Андрей Яхонтов
Роман
Издание второе переработанное и еще как дополненное
Утверждено и Рекомендовано Министерством образования и преподавания Российской Федерации
1 апреля 2004 г.
г. Москва
ОГЛАВЛЕНИЕ
Женщины — Главы 2, 4, 8
Деньги — Главы 3,9,10
Азартные игры — Главы 5, 7
Наркотики и способы их применения — Глава 10
Брак по расчету (полезные советы) — Глава 2
Брак по любви — Главы 2, 3, 4, 5
О пользе супружеской измены — Глава 3
Как увести чужую жену (мужа) — Глава 4
Сколько нужно жен и мужей (приблизительные данные) — Глава 4
Общие сведения о дураках — Главы 1—10
Ипподром — Глава 6
Как украсть и не попасться (советы) — Главы 4, 7, 9
Охота и другие мужские забавы — Глава 5
Как стать миллионером — Глава 4
Учитесь убивать — Главы 8,10
Как убить и замести следы — Глава 8
Как умертвить родителей и избежать похорон — Глава 3
Сексуальные игры (краткий обзор) — Глава 2
Пиво, водка, вино и другие напитки — Главы 3, 4, 5, 7, 10
Загробная жизнь — Главы 9,10
Сделки с совестью — Главы 8, 9
Как бросить друга в беде — Главы 5, 9
Изготовление ядов, сочинение некрологов, обучение приемам рукопашного боя (самоучитель) — Главы 3, 7, 9,10
Как съесть начальника и не поперхнуться — Глава 7
Дети, собаки, прочая живность — Главы 4, 5, 7, 9
Учитесь врать и обманывать — Главы 3, 7, 9
Классификация видов вранья — Стр. 378–383
Практические занятия — Перечень заданий после каждой главы
ОЧЕНЬ КРУГЛЫЙ ДУРАК
11 заповедей,
составляющих сердцевину учения
и указывающих путь к обретению ума
— ЖИТЬ НАДО ЛЕГКО
— ПЛЕВАТЬ НА ВСЕ И ВСЕХ
— ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ХОЧЕШЬ И НЕ ДЕЛАТЬ ТОГО, ЧЕГО НЕ ЖЕЛАЕШЬ
— ПРИ ПЕРВОЙ ВОЗМОЖНОСТИ МЕНЯТЬ ДЕЛО НА БЕЗДЕЛЬЕ
— ИСПОВЕДОВАТЬ ПРИНЦИП: ЧЕМ ТЫ ХУЖЕ, ТЕМ ТЕБЕ ЛУЧШЕ
— ВРАТЬ БЕЗ ЗАЗРЕНИЯ
— НЕ ЗАБОТИТЬСЯ НИ О ЧЕМ
— НИКОГО НЕ ЛЮБИТЬ
— НИЧТО НЕ ПРИНИМАТЬ ВСЕРЬЕЗ
— ВОРОВАТЬ
— ЕСЛИ ЕСТЬ РОДИТЕЛИ — ХОРОНИТЬ ИХ КАК МОЖНО ЧАЩЕ
Вот для начала те несколько правил, которые вам помогут.
Да, и еще:
— НИКОГДА НЕ СПЕШИТЕ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОПАЗДЫВАЕТЕ
История возникновения этой книги
Вместо того, чтобы надписывать конверты и рассылать реферат диссертации, я принялся сочинять свой Учебник для дураков и идиотов. Для тех, кто, вроде меня, решил стать умным. Но не имеет ни малейшего представления, как это сделать и с чего начать.
НОЧНОЙ ЗВОНОК
Маргарита позвонила за полночь.
— Учти, — сказала она. — От того, как ты встретишь своего друга, зависит многое. — Мне показалось, она всхлипнула. — Пойми. Твой друг находился в тяжелых условиях. Пока мы здесь наслаждались свободой, — она произнесла это слово с нажимом, выделила его, — он там, в одиночестве…
— В одиночке, — не слишком уклюже пошутил я. Впрочем, мне было невесело.
Наверно, Маргарита поморщилась. Во всяком случае долгой паузой осудила мою бестактность. Но потом, видимо, справилась с собой и как ни в чем не бывало продолжила:
— С годами, ты знаешь, друзей не прибавляется. Настоящих друзей. — Она опять напирала интонацией, что раньше ей было несвойственно. — С каждым может случиться. Ну и подумаешь: отбыл срок…
— Он увел у меня жену… — начал я. Она ответила легким звенящим голосом:
— Никто меня не уводил. Я сама ушла. Послушай, если моя просьба для тебя что-то значит… Надо поехать в аэропорт и встретить его.
К мысли о написании Учебника Жизни я пришел не сразу. Первоначальный замысел был — создать житие мудреца и пророка, теоретика и практика, величайшего знатока человеческой природы, всех ее слабостей и вершин мятежного духа, героя нашего и, подозреваю, всех последующих времен и народов, гениальнейшего философа, чье имя не может не быть и должно быть увековечено в веках… Маркофьев… Это о нем, скромнейшем из скромнейших, простом и доступном, и в то же время таком удивительно сложном, возвышенном, дерзком, — в связи с его большой личной занятостью и невозможностью непосредственно поведать историю собственной жизни — слагаю я песнь песней, труд, основанный на известных всем фактах и дополненный моими сугубо индивидуальными свидетельствами и наблюдениями. Кому как не мне, ближайшему сподвижнику и соучастнику и самых громких его побед и свершений, и самых первых, робких еще шагов к головокружительному успеху — взять на себя смелость и почетную обязанность, выполнить славную миссию и поведать миру, обрисовать, пусть грубыми, пусть пока еще приблизительными штрихами светлый образ этой глыбы, скалы, камня, на котором, как знать, быть может, будет построена, будет зиждиться вся грядущая цивилизация.
РАННИЕ ГОДЫ (начало биографии)
Судьба, конечно же, не случайно свела нас в детском возрасте. У судьбы, нет сомнения, был свой заранее начертанный рисунок развития событий. Был свой план. Летописец (то есть я) должен был как можно раньше повстречать героя своих будущих сказаний.
Мы познакомились в школе, точнее — в школьном буфете, куда нас, первоклашек, привели на завтрак во время длинной перемены. Мы оказались рядом за столом, ближнем к окну раздачи. Именно на наш стол улыбчивая толстая буфетчица в грязном белом халате ставила подносы с румяными сдобными булочками и просила передать их дальше, на другие столы. Я заметил: пока мы передавали подносы, мой розовощекий сосед успел слопать три булочки вместо одной, положенной каждому. В результате ученикам, сидевшим за последним столом, булочек не хватило. Они подняли шум.
Буфетчица очень огорчилась.
— Я отдала все, — уверяла она.
Я внимательно посмотрел на своего соседа. С отсутствующим видом он разглядывал ногти на своих пухленьких пальчиках.
На следующий день ситуация повторилась. Я опять наблюдал, как этот мальчик уписывает одну булку за другой.
— Как же можно? — спросил я.
Он глянул на меня мельком и засмеялся счастливым заливистым смехом.
ЗАБЕГАЯ ВПЕРЕД
Он и потом, в последующие годы, с одинаковым аппетитом уплетал и сдобные булочки, и рагу из зайца, и салат с крабами, и осетрину фри, и мясо в красном соусе, запивая все это вином, водкой и минералкой. Трапезы любил закатывать с размахом. Устраивал настоящие пиры. Мой тесть (пока я был женат), ставя Маркофьева мне в пример, говорил:
— Посмотри, как он ест. Значит, так же и работает. Тесть был дурак. ВСЕ ДУРАКИ ПОЛЬЗУЮТСЯ РАСХОЖЕЙ МУДРОСТЬЮ, ИБО СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ НЕ ИМЕЮТ. Тесть был дурак. Но я-то был дурак вдвойне, круглый дурак, потому что слушал, кивал и думал: доля истины в подобных суждениях все же есть…
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЮ
Кто придумывает пословицы и поговорки? И почему надо этой чужой, заемной мудрости доверять? Жить надо своим умом! Даже если он куцый. ТО, ЧТО КАЖЕТСЯ ПРАВИЛЬНЫМ ВАМ, — ТО И ЕСТЬ ИСТИНА И ЗАКОН, которым следует руководствоваться. А чужое мнение для вас — не указ.
Вам нравится заявление: «Завтрак съешь сам, ужин отдай врагу»?
— Какому врагу? С какой стати я должен кому-то что-то отдавать? — веселился Маркофьев. — Никогда. Никому. Ничего.
— Надо совершенствовать, модернизироать пословицы и поговорки, — твердил Маркофьев. — Приводить их в соответствие с новыми знаниями и открытиями. Так, пословицу «Из двух спорящих один дурак, а другой — подлец», сегодня правильно было бы осмысливать иначе: «Из двух спорящих — оба дураки и оба подлецы». Говори именно так — и не ошибешься, — советовал он мне.
Для Маркофьева не было непререкаемых истин и авторитетов.
— «Тише едешь — дальше будешь»… От того места, куда едешь! — восклицал он.
Или, бывало, рассуждал:
— НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ… ДО ТЕХ ПОР, ПОКА РЯДОМ НЕ ПОЯВИТСЯ ДРУГОЙ ИСТОЧНИК УТОЛЕНИЯ ЖАЖДЫ!
Маркофьев сам придумывал пословицы и поговорки. Ему не было нужды обращаться за советом и подсказкой к окружающим его людям или книгам.
Главным, коронным его высказыванием было:
СУМКА ЗА ГАРАЖАМИ
Уже в детстве произошел случай, будто прожектором высветивший две разные дороги, которыми каждый из нас шел по жизни. Играя во дворе, мы обнаружили за гаражами кожаную дамскую сумочку. Открыли — и обалдели от находившегося в ней богатства: изумительной красоты пудреницы, авторучки, брелока для ключей, губной помады в золотистом чехольчике… Маркофьев предложил эти сокровища присвоить и поделить. Что-то взять себе, а что-то подарить девчонкам. Я запротестовал. Ведь в сумочке находились документы и записная книжка!
Мы принесли сумку моим родителям, и они разыскали ее владелицу. Красивую, хорошо одетую женщину, приятно пахнувшую духами. Поведав, что сумку у нее украли в подземном переходе, она заглянула в нее и возмутилась:
— Но тут были деньги…
— Что вы хотите сказать? — обиделась моя мама.
— Тут были деньги… Может, их взяли мальчики? Мы с Маркофьевым вышли на улицу.
— Получил? — спросил он. — Тебя же еще и заподозрили. А если бы сделали, как я предлагал, ходили бы в честных и имели бы прибыль.
ДЕТСТВО (продолжение биографии)
К моему великому огорчению этот мальчик с розовыми ноготками и пухлыми щечками не понимал, что брать чужое — нельзя.
— А почему собственно? — спрашивал он. — Если я хочу?
— Ну, потому что нельзя, — пытался объяснить я.
— А почему? — настаивал он.
— Ну… Ну… Просто потому… Что чужое брать нельзя… Маркофьев непритворно удивился:
— А чье же тогда брать? Свое, что ли? И больше я не знал, что сказать.
У своей соседки по парте Маркофьев стырил пенал: пенал ему очень нравился. А в школьной раздевалке — шапку у старшеклассника. Маркофьев плохо учился, и меня прикрепили ему помогать: выполнять вместе до-] «ашние задания. Я позвал его к себе. Мы пили чай и решали задачки. После его ухода из моей комнаты пропали вещи, которыми я очень дорожил: оловянный пугач и книга о рыцарях. На следующий день, перед началом уроков, я подошел к нему и заглянул в глаза. Они были безмятежны, короткие белесые ресницы помаргивали почти сонно.
— Но мы же условились, — сказал он. — Я делаю то, что мне нравится.
Преподавателю физики, застигшему Маркофьева, когда тот хотел похитить из кабинета химреактивы, он подложил под ножку стула пакетик со взрывчатым веществом. В физкультурном зале отрезал подвешенный к потолку канат, привязал его к батарее и, спустив другой конец каната в окно, слез по нему на нижний этаж. Девчонки млели от его подвигов, мальчишки ходили за ним табуном.