаны назад, а на лице выделялся крючковатый внушительного вида нос.
Я сразу признала в его лице и манере одеваться французскую аристократию.
Я уже встречала подобный тип людей в антикварном магазине Папи. Я узнала бы его, потому что в любом французском замке или музее висят портреты людей с похожими чертами лица.
Старинные семьи.
Старинные деньги.
Должно быть этот дом-дворец принадлежит ему.
Его голос прервал меня в середине моих рассуждений.
— Вы здесь ищете Винсента?
— Да.
Я имела в виду, да, монсеньор.
Он одобрительно кивнул, когда я начала вести себя так, как подобает вести себя с человеком его возраста и положения.
Итак, как я уже говорил ранее, с сожалением должен сообщить, что его здесь нет.
— Вы знаете, когда он вернётся?
— Думаю через несколько дней.
Я не знала, что сказать.
Он повернулся, чтобы уйти и я почувствовала себя совершенно неуклюжей, и выпалила — Хорошо, могла бы я, по крайней мере, оставить сообщение?
— И что за сообщение это будет? — спросил он поправляя свой шелковый галстук-шарф завязанный на шее его безупречной белой хлопковой рубашки.
— Не могла бы
не могла бы я написать? — пробормотала я, борясь с желанием просто уйти.
— Извините, что отнимаю у Вас время, сэр, но Вы не возражаете, если я напишу ему записку?
Он поднял брови и мгновение внимательно меня изучал.
А затем, открыл дверь позади него, пропуская меня внутрь, сказал, — Очень хорошо.
Я вошла в роскошный холл и подождала, пока он закрывал за нами дверь.
— Следуйте за мной, — сказал он, ведя меня через боковую дверь в ту же комнату, куда приносил мне чай Винсент.
Он указал на стол со стулом и сказал, — Вы найдете писчую бумагу и карандаши в ящике стола.
— Спасибо, у меня есть с собой, — сказала я, похлопав себя по сумке.
— Не хотите ли, чтобы я послал за чаем?
Я кивнула, думая как бы выиграть несколько минут, чтобы придумать что написать.
— Да, благодарю.
— Тогда Жанна принесёт Вам ваш чей и проводит Вас.
Вы можете дать ей указания для Винсента.
— Au revoir, мадемуазель.
Он кивнул мне, а затем закрыл за собой дверь.
Я вздохнула с облегчением.
Я достала ручку с блокнотом, вырвала лист бумаги и сидела целую минуты, прежде, чем начать писать.
Винсент, начала я
я начинаю понимать, то о чём ты когда-то говорил, что вещи не всегда такие, какими кажутся.
Я обнаружила твоё фото и фото твоего друга на странице некролога за 1968 год.
А сразу же после я встретила Жюля.
Живого.
Я не могу понять, что всё это значит, но я хочу извиниться, за то, что я тогда наговорила — после того, как ты так хорошо со мной обращался.
Я сказала, что не хочу никогда тебя снова видеть.
Я беру свои слова обратно.
По крайней мере, помоги мне разобраться, чтобы я не попала в психушку до конца своих дней, бессвязно крича о мертвых людях.
Твой ход.
Кейт.
Я сложила записку и стала ждать.
Жанна так и не пришла.
Я смотрела как пролетали минуты на напольных часах, становясь более нервной с каждой минутой
В конце концов, я начала волноваться, возможно я должна пойти и найти Жанну.
Может она ждет на кухне с моим чаем.
Я вышла в фойе.
В доме было тихо.
Однако я заметила, что дверь напротив меня приоткрыта.
Медленно подойдя к ней, я заглянула внутрь.
— Жанна? — тихо позвала я.
Ответа не было.
Я толкнула дверь и вошла в комнату почти в точности такую, из которой вышла.
Здесь была точно такая же дверь в углу, через которую Винсент принес мой чай.
Вход для прислуги, подумала я.
Открыв её я увидела длинный тёмный коридор.
Моё сердце подскочило, я подошла к стеклянной двери, сквозь которую падал свет.
Она распахнулась в большую, просторную кухню.
Там никого не было.
Я с облегчением вздохнула и поняла, что боялась снова нарваться на хозяина дома.
Решив кинуть записку в почтовый ящик на входе, я поспешила обратно по туннелю, похожему на выход в открытый космос.
Теперь, когда свет кухни был за моей спиной, я увидела несколько дверей, вдоль длинного коридора и заметила, что одна была слегка приоткрыта.
Изнутри падал теплый свет.
Может это комната экономки.
— Жанна? — позвала я понизив голос.