Какой вывод мы могли бы сделать на основании этой скупой информации? Что скорее всего рана является сквозной, со входом в горле и выходом в спине, что стрелявший находился впереди, слева и сверху по отношению к жертве, что он стрелял из мощного ружья малого калибра.*
* Начиная с 1959 года Colt Co. начинает выпуск ружья AR-15 калибра 5,56 мм, которое оказалось очень эффективным и было принято американской армией в войне во Вьетнаме под названием М16. Было на рынке в то время и отличное немецкое ружье того же калибра, Gewehr 3, позже модифицированное фирмой Heckler & Koch в ружье НКЗЗ, отличавшееся большой точностью стрельбы; имелась и снайперская модель этого весьма компактного ружья (длина 37 дюймов или 94 см.) раны. И сколько же сотен метров пролетела эта пуля, если она смогла войти в тело президента всего лишь на два дюйма, в то время как другая пуля пробила сидевшего рядом губернатора насквозь? Само собой разумеется, не отвечали критики и на вопрос, что стало с пулей, ударившей президента в горло.
Понятно, что официальное расследование отмело бы такую версию с порога. Но поразительно, что и ни один из критиков не выдвинул это напрашивавшееся предположение. Все они считали рану в спине входной, но Не давали объяснения, куда же девалась пуля из этой мелкой раны.
Попробуем же проанализировать остальную имеющуюся у нас информацию в свете этого допущения: первый выстрел — сквозная рана от горла к спине.
1. Свидетельские показания врачей и медсестер в Паркландской больнице, имевших огромный опыт работы с огнестрельными ранами, не оставляют никаких сомнений в том, что все они считали рану в горле входной; с их слов и пресса в первые дни разнесла весть о том, что одна из пуль ранила президента в горло.
2. Рану в спине видели только хирурги, проводившие вскрытие. Даже они не решились в своем отчете назвать ее с уверенностью входной (хотя знали, что именно такое заключение требовалось от них в сложившихся обстоятельствах) написали «предположительно входная» («presumably of entry»).
Палец доктора Хьюмса вошел в рану только на полтора дюйма. Это совершенно необъяснимо, если считать рану входной, ибо пуля в процессе движения в теле деформируется и канал может только увеличиваться. Если же считать рану выходной, все противоречия отпадают: только выходная часть канала была достаточно широка, чтобы в нее мог войти палец доктора Хьюмса. Дальше он уперся в основную, узкую часть канала (доктор решил, что здесь рана кончается), которая равна была калибру пули, то есть около 5 мм, и палец, конечно, не мог пройти дальше.
3. Самое главное подтверждение этой версии — обследование отверстий в одежде президента. Края отверстий в галстуке и воротнике рубашки не содержат микроскопических частиц металла — типичное явление для входных отверстий, когда пуля еще не разрушена. Края отверстий на спине (в пиджаке и рубашке) содержат частички меди — характернейшее свойство выходных отверстий.
4. Свидетельство кинокамеры. Как уже говорилось, в фильме Запрудера президент появляется из-за уличного знака в кадре № 226 явно раненный: он хватается руками за горло и начинает падать лицом вперед и налево.
Во всех приключенческих и гангстерских фильмах последних лет пули, попадающие в грудь человека, эффектно отшвыривают его назад. Я никогда не видел, как убивают людей, не был на войне, однако судьба свела меня однажды с профессиональным убийцей, выполнявшим задания Сталина за границей. Прошел он и войну а к моменту нашей встречи сменил профессию — стал драматургом и спокойно доживал, пользуясь всеми привилегиями члена Союза советских писателей.
Среди прочих интересных вещей он рассказал мне, что «человек всегда падает на пулю»; то есть, что при ранении в корпус импульсивный рывок мышц — прочь от ранящего предмета — перегибает тело таким образом, что человек падает в ту сторону, откуда прилетела пуля. Во всяком случае, полицейский Типпит, раненный в грудь, упал лицом вперед. Так же падают люди на документальных кинолентах, запечатлевших расстрелы. Если все это верно, мы получаем еще одно подтверждение того, что пуля прилетела спереди.
5. Положение стрелявшего. Как ни подтягивала Комиссия Уоррена рану в спине наверх, все равно она оставалась расположенной ниже раны в горле. Надо было перегнуть президента чуть ли не головой в колени, чтобы соотнести рану «от спины к горлу» (официальная версия) с местоположением стрелявшего в окне 6-го этажа ТРУ. (Недаром в расследовании прокурора Гаррисона в 1967 году, среди прочих нелепостей, рассматривается версия: выстрел, произведенный из уличного люка сзади автомобиля.) В то время как версия «рана от горла к спине» никаких неестественных поз не требует: она лишь показывает, что стрелявший находился на каком-то возвышении впереди президентского автомобиля.
6. Впереди было лишь два возвышения: травяной холм справа, с деревянной оградой на нем (зона 2) и железнодорожный переезд, под который направлялась колонна машин (зона 3). Стрелять было удобно и с той, и с другой позиции, однако возникали серьезные противоречия: на железнодорожном переезда было двое полицейских и около дюжины зрителей, так что укрыться там было невозможно; если же стреляли из зоны 2, находившейся впереди и справа от президентского автомобиля, выходная рана в спине должна была оказаться не справа от позвоночника, а слева.
Будучи в Далласе в мае 1985 года, я обнаружил, что и зона 4 представляла весьма удобную позицию. Оставаясь внутри машины, отпаркованной там на стоянке, стрелявший мог приспустить окно (предпочтительно дымчатое), взять жертву на мушку, произвести выстрел и затем незаметно уехать, воспользовавшись наступившей паникой. Выбор позиции 4 был логически вероятен еще и потому, что убийцы никогда не могли быть уверены, что президентский автомобиль поедет по улице Эльм. Если бы маршрут пролег по улице Мэйн (центральная из трех), позиция № 1 оказалась бы слишком далеко от цели, позиция № 2 — гораздо менее удобной, зато позиция № 4 — идеальной.
Еще одно: свидетелю Холланду, стоявшему на переезде, и свидетелю Тоугу (зона 4) первый выстрел показался громче других, а свидетелям, находившимся на Дэйли-плаза, — тише. Это было бы объяснимо, если бы стрелявший находился к Холланду и Тоугу заметно ближе, то есть в зоне 4.
7. Свидетельница, видевшая первую пулю, Верджи Рэкли (она же миссис Дональд Бэйкер) стояла на северной стороне улицы Эльм, вблизи здания ТРУ. Она показала, что после первого выстрела, звук которого был слабым и донесся со стороны железнодорожного переезда, она увидела, как пуля ударила в мостовую позади президентского лимузина (см. выше, стр. 169). То есть она сначала не поняла, что это была пуля — просто увидела искры, когда что-то ударило по асфальту. Она была твердо уверена в этом и подтвердила свои показания 15 лет спустя, отвечая на вопросы Комитета Стокса. Еще один свидетель (Рой Скелтон), стоявший на переезде, тоже видел, как что-то ударило в мостовую сзади и слева от президентского автомобиля в момент первого выстрела.
Таким образом траектория пули может быть подробно прослежена на всех участках: а) выстрел с позиции впереди и выше президентского автомобиля (ниже мы вернемся к вопросу о том, был ли он произведен с позиции 2 или с позиции 4); б) пуля, двигаясь по нисходящей, ударяет президента в горло (входная рана, увиденная восемью врачами в Паркландской больнице, отверстия в галстуке и воротнике — без следов металла); в) выходная рана в спине, расположенная ниже входной, увиденная врачами в Бефезде (напомним — соответствующие отверстия в рубашке и пиджаке имеют микроскопические частицы металла); г) удар пули о мостовую позади президентского автомобиля, увиденный Верджи Рэкли-Бэйкер и Роем Скелтоном.
Выстрел второй
Критики Отчета Уоррена потратили много лет на разрушение «теории единственной пули». Нам нет нужды проделывать заново их трудную работу. Можно просто напомнить, что ни один из свидетелей, видевших покушение, не сомневался, что губернатор Коннэлли был ранен вторым выстрелом. Не сомневался в этом и сам губернатор, не сомневалась и его жена, сидевшая рядом; то же самое подтверждает и фильм Запрудера, на котором ясно видно на кадрах 225–233, что президент уже ранен, а губернатор все еще твердо держит шляпу правой рукой, которая у него — по «теории единственной пули» — должна быть уже раздробленной.
Характер ран, полученных губернатором, однозначно показывает, что он был ранен выстрелом сзади и сверху. Пуля пробила туловище, затем ранила кисть правой руки и левое бедро. На полу лимузина были найдены два обломка пули — носовой и задний. Баллистическая экспертиза показала, что эта пуля вылетела из того самого итальянского карабина калибра 6.5, который был найден на 6-м этаже книжного распределителя. Нейтронный анализ кусочка металла, извлеченного из кисти губернатора показал, что по химическому составу он идентичен пулям итальянского карабина (сравнивались «чудо-пуля» № 399, найденная на носилках в Паркландской больнице, и большие куски № 567 и № 569).
Таким образом, на сегодня у трезво мыслящего наблюдателя не может оставаться сомнений: некто, укрывшийся на 6-ом этаже ТРУ, выстрелил из итальянского карабина, принадлежавшего Освальду, и тяжело ранил губернатора Коннэлли.
Оставим пока в стороне вопрос сделал ли это сам Освальд или кто-то другой. Попробуем задаться вопросом: зачем это было сделано?
Простейшее объяснение: стрелявший целился в президента, но промахнулся и попал в губернатора. Это тем более вероятно, что баллистические испытания «освальдова» ружья показали: оно давало ошибку вправо и вверх, то есть именно в направлении от президента к губернатору. Или можно допустить, что убийца перепутал и выстрелил в губернатора, приняв его за президента. Можно было бы и остановиться на одном из этих вариантов, если бы не история адвоката Джарнагина.
Выше (стр. 160–161) была рассказана суть этой истории. Приведем несколько отрывков из беседы между Освальдом и Руби, как она была записана Джарнагином:
РУБИ: Ты уверен, что справишься с работой и не попадешь ни в кого, кроме губернатора?
ОСВАЛЬД: Уверен… Когда губернатор прибывает сюда?
РУБИ: О, он будет здесь много раз во время кампании…
ОСВАЛЬД: Откуда я смогу пришить его?
РУБИ: С крыши какого-нибудь здания… Или из этого окна (указывает на северное окно клуба «Карусель»).
ОСВАЛЬД: …Не то чтобы мне очень важно было знать, но все же, что вы имеете против губернатора?
РУБИ: Он отказывается сотрудничать с нами и помогать с досрочными освобождениями; если бы губернатор хоть в чем-то шел нам навстречу, с несколькими надежными ребятами мы могли бы вскрыть этот штат… А так — посмотри на этот клуб: наполовину пусто. Если бы мы могли вскрыть этот штат, деньги были бы для всех…
ОСВАЛЬД: Откуда вы знаете, что губернатор не пойдет вам навстречу?
РУБИ: Это бесполезно, он слишком долго пробыл в Вашингтоне, а они там очень добродетельные; кто там побыл, начинает рассуждать, как генеральный прокурор. Генеральный прокурор — вот до кого ребята хотели бы добраться, но это безнадежно, он все время торчит в Вашингтоне…
А вот отрывок из допроса Марины Освальд (неизвестно какого по счету), проходившего 6 сентября 1964 года:
МАРИНА: Лично мне кажется, что Ли целился не в президента Кеннеди, когда он убил его.
КОНГРЕССМЕН БОГГС: В кого же тогда?
МАРИНА: Я думаю, в Коннэлли. Это мое личное мнение, но мне кажется, что он стрелял в губернатора Коннэлли, в губернатора Техаса…
СЕНАТОР РАССЕЛЛ: …Меня обеспокоило ваше заявление, миссис Освальд, о том, что вы считаете, что Ли стрелял в Коннэлли, а не в президента, потому что раньше вы нам этого не говорили… Не рассказывали ли вы нам, что обсуждая выборы губернатора в Техасе, Ли оказал, что он голосовал бы за Коннэлли?
МАРИНА: Да.
РАССЕЛЛ: А теперь вы считаете, что он мог стрелять в человека, за которого готов был голосовать?..
МАРИНА: …Я прошу прощения за то, что я всех только запутала.
Если верить показаниям Марины, она знала и о покушении на генерала Уокера, совершенном Освальдом (см. ниже, стр. 211), и о том, что он собирался пойти «посмотреть на приезд Никсона», спрятав пистолет в кармане. Было бы неудивительно, если бы она знала и о планах своего мужа на 22 ноября 1963 года.
Попробуем снова — как мы уже делали много раз — поставить себя на место главного «сценариста» убийства. Мы видели, что фальшивой версии (Освальд — убийца-одиночка) было уделено огромное внимание. С того момента, как Освальд покидает Новый Орлеан в конце сентября 1963 года и заговорщики привозят его в дом Сильвии Одио, чтобы представить ярым антикастровцем, он уже явно включен в сюжет, чья-то рука уже ведет его. Но представим себе: а что если этот неуравновешенный тип за оставшиеся семь недель переменит свои намерения, наделает ошибок, попадется, начнет болтать, решит признаться властям? Весь план рухнет, президента станут охранять в десять раз тщательнее, он будет появляться на публике гораздо реже, в закрытом автомобиле. Но если Освальд будет воображать, что покушение готовится на губернатора Коннэлли, его измена не нанесет заговорщикам большого ущерба. Просто им надо будет искать другого «козла отпущения». Возможно, и Руби не знал до последнего момента, на кого готовится покушение на самом деле. Если замысел «сценариста» был именно таков, придуманный им ход следует признать дьявольски эффективным.
Свидетель Ховард Бреннан не только дал показания Комиссии, но оставил также мемуары, которые его друг-священник записал на пленку незадолго до его смерти. Цитата на странице 168 взята из этих воспоминаний. Трудно поверить, чтобы человек выдумал эту сцену. Скорее всего, Бреннан, действительно, видел, как стрелявший застыл, оперев ружье прикладом о подоконник. Он только неправильно истолковал жест: вполне возможно, что убийца испытывал не торжество, а изумление, когда увидел, что кто-то другой тоже ведет огонь по президентскому лимузину и жертвой выстрелов этого другого падает президент. Ведь и Руби тоже, по показаниям свидетелей в «Даллас-Морнинг-ньюс», просто окаменел, когда прилетела страшная весть (см. выше стр. 58).
Остается задаться вопросом: кто выстрелил в губернатора Коннэлли из здания ТРУ — Освальд или его сообщник?
В 11.45 или 11.50 несколько служащих книжного распределителя, ремонтировавших пол на 6-ом этаже, сели в два лифта и устроили шуточные гонки вниз. На 5-ом этаже они увидели Освальда, который окликнул их и попросил закрыть внизу двери лифта. Около 12.00 Бонни Вильямс поднялся на 6-ой этаж со своим ланчем (объедки куриного сэндвича были обнаружены на 6-ом этаже полицией), никого там не увидел, съел свой ланч в одиночестве и, не дождавшись своих приятелей, которые обещали присоединиться к нему, спустился на 5-ый этаж, откуда ему слышались их голоса. Это произошло примерно в 12.15.
Около этого времени секретарша Кэролин Арнольд зашла в комнату, отведенную для ланча сотрудников, и увидела там Освальда, сидящего за столом. Сам Освальд утверждал, что он именно там и находился во время стрельбы.
Но начиная с 12.15 несколько свидетелей заметили человека (или двух человек) в окне 6-го этажа. 18-летний юноша Арнольд Роуланд дал самое исчерпывающее описание того, что он видел. Примерно в 12.15 он заметил человека с ружьем в западном окне 6-го этажа ТРУ. Этот человек стоял внутри, в 3–5 футах от окна и держал ружье с оптическим прицелом. Он был светлокож, с темными волосами, худощав, одет в футболку, светлую рубашку с открытым воротом и темные брюки. Роуланд решил, что это кто-то из охраны президента, и не стал указывать полиции на подозрительного человека. Он только хотел показать его жене, но когда миссис Роуланд посмотрела туда, куда показывал муж, человек уже исчез.
Ховард Бреннан видел человека с ружьем уже в восточном окне и описал его внешность почти в тех же словах, что и Роуланд. Сначала он заметил его подходившим к окну и отходившим от окна без ружья. После первого выстрела, который Бреннан принял за мотоциклетный выхлоп, он снова почему-то взглянул на то окно и увидел, как этот человек целился из ружья и произвел выстрел. У Бреннана мелькнула мысль, что это заговор, что пули сейчас начнут летать во всех направлениях, и он бросился на землю. Придя в себя, он сообщил Секретной службе о том, что видел. Вечером того же дня он опознал Освальда в полиции, но сказал, что не может утверждать это с абсолютной уверенностью. (Как он объяснил позднее Комиссии — он был уверен, что президента убили коммунистические заговорщики, и что сам он тоже будет убит сообщниками Освальда, если окажется главным свидетелем обвинения.)