Астральное тело проходит через каменные стены. Наслаждаясь радостью освобождения от цепей плоти, оно отправляется вниз по крутым тропам. Оно прокрадывается в монастыри, и обладающие телепатией и ясновидением ламы могут разговаривать с ним. Ему не может помешать ни ночь ни день, ни жара ни холод, самая прочная дверь не может послужить ему препятствием. Ему доступны все залы заседаний во всем мире, и не существует ни зрелища, ни переживания, свидетелем которого не могло бы стать астральное тело.
Молодой монах размышлял обо всех этих вещах, а потом вдруг подумал об отшельнике, который лежал мертвый в старой хижине на две тысячи футов выше их пещеры.
Жирный монах продолжал говорить:
— Мы должны разрушить стену и вытащить его оттуда. Я заходил в хижину и пытался позвать его через дверцу для подачи пищи. Фу! Какое там зловоние! Он ПО-НАСТОЯЩЕМУ умер. Мы не можем его там оставить. Я отправлюсь в Дрепунг за помощью. О, как обрадуются грифы, когда мы вытащим его оттуда, они очень любят их мясо, они все время садятся на хижину, требуя, чтобы его им отдали. А что касается меня, то я должен поскорее взобраться на свою старую лошадь и возвращаться назад: я не гожусь для этих горных прогулок.
Жирный монах помахал рукой и направился к выходу из пещеры. Юноша поднялся на затекшие ноги. Движимый любопытством, он последовал за отъезжающим монахом наружу. Лошадь не спеша пощипывала редкие растения.
Жирный монах вперевалку подошел к ней и с большим усилием забросил ногу на спину лошади. Он медленно двинулся по направлению к озеру, где его поджидали остальные всадники. Молодой монах стоял, провожая их взглядом, пока вся группа не исчезла из пределов видимости.
С тоской глядя им вслед, он тяжело вздохнул, потом повернулся и начал рассматривать отвесный утес, высящийся черной громадой на фоне светлого неба. Высоко над ним солнечные лучи выхватывали белые и красные пятна со стен Хижины Живущего За Пределами.
Давным-давно первый отшельник и его помощник потратили целый год тяжелого труда на то, чтобы построить хижину из разбросанных вокруг камней. Они разравнивали грунт, потом плотно укладывали камень на камень, так чтобы ни один луч света не мог проникнуть во внутреннее помещение.
Они трудились целый год, прежде чем были удовлетворены основным строением. Потом они приготовили известковый раствор из местного известняка и нанесли на поверхность постройки ослепительно белый слой. Потом они растолкли в порошок охру и смешали ее с водой из журчащего поблизости ручья. Этим раствором они покрасили стены, нависающие над двухтысячефутовым обрывом.
Они отделывали хижину так, чтобы она могла послужить последним памятником человеческому благочестию. И за все это время отшельник ни словом не обменялся со своим помощником. Настал день, когда новая хижина была закончена и освящена. Отшельник стоял, глядя на раскинувшуюся далеко под ним Лхасу, глядя в последний раз на мир Человека. Потом он медленно повернулся, чтобы войти в хижину, — и упал замертво у ног своего помощника.
Проходили годы, сюда приходили другие отшельники. Они жили во внутренней келье хижины, отгороженные стенами от всего мира, там умирали, потом их вытаскивали из каменной кельи, чтобы они послужили пищей для грифов, которые всегда были наготове. Теперь умер еще один. Умер от жажды. Совсем беспомощный.
Когда уходит помощник, не остается никакой надежды, никакой возможности получить жизненно важную воду, не остается ничего, как лечь и умереть.
Молодой монах перевел взгляд с хижины на тропу, проложенную через горный камнепад. Его взгляд скользнул по горному склону. Скалы были покрыты лишайником и мелким кустарником, внедрившимся прямо в поверхность скалы. Внизу, где склон встречался с ровной поверхностью, лежала свежая груда камней. Под этими камнями были погребены остатки тела человека.
Молодой монах вернулся в пещеру, захватил найденный жестяной сосуд и быстро зашагал к озеру, чтобы набрать свежей воды. Вычистив сосуд песком и наполнив его водой, он был готов к выполнению следующей задачи.
Внимательно осмотревшись вокруг, он нахмурился: нигде не было видно упавших веток. Ни единого прутика, до которого можно было бы дотянуться. Придется отправиться на равнину в поисках топлива. Он побрел в соседнюю рощицу.
Мелкие животные прервали свой нескончаемый поиск пищи и, стоя на задних лапках, с любопытством рассматривали того, кто посягал на их владения. У них не было страха, животные не боятся человека, когда человек живет в гармонии с миром, когда человек проявляет к ним симпатию.
Наконец молодой монах достиг площадки, где были повалены небольшие деревья. Наломав побольше веток, сколько могла ему позволить его молодая сила, он перенес их ко входу в пещеру. Сходив за жестянкой с водой, он быстро приготовил чай и тсампу.
Старый человек с благодарностью потягивал горячий чай. Молодой монах был очарован его манерой пить. В Тибете такие сосуды для пищи, как чаши и чашки, принято держать двумя руками, чтобы выразить уважение к пище, которая тебя кормит.
Старый отшельник, обладавший большой практикой, держал чашу обеими руками таким образом, что пальцы его рук перекрывали внутреннюю кромку: он не мог видеть поверхности жидкости, поэтому была опасность расплескать содержимое, но вода смачивала кончики его пальцев, предупреждая таким образом старого человека. Теперь он испытывал удовлетворение, высоко ценя горячий чай после десятилетий, когда он мог пить только холодную воду.
— Как странно, — сказал он, — после шестидесяти лет аскетизма мне опять страстно хочется горячего чаю. Я так же страстно желаю уютного жара костра — ты заметил, как он нагрел воздух в нашей пещере?
Молодой монах посмотрел на старца с сочувствием. Такие скромные желания, такой незначительный комфорт.
— Ты никогда не покидал это место, Почтенный? — спросил он.
— Нет, никогда, — ответил отшельник. — Здесь я знаю каждый камень. Здесь даже отсутствие зрения не создает мне особых неудобств, но отважиться оказаться среди валунов и обрывов — это совсем другое дело! Если я отправлюсь на берег, я могу упасть в озеро. Покинув эту пещеру, я могу никогда не найти пути обратно.
— Почтенный, — неуверенно обратился молодой монах к старцу, — как попал ты в эту удаленную недоступную пещеру? Или ты оказался здесь случайно?
— Нет, не случайно, — ответил старый человек. — Когда Люди из Другого Мира закончили работу со мной, они принесли меня сюда. Они СДЕЛАЛИ ЭТУ ПЕЩЕРУ СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ МЕНЯ!
Он опустился на землю с довольной улыбкой, зная, какое впечатление это произведет на слушателя. Молодой монах покачнулся и чуть не опрокинулся — настолько он был удивлен тем, что услышал.
— СДЕЛАЛИ ее для тебя? — спросил он, запинаясь. — Но как они могли проделать такое отверстие в горе? Старый человек довольно посмеивался.
— Два человека доставили меня сюда, — сказал он, — они везли меня на платформе, которая летела по воздуху точно так, как летит птица. Она летела совсем бесшумно, еще тише, чем птица, потому что птицы при полете издают скрип — я слышу скрип их крыльев, когда они ударяются о воздух. Я слышу, как ветер шелестит их перьями.
ЭТА ВЕЩЬ, НА КОТОРОЙ Я ПРИЛЕТЕЛ сюда, была тиха, как тень. Она без всяких усилий поднялась в воздух, не было никакой тяги, никакого ощущения скорости. Два человека заставили здесь ее приземлиться.
— Но почему ЗДЕСЬ, Почтенный? — поинтересовался молодой монах.
— Почему? — переспросил старый человек. — Почему? Подумай о преимуществах этого места. Оно находится на расстоянии нескольких сот ярдов от дороги, по которой проходят купеческие караваны, так что купцы могут заходить ко мне за советом или благословением, и они платят мне, обеспечивая меня ячменем. Оно расположено недалеко от троп, ведущих к двум небольшим монастырям и к шести хижинам. Я не умру здесь от голода. Я знаю все новости. Ламы обращаются ко мне, им известна моя миссия — и им известна ТВОЯ!
— Но, господин, — упорствовал молодой монах, — это, наверное, было ужасным потрясением для всех, кто проходил мимо, когда они обнаруживали глубокую пещеру там, где ее раньше не было.
— Молодой человек, — ликовал отшельник. — ТЫ ходил здесь повсюду. Ты заметил еще хотя бы одну пещеру между этой и озером? Нет? А их здесь не меньше девяти. Тебя не интересовали пещеры, поэтому ты их не замечал.
— Но как такую пещеру могли сделать два человека? На это должно потребоваться несколько месяцев! — молодой человек был совсем сбит с толку.
— По волшебству того, что они называют атомной энергией, — терпеливо отвечал старый отшельник. — Один человек сидел на летающей платформе и смотрел вокруг, чтобы здесь не оказалось посторонних. Другой держал в руках небольшое устройство, которое издавало такой рев, как десяток разозлившихся дьяволов, и — можешь мне поверить — скала испарилась, образовав эту пещеру из двух помещений.
В моем внутреннем помещении течет тоненькая струйка воды, которая дважды в день наполняет мою чашу. Этого мне вполне достаточно, и это дает мне возможность не ходить за водой к озеру. Если у меня нет ячменя, что время от времени случается, я питаюсь лишайником, который растет во внутренней пещере. Это не слишком приятно, но это поддерживает мою жизнь, пока у меня опять не появится ячмень.
Молодой монах поднялся и подошел к той стене пещеры, которая была получше освещена. Да, камень действительно выглядел довольно своеобразно, нечто подобное он видел в кратерах потухших вулканов на плоскогорье Чань Тань.
Камни выглядели так, как будто они плавились, стекали каплями и потом застывали, образуя гладкие стеклянные поверхности, без выступов и шероховатостей. Поверхность казалась прозрачной, и через нее ясно были видны естественные слои скальной породы, в которой то здесь, то там светились золотые прожилки.
В одном месте он заметил, что золото расплавилось и, как густой сироп, начало стекать вниз по стене, потом оно остыло и его покрыл слой стекла, образовавшегося, когда двуокись кремния в процессе охлаждения не успевала кристаллизоваться. Так что стены пещеры были из настоящего стекла!
Но пора было выполнять домашние обязанности: не все же время вести разговоры. Нужно было подмести пол, наносить воды, поломать на мелкие кусочки принесенные дрова для костра.
Молодой монах подхватил ветку, предназначенную для подметания пола, и без особого энтузиазма приступил к этому занятию. Все домашние работы так скучны!
Он старательно подмел место, где спал, и медленно направился к выходу, продолжая мести. Ветка, которой он мел, наткнулась на небольшой холмик на полу, разрушила его, и под ним обнаружилась коричневато-зеленая поверхность. Молодой монах раздраженно нагнулся, чтобы удалить затесавшийся камень, недоумевая, как он мог сюда попасть. Он захватил предмет и, удивленно вскрикнув, отскочил: это был не камень, это был…
Что же это могло быть? С большой осторожностью он стал рассматривать найденную вещь, пытаясь проткнуть ее палкой. Она перевернулась, издав мелодичный звон. Он поднял ее и поспешил к старому отшельнику.
— Почтенный! — позвал он. — Я нашел странный предмет под тем местом, где лежал заключенный.
Старый человек спотыкающейся походкой вышел из внутренней пещеры.
— Опиши его мне, — попросил он.
— Ну, он напоминает мешочек размером в два моих кулака, — сказал молодой монах. — Он сделан из кожи или шкуры животного. — Он ощупал его. — Его горловина завязана веревкой. Сейчас я возьму острый камень.
Он быстро вышел из пещеры и вернулся, неся кремень с острой кромкой. Этим кремнем он начал распиливать найденный предмет по горловине.
— Очень твердый, — заметил он. — Вся вещица скользкая от сырости и покрыта плесенью. Ох! Я, кажется, разрезал ее.
Он осторожно открыл мешочек и высыпал его содержимое на подол своей мантии.
— Золотые монеты, — сказал он, — я никогда раньше не видел денег, только на картинке. Блестящие кусочки подкрашенного стекла. Не понимаю, для чего они нужны? Еще здесь пять золотых колец, утыканных кусочками стекла.
— Дай я их ощупаю, — попросил старый отшельник. Молодой монах поднял подол своей мантии и направил руку своего учителя на маленькую кучку высыпанных предметов.
— Бриллианты, — сказал отшельник. — Рубины — я могу это определить по их вибрациям — и… — старый человек замолчал, медленно ощупывая пальцами камни, кольца и монеты. Наконец он глубоко вздохнул и заметил:
— Очевидно, наш заключенный украл эти вещи. Это индийские монеты. Я чувствую в них ЗЛО. Их стоимость огромна. На мгновение он задумался, потом резко произнес:
— Забери их поскорее и забрось в озеро как можно дальше. Если мы будем держать их здесь, они принесут нам несчастье. В них похоть, убийство и зло. Забери их поскорее!
С этими словами он повернулся и медленно побрел назад во внутреннюю пещеру. Молодой монах сложил вещицы назад в кожаный мешочек, вышел из пещеры и направился к озеру.
На берегу он высыпал все предметы на плоский камень и начал с интересом их рассматривать, потом взял золотую монету, зажал ее между пальцами и с силой швырнул в воду, так что она долго перескакивала с одной волны на другую, пока с тихим всплеском не исчезла под поверхностью. Монета следовала за монетой. Потом кольца, потом камни, пока не осталось ничего.
Вымыв руки, он обернулся и весело улыбнулся: он увидел, как взлетела большая птица, питающаяся рыбой, унося в клюве пустой мешочек, а две других бросились за ней в погоню. Напевая стих из Песни Мертвых, молодой монах вернулся в пещеру к своим работам по дому.
Но работы по дому не продолжаются вечно. Наступило время, когда молодой монах смог отложить в сторону хорошо истершуюся ветку, которую он использовал в качестве веника. Наступило время, когда он посмотрел вокруг, оценивая свою работу, и увидел на полу чистый песок, кучу дров для костра, жестянку, полную воды, и тогда он смог сложить руки и отметить, что работы по дому на сегодня окончены.
Теперь наступило время, когда молодые проворные клетки памяти были готовы к восприятию и запоминанию новой информации.
Своей шаркающей походкой старый отшельник вышел из внутренней пещеры. Даже неопытному взгляду молодого человека было заметно, что старик заметно ослабел. Медленно старый отшельник устроился на земле и завернулся в свою мантию. Потом он протянул молодому монаху свою чашу. Юноша наполнил чашу холодной водой и поставил ее рядом со старым отшельником, направив его пальцы на край чаши, чтобы старик знал точное ее положение. Потом он тоже сел на землю и стал ждать, когда старший заговорит.
Какое-то время не доносилось ни звука, пока старый человек сидел, упорядочивая свои мысли. Потом, несколько раз зевнув и прочистив горло, он начал:
— Женщина уснула, вслед за ней уснул и я. Но спал я недолго. Она ужасно храпела, а моя голова все время пульсировала. Мне казалось, что мой мозг разбухает и старается вышибить верхнюю часть моего черепа. Потом я услышал тяжелые удары в кровеносных сосудах своей шеи и почувствовал себя на грани гибели.
Ритм храпа вдруг изменился, раздались шаркающие шаги, и женщина, издав странное восклицание, быстро вскочила на ноги и бросилась ко мне. Раздались щелчки и звяканье, и ритм движения жидкостей внутри моего тела изменился. Прошла минута, и пульсации в моем мозгу начали утихать. Давление на шею исчезло, и края распиленных костей перестали бренчать и дребезжать.
Женщина суетилась вокруг, передвигая разные предметы, я слышал удары стекла о стекло и металла о металл. Я слышал скрип, когда она нагнулась, чтобы поднять упавшую книгу. Взвизгнула какая-то передвигаемая мебель. Потом она по дошла к стене, и я услышал, как заскользила дверь, а потом с лязгом закрылась за ней. Донесся звук удаляющихся шагов.
Я лежал и думал обо всем, что со мной произошло. Я ВЫНУЖДЕН был здесь лежать, потому что не мог двигаться! Определенно что-то сделали с моим мозгом: я стал более восприимчив. Мои мысли стали более ясными. Раньше было много путаных мыслей, потому что я не умел их сконцентрировать, я всегда натыкался на какой-то мешающий мне фон в своем сознании. Теперь ВСЕ мысли были чисты, как вода горных ручьев.