— Работа такая, — пожал плечами Дамир. — Таковы Правила.
— Скажи, а какой приз положен тому, кто угадает, что за зверек изображен на знаке?
— Далось оно тебе…
— Люблю загадки.
— Похвальное свойство.
— Только призы на конкурсах отгадок разные бывают. Угадаешь такого зверька, и его же тебе и преподнесут… А оно мне надо?..
— Лучше не угадывай.
— Ну и не буду, раз не советуешь. В самом деле покемарю.
Боря устроился поудобней на сиденье и опять заснул…
Таджикистан, Айни
— Салам Алейкум, баши!
— Ваалейкум ассалам, посланник. Какие новости принес ты в этот недобрый час?
— Ты просил узнать, кто живет в Пасруде. Ирбис узнал.
Бодхани в нетерпении подался вперед.
— И кто?
— Люди, баши. Не шайтаны и не кутрубы. Просто люди. Хоть и не совсем простые.
— Это было и так понятно каждому, кто хоть немного отличается от барана. Что есть сказать еще? Кто они? Сколько их? Имена? — от волнения перехватило горло, баши чуть не сорвался на сип.
— Сначала дослушай, баши. Ты должен помнить наш договор. Мы находим живущих в Пасруде, передаем твоё послание, а обратно приносим ту ин-фор-ма-цию, которую они согласятся открыть. Леопард Гор ни с кем не ссорится. Для него все равны. Таковы Правила! Или ты хочешь, чтобы каждый из твоих врагов знал, чем занимается в данную минуту любой из джигитов?
— Мне плевать на правила! — вспыливший Ахмадов подскочил со своего места.
— Умерь свой гнев, баши! — Посредник остался невозмутим, словно перед ним стоял не разъяренный правитель, а обиженный ребенок. — Только несчастье, нежданно обрушившееся на твой род, заставляет не обращать внимания на чрезмерную горячность. Сначала выслушай всё, что принес язык Ирбиса, а уже потом будешь задавать вопросы.
— Хорошо. Продолжай.
— Имена тебе ничего не скажут. Да и у нас нет недели перечислять их. Я берегу твоё время, баши. Там живут люди. Разные. Много. Кто-то похож на таджиков. Кто-то светловолос и светлоглаз. Таких большинство.
— Урусы?
— Не совсем. Зоркий глаз заметит сотню отличий от тех урусов, которых можно увидеть в Душанбе. Но только зоркий глаз.
— Кто же может быть похож на урусов, но не быть им… — Задумался Ахмадов.
— Их происхождение сложно и запутано. Они говорят на языке, похожем и на наш, и на язык урусов.
— Как ты тогда понимаешь их?
— Наш язык они тоже знают.
— Хоть с этим стало ясно, но все запуталось еще сильнее… — Баши потер подбородок о воротник. — Что еще заметили твои зоркие глаза?
— Собаки.
— Что?
— Собаки. Черные псы. Огромные.
— Люди Ирбиса начали рассказывать сказки про кара-шайтанов?
— Нет. Я говорю только то, что видел своими глазами. Псов величиной с коня или быка не встречал. Но собаки, живущие в Пасруде, намного больше, чем в других местах. И отлично обучены. Как и люди. Они опасные враги, баши! И раз наш разговор зашел о легендах… Эти люди называют себя «оросами».
— Всё?
— Не всё. Они просили передать, — посланник протянул Бодхани шкатулку.
Ахмадов поднял крышку. Лицо баши, обычно смуглое, приобрело свекольный оттенок.
— Что это? — резко закрытая шкатулка чуть не разлетелась от удара ладонью.
— Передавший сказал, что внутри прошлое, о котором лучше забыть. Чтобы не получить похожее будущее.
— Даже так?
Больше всего Бодхани хотелось застрелить «язык, глаза и уши». Прямо сейчас. И плевать на последствия. Останавливало понимание, что погибнет только один. И не тот. Поэтому, баши распрощался, и только когда гость, наконец, ушел, выместил злобу на злополучной шкатулке, растоптав ее в щепки.
Прошлое? Да, прошлое! Три стрелянные винтовочные гильзы и детонатор. «Духи Пасруда» обошлись без слов. Понятно и так. Сангистан, пропавший брат, рука самого баши и… К чему третья гильза?.. Тимур?.. Выходит так. Вот почему джигиты не могут найти следов ни русского капитана, ни машины. Он просто ушел в Пасруд!
Значит, они стоят за всеми бедами баши! С самого начала стоят! И если баши хочет встретить смерть как можно позже, то… Побольше бы знать о врагах. За полученные деньги проклятый Ирбис мог бы раскрывать глаза шире! Впрочем, Бодхани никогда не был дураком, разберется и сам!
«Духи» хорошо спрятались. Надо же, «оросы»! Легендарные воины древних времен! Сафед-шайтаны! Ладно, страшными сказками пусть дехкане пугают детишек по ночам. Так же, как и черными псами. Но «духи» отличные воины. И оружие у них найдется.
Тогда почему враги не спустились со своих гор и не расправились с ним давным-давно? Да потому, что их мало! Сколько людей могут прокормить высокогорные ущелья? Вот то-то. Они, скорее всего, могут пробраться сюда и убить самого баши. Но им нужно другое. А с армией не справиться. Но раз «духов» так мало…
Надо раздавить «оросов». Немедленно! Пожалуй, самое важное на сегодня дело. Собрать все силы и бросить в Пасруд. Неважно, скольких на следующий день не досчитаемся, лишь бы уничтожить врага! Сегодня баши может собрать больше воинов, чем было под Сангистаном в прошлом году.
Стоп! А почему они так неосторожно приоткрыли завесу тайны? Еще и предложение мира, подкрепленное прямой угрозой. Нагло. И глупо. Если только «сафед-шайтаны» не хотят наступления в Пасруде.
Точно! Бодхани, сломя голову бросится туда, где будет ждать ловушка. Горы — удобное место для подобных проделок.
Баши вытащил карту и склонился над ней. Минут через десять лицо скривилось в злорадной усмешке.
— Еще посмотрим, кто кого перехитрит, — сказал Ахмадов вслух, украдкой оглянувшись, не подслушал ли кто сокровенное..
Армия в Пасруд пойдет. И армия большая. Все вчерашние дехкане, искатели приключений, наемники и прочий мусор, которого у Бодхани более чем достаточно. Пусть мусор пойдет в ущелье. И попадет в ловушку. Возможно даже погибнет весь. Неважно. Можно будет набрать новых, подобного добра хватает. Старшим над сбродом отправить Ахмета Шабдолова. И пусть «оросы» громят «армию», сколько им заблагорассудится. А если Ахмет не вернется — не беда. Слишком много Шабдолов пытается взять на себя.
А сам баши зайдет с другой стороны. С озера Искандеркуль, через перевал. Путь не близкий, но враг не ждет угрозы оттуда. Даже разведчики с той стороны никогда не ходили. Вот и отлично! Лучшие, во главе с Мутарбеком и самим баши, пойдут через горы.
И молчать. Чтобы не знал никто. Даже Мутарбеку ни слова! Пусть все вокруг думают, что баши, сошедший с ума от горя, гонится за урусом, убившим Тимура. Пусть!
Сын был редкостным дураком, постоянно нарушающим планы отца! Так хоть своей смертью сыграет на руку.
Таджикистан, Фанские горы, ущелье Казнок
Андрей Урусов
Никогда не понимал всяких экстремалов. И не пойму! А туристов с альпинистами — особенно. Что за удовольствие дурацкое? Идешь, потом обливаешься, ноги ноют, мешок на плечи давит, по заднице ерзает — никакой поясной ремень не спасает. В чем кайф? Ущелье красивое? Да, красивое. Но ведь не видишь его! Морда вниз опущена, глаза в тропу уперлись. Дыхание срывается, рюкзак проклятый, с каждым часом тяжелее и тяжелее! Мозги от монотонности давно вырубились!
Весь день прёшь, нагруженный, как ишак, потом ночуешь не пойми где и с утра снова прёшь! Две недели, а то и месяц подряд! И не по надобности служебной, что понятно, близко и знакомо. А так: походить, красотами повосторгаться. На службу вас всех, фланги по полста верст отматывать… Оно, конечно, не отнять — то да сё, песни у костра под гитару, ночевки в палатке, водка из алюминиевых кружек. Романтика, блин! Сам не раз бродил.
Но, во-первых, в шестнадцать лет, во-вторых, еще до службы, когда ножками полстраны исхожено. И, в-третьих — без басмачей на хвосте!
Посреди дороги тропа в боковое ущелье сворачивает. Направо, зараза, вьется. Только нам туда не надо! А куда нам надо, товарищ капитан? Лучше карту доставать. И думать. Дорогу уточнить у местного населения никак не получится. Тропа тут такую петлю закладывает. То ли, чтобы не спускаться далеко, то ли переправа удобней. Местные вообще ленивые без меры. Короче, полчаса вбок, по камушкам через ручей попрыгать, а потом полчаса обратно. Не совсем обратно, конечно, под углом, но обратно. Вот так и ползу.
Хорошо хоть, дальше таких фокусов быть не должно. Если по карте судить. Но карта эта… Фортель тот — единственное место, где точно привязаться удалось. Притоки пытался считать, так их явно больше, чем нарисовано. Либо мелочь не указана, либо, как говорил наш штатный «брат ориентировщика», местность выпущена позже. Карта, кстати, тоже печати девяносто первого года. Как и тогда. Наверное, кто по горам ходил, разобрался бы.
А мне, собственно, и не надо особо разбираться. Надо дождаться, когда ущелье на запад повернет, а там посмотреть. Точнее, дальше переть. А поворот вроде уже недалеко совсем. Такое ощущение, что я именно этот хитрый маневр сейчас и выполняю. Называется «поворот ущелья вместе с тропой, незаметно для идущего». Вот что за приток? Нет его на карте? Точно, нет. Привалюсь, пожалуй, к камешку, который помягче на вид, да подумаю.
Ущелье, между прочим, повернуло. Как раз на повороте и стою. Откуда вот та штука течет? По кривой долинке, что ли? Похоже. Так, чего доброго, и ориентироваться в гористой местности научусь. Вылезу — пойду инструктором работать. За банку тушняка в неделю. Больше такому специалисту не заплятят.
Сколько сегодня отмотал? По карте — километров пятнадцать. А на деле все тридцать могут быть. Горы вообще хитрая штука. Одно радует — хоть повыше забраться сумел. Москвичом буду, басмачи быстрее не смогут. Много их. Да и ты, капитан, как ни старался, форму растерять не сумел…
Короче, до раздвоения троп еще примерно час, а там разберемся. А через час самое время будет раскладываться на ночь. Темнота тут опускается мгновенно.
Ну что, капитан, надевай рюкзак, и вперед, за орденами! Как же ты надоел, сволочь, все плечи намял! Шел бы сам. Ножками. Но нет у тебя ни ножек, ни ручек, а только лямки и пояс! Мать его… Ладно, всего час остался. А завтра будет завтра…
Таджикистан, Фанские горы, Лагерь
— Хорхе! Ваш маршрут второй. Как обычно: Мутные озера — Восточный Казнок — ВАА — Ишем, встретитесь с Пашкой, и обратно. По Ишему вниз не спускайтесь, в Пасруде справятся без вас. Задача ясна?
— Так точно!
— Дополнительно. До красной морены у поворота на Адиджи пойдет караван. Там Санька до черта шаков настреляла, надо мясо забрать. Добежите до отары, посмотрите, не нужна ли помощь.
— Понял!
— И внимательней, ребята. Возможны осложнения. Второй боекомплект возьмите. И гранаты.
— Есть!
— Свободны.
Хорхе отошел от Олега в некотором недоумении. Второй боекомплект? Что-то новенькое! И один-то немало, патрули набирают совсем не по стандартным армейским нормам. А с учетом того, что патроны стараются беречь. Двойной наш боекомплект, плюс гранаты — на маленькую горную войну хватит. Или на полтора часа общевойскового боя.
Но приказ есть приказ…
— Командир, куда идем?
— В Казнок. Витас! Дуй к Акраму. Получишь второй бэка на всех.
Патрульные уставились на командира с нескрываемым удивлением. Даже псы повернули головы. Лишь вечно невозмутимый Витас не изменил себе: молча отложил уже уложенный рюкзак и отправился на склад, прихватив по пути небольшой «скальничек».
— Мы собираемся в патруль или в налет? — спросил Франсуа.
— В патруль. По стандартному маршруту. Но — «возможны осложнения!»
Бойцы рассмеялись, испанец очень точно скопировал Олега.
— Какие? — сквозь смех выдавил Митька.
— Понятия не имею. Кроме того, что на Саньку напала стая шаков.
— А мы тут при чем? Сами напали, пусть сами и спасаются!
— Некому там спасаться. Коно уже прибежал, всё сообщил и обратно убежал. Может, придется помочь с разделкой.
— Надо будет — разделаем. А второй боекомплект против Бешеной не поможет.
— Интересно, если возможны осложнения, почему с патрулей поснимали всю молодежь? — не ожидая ответа, поинтересовался Франсуа. — Они же лучше!
— Святая Катерина! Откуда я знаю! Опять какую-то операцию задумали. Ладно, запас карман не рвет. Особенно, если его в рюкзаке таскать. Перепаковываемся.
Вернувший Витас скинул увесистый тюк. Патрульные быстро разобрали по рюкзакам патроны. По шесть магазинов каждому, по сотне россыпью.
— Готовы? — Хорхе первым взвалил изрядно потяжелевший мешок на спину, проверил, легко ли вытаскивается арбалет, и скомандовал. — Двинулись.
И патруль второго маршрута направился к верхним воротам Лагеря, обгоняя двигавшийся параллельно караван: шестерых ишаков и пару восьмилетних погонщиков.
Узбекистан, окрестности Байсуна
Борис так и не понял, что вырвало из сна. То ли ощутимый толчок локтем в бок, то ли противный скрежет металла, когда сквозь тонкий борт проходит пуля.
А может и близкая автоматная очередь. Все может быть.
Не успев продрать глаза, сержант вдруг понял, что Дамир вжимает его в пол, а второй рукой крутит баранку.
— Что? — попытался спросить полузадушенный Боря.
— Пуштуны! — выплюнул, словно ругательство, Дамир. — Сиди внизу, и не отсвечивай. «Посылка»…
— Сам такой! — Юринов вывернулся из захвата, и сел на место, подхватив упавший «АКС». Передернул затвор.
Машину кидало из стороны в сторону.
«Нива» шла зигзагами, уклонясь от автоматных очередей. Впереди, возле поворота, мелькнуло какое-то движение. Не задумываясь, Борис выставил ствол в окно и залепил длинную очередь.
Тело в пыльном жилете и в странном угловатом берете упало, выронив РПГ.
Машина поравнялась со слабым подобием блокпоста, снеся бампером деревянный шлагбаум. В нагромождении мешков с песком мелькнули неподвижные тела в узбекской форме и несколько человек в уже знакомых беретах. Из маленькой коробки КПП на другой стороне дороги выскочили несколько человек. Один с тубусом «Мухи» на плече. Недолго думая, Юринов высадил в сторону гранатометчика остатки магазина.
Очередь получилась неприцельная, но пуштуны упали: то ли удачно попал, то ли просто залегли.
Пока менял магазин, блокпост остался позади. Стрельба сзади затихла, зато от блокпоста в погоню рванули два УАЗа.
— Ну, я вам сейчас покажу школу капитана Урусова, урюки недовяленные — пробормотал Юринов.
Сержант высунулся сквозь окно, прижался к стойке двери, и, перехватив автомат под левую руку, попытался достать тычками коротких очередей колеса машин. Из непривычного положения получалось плохо. Большинство пуль уходили в «молоко», правда, изрядно замедляя догоняющих. Не шибко хотелось им, видимо, получить пару 5,45 в голову.
— Хорош патроны жечь, им нас в жизни не догнать, — бросил Дамир, не оборачиваясь. — Смотри вперед, как бы там кого не было.
Машина и вправду шла на запредельной для местных дорог скорости. Однако вполне логичного заслона впереди не оказалось. Километров через пять гонки Дамир немного сбросил скорость.
— Поберегу подвеску, — объяснил он. — Обошлось, вроде.
— А что было-то? А то я начало проспал.
Чистить автомат в скачущей по разбитой дороге машине — дело трудное, но при определенном навыке вполне выполнимое. Главное — следить, чтобы «таблетка» от боевой пружины в окно не улетела.
— Да как обычно. Приехали, вырезали пост. Уроды узбекские проспали. Афганцы поставили пару джипов на дороге, типа обломались. Как мы проехали — давай стрелять в спину. Рассчитали, если уйдем — за помощью к посту бросимся. Только эти мутанты береты свои не снимают никогда. То ли не понимают, что это примета, то ли религия не позволяет. Старых душманов мало осталось. Выбили. А молодые — дурные.
— Им думать западло, — усмехнулся Борис.
— Может и западло, — легко согласился Дамир. — Кто знает, что там в голове, кроме мозгов? А ты здоров спать. Я по первым гранатой засветил, ты даже не проснулся.
— А заранее разбудить? Сам же говорил, после Байсуна…
— Вон он, Байсун! Только появился. От того поста километров двадцать. Надо было тебя в Дербенте будить, да кто ж знал. Пуштуны вкрай обнаглели.