Мое неприятие идеи викинга использовать подростков в таком опасном деле начало стихать.
Пока мы слушали речи князя, обслуга Корпуса почти завершила приготовления к отплытию – еще пара часов, и можно отправляться.
Увы, этой пары часов Изяславу хватило не только на то, чтобы убедить толпу, но и провести переговоры с аравийцами. Почему «увы»? Да потому что договариваться там было не с кем. Сам бей Аль Нувас сейчас находился далеко за рекой, а его сотники имели жесткий приказ закрепиться на славянских территориях и ждать подмоги. Это на брадарской земле, что у славян, что у кельтов, за невыполнение приказа ждет устное порицание или отставка, а у аравийцев все заканчивается саблей палача или шелковой удавкой.
Так что возникла патовая ситуация – с одной стороны, славяне прониклись речами Изяслава и уже готовились к обмену пленников на уведенных в рабство родных, а с другой – оказывалось, что как таковых пленников у них пока и нет.
Хуже всего, что я сам виноват в сложившейся ситуации, и князь это прекрасно понимал, поэтому с претензиями он явился, так сказать, по верному адресу.
Минут двадцать у нас ушло на то, чтобы «родить» не самую умную мысль отправить к бею посольство. При этом каждый из нас понимал, что, если бей уже отослал эмиру победные реляции, посольство автоматически превращается в отряд смертников или в лучшем случае – пленников.
И тут мне в голову пришла мысль, что посольства бывают разные. Князь об этом не подумал, потому что в его положении идти в контратаку было бы безумием. Что же касается меня – мой мыслительный процесс подстегивали совсем другие возможности.
– Княже, а что, если нам украсть бея?
– Что, Ярило маковку напекло? – с выражением еврейского психиатра на лице спросил Изяслав.
– Может, и так, – не стал спорить я, – но какой у нас выбор? Аравийцев мы раскатаем хоть и с потерями, но без особых проблем. При этом наших из рабства придется выкупать долго и нудно. А так все решим одним махом. Может, даже удастся обменять вообще всех славянских рабов в Аравии.
– Да я понимаю, что это нам даст; но как все провернуть? В набег нам послать некого, особенно учитывая, что кому-то нужно сторожить лагерь с арабами, – возразил князь, но было видно, что сама идея ему очень понравилась. – К тому же придется брать штурмом город.
– Ну насчет штурма и набега у меня есть парочка сюрпризов. Сработают они только за счет неожиданности, а большего нам и не нужно. Проблема только в том, чтобы точно узнать, где именно сейчас этот бей.
– Как раз это не проблема, – еще больше оживился князь. – Аль Нуваса здесь нет только по одной причине: он договаривается с остальными беями.
– Его что, придется искать по всей Аравии? – приуныл я.
– Если бы набег оказался неудачным, так бы оно и случилось, – хитро улыбнулся князь, явно радуясь, что так много знает о соседе за границей, – но у него-то как раз все получилось – по крайней мере, он пока так думает, так что сейчас бей сидит у себя во дворце и принимает тех, кто хочет ухватить кусочек от жирного пирога.
– А еще точнее? Дворец наверняка большой.
– Точно можно сказать только про ночное время. У бея большой гарем, а сам он очень любвеобилен. Так что если и искать его, то в спальных покоях возле гарема.
– Знать бы еще, где они находятся.
– Это тоже не проблема. Аравийцы любят славянок, а славянки не любят рабства. К тому же от дворца Аль Нуваса не так уж и далеко до границы, а наши девушки очень изобретательные и хитрые. Так что я лично знаю троих, которые сбежали из гарема. И все же мне до сих пор непонятно, как ты собираешься выдернуть бея из его же резиденции.
– Благодаря наглости и неожиданности. Они наверняка сейчас очень расслаблены, а возможно, уже который день празднуют победу и делят первую партию награбленного добра. К тому же большая часть войск бея либо уже лежит в нашей земле, либо ждет своей участи на берегу. Так что у этой затеи есть шанс на успех.
Князь, выслушав подробности, согласился, но тут же предложил усилить предполагаемую диверсионную группу своими людьми. Против чего я категорически возразил. Даже от проводника отказался – хватит карты и Али. Непроверенный человек мог значительно снизить шансы на успех.
Обрадованный князь ушел отдавать приказ насчет доставки к нему сбежавшей из гарема Аль Нуваса девушки, а мне пришлось выдержать атаку викинга.
– Я не согласен, – решительно тряхнул головой Клепп.
– А никто твоего согласия не спрашивает, – практически с ходу начал злиться я. – Решение уже принято. В вылазку со мной пойдут Турнок и Али. Ты там будешь лишним.
– Не буду, – упрямо набычился викинг. – Ты уже ходил на вылазку без надежного прикрытия. Напомнить, чем это закончилось?
– Со мной будут гном и Али, – упрямо повторил я.
– Насчет Турнока ничего не скажу, а какая помощь от араба – мы тоже знаем.
– Я не стану без надобности брать еще одного зверя.
– А и не нужно, – хитро улыбнулся Клепп, начав загибать пальцы. – Смотри сам. Ты с Рудым и Али со своим хидоем. Как я понял, хидой повезет гнома. А кто будет везти обратно бея?
– Ладно, возьму еще одного наездника с хидоем, но все равно получается, что лишнего места нет.
– А если взять Злюку, на которой поедем я и пленник?
В чем-то викинг был прав. Изначально передо мной стояла задачка похлеще истории с лодкой, козлом, волком и капустой.
Можно было атаковать одним сагаром, но в темноте и хаосе мы с Рудым можем попросту затоптать бея и не заметить этого. Для этого была разработана вторая часть плана, которая имела множество слабых мест. Если же включить в этот расклад Клеппа, то все получалось намного удачнее.
– Хорошо, – с показным недовольством сказал я.
– А может, пусть вместо тебя пойдет черненький? Какая разница, кем пугать? – попытался «сесть на шею» викинг.
– Не смешно. Я еще не скоро смогу ему доверять.
После викинга явился Вин Драган, но мое терпение уже кончилось, поэтому, получив жесткий приказ, командир Корпуса отправился готовить снаряжение для двух хидоев. Со зверя Али была снята новомодная кабина и водружено двойное седло. Такое же снаряжение получила и Злюка.
Хрупкую, при этом очень задорную девушку по имени Всеслава доставили уже в сумерках, так что времени на совещание у нас было немного. Хорошо хоть Всеслава обладала живым умом, который и помог ей сбежать из гарема. Девушка быстро ухватила суть схематических изображений, и мы вместе набросали план бейского дворца.
Получив в благодарность пару золотых, девушка стрельнула в меня глазками и с явным недовольством отправилась восвояси.
Ну почему так? Когда ты совершенно свободен в личном плане, приходится тратить много времени на ухаживание, а стоит обзавестись серьезными отношениями, сразу появляется рой девушек с простыми и ясными желаниями.
Ладно, отнесем сей факт к несовершенству вселенной и будем надеяться, что в остальном судьба мне будет благоволить, по крайней мере, в ближайшие несколько суток.
Глава 6
Кто ходит в гости по утрам…
Через Дольгу мы переправились в начале ночи. Как только моя баржа уткнулась в противоположный берег, Рудый мощным броском переместился на речной песок. Злюка и хидой Али спускались осторожнее, но достаточно оперативно. Так что через пару минут мы уже бежали по ночному лесу. Для любого княжеского отряда такой марш был бы самоубийственным. По крайней мере, для их лошадей. Что же касается о?ни, то звери прекрасно видели в темноте, а в случае сагара это видение передавалось и мне. Так что Рудый двигался впереди, а оба хидоя держались в «кильватерной колонне».
За ночь мы пересекли сухопутную границу с Аравией и прошли изрядную часть пути до резиденции местного бея.
Пока нас никто не обнаружил, что не было так уж удивительно. В пограничных районах селения арабов, как и их славянских соседей, находились на изрядном расстоянии друг от друга. К тому же эта часть Аравии была покрыта густыми лесами, так не любимыми арабами. Последнюю треть пути нам придется пройти по более населенным местам, но это будет позже.
Когда небо над лесом начало светлеть, мы встали на короткий привал. О?ни могли прожить без сна до седмицы, а наездники вполне высыпались в седлах – хидоев вел сагар, так что у Али не было необходимости контролировать своего зверя. Что же касается Турнока и Клеппа, они в этом марш-броске являлись не более чем багажом.
Так уж случилось, что я впервые провел внутри горба сагара больше двух часов, поэтому после почти семичасового марша мое тело сильно затекло. И это еще слабо сказано.
Рудый присел, давая мне возможность покинуть его горб без особых усилий. Но вот на слабость своих ног я не рассчитывал, так что вывалился на траву как мешок с горохом.
– Твою ж мать… – прошипел я, пытаясь встать на карачки. Легкая броня смягчила падение, но не защитила уязвленную гордость.
Как и следовало ожидать, мое клоунское приземление было прокомментировано ржанием Клеппа.
– Хватить ржать… – прошипел на викинга Али, – тебя сейчас и в гареме бея слышно.
– Гарем – это хорошо, – еще шире улыбнулся Клепп.
– Но-но, – отреагировал я, после того как со стоном и скрипом разогнул спину. – Не вздумай там строить из себя героя-любовника. Завалишь дело – там и останешься.
– А что, я не возражаю.
– Ага, ты сначала спроси у Али, что делают в гареме все мужики, кроме самого бея.
Клепп заинтересованно повернулся к арабу, но вопрос так и не задал, потому что начался концерт под названием «гном возвращается на твердую землю», что опять же было прокомментировано глухим уханьем викинга. А под занавес случилось спешивание самого викинга. Так что посмеялись все.
Так уж вышло, что в поход отправились люди далекие от лесной жизни – араб, островитянин и вдобавок городской житель, причем выходец не из этого мира. О гноме и говорить нечего. Так что на привале мы не разжигали огня и старались вести себя максимально тихо. Люди перекусили всухомятку. Звери съели по куску вяленого мяса. Благо в активном состоянии их можно было лишь чуть подкармливать – от обильной еды они норовили завалиться в спячку.
Практически весь привал прошел под аккомпанемент возмущенного ворчания Клеппа:
– Как кастрируют, полностью?
– Нет, частично, – фыркнул Али. – Клепп, ты что, никогда не слышал о евнухах?
– Нет, даже не мог помыслить о такой жестокости. И как мужчина после этого может жить?
– Некоторые убивают себя, но таких немного, а остальные живут и радуются, – пожал плечами Али, – У нас на евнухов большой спрос. В гареме есть старшие жены, но эти мегеры, дай им волю, потравили бы остальных как крыс, поэтому беи покупают или нанимают таких мужиков, точнее – то, что получилось после кастрации. Ты мне скажи другое: как можно слышать о гаремах и ничего не знать о евнухах?
– Викинги знают все о женщинах, – ответил я за Клеппа. – Только скажи в их присутствии о представительницах прекрасного пола, как все внимание приковывается именно к этому разговору. Ты же говоришь о евнухах. Уверен, если бы не святотатство в отношении самой ценной для викинга части тела, он бы пропустил твои слова мимо ушей.
– Для викинга самое главное – храбрость и честь! – тут же вскинулся Клепп.
– Да никто и не спорит, только почему струсившего у вас максимум обольют презрением, а кастрата наверняка убили бы, чтобы бедняга не мучился?
Клепп на полном серьезе задумался, а я с интересом наблюдал за метаморфозой на лице островитянина. Он снова стал таким, каким был в хирде Эйда по прозвищу Железная Палица – рассеянным и даже немного туповатым. А ведь совсем недавно на ниве воспитания молодежи и обеспечения охраны моей тушки главный телохранитель блистал как находчивостью, так и солидностью. Похоже, эта роль была ему хоть и приятна, но все же в тягость. А среди тех, кому он доверял, викинг расслаблялся и становился самим собой – не то чтобы туповатым, просто беззаботным солдафоном.
– Нет, все же смелость важнее, а такая потеря – это лишь очень тяжелая рана, и если с потерей не уйдет доблесть, то воин сможет жить дальше, – наконец-то выдал вердикт островитянин.
– Ох, не уверен, – покачал головой я. – Если он сможет как-то забыть о своей беде, то дружки напомнят.
– Ты плохо думаешь о викингах, – вскинулся Клепп.
– Да? – хмыкнул я. – А скажи, как будут называть, скажем, какого-то Вилли Яростно Рев…
– Ты знаешь Вилли? – удивился викинг.
– Тьфу ты… ну, скажем, Групп Крепкая Скала.
– Не знаю такого.
– Чудесно; так вот, останется ли этот Групп «Крепкой Скалой» после потери своих… бубенчиков?
Клепп хотел что-то сразу возразить, но сдержался. Что же, прошедший год действительно сильно изменил бывшего берсеркера.
– Ты прав, злые языки не дали бы ему забыть о своем позоре, – подумав, вздохнул викинг.
– И все же, как бы его назвали? – прицепился к здоровяку Али.
– Отстань, пусть мой народ и не думает перед тем, как говорить, но с мерзостью твоих соплеменников нам не сравниться.
Как ни странно, такое заявление ничуть не смутило араба и даже подзадорило.
– А как у викингов относятся к мужеложцам?
В ответ Клепп зарычал, как проснувшийся шатун, а я наконец-то вспомнил, что мы все-таки имеем дело с берсеркером.
– Все, хватит; пора в дорогу. Пока идем по лесу, можно двигаться и днем.
Конфликт удалось погасить в зародыше. Удивительно было другое – почему все это время молчал Турнок? У гнома язык был острее, чем у Али и Клеппа вместе взятых. Коротышка лишь вздохнул, когда вставал с древесного корня. Карабкаясь на спину хидоя Али, он что-то проворчал на своем языке.
– Турнок, с тобой все в порядке? – обеспокоился я.
– Если еще раз задумаешь такой поход с моим участием, лучше сразу убей.
Да уж, гномы действительно никудышные наездники.
– Хорошо, – совершенно серьезно ответил я, чем вызвал смех недавних спорщиков. Даже гном, не удержавшись, фыркнул в бороду. Значит, все не так уж плохо.
Я сознательно пошел на риск дневного передвижения, и как показало дальнейшее, не совсем обдуманно.
Ближе к полудню Рудый передал мне сообщение, что впереди люди. Мы набрали солидный темп, и мне не хотелось его терять, поэтому сагар лишь изменил траекторию движения, обходя группу людей по дуге.
То ли внимание Рудого было приковано к основной массе скопления аравийских поселенцев, то ли он просто не обратил внимания на ушедшую далеко в лес парочку, но на двух охотников мы выскочили неожиданно для обеих сторон. Крепкий старик и почти подросток застыли с открытыми ртами, увидев вылетевшего из кустов пятиметрового монстра.
Передо мной встала жесткая дилемма – либо убить свидетелей прямо здесь, либо допустить риск нашего обнаружения. Возможно, мы успеем к дворцу раньше гонца на лошади, которая хоть и менее выносливая, но быстрее о?ни, а возможно, и не успеем.
К счастью, додуматься до логического, но зверского решения мне не дал Али.
Хидой араба эффектно выскочил на поляну рядом с сагаром, и облаченный в арабско-брадарский гибрид брони наездник с ходу начал орать на бедных охотников.
Оба араба тут же упали на колени и ткнулись лбами в лиственный наст.
Али еще с минуту вопил на арабском, едва ли не брызгая слюной, дав сагару и Злюке с Клеппом на спине вновь нырнуть в заросли.
Где-то через пару километров я остановил сагара. Горб раскрылся, позволяя мне выглянуть и поговорить с Али без рыкающего усиления.
– Думаешь, они не отправят гонца к бею?
– Только если управляющим в деревне будет кто-то из бывших владык чудищ. Этим мне и нравятся славяне. У вас такой охотник уже бежал бы к старосте, а тот отправил бы гонца князю, просто на всякий случай. У вас, даже если весть окажется ложной, могут и похвалить за бдительность, а у нас того, кто посмел отвлечь важного человека от поедания пахлавы, наверняка накажут.
– Хорошо, двигаемся дальше, – сказал я, а сам подумал, что с арабом нужно серьезно поговорить. Раньше это не позволяли сделать дела и посторонние уши, но вопрос-то не просто созрел, он давно перезрел.