У обеих появились длиннющие уши, которые почти волочились по земле, а подбородки и носы оказались такими огроменными и уродливыми — просто страх! Тролли закрутились-завертелись, размахивая ушами, словно крыльями, и злобно зашипели сквозь зубы.
Уф, жуть какая! Король от ужаса выронил скипетр и державу, придворные закричали и полезли под стулья, солдаты, уж на что были храбрецы, тоже подумали: не пуститься ли им в бегство? — а люди в толпе сжались и пытались спрятаться друг за дружкой.
Только мальчик, тот самый, искатель приключений, не испугался. Он-то знал волшебное заклинание и поспешил крикнуть:
Свежий ветер, прилетай!
Троллей прочь с горы сдувай!
Страшных, глупых, гадких, злых —
Не оставь следа от них!
И в тот же миг налетел западный ветер и подхватил троллей за уши. Свишш — их и след простыл! Всё случилось так быстро, что никто не успел заметить, куда они подевались. Но западный ветер больше никому вреда не причинил — ни королю, ни принцессе, ни мальчику, ни придворным, ни солдатам. А как не стало больше троллей, то и страх у всех пропал. Люди кричали от радости и смеялись, солдаты снова встали во фрунт, крепко сжимая ружья, придворные выползли из-под стульев и принялись как ни в чём не бывало беседовать о погоде.
Старый король обнимал принцессу, смеялся и плакал от счастья.
И вот что замечательно — рассудок снова к нему вернулся. Колдовские чары были разрушены: больше он не станет сидеть в углу, играя скипетром и державой. Он ещё раз обнял дочку и поцеловал в лоб. А потом обнял и мальчика и похлопал его по спине, как тот того и заслуживал.
— Да здравствует король! — кричали люди. — Да здравствует принцесса! Да здравствует мальчик, отправившийся на поиски приключений!
— Да, это было славное приключение! — сказал король так громко, что все услышали. — Это было славное приключение! А славное приключение должно иметь славный конец. Мне кажется, моя дочь думает так же, как я. Мальчик получит руку принцессы и станет мои наследником. Он не боится ни троллей, ни тьмы, любит свежий воздух и умывается без капризов. Придёт срок, и из него выйдет хороший король.
Мальчик вежливо поблагодарил короля и поступил так, как ему подсказывали его хорошие манеры: поцеловал королю руку, а принцессу поцеловал в губы.
— Я буду всегда заботиться о тебе! — пообещал он. — Заботиться и охранять от троллей. А когда стану королем, ты будешь сидеть только на пуховых подушках.
Тут кончается одно приключение и начинается другое, как это бывает и в жизни. Новое приключение тоже станет сказкой, но это будет уже другая история.
Лебединое обличье
Хелена Нюблум
Эта история началась вечером, в день летнего солнцестояния много-много лет тому назад. Впрочем, в те времена небо и земля были такими же прекрасными, как и сейчас.
Солнце уже село, но золотые отблески его лучей всё ещё озаряли небесный свод, на котором в бесконечной дали мерцала едва различимая звёздочка.
Длинный залив Турешё сиял, словно зеркало, а на берегу его застыл лес, неподвижный и молчаливый. В реке, впадавшей в залив, вода у берегов в тени от елей казалась чёрной-пречёрной, но ближе к середине становилась розово-красной и отливала золотом в закатных лучах.
Лишь песня дрозда нарушала вечернюю тишину. Певец сидел на макушке ели и старался радостной мелодией выразить восхищение прекрасным летним вечером.
В лесу стоял удивительный аромат: запах линией и барвинка мешался с пряным духом ели и можжевельника. Время от времени в реке била хвостом рыба: покажется на миг — и уйдёт на глубину, и снова в лесу воцарялась торжественная тишина. Вдруг дрозд оборвал свою трель: видно, приметил в вечернем небе что-то неожиданное.
Три лебедя, шумно взмахивая крыльями, летели в лучах заката. Они спустились на землю как раз в том месте, где река впадала в залив. Дрозд поспешил скрыться в чаще.
Две птицы остановились у воды, а третья отлетела подальше — в густой кустарник. Миг — и все три скинули лебединое обличье и превратились в прекрасных принцесс.
— Здесь нет ни одной живой души, — сказала старшая на незнакомом наречии.
— Давайте искупаемся перед обратной дорогой, — предложила другая.
Третья, самая младшая и самая красивая, лишь радостно вскрикнула и нырнула вниз головой в прохладную воду. Сестры — за ней.
Девушки принялись резвиться в воде. Принцессы умели плавать не хуже лебедей: то переворачивались на спину, то скрывались под водой и выныривали с гирляндами водяных лилий вокруг шей. Они смеялись и кричали, брызгались водой, кидались в волны, а небо между тем всё бледнело, и всё ярче на нём разгорались звёзды. Принцессы то и дело выскакивали на берег и падали на мягкий мох, а потом снова ныряли в воду и плавали наперегонки. Вдруг старшая воскликнула:
— Тихо! Мне кажется, я слышу человеческие голоса. Живо! Улетаем! — В мгновение ока старшие сестры оказались на берегу, облачились в лебединые перья и снова стали большими белыми птицами с длинными шеями.
— Поторапливайся! — закричали они младшей сестре, всё ещё плескавшейся в воде. — Мы летим на северо-запад. Догоняй! — Лебеди взмыли в небо и скрылись за горами.
Младшая сестра поспешила в лес, где оставила под кустами птичье оперение, но, как ни искала, не смогла найти его.
В испуге бегала она по лесу, заглядывая под каждый куст.
— Горе мне! — сокрушалась она, заламывая руки. — Моё оперение, моё лебединое оперение, куда оно задевалось?!
А случилось вот что: пока юные принцессы резвились в воде, оперение младшей нашла старая крестьянка и отнесла к себе в избу, что стояла на лесной опушке.
Возвращаясь вечером с работы, она заметила, как под кустом что-то белеет.
— Господи! Вот это находка! — всплеснула руками женщина и аккуратно подняла лебединое оперение с земли. — Отличное выйдет покрывало. А какое, видать, тёплое получится! Будет чем согреть мои старые кости в зимнюю стужу.
И она заторопилась домой.
Бедная младшая принцесса — лебединое оперение пропало без следа! Девушка охала и всхлипывала, дрожала от страха и холода. Избушку старухи за лесом видно не было: ведь она была одного цвета с землёй и деревьями.
— Господи! Вот это находка! — всплеснула руками женщина
В конце концов девушка села на кочку, закрыла лицо руками и горько заплакала. В лесу почти совсем стемнело, насколько может быть темно в Швеции в летнюю ночь. Птицы распевали свои незатейливые песни. Выпала роса. Было так прекрасно, как бывает только в летнюю ночь. Однако принцесса ничего не замечала: она была в отчаянии и не знала, что делать. Как объяснить чужим людям свою беду? Ведь она не умела говорить на местном наречии. Да к тому же оказалась совершенно голой! Девушка была вне себя от горя. Когда стало светать, бедняжка направилась к замку, башни которого виднелись за макушками деревьев.
Волосы у девушки были такими длинными, что она укрылась ими, как плащом, и так прокралась лугами к скотному двору, где увидела крестьянку, доившую коров. Стоило женщине заприметить девушку, она и думать забыла о корове, отбросила ведро, на котором сидела, и с криками помчалась к управительнице. Она решила, что это лесная фея явилась к ней на рассвете. Управительница была женщина решительная, неробкого десятка и смело направилась навстречу незнакомке.
— Кто ты такая и почему разгуливаешь на рассвете совсем голая? — спросила женщина.
Но принцесса не поняла ни слова и ничего не могла ответить, а только смотрела с отчаянием и заламывала руки, моля управительницу сжалиться над ней.
— Нет, на тролля или лесную фею ты не похожа, — проговорила женщина. — И глядишь больно жалостливо. Что ж, чулки и юбка для тебя у меня, пожалуй, найдутся.
Она повела девушку за собой, одела её, как служанку, и стала выпытывать, какую работу та умеет делать. Но принцесса ничего не понимала и лишь качала головой. Тогда женщина повела её по дому, показывая кухню, буфетную, прачечную и ткацкую. Увидев ткацкий станок, девушка радостно улыбнулась, села за него и взялась за дело. Управительница облегчённо вздохнула: что ж, пусть будет ткачихой.
Выйдя из столовой, молодой хозяин увидел, как пришлая девушка стоит на коленях перед мёртвыми птицами и плачет
Юная принцесса в страхе слушала эти речи, ей хотелось закрыть уши руками. Однако молодой владелец замка Турешё говорил серьёзно. Он всем сердцем полюбил незнакомую девушку и заявил матери, что умрёт, если не получит её в жёны.
Фру Брита очень гневалась, её прежнее расположение к расторопной служанке сменилось неприязнью и враждебностью. Вскоре весь двор узнал о намерениях молодого господина. Охотников почесать языки оказалась немало. Неужели потомок знатного рода возьмёт в жёны нищенку, которую лишь из милости приняли в услужение? Какое приданое она принесёт жениху? Ведь у неё ничего нет: даже полотна, которые она ткёт, ей не принадлежат.
А управительница качала головой и приговаривала, что теперь-то ей всё стало ясно. Не иначе как девчонка околдовала бедного господина Улофа. В тихом омуте черти водятся! Она-то давно к ней приглядывалась и видела, как новенькая ткала руны на полотне, чтобы приворожить юношу. Но сердце Улофа было словно в броню заковано: ни одна ядовитая стрела не могла пробить её и уничтожить разгоревшуюся любовь. Он убедился вскоре, что и девушка любит его. Молодые люди решили пожениться вопреки всем пересудам и наветам.
— Но как тебя зовут? — спросил однажды Улоф невесту.
Девушка рассмеялась:
— В замке меня звали просто «она». Но если ты хочешь звать меня тем именем, которое мне дали отец и мать, — зови Исис.
И она так серьёзно посмотрела на юношу, что тот смутился.
— Такого имени я прежде не слышал. Но ведь и никого похожего на тебя я прежде тоже не встречал.
Несмотря на зависть, кривотолки и пересуды, охватившие весь замок, господин Улоф женился на прекрасной Исис. Со временем добрый нрав и щедрость молодой госпожи заставили людей изменить о ней мнение. Теперь и фру Брита, и прислуга разглядели, какой красавицей была молодая хозяйка. Муж одевал её в шелка и бархат, дарил дорогие украшения: жемчужные ожерелья, браслеты и броши, усыпанные драгоценными камнями. Впервые её благородная красота проявилась в полную силу. Никто не умел танцевать как Исис, никто не умел с таким достоинством приветствовать гостей, никто не держался так ловко в седле: когда принцесса с соколом на расшитой золотом перчатке выезжала на охоту, от неё глаз нельзя было отвести.
В то же время в обхождении молодой госпожи не было ни заносчивости, ни высокомерия. Она охотно обращалась к фру Брите за советом, как вести хозяйство и управляться с прислугой. Она была любезна с друзьями, милосердна к обездоленным, и чужие ошибки она умела прощать.
— Право, можно подумать, что она родилась принцессой, — удивлённо говорила фру Брита своим подругам, примечая, как невестка угощает гостей.
— Не удивительно, что Улоф танцует только с молодой женой, — шептала она, любуясь тем, как сын ведёт в танце прекрасную принцессу. От этой пары глаз нельзя было оторвать! С тех пор в Турешё царили покой и порядок. Ни одно облачко не омрачало небосклон. Господин Улоф мог по праву считать себя счастливейшим супругом.