После этого я почти час бегал среди остановок, при этом внимательно поглядывая, не приближается ли кто ко мне, мало ли преследователи. Но на благо вокруг была открытая местность и незамеченным ко мне не подойдёшь. Удобное место.
Когда все машины были готовы к стрельбе, двигатели у всех работали, я побежал к столу, где у меня находилось оборудование для управления всем этим вооружением. Через минуту беспилотник загудел двигателем и после разбега, оторвавшись от земли, стал взбираться на высоту. Хорошо, что я использовал эту модель, которая не требовала особых условий для применения. Чисто военная машина. Через пять минут у меня на экранах трёх жидкокристаллических мониторов был весь город. Я быстро разбил его на квадраты, дал для каждой машины координаты цели для их работы, после чего взял в руки военный планшет, последняя разработка штатовцев перед моим попаданием сюда и, посмотрев на красную мигающую кнопку на сенсорном экране, завис над ней пальцем.
Нет, я не сомневался, зло должно быть наказано добром, всегда, причём особо мучительно. Дело в том, что одна из установок М270 стояла недалеко и теоретически могла достать до меня струёй взлетающих ракет, чего мне не хотелось категорически. Может и не достанет, но запылит изрядно. Из-за этого я перебрался со столом далеко в сторону и, включив режим записи, не сомневаясь ни минуты, нажал на мигающую кнопку.
Если кто думает, что я сразу всеми установками произвёл залп, то его разочарую. Стреляли они по батарейно, чтобы я мог в реальном времени корректировать стрельбу. Все нужные программы у меня были на компах этого оборудования. Опыта у меня конечно применения такого оружия не было, только голая теория, но справлялся.
Пару раз действительно пришлось менять координаты, но за двадцать минут, от такого города как Сан-Франциско не осталось ничего. У меня даже имелся переизбыток установок, для трёх машин целей не нашлось и я направил беспилотник к усадьбе Ван Горов. Через десять минут, и она была практически уничтожена. Как и в Сан-Франциско деревянные здания усадьбы мгновенно вспыхивали от разрывов ракет. По Фриско я работал 'Ураганами' там были использованы термобарические 9М51, а по усадьбе работали три М270 кассетными ракетами М26.
Конечно, выжившие наверняка найдутся и там и там, требовалось бы произвести повторный залп. Тем более удар по порту не принёс такого успеха, на который я рассчитывал, хотя половина кораблей догорала, но возится с перезарядкой, хотя у меня и были транспортно-заряжающие машины, не хотелось. Перезарядка у меня займёт слишком много времени и возиться с этим мне сейчас не хотелось. Ответ я местным дал, думаю, они его надолго запомнят, остальное неважно.
После этого я ещё раз сгонял беспилотник к Фриско, произвёл дополнительную съёмку и, заметив, как от порта отходит грузопассажирский пароход с двумя дымившимися трубами и звёздно полосатым флагом, взял беспилотник под прямое управление и, активировав бортовое вооружение, на нём стояли две управляемые ракеты воздух-земля, направил его к порту. Первая ракета вонзилась в нос корабля, разнеся его, отчего пароход сразу нырнул в крутую волну, было сильное волнение, вторая ракета воткнулась в корму. Колесо что там стояло разлетелось, но немного защитило корму, хотя и там образовалась немалая дырка. Сделав над паромом круг победы, я повёл беспилотник обратно. Топливо подходило к концу. При возвращении я посмотрел на полупустые дороги, была пара фермеров, что тыкала пальцем в гудящую в небе птицу, которая не махала крыльями, да и всё.
После посадки боевой машины, я убрал её в За Пазуху, после чего пробежался заглушил моторы и отправил следом установки залпового огня. Чистку и перезарядку я оставил на потом, когда время свободное будет и желание. То, что я давно не ел я понял, когда меня повело в сторону, и пустой сосущий желудок дал о себе знать. Достав из своих запасов горячий пирог с рыбной начинкой, я умял половину за десять минут, запив горячим кофе из термоса. Пообедав, я быстро собрался.
Потом достал БТР-80, мне нравилось, что тот при независимой подвеске мог идти на приличной скорости, без особой тряски и по плохой дороге. Были и БТР-90, но не так много, гробить их не хотелось, а 'восьмидесяток' у меня было с полсотни.
Плюхнувшись в кресло, я надел шлемофон, это не привычка, а необходимость, я запустил камазовский дизельный мотор и, стронув бронированную машину с места, покатил по своим следам обратно к дороге. Чего искать другую, если эта наезжена? То, что меня увидят, а меня увидят, меня теперь совершенно не волновало. Будут искать, повторю как с Фриско, мне снарядов не жалко, у меня их запасов на уничтожение пары армейских корпусов хватит.
Благополучно преодолев косогор, даже носом не зарылся в землю, когда почти вертикально на тормозах скатился по нему, после чего вдарил по газам. Степь тут ровная, так что я быстро набрал скорость до шестидесяти километров в час, а когда выбрался на дорогу, то даже в некоторых местах и до семидесяти разгонялся, оставляя позади долго висевший шлейф мелкой пыли.
В этот раз чтобы добраться до временного лагеря индейцев мне потребовалось не двое суток, а всего шесть часов, до темноты успел. Однако так торопился я зря, он был пуст. Отсутствовали вигвамы, это значило, что остатки племени перебрались в долину. Бегущий с Ветром об этом говорил, но поминал, что переберутся они не сразу. Двое раненых могут не перенести дорогу. То есть дней пять у меня было, но прошло всего двое суток, а лагерь оказался свёрнут. Видимо была причина раньше переместиться в долину.
Вернувшись в тихо урчащий на холостом ходу 'бэтр', я на нём доехал до самого лагеря, на подъезде половину высунувшись из люка, чтобы меня опознали. Развернувшись на поляне, въехав кормой в кустарник, я по своим же следам выехал из леса и покатил к входу в долину.
Не доехал, индейцев я обнаружил случайно и чуть не пролетел мимо. Лошадей и детей они заставили спрятаться в траве, но вот двуколку замаскироваться не смогли, вернее даже не успели. В прошлый раз я тут пролетел на скорости и не обратил внимания на куст, хотя ранее его тут не было, это от усталости внимание притупилось, но на обратном пути я успел рассмотреть и коляску и лошадь которую индейцы положили, но замаскироваться не успели.
Я почти проскочил мимо, но юзом тормозить не стал, а на нейтральном прокатился ещё сто пятьдесят метров пока 'бэтр' окончательно не встал. Заглушив движки, я выбрался наружу, вернув шлемофон на сиденье, после чего убрав бронетранспортёр в За Пазуху, неспешно направился в сторону индейцев. Пусть сначала опознают.
Солнце почти село и било мне в глаза, однако прикрыться было нечем, шляпа пропала при моём захвате. Видимо стало чьим-то трофеем, как и 'кольты', поэтому я достал 'афганку' и надел её. Советской военной униформы восьмидесятых годов у меня было завались, пяток дивизий одеть можно, да и вооружить тоже.
До небольшого каравана было метро в пятьсот, но не успел я пройти и ста метров как начали вставать люди и подниматься лошади. Меня опознали. Бегущий с Ветром стоял у коляски устало оперевшись о длинное ружьё и невозмутимо смотрел, как я приближаюсь. Он никак не показывал эмоции, как будто его не поразило моё транспортное средство. Да и другие индейцы хоть и поглядывали на меня с интересом, но продолжали заниматься своими делами, вот только малыши, разглядев меня, со всех ног побежали в мою сторону. Даже Дениска отлип от Листочка и ранул следом, падая и поднимаясь. У него ноги путались в траве.
Подбежавшие детишки даже уронили меня в траву, кто обнимая, а кто и начал бить. Это была Анна, она била меня в грудь и требовала:
— Не бросай больше! Не бросай!.. — потом она заплакала.
Похоже, дети моим внезапным исчезновением и долгим отсутствием были очень расстроены, поэтому мне пришлось их успокаивать довольно долго. Уже совсем стемнело, когда мы подошли к лагерю племени. Индейцы благоразумно решили встать и переждать ночь тут.
Около часа я укладывал детей, пока не убедился, что они спят, только после этого подошёл к костру, где сидели Бегущий с Ветром и второй воин Зоркий Орёл. Оба они сидели с обнажёнными торсами. У Ветра было прострелено плечо, у Орла бок и рука.
Мы уже поели, многие легли спать, один из подростков стоял в охранении, а мы сидели у костра и беседовали. Я сообщил, что данной мне силой уничтожил всю банду, которая нанесла потери не только индейцам, но и мне. Даже уничтожил город, который их укрывал и охотился на меня пытаясь убить. Так что с этой стороны можно не ждать беды. Но она будет. Армия заинтересуется тем, что произошло, и тут будут работать следопыты и другие подразделения, пытаясь понять, кто это сделал, как и зачем. Поэтому ближайшие пару лет им лучше не покидать долину. Или присоединиться к другому родственному племени, что находиться как можно дальше отсюда.
Говорили мы долго и воины одобрительно слушали, никак не показав мимикой, что их удивило моё сообщение, что завтра мы навсегда расстанемся. У меня уже были планы, и я их не собирался менять. Сюда я вернулся только за своими детьми.
Утром мы распрощались с племенем, они отправлялись дальше, а мы пока оставались. Перед расставанием я снабдил их всем, чем мог, припасами, боеприпасами и ещё выдал четыре 'Спрингфилда' и шесть 'винчестеров'. Это было серьёзное оружие, поэтому Бегущий с Ветром поблагодарил меня. В его голосе была искренность, и я не мог не заметить её.
Когда индейцы скрылись за горизонтом, я собрал вокруг своих детей и спросил их:
— Хотите полетать с папой?
— Хотим! — хором был ответ.
Сняв с колен младшего сына, я поставил его на ноги, сам поднялся и машинально отряхнув штаны, махнул рукой, отчего в метре от меня появился пятнистый вертолёт. Это была военная модификация Ми-2. Налёт на таких машинах у меня был около тридцати часов. Немного, но главное умел ими управлять. А это уже немаловажно.
Пока удивлённые дети бегали вокруг и забирались в салон машины, я убрал всё наши пожитки в За Пазуху. Наконец лагерь был свёрнут, я рассадил детей и пристегнул их. Анну с Дениской, сидевшим перед ней, я посадил в соседнее кресло и тоже пристегнул.
— Готовы? Напомню, будет сильно шуметь и трясти. Не пугайтесь.
— Готовы, — за всех сзади ответил Кирилл.
Мои сомнения были сметены тем детским восторгом, когда винтокрылая машина приподнялась метров на сорок, и слегка опустив нос, набирая скорость, полетела в сторону Тихого океана. Даже Денис бесстрашно глядя на проносящуюся в ста метрах внизу землю, пищал в восторге и радости. М-да, дети не взрослые. Посади я рядом Мэри или Агнесс те бы тоже пищали, только от страха. Эх девочки мои девочки, не уберёг я вас. Но отомстил, как мог, как мог.
Через двадцать минут оставив сгоревший и уничтоженный Сан-Франциско по левому борту, мы добрались до побережья. Там я после недолгих поисков нашёл вполне приличный песочный пляж и, сбросив скорость, сделав пару кругов, на миг зависнув, опустил небольшую машину на плотный морской песок.
Как только винты замедлили свой бег, я отстегнулся и, отстегнув Анну с Дениской, распахнул дверь с их стороны, сообщив, что они могу выбираться. После этого я открыл пилотскую дверь и, выбравшись наружу, выпустил остальных детей.
Всё, пусть пока играют, вон Алиса деловито достала ночной горшок из нашего багажа и, отойдя чуть в сторону так же деловито его заняла. Так вот пока дети суетились вокруг, я решил что раз пока есть время, то можно заняться вертолётом. Заправить его, обслужить и отправить в За Пазуху. А потом можно достать большую надувную моторную лодку, удалиться от побережья и достать яхту. У меня была одна, небольшая, морская, пригодная для жизни детей, леера высокие. Ну а там видно будет. Можно попутешествовать пока Миха не проснется, и мы не сможем покинуть этот мир. Америка у меня вызывала лишь чувство гадливости, государство убийц и каторжников.
С 'Мишкой' я закончил за полтора часа, осмотрел, где надо подтянул, вспоминается, а то уроки то ведь были недолгими, а потом вытащил пару двухсотлитровых бочек и с помощью ручного насоса долил горючего. Вторую бочку вернул обратно, одной хватало, не так и много мы летели.
Убрав вертолёт обратно в свой личный схрон, стал готовить обед, время подходило. В этот раз уже не местную еду, у ту что столько лет носил с собой и для которой нахождение в За Пазухе прошло мгновением. То есть готовые блюда были ещё горячие, аж парили ароматным дымком.
Я расстелил на песке кусок брезента, и стал расставлять тарелки с едой. Сегодня у нас был плов из баранины и риса, несколько салатов, включая 'Цезарь', ну и десерт. Для Дениски привычная каша с поджаристой пенкой сверху как он любил. Конфеты к чаю и мороженное. Последнее находилось в переносном холодильнике, а чай в термосе. Для меня был кофе. Детей кстати, особенно маленьких кофе поить нельзя. Только чаем или настоем. Ольга не раз это говорила.
Детишки всё пробовали с интересом, пока я сам медленно ел и кормил сидевшего у меня в ногах Дениску. Тот только открывал рот, когда я подносил ложку. Один раз чуть не перепутал и не дал ему плова. После обеда, мы попили чая, корзинка с конфетами быстро опустела, я только одну успел взять, но зато карманы на платьях и штанах детей топырились от сладостей. А потом было мороженное. Я сам с немалым удовольствием ел подтаявший пломбир в брикете. Вкус детства. А уж как дети за него взялись. Сперва обнюхали в подозрении, потом Кирилл первым догадался как снять обёртку, пока Кира её грызла, попробовал белое лакомство на язык. Это надо было видеть. Буквально через минуту у него в руках уже ничего не было кроме обертки, которую он начал старательно вылизывать.
Свою порцию я не доел, слишком жалобно смотрела на меня Кира, облизавшая пальцы. Пришлось отдать. Кирилл не догадался это сделать, остальные как раз добивали. Кира вон реактивная, даже искусанную обёртку от мороженного освободила. В общем мороженного хватило всем, но вот беда, дети стали ходить за мной, пока я сворачивал брезент и клянчить ещё. Нужно было отвлечь, поэтому я пообещал, что каждый день после обеда они будут получать по мороженному, а в завтраки и ужины — йогурт. Что это такое они узнают только вечером.
Собравшись, я вызвал лодку, причём так чтобы она была на мелководье, корма с моторами в воде, нос в сторону открытого моря, и стал рассаживать на лавки детей. Предварительно я на каждого надел ярко-оранжевый детский спасательный жилет. У меня всё было в За Пазухе что нужно, не зря много что детского закупил, включая одежду и еду.
Сапоги я снял и закатал штанины до колен поэтому, двигаясь по мелководью, отогнал лодку метров на шестьдесят от берега и, одним прыжком оказался на борту, после чего встал к рулю, повернул ключ и запустил оба мотора. Повернув рукоятку газа, я медленно повёл лодку от берега, пока не преодолел прибой и волны, а там уже прибавил газу. Дети визжали от радости, когда мы на большой скорости мчались по воде, изредка подскакивая на волнах. Мне это тоже доставляло удовольствие, люблю скорость.
Когда берег превратился в далёкую полоску воды, я стал сбрасывать скорость, пока совсем не убрал газ и моторы не перешли на тихое урчание. Скорость медленно сбрасывалась, пока мы не остановились, дрейфуя.
— Папа смотри, кораблик, — указала Алиса куда-то мне за спину.
Обернувшись, я рассмотрел мачты и паруса какого-то судно. Похоже на нём не было парового котла, или шли они чисто под парусами, заглушив топки, что вряд ли, у берега это опасно. Думаю это всё же парусное судно, таких было большинство, паровиков ещё было не так много, процентов двадцать от общего числа, может быть даже меньше.
Достав морской бинокль, я присмотрелся и уверенно сообщил:
— Американский торговый бриг. К Сан-Франциско идёт откуда-то со стороны Мексики. Я такие во Фриско видел.
— Дай, — протянула руку Анна. Показав ей как пользоваться биноклем, остальные тоже слушали, я занялся делом пока дети, передавая друг другу бинокль, разглядывали идущее в нашу сторону судно.
Перейдя на нос, оставив детям корму, я протянул руку и быстро найдя метку нужной яхты, вызвал её. Через секунду лодка сильно закачалась, когда яхта, разрезая воду килем, нырнула на глубину и вынырнула качаясь. М-да, не подумал, что так будет качать, сам чуть за борт не улетел.