067 Из микрофильмированного письма к Кристоферу Толкину 11 мая 1944 (FS 23)
Я закончил четвертую по счету новую главу («Фарамир»), что в понедельник утром б. целиком и полностью одобрена К. С. Л. и Ч. У. Побывал за тебя в церкви. Перекусил с мамой в городе. Во вторник утром повидался с К. С. Л. Пообедал в Пембруке (в качестве гостя был Райс-Оксли[148]
): скукотища. Маккаллум успехами Мика вроде бы весьма доволен[149]
. Все остальное время поглощают лекции, дом, сад (сейчас он — на первом месте: лужайки, изгороди, грядки под кабачки, прополка) — да удается выкроить минутку-другую для «Кольца». Уже принялся за следующую главу, ту, что завершится катастрофой в Кирит Унголе, где Фродо попадет в плен. После того события вновь переносятся в Гондор, и сюжет довольно быстро (я надеюсь) продвигается к развязке. Итилиэн (если помнишь, где он расположен на карте, которую ты же и чертил) оказался просто-таки чудесным краем. Жаль, что тебя рядом нет; ты бы занимался чем-нибудь полезным и приятным, карты бы доводил до ума или на машинке печатал…
068 Из микрофильмированного письма к Кристоферу Толкину 12 мая 1944 (FS 24)
Все утро провел за письменным столом; впереди уже маячит Минас Моргул. Во второй половине дня поработал в саду на жаре (вполне себе полуденной) и в духоте….. Пока что ничего ровным счетом не предпринял касательно перепечатки свеженьких глав, для тебя предназначенных: тороплюсь продвинуться вперед как можно дальше, пока есть возможность; не могу отвлекаться, чтобы сделать беловую копию….. Крепко люблю тебя; мои мысли и молитвы неизменно с тобою. Сколько всего мне хотелось бы знать! «Когда ты вернешься в землю живых и мы примемся заново пересказывать все, что было, устроившись у стены под солнышком и смеясь над былыми бедами, вот тогда ты мне обо всем и поведаешь» (Фарамир — к Фродо).
069 К Кристоферу Толкину 14 мая 1944 (FS 25)
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Ну вот, дорогой мой, снова сажусь за нормальное письмо… Вчера поработал сколько-то над книгой, но приключились две помехи: необходимость прибраться в кабинете (там воцарился хаос, неизменный признак литературных или филологических занятий) и заняться делами; и проблема с луной. Я, понимаешь ли, обнаружил, что луны у меня в решающие дни между бегством Фродо и нынешней ситуацией (прибытие в Минас Моргул) выкидывали нечто совершенно невозможное, вставали в одной части страны и одновременно садились в другой. Словом, переписывал отрывки из старых глав вплоть до самого вечера!…. Отец К.[150]
прочел весьма впечатляющую проповедь на тему трех дней перед Вознесением (следующие понедельник — среда), в которой намекнул, что все мы — толпа необученных роботов, раз не молимся перед трапезой; и не просто намекнул, а прямо-таки категорически заявил, что Оксфорд заслуживает ни много ни мало, как погибнуть в крови и пламени, распалив гнев Господень, ибо погряз во грехе и мерзости. Все мы разом проснулись. Боюсь, слишком много в его словах ужасной правды. Но так ли много в них правды — сейчас? Даже при поверхностном знании истории тебя угнетает ощущение неизбывной тяжести и гнета человеческого беззакония: о, эта старая, старая как мир, унылая, бесконечная, повторяющаяся, неизменная, неискоренимая греховность! Все до одного города, все деревни, все обиталища людские — сплошные выгребные ямы! И в то же время знаешь, что добро там тоже есть, и всегда: куда более потаенное, куда менее очевидное, нечасто раскрывающееся в узнаваемых, зримых красотах слова, деяния или лика, — даже в присутствии святости куда более великой, нежели зримая, афишируемая греховность. Но боюсь я, что в случае индивидуальных человеческих жизней баланс не в нашу пользу: мы делаем так мало позитивного добра, даже если и избегаем по умолчанию деятельного зла. Ужасна, должно быть, участь священника!….
Понедельник, 4.00…..Утром с 10.45 до 12.30 общался с К. С. Л., прослушал две главы из «Кто возвращается домой?»[151]
, его новой аллегории на тему Небес и Ада; прочел шестую новую главу, «Дорога до Перепутья», каковая была полностью одобрена. Пока все идет хорошо; но приближаюсь к самой сути, где придется собрать воедино все сюжетные линии, синхронизировать время и соткать единое повествовательное полотно, а вся эта вещь обрела такую значимость и глубину, что наброски заключительных глав (сделанные сто лет назад) уже никуда не годятся, уж больно они «детские»…..
Мне тут пришла в голову идея новой повестушки (длиной примерно с Ниггля[152]
) — боюсь, что пришла в церкви, вчера. Человек сидит у высокого окна и прослеживает взглядом судьбы не отдельно взятого человека и не целого народа, но маленького участка земли (размером с садик) в глубь веков. Видит этот клочок земли, озаренный солнцем, в окаймлении тумана, а всякие там существа, звери и люди, просто приходят и уходят, а Цветы и деревья растут, умирают, меняются. А суть рассказа, помимо всего прочего, заключена в том, что растения и животные преображаются, меняют фантастические очертания, но люди (не считая различий в одежде) не меняются вообще. Через определенные промежутки времени на протяжении всех веков, от палеолита до сегодняшнего дня, пара женщин (или мужчин) проходит через сцену, говоря в точности одно и то же (напр. «Нельзя такого позволять. Надо покончить с этим раз и навсегда». Или: «А я ей и говорю: я, конечно, шум поднимать не буду, я не из таковских, но…»)….
Твой родной дорогой и любящий папа.
070 К Кристоферу Толкину 21 мая 1944 (FS 26)
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Дорогой мой!
Боюсь, что давно тебе не писал…..Неделя выдалась холодная и пасмурная (так, что трава на лужайках не росла, несмотря на мелкий дождичек); воспользовавшись этим, я засел за работу, но дошел до места, в котором совершенно увяз. Все, что я набросал и написал прежде, оказалось совершенно бесполезным: время, мотивации и т. д. — все поменялось. Однако ж наконец-то ценой оч. больших усилий и жертвуя иными обязанностями, я дописал или почти дописал все вплоть до захвата Фродо на горном перевале у самых границ Мордора. Теперь мне предстоит вернуться к остальным и попытаться побыстрее довести события до финального столкновения. Как думаешь, Шелоб — подходящее имя для чудовищной паучихи? Разумеется, это всего-навсего «she+lob» («она + паук»); но написанное слитно, выглядит вполне мерзко…..
Понедельник, 22 мая….. Вчера день выдался страх какой холодный (воскресенье). Работал над главой не покладая рук — жутко утомительное занятие; особенно теперь, в преддверии кульминации, когда приходится поддерживать напряжение; легкомысленный тон здесь не годится; да в придачу еще всевозможные мелкие проблемы сюжета и техники. Я писал, рвал и переписывал большую часть всего этого по сто раз; но нынче утром был вознагражден по заслугам: и К. С. Л., и Ч. У. нашли мой труд превосходным, а последние главы — даже лучше всех прочих. Голлум все усложняется, постепенно превращаясь в необыкновенно интригующего персонажа. Прошлой ночью «дежурил при ключах»; спать ложиться мне не полагалось, однако ж все равно лег в 3:30 утра. Нынче чувствую себя слегка усталым. А мне всю ночь предстоит провести в штабе ГО…..
Твой родной папа.
071 К Кристоферу Толкину (микрофильмированное письмо) 25 мая 1944 (FS 27)
Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд
Милый мой Крис, стократ долгожданные письма так и хлынули….. Наконец-то я был склонен слегка тебе позавидовать или, скорее, пожалеть, что меня с тобой «в холмах» не было. Есть что-то такое в местах, где ты родился; и хотя картинок у меня в памяти почти не отложилось, любые рассказы об Африке всегда глубоко меня трогают, пробуждают престранное ощущение чего-то знакомого. Удивительно, что тебя, дорогой мой, угораздило оказаться именно там….. О себе со времен понедельника рассказывать почти нечего. Этой ночью вообще глаз не сомкнул (в буквальном смысле): отчасти из-за оглушительного рева моторов (on moldan J on uprodore[153]
); в 6 утра перестал и пытаться. В результате на лекции во вторник не то чтобы блистал. Однако ж главная причина состоит в том, что все мысли мои поглощает Фродо: он полностью завладел моим вниманием и совсем меня вымотал: главу про Шелоб и про несчастье в Кирит Унголе переписывал несколько раз. В результате вся эта история разворачивается совершенно не так, как в предварительных набросках! Если не считать того, что соорудил клетку для кур и загон для цыплят (я наконец-то сдался: просто смотреть уже не мог на неопрятный ящик и спутанную сетку, «украшающие» собою лужайку), все свои силы посвятил этой работе. Сегодня утром — две лекции; а вечером «сбегу» в Модлин, там вроде бы собрание в полном составе намечается, включая Дайсона….. Надеюсь, тебе вскорости еще увольнительную дадут, чтобы «настоящую» Африку посмотреть. Подальше от «меньших слуг Мордора». Да, я считаю, что орки — создания не менее реальные, нежели любое порождение «реалистической» литературы: твои прочувствованные описания воздают этому племени должное; вот только в реальной жизни они, конечно же, воюют на обеих сторонах. Ибо «героический роман» вырос из «аллегории»; и войны его по-прежнему восходят к «внутренней войне» аллегории, где добро — на одной стороне, а всевозможные виды зла — на другой. В реальной (внешней) жизни люди принадлежат к обоим лагерям: что означает разношерстные союзы орков, зверей, демонов, простых, от природы честных людей и ангелов. Однако ж весьма важно, кто твои вожди и не подобны ли они оркам сами по себе! А также ради чего все это (хотя бы в теории). Даже в этом мире возможно оказаться (более или менее) на стороне правой или неправой. «Праздничная ночь»[154]
невыносима. Я следил за похождениями П. Уимзи от многообещающего начала и до сих пор, и за это время преисполнился к нему (и его создательнице) такого отвращения, какого у меня ни один другой литературный персонаж не вызывает, разве что его Херриет. Тот, что про медовый месяц («М.м. за работой») еще хуже. Меня чуть не стошнило….. Благослови тебя Господь. Твой родной папа. Закончено в 3:45, 25 мая 1944.
. Однако тяжкая это работенка — за шиллинг-то!….
Воскресенье: 3 июня….. Одна из причин этого второго затянувшегося промежутка со времен среды состоит в том, что, поскольку с письменными я разобрался, а экзаменационные работы еще не пришли, я пытаюсь перепечатать хотя бы несколько глав, чтобы дубликаты отослать тебе. Уже закончил две. Поначалу мне пришлось тяжко: я ведь очень давно не печатал. Помимо этого, о себе написать почти что и нечего….. Приска с мамой пошли смотреть Анну Ниггл в «Эмме» по роману Джейн Остин; остались очень довольны. Я прошелся с ними до дома: сам-то я пообедал в Пембруке. Обед не то чтобы удался. Теперь, когда армии приближаются к Риму, от вульгарных комментариев престарелых глупцов просто душа разрывается. Нынешнее положение дел угнетает меня все больше и больше. Гадаю про себя, суждено ли тебе снова услышать слова Папы. Кстати (уже в связи с совсем другим эпизодом): оцени, сколь в ходу такт и учтивость в моем распрекрасном колледже. Во второй вторник триместра я пригласил на обед Райса-Оксли. Только что объявили о результатах выборов на должность ректора Линкольна: колледж избрал К. Марри, молодого казначея-шотландца, ответственного за этот кошмар на Терл-Стрит[160]
. Самоочевидным (и, как мне казалось, самым подходящим) кандидатом был В. Дж. Брук (цензор Св. Екат.[161]
); баллотировался также и Ханбери[162]
. Глава колледжа, сидевший рядом со мною, громко объявил: «Слава Богу, что в ректоры не выбрали какого-нибудь там паписта: для колледжа это просто катастрофа, иначе и не скажешь!» «Как вы правы, — подхватил доктор Рамзден, — катастрофа и есть». Мой гость оглянулся на меня, улыбнулся и прошептал: «Образцы учтивости и такта!»….
Твой родной и любимый папа.
073 Из письма к Кристоферу Толкину 10 июня 1944 (FS 30)
Написано четыре дня спустя после того, как войска антифашистской коалиции вторглись в Нормандию.
Вчера за чаем получил твое авиаписьмо…..В этой части мира много чего происходит. Но в подробности вдаваться не буду: ты, вне всякого сомнения, узнаешь те же новости, что и мы, и ничуть не позже нас; а если бы кто и знал что-либо сверх этого, так упоминать о том было бы «неосмотрительно». К слову сказать, я-то ничего не знаю. Слава Богу, нынче вечером вроде бы слегка прояснилось. Ветер улегся, потеплело, проглянуло солнышко и кое-где — синее небо. Сдается мне, погода — явление первостепенной важности…..
Последний раз брался за перо 6 июня, вдень «D». Вер. печатал не покладая рук. Что до остального, помню лишь унылый обед в Пембруке в четверг; с него отправился в Модлин, где собрались Льюисы, Ч. Уильямс и Эдисон (автор «Уробороса»)[163]
. С 9 до 12:30-чтение. Длинная глава от Капитана[164]
, главным образом о системе правления при ancien regime во Франции, что в его изложении вышло весьма занимательно (хотя и очень длинно); затем — новая глава из незаконченного романа Эдисона[165]
, ничуть не менее сильного и притом написанного превосходным языком, затем — я и К. С. Л. Весьма приятно; но в разгар экзаменов и войн воспринимается уже не так легко, как прежде, — тем более что встал я в 5 утра (или в 7 утра БДЛВ), чтобы успеть на мессу в Корпус-Кристи…..
Утром…. занимался экзаменами; во второй половине дня — собрание в Родс-Хаус по поводу учреждения местного Христианского Совета….. Был