Первые его оригинальные работы демонстрировались на Всемирной выставке в Париже в 1873 г. Они привлекли внимание великого князя Константина Николаевича, бывшего в ту пору главным начальником флота и морского ведомства, который пригласил талантливого инженера в Россию. Сановник предложил изобретателю должность члена Морского Технического Комитета с окладом 500 рублей в месяц.
Практическая деятельность молодого изобретателя началась с создания прибора для автоматической прокладки курса корабля на карте, который имел устройство для компенсации девиации магнитного компаса.
В 1876 г. Джевецкий поступил добровольцем на вооруженный пароход (вспомогательный крейсер) «Веста» Черноморского флота. На нем в июле 1877 г. он принял участие в бою с турецким броненосным корветом «Фетхи-Буленд». За проявленную храбрость был награжден Георгиевским крестом 4-й степени. Впоследствии Степан Карлович всегда гордился этой боевой наградой.
Будучи весьма богатым человеком, он строил свои экспериментальные лодки на собственные средства.[67]
«Подаскаф» (1878 г.)
Свою первую подлодку — «Подаскаф» — Джевецкий спроектировал в 1876 году. Строительство ее осуществлял завод Бланшарда в Одессе с конца 11877 г. и закончил к августу 1878 г.
Это было крошечное судно своеобразной формы, с корпусом из листовой стали. Его длина, ширина, высота составляли 4,5×1,5×2 м, водоизмещение около 2-х тонн. Гребной винт имел привод велосипедного типа с педалями для ног. Кроме винта, гребной вал одновременно приводил в движение маленький насос, непрерывно удалявший из лодки испорченный воздух.
Вся нижняя часть корпуса представляла собой балластную цистерну, над которой размещался резервуар со сжатым воздухом. Вода для погружения принималась из-за борта самотеком через специальный клапан. После заполнения балластной цистерны водой лодка погружалась почти полностью. Дальнейшая регулировка глубины погружения производилось путем изменения внутреннего объема корпуса, что достигалось посредством открытого наружу цилиндра, укрепленного в носовой части. С помощью специального винтового привода можно было передвигать поршень внутри цилиндра. Передвижение поршня вперед вытесняло воду из цилиндра, вследствие чего нос лодки становился легче и подвсплывал, при движении поршня в обратную сторону лодка погружалась немного глубже (снова принцип Бэрна).
Сжатый воздух использовался для продувания водяного балласта при всплытии, а также для обеспечения дыхания человека в подводном положении. Этого запаса воздуха в лодке хватало не более, чем на 20 минут пребывания под водой.
В верхней части корпуса имелся круглый вырез, закрытый стеклянным колпаком высотой 20 см, внутри которого помещалась голова человека, сидящего внутри. Для предохранения от повреждений колпак закрывала снаружи крестовина из толстой проволоки. В полупогруженном состоянии на поверхности оставался только этот колпак, сквозь который водитель наблюдал за морем и береговыми ориентирами.
На высоте плеч в обшивке были прорезаны два круглых отверстия, которые изнутри закрывались герметическими крышками на барашках. Снаружи к этим отверстиям крепились резиновые рукава с перчатками.
Уравняв давление внутри лодки с забортным, можно было открыть крышки и, всунув в них руки, производить операции за бортом.
Оружие лодки (мина) состояло из двух связанных между собой контейнеров содержащих по 25 кг динамита[68] каждый, имевших воздушные присоски для прикрепления к днищу атакуемого корабля. Они были вделаны в борта лодки ниже стеклянного колпака. Используя рукава, подводник должен был снять контейнеры, присоединить их к подводной части атакуемого судна, затем отойти на безопасное расстояние и взорвать мину с помощью электрического запала, провод к которому разматывался изнутри лодки.
Для управления по курсу в носовой части корпуса был установлен вертикальный руль обычного типа. Его румпель имел две рукоятки, поворачивая их подводник осуществлял перекладку руля.
Лодка проходила испытания в течение 5 месяцев на Одесском рейде. Перед членами специальной комиссии Джевецкий взорвал миной стоявший на якоре плашкоут. После этого главный командир Черноморского флота и портов адмирал Н. А. Аркас (1816–1881) возбудил ходатайство перед Морским ведомством о целесообразности постройки таких лодок для использования их в прибрежной зоне против кораблей противника. Однако Морское министерство оставило проект Джевецкого без внимания.
Ни обтекаемый корпус, ни хорошо продуманная система погружения-всплытия не могли компенсировать его принципиальных недостатков: слабого мускульного двигателя, ненадежного оружия, мизерного времени пребывания под водой, ничтожной дальности плавания.
«Подводный минный аппарат» (1879 г.)
Эту лодку Джевецкий построил в Петербурге на Невском заводе в 1879 году.
Подводная лодка второй модели имела длину 19 футов (5,8 м), ширину 4 фута (1,22 м), высоту 5 с половиной футов (1,83 м), водоизмещение 6 тонн. В поперечном сечении ее форма была близка к треугольнику, обращенному вершиной вниз.
Её экипаж (4 человека), помещался в середине корпуса на скамейке, двое лицом к носу, двое — к корме. Нажимая ногами на педали, подводники вращали два гребных винта, соединенных с гребным валом при помощи шарнира. При этом кормовой винт мог поворачиваться в горизонтальной плоскости (для изменения курса), а носовой — в вертикальной плоскости (для создания дифферента на нос или на корму и, соответственно, для погружения либо всплытия). Скорость хода достигала 3 узлов (5,6 км/час).
Головы всех четырех членов экипажа находились в шестигранном куполе, снабженноми иллюминаторами с толстыми стеклами. В передней части этого купола помещался неподвижный призматический перископ Доденара с увеличительным стеклом в его нижней части. На лодке была предусмотрена регенерация воздуха. Для этой цели имелся воздушный насос с приводом от гребного вала. Насос прокачивал выдыхаемый воздух через раствор едкого натрия, поглощавший углекислоту. Очищенный воздух снова подавался в отсек. К этому воздуху через определенные промежутки времени добавлялся сжатый кислород из баллона.
Вооружение составляли две всплывающие мины весом в 2 пуда (32 кг) каждая, снаряженные динамитом и соединенные между собой тросом. Они находились впереди и позади наблюдательной башенки в особых медных чашках, закрывавшихся створчатыми дверцами на шарнирах. Рукава, прикрепленные к рубке, исчезли. Мины можно было легко отсоединить изнутри корпуса. С обеих сторон каждой мины были прикреплены резиновые подушки, наполненные сжатым воздухом. Эти подушки заставляли мины всплыть и задержаться под днищем вражеского корабля.
Вскоре после постройки лодка прошла испытания на озере в Гатчине, где с ней ознакомился царь Александр III. Погружение субмарины и ее маневрирование под водой произвело сильное впечатление на «гатчинского затворника» и его супругу. К тому же хитрый изобретатель догадался взять с собой в лодку большой букет свежих орхидей, который он преподнес царице со словами «C'est le tribut de Neptune a Votre Majeste» (Это дар Нептуна Вашему Величеству).
«Политес» дал прекрасный результат. Император немедленно приказал присутствовавшему в свите военному министру П. С. Ванновскому построить 50 таких субмарин — первую в России и в мире серию — для прибрежной подводной обороны Кронштадта и Севастополя[69]. Сам изобретатель получил в награду 100 тысяч рублей!
Третья лодка (1880 г.)
Получив «августейшее повеление», военное министерство сделало «умное лицо» и нашло лодку Джевецкого «вполне пригодной для практических военных целей» (конкретно — для защиты рейдов приморских крепостей). Все же военные инженеры потребовали внести кое-какие улучшения в конструкцию.
С учетом результатов испытаний в Гатчине, а также пожеланий Военного ведомства, Джевецкий разработал чертежи третьего варианта своей лодки. Теперь она имела длину 5,8 метров, ширину 1,3 метра и высоту 1,8 метра. Водоизмещение составило 5,8 тонн.
В третьем варианте изобретатель оставил только один кормовой винт с приспособлением поворота его в горизонтальной плоскости. Поэтому экипаж сократился до трех человек.
Для удержания заданной глубины использовались два груза по 320 кг (20 пудов) каждый. Перемещая их относительно центра тяжести лодки по специальным направляющим, можно было изменять дифферент, что на ходу меняло глубину погружения. Рабочая глубина погружения достигла 8 метров.
Система регенерации воздуха была аналогична предыдущей. К ней лишь добавился специальный патрубок для газообмена на перископной глубине. Кроме того, был существенно увеличен запас сжатого воздуха. Наблюдение за обстановкой можно было вести из-под воды с помощью призматического перископа кругового обзора. Он размещался в водонепроницаемой коробке с сальниковой набивкой. Вращая перископ, удавалось обозревать весь горизонт.
Вооружение составляли две мины, снаряженные 32 кг пироксилина каждая, расположенные снаружи в углублениях корпуса. Требовалось подойти снизу под днище вражеского корабля, заполнить через каучуковые трубки воздухом специальные резиновые мешки и отдать стопоры. Мешки всплывали и прижимались к днищу, присасываясь к нему резиновыми присосками, после чего мины следовало взорвать по электрическому проводу из лодки, отойдя на безопасное расстояние. Но максимальная скорость хода лодки не превышала трех узлов.
Заказ был выполнен в 1880-81 гг. под руководством известного кораблестроителя П. А. Титова. Затем 34 лодки отправили по железной дороге в Севастополь, 16 — оставили в Кронштадте. Одна из балтийских лодок в 1882 г. с мая по октябрь проходила интенсивные испытания на Кронштадтском рейде. Они заняли 57 ходовых дней. Лодка пробыла под водой в общей сложности 96 часов. Заданную глубину погружения можно было удерживать с точностью до 20 сантиметров. Днем на глубине 6–8 метров через иллюминаторы проникал свет, достаточный для освещения внутреннего пространства.
Подводные лодки Джевецкого находились в строю около пяти лет. Как впоследствии отмечал русский инженер-историк Голов, «приходилось сознаться в бесполезности этой флотилии для защиты берегов вследствие их главного недостатка — незначительной скорости хода, которая даже при самых благоприятных условиях редко переходила за 3 узла» (5,5 км/час). Кроме того, по сравнению с торпедами всплывающие мины являлись анахронизмом.
Командир британского учебного корабля «Vernon», заходившего в Кронштадт в 1885 г., выразился более грубо: «сами русские признались мне, что никто, кроме пьяных, не полезет в эти лодки». В самом деле, оставаться внутри лодки свыше нескольких часов не представлялось возможным. Отдыхать в положении лежа члены экипажа не могли; гальюн отсутствовал; хранить продукты питания и пресную воду было негде.
В 1886 г., когда оборону побережья передали в Морское ведомство, все подводные лодки, состоявшие в ведении крепостей, признали не имеющими боевого значения. Восемь лодок законсервировали, остальные в 1896 г. переделали в бакены.
«EI Toro» Блюма (1879 г.)
В 1864 году началась война между Испанией и ее бывшими колониями Перу и Чили (Первая Тихоокеанская война 1864–1866 гг.). Испанский флот осуществлял блокаду побережья. Он также высадил десант, который оккупировал острова Чинча (Chincha), принадлежавшие Перу.
В это время перуанский инженер-железнодорожник Федерико Блюм (Federico Blume; 1831–1901) разработал проект подводной лодки «El Того» (Бык). Он надеялся, что его субмарина станет тем средством, с помощью которого перуанский флот победит более сильного врага. Однако прежде, чем Блюм смог приступить к реализации своего проекта, война кончилась.
Спустя 15 лет, во время войны с Чили (Вторая Тихоокеанская война 1879–1881 гг.), Блюм вернулся к своей прежней идее. Уже через два месяца после объявления войны, в июне 1879 г., он на свои собственные средства приступил к строительству субмарины по усовершенствованному проекту.
Постройка заняла 4 месяца. Она производилась в обстановке секретности на заводе, принадлежавшем железной дороге Пиура-Пайта, где состоял на службе сеньор Блюм — 14 октября 1879 г. в порту Пайта начались испытания субмарины, которые заняли три недели. Команда лодки состояла из 10-и человек: самого Блюма, его сына и восьми заводских рабочих.
Сигарообразный корпус лодки длиной 48 футов (14,63 м) и наибольшим диаметром 8 футов (2,44 м) был сделан из котельного железа толщиной 6,35 мм. Листы были приклепаны к шпангоутам и стрингерам железного каркаса.
Субмарина погружалась путем заполнения водой балластных цистерн через кингстоны. В погруженном состоянии воздух внутри лодки можно было освежать вентиляторами через две медные трубы длиной три метра, выдвигавшиеся с этой целью на поверхность воды, а затем снова убиравшиеся. Ориентация осуществлялась через башенку с иллюминаторами.
Лодка имела приборы, измерявшие внутреннее давление воздуха, глубину погружения, уровень воды в балластных цистернах. Ее вооружение составляли две плавучие мины с часовыми взрывателями. Восемь членов экипажа из десяти вращали руками коленчатый вал, на который был насажен гребной винт. Этот же вал приводил в движение вентиляторы и насосы для осушения балластных цистерн. Пробы показали, что лодка способна погружаться на глубину до 72 футов (22 м) и развивает скорость до 3,5 узлов (6,48 км/час).
Вскоре об этом чудо-оружии узнал главный директор железной дороги Николас де Пиерола (Nicolas de Pierola), который стал горячим сторонником использования его против чилийцев. Благодаря своим связям в правительственных кругах, он добился согласия властей на официальную демонстрацию возможностей подводной лодки. На борту военного транспорта «Лименья» (Limena) ее доставили в порт Кальяо (Callao).
Испытания проходили в июле 1880 г. Среди тех, кто погружался в лодке вместе с изобретателем, был и военный министр Перу. Лодка двигалась под водой полным ходом в течение 30 минут, не нуждаясь все это время в вентиляции внутреннего пространства. Министр был весьма впечатлен. Он сообщил правительству, что «Бык» обладает реальной возможностью атаковать вражеские корабли.
Первое боевое задание выглядело следующим образом: подойти ночью к одному из вражеских броненосцев («Almirante Cochrane» или «Blanco Encalada»), стоявших на якоре возле острова Сан-Лоренцо, расположенного в нескольких милях западнее Кальяо, и выпустить свои мины под днищем корабля противника. Спустя некоторое время часовой механизм произведет взрыв.
Однако, когда «EI Того» вышел на рубеж атаки и уже погрузился на глубину 36 футов (11 м), чтобы устремиться вперед, чилийские броненосцы снялись с якоря и ушли на юг. Позже выяснилось, что командование эскадры противника узнало От своих шпионов о «секретном могучем оружии» перуанцев.
16 января 1881 г., после проигрыша битвы за Лиму и оккупации чилийцами столицы Перу, экипаж затопил подводную лодку «Бык» на рейде Кальяо вместе с другими кораблями перуанского флота.