Это были Фрэнсис Эджертон, герцог Бриджуотер (Francis Egerton, duke Bridgewater; 1736–1803) и граф Чарльз Стэнхоуп (Charles Stanhope; 1753–1816). Герцог Бриджуотер, богатый шахтовладелец, являлся одним из инициаторов строительства широкой сети каналов — транспортных путей для доставки угля баржами в промышленные центры Англии.
Он сумел увлечь Фултона своими идеями в этой сфере. Молодой граф Стэнхоуп изучал механику, химию, математику, был плодовитым изобретателем, а также вице-президентом «Общества по улучшению кораблестроения».
Бриджуотер и Стэнхоуп побудили Фултона заняться изучением судоходных каналов и различных машин. Впоследствии он вспоминал: «Я провел три года на различных каналах Англии, чтобы приобрести практические знания о способах их постройки и чтобы ознакомиться с их преимуществами». Кроме того, он изучал устройство заводов и мастерских, осматривал дамбы и мосты. При этом повсюду, где мог, выполнял ради заработка инженерные и чертежные работы.
Вскоре Фултон изобрел способ поднятия судов с одного уровня воды на другой без использования шлюзов (1794 г.); создал машину для резки и полировки мрамора; машину для пряжи льна и пеньки; машину для изготовления канатов и веревок; землечерпалку на конной тяге (1795 г.); новую конструкцию сборных акведуков (в 1796 г. по его проекту был построен акведук длиной 274 метра и высотой 38 метров на реке Ди, в 30 км от Честера).
Наконец, в 1796 г. он опубликовал «Трактат об улучшении судоходства по каналам» (Treatise of the Improvement of Canal Navigation), в котором изложил новый подход к строительству каналов и шлюзов[24].
На титуле своей книги Фултон впервые назвал себя инженером.
В Англии друзьями Фултона стали такие выдающиеся люди, как создатель паровой машины Джеймс Уатт (1736–1819), физик и химик Джон Дальтон (1766–1844), изобретатель механического ткацкого станка Эдмунд Картрайт (1743–1823), один из создателей первых пароходов Джон Румзей (1745–1792), с которыми он много общался.
Фултон изучал физику, математику и механику. Он обладал способностью отчетливо представлять себе каждый свой замысел в мельчайших подробностях. К тому же, будучи искусным чертежником и неплохим художником, Фултон умел очень наглядно показать все особенности устройства своих машин или сооружений. Тем не менее, английские предприниматели не спешили финансировать запатентованные им изобретения.
В начале лета 1797 г. Фултон отправился в Париж по приглашению посланника США во Франции (в 1796–1801 гг.), юриста, поэта и бизнесмена Джоэла Барлоу (Joel Barlow; 1754–1812). В его парижском особняке (улица Вожирар, 50) он жил все годы, проведенные во Франции, а жена Барлоу (Рут) сделала его своим любовником. Барлоу прочитал брошюру Фултона о новых способах строительства каналов и решил создать компанию, чтобы заработать на этом во Франции. Однако довольно быстро выяснилось, что ни землечерпалки, ни судоподъемники, ни шлюзы, ни каналы французских предпринимателей не интересуют.
Вот тогда-то Барлоу вспомнил о попытке Д. Бушнелла предложить французам проект подводной лодки, разработанный с учетом опыта постройки и применения «Черепахи». Бушнелл приезжал во Францию за девять лет до Фултона, но кое-какие сведения об его изобретении сохранились в посольстве. Ведь он пытался действовать через Томаса Джефферсона, американского посла во Франции, будущего третьего президента США. Кстати, Барлоу являлся родственником Абрахама Болдуина, у которого Бушнелл жил первое время после переезда в Джорджию в конце 80-х годов. А тот, в свою очередь, знал Болдуина по совместной учебе в Йэльском колледже.
Кроме того, другом Фултона стал французский военный инженер, бригадир Луи Дюпортай (Louis Duportail), служивший в корпусе инженеров армии США в 1788-93 гг. Он рассказал ему об устройстве «Черепахи» и плавучих мин Бушнелла, а также о проекте Сийона де Вальмера.
Главным врагом Франции была «владычица морей» Великобритания, поэтому и Барлоу, и Фултон были уверены в том, что проект подводной лодки заинтересует правительство. Главная их идея осталась прежней — разбогатеть, только уже не путем строительства каналов, а благодаря каперским действиям по истреблению британского военного и торгового флота. Так возник проект компании «Наутилус», которой предстояло топить англичан минами, доставляемыми подводными лодками.
Создать такие мины и субмарины должен был Фултон, в чей инженерный талант Барлоу искренне верил. Всесторонне обдумав идеи С. де Вальмера и Д. Бушнелла, Фултон разработал свой проект. 13 декабря 1797 г. он в первый раз обратился к Директории (правительству Французской республики) с пространным письмом, в котором изложил план борьбы с английским флотом посредством подводных лодок. Он писал:
«Имея в виду огромную важность сокращения мощи британского флота, я думал над постройкой механического „Наутилуса“ — машины, подающей мне много надежд на возможность уничтожения их флота. При помощи моей подводной лодки можно не только снять блокаду с французских берегов, но, может быть, даже перенести сам театр военных действий на берега Великобритании.
Для этой цели, стремясь избавить Вас от беспокойств, связанных с изучением нового проекта, или от расходов по его осуществлению, я организовал Компанию, которая согласна взять на себя расходы и предпринять экспедицию на следующих условиях»…
Фултон и Барлоу хотели, чтобы за каждую пушку английского корабля, потопленного субмариной, правительство платило им 4000 франков. Таким образом, потопленный 50-пушечный фрегат обеспечил бы компании доход в двести тысяч франков, пять таких кораблей — миллион.
Другие условия предусматривали призовое право Компании на захваченные суда и их грузы; на возмещение в сумме 100 тысяч франков за каждую подводную лодку, построенную правительством помимо Компании; на дипломатическую защиту экипажей подводных лодок от расправы со стороны британских военных властей и т. д. К письму был приложен чертеж, изображавший подводную лодку.
Глава морского министерства, старый хрыч Плевиль-Лепелле (Pleville-Lepelley; 1726–1805) 12 февраля 1798 г. отклонил проект, даже не рассмотрев его. При этом решающим для него явилось то соображение, что «невозможно дать воинское звание людям, которые употребляют столь ужасный способ разрушения неприятельского флота»
Но 28 апреля того же года министерство возглавил молодой адмирал Эсташ Брюи (Eustache Bruix; 1759–1805), бывший участник войны за независимость США. Тогда Фултон, который успел тем временем за собственный счет и при поддержке Барлоу построить во дворе американского посольства большую модель подводной лодки, повторил свое предложение.
Брюи создал 2 августа комиссию для оценки проекта Фултона, состоявшую из семи человек — инженеров и моряков. Комиссию возглавлял гидрограф, вице-адмирал Розили. В нее входили инженер-кораблестроитель П. Форфэ, специалист в области гидростатики Г. Прони, инженер-механик Ж. Перье и другие. Вот ее заключение:
«Оружие, изобретенное гражданином Фултоном, является грозным средством разрушения, ибо оно действует бесшумно и почти неотвратимым способом; оно особенно подходит французам (можно сказать, необходимо) так как их флот слабее, чем у противника…
Несомненно, это оружие пока еще несовершенно. Это всего лишь первый замысел гениального человека. Было бы весьма небагоразумно после изготовления судна в мастерской принуждать его пересекать моря, чтобы атаковать английские корабли в их портах (дословно в тексте сказано „на рейдах“ —
Если бы к этой рекомендации прислушались, Франция получила бы мощное оружие для борьбы с британским флотом. Но, к сожалению, Директория повторила отказ.
В начале октября 1798 г. Фултон продемонстрировал членам комиссии действующий макет своей плавучей подводной мины, которую он назвал «Торпедо» (по аналогии между разрушительным действием взрыва и разрядом электрического ската «torpedo»). Заложив в него небольшой заряд пороха, Фултон подвел макет на буксире под обычную речную лодку и взорвал. Комиссия полностью одобрила принцип устройства «торпедо».
Воодушевленный изобретатель 17 числа того же месяца обратился к правительству в третий раз. Он просил гарантировать его Компании уплату 500 тысяч франков за уничтожение или захват первого английского корабля. На эти деньги он обещал построить флотилию из десяти подводных лодок. Снова последовал отказ.
Тогда он в начале 1799 г. построил диораму диаметром 15 метров (тоже изобретение Фултона!), где изумленные парижане увидели грандиозное полотно «Пожар Москвы» (еще одно пророчество этого гения). Собрав довольно приличную сумму в виде платы за посещение диорамы, Фултон в июле 1799 г. обратился с очередным предложением к новому морскому министру, «гражданину» Марку-Антуану Бурдону де Ватри (Marc-Antoine Bourdon de Vatry; 1761–1828).
В нем он писал:
«Гражданин Фултон просит Исполнительную Директорию разрешить ему построить изобретенную им машину в Париже и испытать ее против врага. Он осуществит это испытание сам и не ждет другой награды после более чем 18 месяцев трудов, расходов и хлопот, кроме удачного осуществления своего вклада в восстановление мира, свободы мореплавания и торговли, и укрепления Республики».
Это письмо произвело впечатление на Военный комитет Директории. Чиновники наложили резолюцию: «Изобретатель не шарлатан. Он предлагает вести свое судно сам и таким образом дает свою голову как залог в обеспечении успеха». Однако разрешение на постройку «Наутилуса» все же не последовало.
Тогда Фултон обратился к послу Нидерландов во Франции Шиммельпеннику с предложением использовать его разработки в области строительства каналов, шлюзов и мостов. Ведь Голландия — классическая страна дамб, каналов, мостов и шлюзов. По приглашению этого дипломата он поехал в Нидерланды и вел там соответствующие переговоры с предпринимателями и властями, но безуспешно.
После того как Бонопарт осуществил государственный переворот и стал Первым консулом[25], Фултон подал пятое прошение. Его надежды подкрепляло то обстоятельство, что Бонопарт назначил морским министром инженера-кораблестроителя Пьера Форфэ (Pierre-Alexandre-Laurent Forfeit; 1752–1807), входившего ранее в комиссию, созданную Брюи для оценки проекта «Наутилуса».
Действительно, 15 апреля 1800 г. Форфэ дал неофициальное разрешение построить «Наутилус» в мастерских братьев Перье (Perrier)[26]. Одновременно он официально предупредил Фултона о том, что действия подводного судна нарушают «неписаные законы войны» (!) и что не может разрешить применять такое оружие, потому что англичанам может «прийти в голову мысль приравнять членов команды к пиратам и повесить их». Иначе говоря, правительство заранее отказалось помогать подводникам в том случае, если они попадут в руки противника.
«Nautilus-1» (1800 г.)
Первый «Наутилус», как это хорошо видно по чертежу, сделанному самим Фултоном, внешне напоминал нынешнюю торпеду. Это было далеко не случайно. Дело в том, что Фултон провел целую серию экспериментов для выяснения формы тела, наилучшим образом обтекаемого в воде.
Рисунок дает представление о примененном им методе. В лотке с водой помещалась испытуемая модель. От нее шла бечевка, перекинутая через два блока. К концу бечевки привешивался груз и отмечалось время, необходимое для опускания груза на определенную величину. Чем больше сопротивление воды, тем тяжелее должен быть груз для получения одинаковой скорости движения модели в воде. Выяснилось, например, что при одной и той же скорости удлиненные тела дают сопротивление в пять раз меньше, чем тела, имеющие форму куба. При одной и той же длине заостренные бруски двигаются в воде почти в два раза легче, чем бруски с прямоугольными оконечностями[27].
Округлый корпус субмарины длиной 648 см и шириной 194 см был сделан из дерева. Для достижения водонепроницаемости он был собран из тщательно пригнанных друг к другу и проконопаченных обшивочных досок. Снизу под корпусом находилась чугунная балластная цистерна, заполняемая и осушаемая двумя ручными насосами. Одновременно она служила килем. Цистерна с помощью ручного насоса заполнялась водой с таким расчетом, чтобы разница между массой лодки (вместе с экипажем) и весом вытесненной ею воды сократилась до нуля. Для того, чтобы лодка погрузилась, следовало дать ход и создать небольшой дифферент на нос. Дифферент создавало перемещение членов экипажа внутри корпуса, а также изменение положения горизонтальных рулей.
В передней части располагалась небольшая рубка с входным люком. Иллюминаторов она не имела, курс в подводном положении определялся по компасу.
Экипаж состоял из 3-х человек (включая изобретателя) и мог находиться под водой в течение 2–3 часов. Движение в подводном положении осуществлялось с помощью четырехлопастного винта, приводимого во вращение двумя матросами[28]. К перу вертикального руля был прикреплен горизонтальный руль. В надводном положении можно было ставить складную мачту, на которую поднимался парус.
Подводная лодка несла буксируемую мину, снабженную контактным взрывателем. Морякам требовалось подойти под днище вражеского корабля и ввернуть в него специальный бурав с отверстием для линя, одним концом прикрепленного к лодке, а другим — к мине. После этого мину освобождали и лодка уходила. По мере ее удаления мина подтягивалась под днище атакуемого корабля и после соприкосновения взрывалась.
В процессе строительства «Наутилуса» братья Перье и сам Фултон внесли в его конструкцию многочисленные изменения, не отраженные на чертеже, составленном в декабре 1797 г. Наиболее крупным среди них было устройство верхней палубы длиной 6 метров и шириной около 2 метров. На эту палубу экипаж мог выходить из лодки, когда она всплывала на поверхность.
Подводная лодка сошла на воду в мае 1800 года. А 29 июля Фултон вместе с двумя матросами-добровольцами дважды успешно погрузился в Париже, напротив Госпиталя Инвалидов, в воды Сены на глубину 25 футов (7,6 метров), оставаясь под водой, соответственно, 8 и 17 минут. Однако плыть против течения реки они не смогли, не хватало «мощности» мускульного привода винта.
В августе лодка ушла по Сене в Гавр, где проходили морские испытания. Погружаясь, подводники брали с собой свечи. Они освещали внутреннее пространство лодки, но ускоряли расход кислорода. Поэтому Фултон соорудил трубку для вентиляции, прикрепленную к поплавку, который был незаметен с расстояния, превышавшего 300 ярдов (27,3 метра). Во время одного из погружений (7 августа) отважная троица, пользуясь этой трубкой, оставалась под водой в течение 5 часов.
В надводном положении лодка передвигалась на веслах со скоростью