Однако именно Шахт – не Оуэн Юнг – автор идеи, которая позже воплотилась в Банке международных расчетов. Подробные детали были разработаны на конференции под председательством Джексона Рейнольдса, «одного из ведущих нью-йоркских банкиров», вместе с Мелвином Трейлором, президентом Первого национального банка Чикаго, сэром Чарльзом Эддисом, бывшим президентом гонконгской и шанхайской банковской корпорации, и различными французскими и немецкими банкирами.[10]
Банк международных расчетов был по плану Юнга самым значимым средством получения готового инструмента для продвижения международных финансовых отношений. По его собственному утверждению, Шахт также подал Оуэну Юнгу идею, которая позже переросла в послевоенный Международный банк реконструкции и развития:
«Банк такого рода потребует финансового сотрудничества между побежденными и победителями, что приведет к общности интересов, которая в свою очередь послужит толчком к возникновению взаимного доверия и понимания и таким образом поспособствует достижению и поддержанию мира».
Я все еще могу ярко воспроизвести в памяти обстановку, в которой имел место этот разговор. Оуэн Юнг сидел в своем кресле, попыхивая сигарой, вытянув ноги, его колючий взгляд застыл на мне. По своей привычке я, обсуждая эти вопросы, непрерывно ходил взад-вперед по комнате. Когда я закончил, настала короткая пауза. Затем все его лицо просветлело, и его решение нашло выражение в словах:
«Доктор Шахт, вы подали мне прекрасную идею, и я собираюсь продать ее миру»[11].
Банк международных расчетов – вершина контроля
Это взаимодействие идей и сотрудничества между Ялмаром Шахтом в Германии и заинтересованными лицами компании «Джей Пи Морган» в Нью-Йорке (через Оуэна Юнга) было только одной гранью обширной и амбициозной системы сотрудничества и международного союза для мирового контроля. Как описано Кэрроллом Куигли, эта система «…ни много ни мало стала инструментом создания мировой системы финансового контроля, сосредоточенной в частных руках, способной доминировать над политической системой каждой страны и над мировой экономикой в целом».[12]
Эта феодальная система работала в 1920-е гг. так же, как работает и сегодня, в качестве посредника между частными центральными банками каждой страны, контролирующими национальные денежные массы индивидуальных экономик. В 1920-е и 30-е гг. Федеральный резервный банк Нью-Йорка, Рейхсбанк Германии и Банк Франции также в той или иной степени косвенно влияли на политический аппарат своих стран посредством контроля над денежной массой в обращении и создания валютно-финансовой среды. Более прямое влияние они осуществляли, обеспечивая политические фонды или прекращая поддержку политиков и политических партий. В США, например, президент Герберт объявил причиной своего поражения в 1932 г. отказ в поддержке со стороны Уолл-стрит и перенесение финансов и влияния Уолл-стрит на Франклина Д. Рузвельта.
Политики, служащие целям финансового капитализма, и учреждения с продуктивными идеями мирового контроля следуют системе бонусов и штрафов. В ранних 1930-х гг. главным механизмом этой международной системы финансового и политического контроля, названным Куигли «вершиной системы», был Банк международных расчетов (BIS) в Базеле (Швейцария). Вершина BIS продолжала свою работу во время Второй мировой войны как посредник, через которого банкиры, – очевидно, те, что не были в состоянии войны друг с другом, – продолжали взаимовыгодный обмен идеями, информацией и планами на послевоенный мир. Как заметил один писатель, война не имела никакого значения для международных банкиров:
При рассмотрении всех выпущенных займов оказывается, что только горстка нью-йоркских банковских домов финансировала репарации Германии. Три дома – Dillon, Read Co., Harris, Forbes & Co. и National City Company – выпустили почти три четверти всей номинальной суммы займов и получили больше всего прибыли.
После середины 1920-х гг. два главных немецких объединения – «ИГ Фарбен» и «Ферайнигте Штальверке» – возглавляли химическую и металлургическую картельные системы, созданные на эти займы. Хотя эти компании имели квалифицированное большинство в картелях только по двум или трем основным видам продукции, они были способны – посредством контроля этой базовой продукции – привести в исполнение свою волю во всем картеле. «ИГ Фарбен» был главным производителем основных химических веществ, использовавшихся другими объединениями для производства химикатов, поэтому его экономическая мощь не может измеряться только этими производственными возможностями по выпуску нескольких базовых химических веществ. Таким же образом и «Ферайнигте Штальверке», имея наибольшие производственные мощности по изготовлению чугунных заготовок по сравнению со всеми другими предприятиями черной металлургии и сталеварения, вместе взятыми, была способна оказывать намного большее влияние на картель железных и стальных заготовок, чем предполагала ее производственная способность по выпуску чугунных чушек. Даже процентное соотношение продукции этих картелей ко всей выпускаемой в стране продукции было значительным:
Среди продукции, которая привела «ИГ Фарбен» и «Ферайнигте Штальверке» к сотрудничеству, были каменноугольный битум и азот – важнейшие компоненты для производства взрывчатых веществ.
«ИГ Фарбен» имел положение, которое гарантировало господство картеля в производстве химического азота, но имел только один процент от всей производственной мощности Германии по коксованию. Вследствие этого было заключено соглашение, по которому дочерние предприятия «Фарбен» по производству взрывчатки получали бензол, толуол и другие первичные продукты переработки угольной смолы на условиях, продиктованных «Ферайнигте Штальверке», в то время как предприятия «Ферайнигте Штальверке», производящие взрывчатку, зависели от поставок нитратов на условиях, установленных «Фарбен». В результате этого сотрудничества и обоюдной взаимозависимости оба картеля, «ИГ Фарбен» и «Ферайнигте Штальверке», производили 95 % немецкой взрывчатки в 1937-38 гг. накануне Второй мировой войны.
Словом, американские компании, взаимодействующие с международными инвестиционными банками Морганов и Рокфеллеров, – следует отметить, что это незначительная часть независимых американских промышленников, – были тесно связаны с ростом нацистской индустрии. Важно отметить по ходу нашего рассказа, что «Дженерал Моторс», «Форд», «Дженерал Электрик», «Дюпон» и ряд других американских компаний, тесно вовлеченных в процесс развития нацистской Германии, были кроме «Форд Мотор Компани» – под контролем элиты Уолл-стрит – компании «Джей Пи Морган», «Чейз банка» Рокфеллеров и, в меньшей степени, «Манхэттен банка» Варбургов.[17] Эта книга не обвинение
Прим. перев.: дословно «главная компания по производству анилина и пленки»). Герман Шмитц, учредитель «ИГ Фарбен» в 1925 г., стал не только выдающимся ранним нацистом и сторонником Гитлера, но и председателем швейцарской «ИГ Кемик» и президентом «Американ ИГ». Группа компаний «Фарбен» в Германии и США затем переросла в неотъемлемую часть формирования и функционирования нацистского госаппарата, вермахта и СС.
«ИГ Фарбен» представляет исключительный интерес в процессе формирования нацистского государства, т. к. руководители «Фарбен» материально помогли Гитлеру и нацистскому режиму в продвижении к власти в 1933 г. Имеются фотографические свидетельства, что «ИГ Фарбен» внесла 400 000 рейхсмарок в гитлеровский политический «фонд для подкупа должностных лиц». Это был секретный фонд, который финансово обеспечил захват нацистами власти в марте 1933 г. Многими годами ранее – в 1925 г. – «Фарбен» получила от Уолл-стрит средства для объединения в картель и наращивания производства в Германии и $30 млн для создания «Американ ИГ» в 1929 г., а руководители с Уолл-стрит входили в правление компании. Следует отметить, что эти финансовые средства были привлечены, и эти директора были назначены много раньше, чем Гитлер продвинулся как немецкий диктатор.