Или вспомним песню «Поле, русское поле…», наверное, одну из самых проникновенных песен о России. Ее исполняет в «Неуловимых мстителях» поручик белой армии. Разве после этой песни мы, зрители, не были с ним, этой белокурой белогвардейской сволочью всем сердцем?
За это, кстати, его и прозвали Мудрым. Точно так же, как Ивана IV Грозного именовали Грозным не за политические репрессии. Грозным русский царь стал после взятия Казани. Мудрым русский великий князь был признан за то, что строил церкви, украшал города, переписывал и переводил книги, распространял грамоту. В общем, повторюсь, почетное звание досталось ему за вклад в культурное наследие Руси O.
Большая часть сооружений была деревянная и не дошла до нас. А из каменных сооружений в Киеве, как вы помните, он воздвиг собор Святой Софии. Огромный по тем временам храм, и с тем же названием, что и главный храм Царьграда-Константинополя. Второй по размерам в тогдашнем христианском мире.
Этот храм частично сохранился и производит впечатление и сегодня. Купол украшен мозаиками, на фресках есть и прабабка Ярослава, мудрая княгиня Ольга, и ее крестный, византийский император Константин.
Давно известно, что архитектура – это окаменевшая политика. Сталинская архитектура очень хорошо отражает ощущение стабильности и преемственности. Сталинский псевдоклассицизм принято ругать: все эти колонны, портики, абаки, имитирующие античность. Но ведь никто при Сталине и не делал вид, что СССР прямо продолжает Римскую империю. Тут претензия на то, что мы продолжаем историю, мы идем вслед мировому потоку прогресса.
Ощущение истории, которая продолжает твориться здесь и сейчас.
Жилые здания эпохи Сталина основательны, монументальны, и с той же символикой продолжения. Массивно-надежные, они построены на века. И сегодня большая квартира в «сталинке» – капитал, в отличие от квартиры в «хрущевке», «хрущевских баракко», пятиэтажных времянках, непрочных, некрасивых, сделанных на одно лицо.
Архитектура Ярослава – тоже окаменевшая политика. Тут и претензия на продолжение традиций Византии, и утверждение могущества и красоты громадного христианского государства, самого большого и самого богатого в Европе.
А еще Ярослав строил целые города…
У первых христианских князей Руси было по два имени – полученное при рождении и данное при крещении. Ярослава звали еще и Георгием. Русские произносили это имя как Юрий.
На северо-востоке своей державы он основал город Ярославль, который назвал своим языческим именем. По легенде, еще в 1011 году Ярослав там «крестил Волгу». Не реку, естественно, а обитателей ее берегов. Жители урочища Медвежий угол выпустили против него медведицу. Князь не растерялся и зарубил зверя секирой. С того и повелось – изображение медведя с секирой стало элементом герба города Ярославля.
ТЭТЧЕР Маргарет (р. 1925). Первая женщина премьер-министр Великобритании. Образец selfmade woman. Пользовалась какой-то аномальной популярностью в Советском Союзе. В отличие от своей родины: англичане не могли ей простить того, что своим жестким монетаризмом она решительно уничтожила вялотекущий социализм британского образца.
Мало кто знает, как она стала «железной леди». Обозреватель «Красной звезды» Ю. Гаврилов в каком-то проходном комментарии назвал ее «железной женщиной». Британская пресса перевела, со ссылкой на советскую военную газету, как «iron lady» (хорошо что не «iron maiden», была в те годы такая популярная в Европе группа, тяжелый металл, кстати). Вероятно, пиарщикам Тэтчер выражение понравилось – и оно закрепилось
И даже тему «неполитической» связи «заклятых друзей» Тимошенко и Саакашвили может позволить себе поднять не всякий. Разве что столь неординарный политик, как Алексей Митрофанов.
АННА (ок. 1024 – не ранее 1075) – героиня фильма «Ярославна, королева Франции» (режиссер Игорь Масленников, 1978). Париж дочери Ярослава Мудрого не понравился. «В какую варварскую страну ты меня послал, – писала она отцу в Киев. – Здесь жилища мрачны, церкви безобразны, а нравы ужасны». Анна вскоре стала полновластной соправительницей мужа, Генриха I. На государственных актах можно прочитать: «С согласия супруги моей Анны» или «В присутствии королевы Анны». Выбитая у подножия ее статуи строка «Анна возвратилась на землю своих предков» дает основания надеяться, что она в конце концов уехала из «препротивной» Франции