ИЮНЬ
Месяц начался с появления Аллы Пугачёвой на ТВ: 1 июня в концерте, приуроченном к Дню мелиоратора (19.00), была показана песня в её исполнении — «Звёздное лето». Кроме неё зрителей в том концерте радовали своим искусством Аркадий Райкин, Анатолий Соловьяненко, Валентина Толкунова, Яак Йоала, квартет «АББА».
Именно тогда Пугачёва приняла решение расстаться со своим ансамблем «Ритм», с которым она работала с декабря 76-го. Очевидцы событий вспоминают об этом по-разному. Например, тогдашний муж певицы Александр Стефанович упирает на то, что расстаться с «Ритмом» Пугачёву заставил её капризный характер: мол, они мне надоели, видеть их больше не хочу. А вот у руководителя «Ритма» Александра Авилова на этот счёт несколько иное мнение. Он считает, что к этому решению Пугачёву подтолкнул… Впрочем, послушаем его собственный рассказ: «У нас были постоянные стычки с Евгением Болдиным. Я его часто ругал. За что? Например, когда мы выезжали на гастроли, он мог суточные не выдать. „Жень, ты не забыл? — напоминал я ему. — А то там мужики уже по 5 копеек на пирожок сбрасываются“. — „Да-да-да, я помню“, — отвечал он, и — фьюить! — его уже нет. Потом мне приходилось все гастроли за ним бегать. В итоге на 3-й или 4-й день он как ни в чем не бывало говорил: „А что же вы мне раньше не сказали? Никаких проблем! Пожалуйста, получите ваши деньги“. Меня не устраивало, что он так наплевательски относился к коллективу. А потом ещё эти банкеты начались. С высшими начальниками. Все же хотели принять Аллу красиво. Помню, когда мы прилетели на космодром Байконур, Алла обмолвилась в разговоре с командующим, что у них мало зелени, и на следующий день специально для неё самолётом из Ашхабада доставили целый ящик петрушки и кинзы. Правда, не со всеми начальниками у Аллы складывались отношения. У неё чутьё на людей дурных: какого-то человека первый раз увидит и сразу даёт ему от ворот поворот. Один раз председателя облисполкома очень круто уделала. Он сидит в первом ряду с надутой физиономией и ни разу не хлопнул за весь концерт. „Чего вы здесь сидите? — спросила Алла после 16-й песни. — Я вижу по вашему лицу, что вы недовольны. Лучше уйдите и дайте сесть на ваше место кому-нибудь из молодёжи“.
Так вот насчёт банкетов. Я же не мог бесконечно бросать жену и всюду сопровождать Аллу. Тем более что я не очень люблю банкеты и ещё меньше люблю начальство. К примеру, когда в Баку Аллу приглашали пообедать с Гейдаром Алиевым, мне совсем не хотелось туда идти. А Болдину, наоборот, это было в удовольствие. Он великосветский человек, очень коммуникабельный, вежливый до потери пульса. Даже когда приходилось с ним ругаться, я не слышал от него ни одного грубого слова. Он всегда сохранял невозмутимость. В этом смысле он очень подходил для роли директора Пугачёвой и любой звезды. Он начал ходить с Аллой по банкетам вместо меня. И я не заметил, как между ними произошло сближение. Потом уже он ей на ухо шептал: Авилов и тем недоволен, и этим недоволен. А ночная кукушка дневную всегда перекукует. Вот он меня и перекуковал. Впрочем, может, за почти четыре года я творчески истощился и перестал удовлетворять Аллу. Что бы там ни наговорил ей Болдин или кто-то другой, если бы она чего-то сама не захотела, она бы никогда этого не сделала. За неё никто никогда ничего не решает…»
После расставания с «Ритмом», естественно, встал вопрос о новом коллективе. Найти его предстояло как можно быстрее, поскольку уже в июле Пугачёвой предстояло выступать с концертами в Москве в рамках культурной программы Олимпиады-80. И тут на горизонте возник неожиданный вариант — пригласить суперпопулярную «Машину времени». Автором этой идеи стал Стефанович. Все получилось случайно. Стефанович как-то ехал в своём автомобиле и словил в радиоприёмнике очень модную в те предолимпийские дни радиостанцию «Радио Москоу Уорлд Сервис», где часто крутили песни, которые нигде больше в официальной трансляции услышать было невозможно. Стефановича угораздило включить приёмник в тот самый миг, когда там играла «Машина времени». Звучала песня «Поворот», которая вот уже более полугода лидировала чуть ли не во всех союзных хит-парадах. Услышанное так понравилось Стефановичу, что он ударил себя по лбу: эврика! И, едва переступив порог квартиры на улице Горького, сообщил Пугачёвой, что, кажется, подыскал ей подходящий коллектив. «Какой?» — спросила певица. «Название я не знаю, поскольку включил песню не с самого начала, — ответил Стефанович. — Но слова песни запомнил: что-то про поворот». Пугачёва на скорую руку записала на клочке бумаги несколько строчек песни, которые зафиксировались в памяти её супруга, и отправилась в «Росконцерт». А там, едва она прочитала эти строчки, ей сообщили и название ансамбля, и то, что он вот уже год как числится в их штате. Спустя несколько минут Пугачёва стала обладательницей домашнего телефона руководителя группы Андрея Макаревича. Правда, сама звонить она ему не стала, а попросила это сделать все того же Стефановича. Тот согласился.
Когда режиссёр выложил перед Макаревичем свою идею, тот нисколько не удивился. Наоборот, даже обрадовался. Хотя на тот момент «Машина времени» была дико популярна, но с Аллой Пугачёвой эта слава могла достигнуть и вовсе заоблачных высот. И хотя когда-то альянс Пугачёвой с популярным молодёжным ВИА «Весёлые ребята» уже имел печальные последствия, однако про это уже никто не вспоминал. Короче, Макаревич идею соединить «Машину» с Пугачёвой воспринял положительно и пригласил звёздную чету на свой ближайший концерт в кафе «Олимп», что в Лужниках: мол, там и познакомимся поближе.
Концерт произвёл на Пугачёву и Стефановича хорошее впечатление. Затем официальная часть программы уступила место неофициальной. И здесь подсуетился директор Лужников, который пригласил именитых гостей искупаться в открытом бассейне. Все восприняли это предложение с энтузиазмом, кроме Пугачёвой: у неё не оказалось с собой купальника. Однако выход был найден достаточно быстро. Дородная буфетчица, услышав про проблему знаменитой певицы, согласилась уступить ей на время… свой белый халат. В нем Пугачёва и сиганула в воду, совершенно не подумав о последствиях. А они оказались курьёзными. Поскольку халат был синтетический, ткань его, после попадания в воду, стала абсолютно прозрачной, явив собравшимся обнажённое тело звезды номер один советской эстрады.
После бассейна компания отправилась на квартиру друга Стефановича — художника-авангардиста Эдуарда Дробицкого. В далекоидущих планах режиссёра и певицы этому человеку отводилась своя роль — он должен был взять на себя художественное оформление проекта «Пагучева+»Машина времени». Там, за бутылкой дорогого коньяка, стороны обговорили все детали будущего сотрудничества. Но оно, увы, так и не состоялось. В течение нескольких дней Макаревич названивал Стефановичу и задавал один и тот же вопрос «Ну как?», а тот отвечал столь же одинаково: «Ждём-с». Это означало, что Пугачёва все ещё пребывает в раздумьях. Это было странно, поскольку чего же более — «Машину времени» знала вся страна. Но оказалось, что именно этот факт и смущал великую певицу. В итоге день так на четвёртый она сообщила Стефановичу свой окончательный ответ: нет. «Почему?» — удивился тот. «Потому что с этими ребятами я не смогу обходиться так, как мне того хочется». Что верно, то верно — «машинисты» вертеть собою никогда бы не позволили.
20 июня свет увидел очередной хит-парад «Московского комсомольца» (май-80). Он возвестил о возвращении Аллы Пугачёвой в список лучших исполнителей страны: её песня «Московский романс» заняла 11-е место (кстати, сама Пугачёва по поводу этой песни выразилась весьма однозначно: мол, удачей её назвать не решусь). А на 1-м продолжала удерживаться та самая композиция, которая едва не соединила вместе нашу героиню с группой «Машина времени» — «Поворот». Далее места распределились следующим образом: 2. «Там, в сентябре» — Валерий Леонтьев. 3. «Будет день» — «Машина времени». 4. «Кого ты хотел удивить?» — «Машина времени». 5. «Ирландия. Ольстер» — «Автограф». 6. «Я вспоминаю» — Юрий Антонов и «Аракс». 7. «Не забывай» — Юрий Антонов и «Аракс». 8. «Летний вечер» — Группа Стаса Намина. 9. «Мода» — «Аракс». 10. «Ливень» — «Автограф». 12. «Золотая лестница» — Юрий Антонов и «Аракс». 13. «День рождения» — «Машина времени». 14. «Кружатся диски» — Валерий Леонтьев. 15. «Сестра Керри» (новинка от Раймонда Паулса в исполнении Мирдзы Зивере).
Десятка лучших дисков выглядела следующим образом: 1. «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» («Аракс». 2. «Играет „Арсенал“. 3. „Люксембургский сад“ (Джо Дассен). 4. „Сестра Керри“ (мюзикл). 5. „Альбом“ („АББА“. 6. „Большой успех“ (Демис Руссос). 7. „Прибытие“ („АББА“. 8. „Гусляр“ („Песняры“. 9. „Песни Булата Окуджавы“. 10. „Поёт Лео Сейер“.
ИЮЛЬ
Этот месяц мог стать последним в жизни Аллы Пугачёвой. Дело в том, что она едва не стала жертвой маньяка, который впоследствии вошёл в криминальную историю страны как один из самых кровожадных насильников-душегубов. Речь идёт о 22-летнем уроженце города Ангарска Анатолии Нагиеве. Этот зверь в человеческом обличье за свою короткую жизнь успел обагрить руки кровью нескольких невинных жертв. Он начал насильничать ещё в 17-летнем возрасте, за что вскоре и угодил в колонию. Срок он отбывал в ИТК под Печорой. Просидел там около трех лет, после чего за примерное поведение был переведён досиживать срок на вольное поселение в посёлке Чикшино. Это послабление дорого обошлось обществу. Нагиев стал периодически выезжать в Печору, где за короткий период изнасиловал четырех и убил двух женщин. Возвращаясь в Чикшино, маньяк вновь превращался в добропорядочного поселенца и вёл себя, что называется, ниже травы, тише воды. Эта искусная мимикрия позволила ему досрочно освободиться из заключения в ноябре 1979 года с формулировкой «за примерное поведение».
В самом начале июля Нагиев приехал в Москву, где у него жила любовница. Цели у него были две: поглазеть на столицу, которая в те дни усиленно готовилась к проведению летних Олимпийских игр, и… убить Аллу Пугачёву. Почему именно её? Дело в том, что ещё в заключении у Нагиева созрела идея совершить нечто такое, чтобы об этом узнала вся страна. К тому времени он уже успел пресытиться ощущением собственной значимости, когда его приводила в восторг мысль о том, что он ловко водит за нос милицию сразу нескольких городов плюс администрацию колонии, которая считала его образцовым заключённым. А этот «образец» между тем тихой сапой резал и убивал невинных женщин. Теперь Нагиев хотел большего. Но чего именно, он пока не знал. Пока вдруг не увидел по телевизору выступление Аллы Пугачёвой. Но окончательно мысль об убийстве сформировалась в нем после того, как он совершенно случайно узнал московский адрес Пугачёвой: любовница поведала ему, что в Москве только и разговоров, что о переезде певицы в новые четырехкомнатные хоромы на улице Горького, напротив ресторана «Охотник». И Нагиева осенило…
Любовница в деталях описала Нагиеву место, где теперь жила Пугачёва, поэтому найти его душегубу не составило труда. План у маньяка был простой: дождаться появление артистки, пырнуть её несколько раз ножом и скрыться с места преступления. Поскольку никакой охраны в те годы у Пугачёвой не было, осуществить задуманное душегубу не составило бы особого труда. Но судьба оказалась на стороне великой певицы. Маньяк прождал возле подъезда несколько часов, но знакомый по фотографиям и телевизионным кадрам силуэт так и не объявился. Тогда Нагиев решил сменить дислокацию и вошёл в подъезд. Стал подниматься на последний этаж, где, как он знал, жила артистка. Но где-то на середине пути нервы его дрогнули. Сверху послышались чьи-то возбуждённые голоса, и злоумышленник, решив больше не искушать судьбу, кубарем скатился вниз и выскочил на улицу. Убийцы звезды номер один советской эстрады из него не получилось. Но уже через несколько дней маньяк наверстал упущенное, выместив всю свою злобу на других женщинах. 3 июля поздно вечером он на поезде покинул Москву. И закрутил такую кровавую вакханалию…
Через час после отправления Нагиев познакомился с молодой проводницей. Напросившись к ней в купе, маньяк набросился на жертву и убил её, предварительно изнасиловав. Но этого ему показалось мало, и то же самое он совершил с другой проводницей. Прошло ещё несколько часов, и уже ночью третья проводница, из соседнего вагона, стала жертвой душегуба. А ещё через час — четвёртая. После этого, ограбив свои жертвы, Нагиев выбросил их из мчавшегося в ночи поезда. Все трупы обнаружили на железнодорожном полотне в разных местах на следующие сутки. А 24 июля в городе Славяносербске Ворошиловоградской области Нагиев был арестован. Именно во время следствия маньяк признается, что в его планах значилось убийство Аллы Пугачёвой. Сыщики поначалу в это не поверили, но, когда Нагиев в подробностях описал свои действия возле дома певицы в Москве, всякие сомнения отпали. Однако сообщать об этом певице не стали — чтобы не напугать.
6 июля на радиостанции «Маяк», в 15. 30 по московскому времени, в эфир вышла программа «Мелодии советской эстрады». Эта передача отличалась от многих подобных ей тем, что там чаще всего звучали новинки. Вот и в этот раз там была прокручена песня Аллы Пугачёвой «Когда я уйду. Эту песню Пугачёва написала несколько месяцев назад специально для фильма „Рецитал“, в котором, как мы помним, она собиралась сниматься в главной роли. Именно эта трансляция вскоре поспособствует попаданию песни в хит-парад „Московского комсомольца“.
Когда я уйду далеко-далеко,
Не мучаясь и не тревожась,
Быть может, вздохнёт кто-то очень легко,
А кто-то заплачет, быть может.
Умчится мой поезд, на стыках звеня,
Умолкнут былые оркестры.
И тот, кто родится позднее меня,
На сцене займёт это место…
Между тем до ухода Аллы Пугачёвой со сцены ещё ой как далеко. Более того, в те дни она переживает настоящий пик своей славы. 8 июля многомиллионная армия поклонников певицы, открыв газету «Советская культура», узнала, что их любимице родное правительство присвоило звание заслуженной артистки РСФСР. Но мало кто знал, что это стало возможным благодаря стараниям преданного поклонника певицы — профессора Бориса Ребрика. Это он с маниакальной настойчивостью обошёл все соответствующие высокие кабинеты и добился того, чтобы Пугачёвой присвоили звание заслуженной. Это было в высшей мере справедливое решение. Даже недоброжелатели певицы были вынуждены признать, что этот указ стал вполне закономерным итогом всех предшествующих событий: за последние несколько лет Алла Пугачёва сумела пройти путь от малоизвестной певицы до звезды номер один отечественной эстрады. Её хорошо знали и за пределами родного отечества, поскольку она неоднократно представляла там Советский Союз на различных конкурсах. И на этом фоне странным выглядел тот факт, что Пугачёва не имеет никакого звания. Теперь этот нонсенс был ликвидирован.
Это событие Пугачёва встретила в Москве, будучи целиком погруженной в привычную для себя деятельность — она репетировала. Через неделю с небольшим в Театре эстрады должны были состояться её концерты, входившие в культурную программу Олимпиады-80, которая открывалась в Москве 19 июля. В качестве своего коллектива Пугачёва выбрала ансамбль под управлением Юрия Шахназарова. Не «Машина времени», конечно, но зато ребята послушные. Причём часть музыкантов в нем была из прежнего ансамбля Пугачёвой «Ритм». Вот как об этом вспоминает А. Авилов: «Изначально было оговорено, что мы уходим от Аллы всей группой. Незадолго до этого нам всем дали повышенные тарифные ставки 20 рублей, и мы уже предвкушали, как хорошо будем зарабатывать. Увы, оказалось, что повышенные ставки действовали только на время работы с Пугачёвой. Лишились мы и аппаратуры. Но у нас был „лит“ и „красная строка“ в рекламе. Мы имели право на сольное отделение в программе любого солиста. И руководство Росконцерта не возражало, чтобы мы продолжали работать у них. „Пишите заявку на аппаратуру, — сказали нам. — Любой солист вас с удовольствием возьмёт. Вот поговорите, к примеру, с Понаровской…“ Понаровская в принципе была не против, но уже работала с ансамблем из Белгорода, который записывал музыку к фильму „Д' Артаньян и три мушкетёра“, и не могла отказаться от его услуг. Между тем деньги у нас уже были на исходе, и, чтобы уехать домой, я договорился о гастролях в Казани с Яаком Йоалой. После этого мы должны были за счёт Казанской филармонии лететь в Харьков. Но неожиданно позвонил Болдин и вызвал нас в Москву ещё на один концерт Аллы. Он оказался для „Ритма“ последним. Во время него Евгений Борисович сумел переманить у меня половину музыкантов. А тогда существовал такой порядок: если в коллективе менялся определённый процент состава, то коллектив автоматом терял право на „лит“, на сольное отделение и на „красную строку“. Вот и все! Мы рассыпались. Уж не знаю, почему Болдин не мог пригласить каких-то других людей. В Москве очень много хороших музыкантов…»