Странно, но после внезапной вылазки текинцев Михаил Дмитриевич заметно изменился. До сей поры он часто говорил, что устал воевать, что людские потери для него непереносимы, а ныне рвался в сражение со всей свойственной ему неукротимой энергией. И причина заключалась не только в том, что утрата батальонного знамени и орудия задела его личную честь. Неожиданность ночного удара всадников Коджар-Топас-хана стоила русским войскам пяти офицерских и свыше девяноста солдатских жизней, и Скобелев ощущал эти нелепые потери с особой тяжестью.
К началу года правый фланг русских войск, подковой охватывающих Геок-Тепе, отстоял от стен крепости на сорок саженей, левый – на семьдесят пять. Рутковский, начавший разведывательные работы по минированию, доложил, что грунт оказался очень удобным: лёгким и прочным одновременно, что позволяло вести подкоп без обшивки.
– Закончим все работы не позже девятого января, Михаил Дмитриевич.
– Следовательно, на заре десятого – штурм, – твёрдо сказал Скобелев.
Он тут же вызвал Гродекова для составления диспозиции частей, входящих в штурмовые колонны. Таковых по его расчётам должно было быть три: колонна полковника Куропаткина атаковала с юга, имея задачей овладеть Денгиль-Тепе сразу же после взрыва мины; колонна полковника Козелкова наступала с запада с целью ворваться в Геок-Тепе, используя панику после минного взрыва и бреши, которые удастся проломить артиллерией, – для того, чтобы отрезать Денгиль-Тепе от остальной крепости; и, наконец, колонна подполковника Гайдарова должна была активно демонстрировать готовность к атаке с севера, отвлекая на себя резервы противника.
– Кстати, Николай Иванович, распорядитесь, чтобы Гайдаров передал Куропаткину все свои современные батареи. Хватит с него и списанного старья: пусть велит им шуметь изо всех сил.
– Но мы окончательно обезоружим Гайдарова…
– Куропаткину необходимо если не полностью разрушить южный фас Денгиль-Тепе, то по крайней мере проделать в нем побольше брешей и проломов. А Гайдарову – только демонстрировать, отвлекая на себя максимум резервов противника и, главное, пугая их лошадей. Текинские кони не приучены к пушечной пальбе. Только пусть непременно предупредит своих артиллеристов лупить в стены, но ни в коем случае не через их гребень. В этой части крепости – основная масса женщин и детей. Сурово взыщу за каждое перелетевшее через стену ядро.
Все было исполнено, диспозиция доведена до каждого командира колонны, необходимые запасы продовольствия и боеприпасов сосредоточены в Бами. С утра восьмого января все батареи, переданные первой штурмовой колонне полковника Куропаткина, открыли частый огонь по южной стене Денгиль-Тепе. Для начала разворотили две засечённые амбразуры орудий, а затем начали крушить и покрытую трещинами стену. К вечеру практически непрерывной бомбардировки удалось пробить не только бреши, но и проломы, в которые можно было врываться, а не проползать друг за другом. Все знали о начале штурма на утренней заре десятого, но накануне вечером Рутковский доложил, что минная галерея не может быть доведена до стены Денгиль-Тепе, поскольку сапёры на сажённой глубине неожиданно наткнулись на скальный грунт.
– Все вы мне сорвали! – в сердцах выкрикнул Скобелев. – Когда будет готова ваша нора?
– Утром двенадцатого, ваше превосходительство. Раньше никак не получится.
– Двенадцатого?..
– И то при непременном условии, что текинцы не расслышат подземных работ, – негромко и очень твёрдо продолжал инженер. – Скалу придётся обходить поверху, в аршине над поверхностью.
– Я изменю в приказе только число, – помолчав, сказал Михаил Дмитриевич. – Войска начнут штурм на заре двенадцатого, а до этого будут всячески тревожить противника. Постарайтесь, сапёры, прошу. Ваши аршины – солдатские жизни, Рутковский.
Он попал в непривычное положение, и ему было не по себе. Впервые в его боевой практике решение о реальных военных действиях зависело не от полководца, а от инженерных служб, от их случайностей, мастерства, уменья и, главное, осторожности. Но не изменил ни единой строчки в приказе, поставив в известность о действительных обстоятельствах только командиров колонн. Для остальных оставался прежний приказ:
– Штурм!
Командиры колонн сами внесли коррективы, открыв частую пальбу по всему фронту. Текинцы ответили столь же частым ружейным, хотя и бессистемным огнём: пули то и дело смачно били в брустверы окопов. Но, несмотря на огонь, Михаил Дмитриевич – как всегда одетый в отутюженный белый китель с Георгием на шее и старательно расчёсанной бородой, надушённой английскими, весьма любимыми им духами – уже не мог вытерпеть пассивного ожидания в траншее. Сердито посопев, при ярком солнце вылез на бруствер, несколько картинно выглядя под градом пуль.
– Михаил Дмитриевич, к чему эта бравада?
Доктор Гейфельдер неуклюже вылез вслед за ним, то ли для того, чтобы убедить генерала вернуться в укрытие, то ли от полной растерянности.
– Все должны поверить, что это – сражение, а не его демонстрация. А в сражениях я привык бравировать, в этом вы правы.
– Михаил Дмитриевич, помилуйте, какая-нибудь дурная пуля убьёт вас сейчас!
– Та пуля, что убьёт меня, ещё не вылита, милый друг мой, – усмехнулся Скобелев.
И – накликал. Тотчас же отчаянно вскрикнул солдат, последовавший его примеру и высунувшийся из-за бруствера в аршине от генерала.
– А вот его пуля – уже вылита, – вздохнул Михаил Дмитриевич. – Спускайтесь и вы, доктор, от греха…
Он не закончил фразы: тотчас же грохнул минный взрыв, куски стен южного фаса Денгиль-Тепе взлетели в воздух в тучах жёлтой глиняной пыли. И сразу же колонны Куропаткина и Козелкова стремительно ринулись на штурм. До сей поры атаковал, по сути, только Гайдаров, демонстративно подтаскивая к стенам крепости штурмовые лестницы, чем и отвлёк на себя основные силы текинцев.
Через разрушенную южную стену и многочисленные проломы, ещё до этого появившиеся в результате беспрерывного артиллерийского обстрела, Куропаткин во главе своей колонны ворвался в Денгиль-Тепе. Там началась жестокая рукопашная схватка, в которой был ранен и сам Алексей Николаевич. Однако он, кое-как перевязав руку, не ушёл в тыл, понимая, насколько важно сейчас не давать врагу опомниться.
Колонне полковника Козелкова пришлось хуже. Рванувшись после взрыва вперёд, чтобы отсечь противника от Денгиль-Тепе, его солдаты попали под жестокий обстрел. Козелков был вынужден приказать своим солдатам залечь и отбиваться беглым огнём. Скорее почувствовав, чем увидев эту заминку, Скобелев немедленно вызвал из резерва батальон Апшеронского полка:
– Верните свою честь, апшеронцы!.. Баранов, коня!..
Гайдаров приказал врываться в крепость по штурмовым лестницам. Это был рискованный шаг: текинцы ещё не поддались панике и вполне могли, оставив без внимания колонну Козелкова, обрушить на него ружейный огонь в упор. Могли бы, но Тыкма-сердар внезапно атаковал текинцев внутри крепости в привычном для него конном строю. Его джигиты без выстрела ударили по резервам Коджар-Топас-хана, и текинцы в смятении бросились бежать через восточные ворота.
В это время Скобелев уже прискакал в крепость на привычном и для своих, и, в особенности, для врагов белом коне. По исковерканной взрывами площади метались тысячи людей: женщины, дети, старики, бросившие оружие защитники. Все вокруг ревело от ружейной пальбы, грохота, криков, воплей женщин: в общем шуме не слышно было даже стонов раненых.
– Прикажи, чтобы немедленно начали подбирать раненых, – приказал он Баранову.
– Своих?
– Всех! Раненый во всех войнах – просто раненый!
Баранов ускакал исполнять приказание. Тыкма-сердар во главе своих всадников уже помчался догонять в панике отступавших текинцев. Вослед за ним бросились все казачьи сотни, оказавшиеся поблизости.
А женщины, дети и старики по-прежнему с криками метались по крепости. Среди них оказалось множество убитых и раненых случайными пулями и осколками, и Михаил Дмитриевич ощутил тупую боль в сердце. Он не выносил чужих страданий.
– Ваше приказание исполнено, – доложил вернувшийся адъютант. – Я распорядился в первую очередь озаботиться судьбой мирных жителей.
– Молодец…
Крохотная пятилетняя девочка в отрепьях неожиданно бросилась под ноги белого жеребца. Скобелев рывком остановил коня, а Баранов, спрыгнув с седла, поднял с земли до ужаса перепуганного ребёнка.
– Не плачь, девочка, все уже позади, – с трудом подобрав слова, по-туркменски сказал Михаил Дмитриевич. – Как тебя зовут?
– Кенжегюль..
– Кенжегюль?.. Баранов, немедля доставь ребёнка в главный госпиталь. И скажи патронессе графине Милютиной, что я прошу её лично озаботиться судьбою этой девочки.
Баранов доставил девочку к дочери военного министра графине Милютиной, передав просьбу Скобелева слово в слово. Графиня и милосердные сестры лаской и заботой вернули ей живость и детскую непосредственность и окрестили Татьяной, поскольку день её спасения, равно как и день штурма Геок-Тепе пришлись как раз на Татьянин день.
Впоследствии девочка воспитывалась в семье военного министра графа Милютина, а затем была отдана в Московский институт благородных девиц под именем Татьяны Текинской. Калека Млынов, полуоглохший, с отбитыми лёгкими, все же разыскал её следы с помощью Баранова. Однако граф Милютин, уже вышедший к тому времени в отставку, не сообщил капитану её нового имени и не разрешил свидания.
– Она – дочь текинского хана. Я готов возместить вам понесённый в своё время ущерб…
Млынов вышел, не поклонившись. А бывшая Кенжегюль, как говорят, счастливо вышла замуж за пехотного офицера…
Скобелев наградил Тыкма-сердара орденом Святого Георгия и от имени Государя пожаловал ему чин поручика русской армии. Тщеславный сердар прицепил погоны на свой ярко-малиновый халат и в таком виде прибыл в Санкт-Петербург по вызову императора, пожелавшего увидеть знаменитого кондотьера Туркестана. Нелепый вид Тыкма-сердара настолько растрогал его, что Государь не только подтвердил его чин и орден, но и пожаловал ему потомственное дворянство.
Десятитысячный сборный корпус Скобелева наголову разгромил сорокатысячную армию текинцев в считанные часы, потеряв при этом всего четырех офицеров и пятьдесят пять нижних чинов. Известие об этой победе, широко распространённое телеграфом, вызвало небывалый взрыв восторга во всей России. Михаил Дмитриевич Скобелев стал воистину легендарным народным героем. 14 января 1881 года телеграммой, подписанной Государем Александром II, Скобелеву был пожалован орден Святого Георгия второй степени и чин генерала от инфантерии.
В конце мая 1881 года Михаил Дмитриевич прибыл в Санкт-Петербург, но уже по повелению другого Государя. На Николаевском вокзале его ожидала триумфальная встреча восторженной толпы, о чем не преминул доложить новому императору официально встречавший Скобелева князь Долгоруков.
– Ну, и на что это было похоже? – брюзгливо поинтересовался Александр III.
– Это было весьма похоже на возвращение Бонапарта из Египта, Ваше Величество.
Ровно через тринадцать месяцев генерал от инфантерии Михаил Дмитриевич Скобелев внезапно скончался при весьма загадочных обстоятельствах, так и не дожив до сорока лет.
Биографические даты
1843 год
17/29 сентября – в С.-Петербурге в семье офицера родился Михаил Дмитриевич Скобелев.
1868 год
М.Д. Скобелев окончил Академию Генштаба.
1873 год
М.Д. Скобелев участвует в походе против Хивы, в результате чего Хивинское ханство оказалось в вассальной зависимости от России.
1876 год
Февраль – генерал М.Д. Скобелев назначен военным губернатором Ферганской области.
1877 год
12 апреля – Александр II подписал манифест о начале военных действий против Турции. С начала русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Скобелев, по его настойчивой просьбе, прикомандирован к командующему Дунайской армией в качестве резервного ( «вольноопределяющегося») генерала.
8(20) июля – 28 ноября (10 декабря) – упорные бои за Плевну. Во время 2-го штурма Плевны генерал-майор М.Д. Скобелев командует Кавказской казачьей бригадой. Несмотря на храбрость русских солдат и офицеров, штурм был отбит.
22 августа (3 сентября) – колонны генерал-майора М.Д. Скобелева и генерала В.М. Добровольского после упорного боя овладели Ловичем, отрезав пути ухода противника из Плевны.
30 августа (11 сентября) – во время третьего штурма Плевны М.Д. Скобелев командует отрядом, которому удалось вплотную подойти к городу. Однако из-за того, что командование не поддержало отряд Скобелева резервами, он вынужден был отойти.
1/13 сентября – начало блокады Плевны. Скобелев командует 16 пехотной дивизией.
Ноябрь – турецкий гарнизон в Плевне капитулирует.
1878 год
27—28 декабря (8—9 января) – М.Д. Скобелев сыграл решающую роль в сражении у Шейново. Колонна войск под его командованием завершила окружение турецких войск, которые были вынуждены капитулировать. Дорога на Адрианополь была открыта.
Январь – отряд русских войск под командованием М.Д. Скобелева вышел к Мраморному морю.
18(30) января – М.Д. Скобелев занял пригород Стамбула, местечко Сан-Стефано, и только категорический запрет Александра II, боявшегося вмешательства в войну европейских держав, удержал Скобелева от взятия столицы Османской империи.
19 февраля (3 марта) – в Сан-Стефано подписан мирный договор, завершивший русско-турецкую войну. М.Д. Скобелев произведён в генерал-адъютанты.
1880 год
Май – М.Д. Скобелев возглавляет 2-ю Ахалтекинскую экспедицию, предпринятую с целью овладения Ахалтекинским оазисом (Туркмения).
1881 год
12/24 января – русские войска под командованием М.Д. Скобелева штурмом овладели крепостью Геок-Тепе. М.Д. Скобелев произведён в генералы от инфантерии.
1882 год
Январь – М.Д. Скобелев в Париже выступает в защиту балканских народов против агрессивной политики Германии и Австро-Венгрии, что вызывает международные осложнения. Скобелев отозван Александром III.
25 июня (7 июля) – М.Д. Скобелев скоропостижно скончался в Москве.