Как бы там ни было, успешный эксперимент вдохновил Дэя на весьма необычное предприятие, посредством которого он надеялся разбогатеть. Он решил построить большую лодку, способную опускаться на глубину 300 футов (91,44 м) и долго там находиться. Суть его идеи заключалась в том, чтобы заключать со зрителями «пари» на крупные суммы денег относительно того, всплывет лодка на поверхность или нет.
Однако Дэй, этот «одинокий чудак» (по свидетельству современников), едва зарабатывал себе на жизнь. Ему требовался спонсор. Таковой нашелся в лице заядлого игрока и азартного «спортсмена» по имени Кристофер Блейк (Christopher Blake). В ноябре 1773 г. Дэй написал ему письмо следующего содержания:
«Сэр, я нашел дело, через которое можно выиграть много тысяч. Весьма необычное по своей сути, оно легко исполнимо, в чем вы сами убедитесь, когда узнаете подробности. Если вы согласны отдавать мне 100 фунтов с каждой тысячи, выигранной вами на этом деле, я охотно приеду, чтобы информировать вас. Сам же я бедный механик и не могу что-либо предпринять без вашей поддержки.
Ваш Д. Дэй»
Вероятно, мистер Блейк удивился. Во всяком случае, он послал Дэю деньги для того, чтобы тот смог приехать к нему в Лондон. Замысел Дэя его увлек. Правда, в отличие от изобретателя-самоучки он понимал, что давление воды на глубине 300 футов является колоссальным. Поэтому он убеждал Дэя «любой ценой укрепить помещение… чтобы оно выдержало вес такой массы воды», и настаивал, чтобы глубина погружения не превышала 20 фатумов (120 футов, или 36 метров), а время пребывания под водой было сокращено с 24-х часов до 12. Но что самое удивительное, Блейк согласился финансировать проект.
Получив деньги, Дэй в марте 1774 г. купил в Плимуте 50-тонный шлюп «Maria». Шлюп обошелся в 340 фунтов (примерно 15000 фунтов по нынешним ценам). Его корпус имел длину 31 фут (9,45 м), ширину 16 футов (4,88 м) и высоту 9 футов (2,74 м). Внутри Дэй соорудил прямоугольное водонепроницаемое помещение, размерами 12×9×8 футов (3,65× 2,74× 2,44 м). Этот «ящик с люком» выступал из верхней палубы шлюпа на 2 фута (61 см). Изнутри Дэй укрепил его прочными балками. Запас воздуха в «большом ящике» составлял 75 «больших бочек» (17850 литров).
К крыше были прикреплены три разноцветных бакена. Удерживавшие их веревки можно было отсоединить изнутри «рубки», и тогда они всплыли бы на поверхность воды. Белый бакен обозначал, что у Дэя все «очень хорошо». Красный свидетельствовал, что дела «так себе», а черный сигнализировал — «очень плохо».
К днищу шлюпа был подвешен балласт в виде сетей, набитых булыжниками, общей массой около 20 тонн. Для погружения надо было заполнить шлюп водой через два отверстия в нижней части корпуса. Для всплытия Дэю следовало отцепить сети с камнями изнутри своего «ящика» поворотом железных рычагов, продетых сквозь водонепроницаемые «манжеты».
Эксперимент начался в два часа дня 20 июня 1774 г. на рейде Плимута. Шлюп отбуксировали к месту, находившемуся немного восточнее основного фарватера, ведущего в гавань.
Расстояние до ближайшего берега (северной оконечности острова Дрейка) составляло 300 ярдов (274 м). Глубина в месте погружения, согласно показаниям лота, была 22 фатума (132 фута, или 40 метров).
По воспоминаниям очевидцев, отважный изобретатель «казался более оживленным, чем обычно» и выражал «уверенность в том, что его предприятие увенчается успехом и всеобщими аплодисментами». Он взял с собой «подвесную койку, часы, маленькую восковую свечу, бутылку воды и пару бисквитов». Примерно час он с нетерпением ожидал, пока возле «Марии» встанет баржа с мистером Блейком и болельщиками на палубе.
Кроме того, неподалеку бросил якорь фрегат «Orpheus», капитан которого получил приказ «в случае чего оказать помощь». Такой приказ отдал лорд Сэндвич (Sandwich; 1718–1792), Первый лорд Адмиралтейства, находившийся в это время на этом корабле. Известно, что сей джентльмен являлся заядлым любителем всевозможных «пари» на деньги, так что его участие в происходивших событиях легко объяснимо.
Когда все было готово, Дэй прошел на полубак, где дернул веревки, к которым были прикреплены запоры кингстонов. Трюм шлюпа начал заполняться водой. Тогда Дэй снял сюртук и жилет, помахал рукой многочисленным зрителям на барже, а также в лодках, стоявших вокруг, «с величайшим спокойствием» вошел внутрь «ящика» и закрыл люк изнутри. Шлюп «постепенно погрузился вниз, немного кормой вперед».
Через 15 минут после того, как судно полностью скрылось под водой, ее поверхность вдруг «словно вскипела». Моряки поняли, что давление воды раздавило «водонепроницаемую комнату» шлюпа «Мария». Ни один из трех разноцветных бакенов так и не появился.
Между тем, на карту были поставлены большие деньги. Поэтому лорд Сэндвич приказал немедленно начать поиски. Две сотни рабочих с верфей, вооружившись фонарями, кошками и баграми, трое суток прочесывали дно в районе аварии. Увы, все попытки зацепить шлюп кошкой, застропить и поднять остались безуспешными.
Несмотря на провал своей затеи, Джон Дэй все же вошел в историю как первый человек, погибший при погружении на подводной лодке.
Глава 4. «Черепаха» Бушнелла
Первой боевой субмариной по праву считается «Черепаха» (Turtle), которую построил американский изобретатель Дэвид Бушнелл (David Bushnetl; 1740–1826).
Бушнелл родился на ферме возле городка Сэйбрук (Saybrook), штат Коннектикут. У него были три сестры и младший брат. Хозяйство шло плохо, семья жила в нужде. Дэвид с детства увлекался механикой, но отсутствие средств не позволяло ему получить надлежащее образование. Когда он уже стал взрослым, умер отец, а мать вторично вышла замуж, оставив ферму сыновьям. Вскоре Дэвид продал свою половину земли младшему брату и на полученные деньги в 1771 г. поступил в Йэльский колледж (Yale College), где изучал механику и физику[15]. Кроме того, вне программы он занимался пиротехникой.
Имея 31 год от роду, Дэвид был на 10–15 лет старше своих соучеников. Однако это его не смущало. Его интересовали знания, а не мнение окружающих. На втором году учебы он вступил в местное отделение масонской ложи. Позже это не раз ему пригодилось. Дело в том, что тогдашние масоны могли напрямую общаться друг с другом, не обращая внимания на различия в социальном и имущественном положении. И еще они помогали друг другу всеми доступными средствами. Между тем, масоном являлся сам Джордж Вашингтон (1732–1799), главнокомандующий армией американских колонистов, будущий первый президент США в 1788–1796 гг.
19 апреля 1775 года произошли кровавые столкновения с англичанами в Лексингтоне и Конкорде, которые ознаменовали начало войны за независимость США. Многие студенты Йэля немедленно поступили добровольцами в армию. Бушнелл предпочел завершить обучение, но в конце мая того же года он вернулся в Сэйбрук, где вскоре приступил к постройке подводной лодки. Первый вариант проекта Дэвид составил еще за год до этого. Он обсуждал его с некоторыми профессорами колледжа, тоже состоявшими в масонской ложе (надо попутно отметить, что масоны хорошо умели хранить тайны от лиц, не являвшихся «вольными каменщиками»).
Работы производили несколько человек, включая Дэвида и его брата. Деньги для приобретения материалов и механизмов ему дало правительство. Во-первых, восставшие колонисты не имели военного флота, тогда как англичане блокировали ряд их портов. Отсюда вполне понятная надежда на подводное «чудо-оружие». Во-вторых, Вашингтон и ряд других руководителей повстанцев являлись масонами. Следовательно, помощь «брату Дэвиду» в его патриотическом начинании была их святой обязанностью.
Строительство субмарины в основном завершилось в декабре 1775 г., после чего Бушнелл начал ее испытания в реке Коннектикут. Пробные погружения и плавания выявили ряд недостатков, потребовавших внесения изменений в конструкцию. Летом следующего года на барже лодку доставили в городок Пикскилл (Peekskill), расположенный на реке Гудзон выше Нью-Йорка по течению (ныне — часть Нью-Йорка).
«Черепаха» представляла собой крохотное суденышко (высота 2,28 метра, наибольший диаметр 1,82 метра, водоизмещение вместе со свинцовым балластом и пороховой миной несколько больше одной тонны), рассчитанное на одного человека. Она имела яйцеобразную форму и была сделана из бочарных дубовых досок, проконопаченных просмоленной пенькой. Доски соединялись с элементами каркаса посредством болтов, а по окружности аппарат стягивали железные обручи[16]. Все стыки Бушнелл герметизировал пенькой и залил смолой. Такая форма являлась неудобной для подводного плавания в отношении скорости, зато давала судну большую устойчивость. Вероятно, мысль о ней пришла к Бушнеллу благодаря знакомству в процессе учебы с книгами Уильяма Бэрна и Дени Папена.
В верхней части корпуса находилась медная смотровая башенка с 5-ю круглыми застекленными иллюминаторами по периметру. В крыше башенки был устроен входной люк, а также шестой иллюминатор. При полном погружении внутреннего объема воздуха хватало не более, чем на 30 минут. Поэтому Бушнелл снабдил свой аппарат двумя вентиляционными трубами, выходившими на поверхность воды. Для предотвращения попадания воды они имели поплавковые клапаны. Через одну трубу ручным вентилятором удалялся испорченный воздух, через другую засасывался свежий. Приближаться к цели лодка должна была таким образом, чтобы наблюдательная башенка находилась над водой. Это позволяло водителю субмарины ориентироваться через иллюминаторы, а также освежать воздух внутри субмарины через вентиляционные трубы[17].
В нижней части «Черепахи» размешались две небольшие балластные цистерны, при заполнении которых она погружалась. Для всплытия воду из них надо было откачивать ручными насосами. Кроме того, снизу к корпусу лодки был прикреплен свинцовый груз массой 900 фунтов (408,6 кг), служивший постоянным балластом и обеспечивавший остойчивость. Часть этого груза массой 200 фунтов (91 кг) отсоединялась изнутри лодки и могла на цепи опускаться на дно, превращаясь тем самым в якорь. Для аварийного всплытия эту часть можно было совсем отсоединить.
Передвижение лодки и управление по глубине осуществлялось посредством вращавшихся вручную двух винтов — горизонтального и вертикального (отнюдь не весел, о которых говорят многие авторы). По словам самого Бушнелла, они напоминали «крылья ветряной мельницы» («arms of a wind mill»). Такая форма винта была гораздо менее эффективна, чем изобретенный позже гребной винт с лопастями, но все же по сравнению с веслами винт представлял революционное новшество.[18] В дальнейшем ось вертикального винта стала наклонной, что заметно улучшило управляемость лодки. Управление по курсу осуществлялось с помощью вертикального руля, размещенного на шарнире.
Вооружение «Черепахи» состояло из «чемодана» — 150-фунтовой (68 кг) пороховой мины с часовым взрывателем — еще одного изобретения Бушнелла. Предполагалось, что «Черепаха» незаметно подойдет к стоящему на якоре вражескому кораблю, опустится под его днище и подвесит к нему мину. Для этого в особом гнезде в верхней части корпуса находился специальный бурав, приводившийся во вращение изнутри лодки. К бураву прочным канатом была привязана мина. Ввернув бурав в деревянную обшивку днища атакуемого корабля, надо было отделить его от лодки, а затем изнутри ее освободить «чемодан» с порохом. «Чемодан» обладал положительной плавучестью, поэтому всплывал под самое днище корабля. Одновременно с отделением мины от корпуса «Черепахи» автоматически начинал работать ее часовой механизм. В зависимости от установки стрелок взрыв мог произойти спустя 1, 8 или 12 часов после этого.[19] Всего были изготовлены три такие мины.
Навигационное оборудование было представлено небольшим компасом с циферблатом и стрелкой, покрытыми светящимся составом. Для оценки глубины погружения служила манометрическая трубка длиной 20 см и диаметром 2,5 см, один конец которой был выведен наружу, а другой, стеклянный, отградуированный и снабженный поплавком, находился внутри корпуса лодки. Положение поплавка, смазанного фосфоресцирующим составом, относительно шкалы указывало глубину погружения. Кроме того, для освещения имелась лампа, в которой горела особая бездымная древесина.
Бушнелл обратился к генералу Парсонсу с просьбой дать ему несколько человек, которых он мог бы обучить управлению лодкой. После некоторых колебаний Парсонс предоставил ему трех добровольцев. Одним из них был 27-летний армейский сержант Эзра Ли (Ezra Lee; 1749–1821), которому вошел в историю как первый в мире военный подводник.
Объектом первой подводной атаки был избран 64-пушечный английский фрегат «Орел» (Eagle), флагманский корабль вице-адмирала Ричарда Хоу (Richard Howe; 1726–1799), командующего британской эскадры. Эскадра стояла на якорях на внешнем рейде Нью-Йорка с июня 1776 г. Она насчитывала 20 фрегатов и примерно 200 транспортов, на борту которых находилась 40-тысячная армия вторжения под командованием генерала Уильяма Хоу, младшего брата адмирала. Силы патриотов были гораздо меньше, всего лишь 28 тысяч человек, к тому же их вооружение, подготовка и моральный дух оставляли желать много лучшего.
Вечером 5 сентября 1776 г. две рыбацкие лодки вывели «Черепаху» на буксире из гавани и доставили ее вниз по течению Гудзона к северной оконечности острова Стейт-Айленд. Там сержант Ли влез внутрь и начал самостоятельно двигаться к цели, ориентируясь на бортовые огни английских кораблей, стоявших на якорях у Даймонд-рифа в устье Гудзона, в 2–3 милях (3,7–5,6 км) от рубежа атаки. Используя течение реки и силу начавшегося отлива, он за два с половиной часа незаметно подобрался почти вплотную к британскому кораблю, а затем погрузился на 10 футов (3 метра) возле его кормы.
Наконец крыша смотровой башенки прижалась к днищу цели. Момент для атаки оказался удачным: была низшая точка отлива, «Черепаха» устойчиво держалась на одном месте. Однако тут везение кончилось. Бурав не ввертывался в днище «англичанина», которое было обшито металлом. «Лодка не имела достаточной опоры, чтобы бурав мог просверлить этот лист, — вспоминал позже Ли, — и всякий раз отскакивала от днища, как только бурав его касался».
Сделав несколько безуспешных попыток, Ли решил поискать уязвимое место в носовой части вражеского корабля. Вращая горизонтальный винт и стукаясь о днище, он стал продвигаться туда. Лодка ушла немного в сторону от киля и внезапно всплыла на поверхность. Ли увидел, что находится с восточной стороны от корабля, силуэт которого четко выделялся на фоне светлеющего неба[20].
Его положение становилось опасным. Занималась заря, скоро по заливу начнут скользить лодки, подвозящие на корабли продовольствие и пресную воду. Гудзон в те времена не был загрязнен промышленными и бытовыми отходами. В прозрачной воде лодку можно было разглядеть даже на глубине свыше десяти футов. Благоразумие требовало немедленно удалиться, чтобы спасти себя и «Черепаху», а позже повторить рейд. Ли направился в сторону острова Манхэттен.