Остронег медленно поднял голову и посмотрел своими небесно-голубыми, холодными глазами в глаза зелёные, горящие неукротимой, кипящей энергией. Смотрели они так долго. Молча. Их лица выражали спокойствие, а осанка расслабленность и грацию. Прошло несколько минут, прежде чем дрегович встал, не отводя взгляда, положил руку на плечо барону и сказал:
— Эрик, моя жизнь и судьба в твоих руках. Клянусь тебе в верности, что в жизни, что в смерти. Клянусь перед ликом предков моих, да услышит меня славный Даждьбог.
После этого он сделал шаг назад и поклонился в пояс. А наш герой получил второго человека в команду. В связи с чем весь следующий день ушёл на подгонку одного из французских хаубеков, что так и не были выставлены на продажу. Денег хватало, а вещи полезные, могут пригодиться. Да и спутников, которыми потихоньку обрастает Эрик, нужно снаряжать.
Подходил к концу второй год проживания барона в славном городе Вене. Много чего за это время с ним тут случилось — и хорошего, и плохого. Но главную задачу он выполнил, так что теперь гарцует в новеньких доспехах, выезжая на конную прогулку. Пусть он и не славился особой добротой да лаской, но в городе его уважали. Спросите за что? За крепость духа, трезвость ума и решительность. Не каждый сможет отразить нападение банды разбойников, и ещё меньше людей могут отбить раненого у толпы разъярённых рыцарей. Кровь и смерть. Он был в них по локоть, но время было такое, что человека, который не может убить в бою, считали ничтожным. А благородные рыцари в духе достославных и необычайно возвышенных рыцарей короля Артура существовали только в куртуазных романах, а также более поздних апокрифических сказках. Ну и, само собой, в некрологах, ведь как в своё время пошутил Станислав Ежи Лец, лишь читая некролог можно во всех подробностях узнать, кем человек не был в жизни. Да, увы, этот мир циничен, банален и довольно основательно покрыт слоем пошлости и грязи. Именно поэтому мы и верим в сказки, дабы взращивать зачахшую мечту в своей душе.
Времена Ричарда Львиное Сердце как раз очень близки к тем временам, что описываются в этой книге, так что институт рыцарства находился примерно в той же стадии своего существования. Что же он собой представлял? Ключевым было то, что рыцари являлись международной закрытой корпорацией, неподсудной обычному суду, их мог судить только их сеньор, и, за редкими исключениями, так оно и было. Обычный человек в эти времена уже не мог быть возведён в рыцарское достоинство иначе, как имея на то право рождения. То есть его папа уже должен быть рыцарем, а этот статус могли иметь только благородные семьи. Потомки викингов и норманнов, что грабили Европу на протяжения веков. Они впитали поведенческие замашки предков и сохранили их, окутав неким ореолом добродетельных образов. Их предки кидались в бой за Одина, а потомки, не избежавшие влияния христианства, посвящали лившуюся рекой кровь уже его святым. Быта практически не вели, так как заниматься чем-либо продуктивным считалось недостойным благородного рыцаря. Поэтому всё свободное время они пили-гуляли, воевали с кем ни попадя, участвовали в турнирах, собирали дань за «крышевание» деревушек да грабили соседские населённые пункты, когда с деньгами становилось совсем плохо. Единственным благородным делом считалось воинское искусство — тем они и жили.
Человеческая жизнь что-то стоила только для того, кто не мог её сам отнять, а потому вынужден был нанимать кого-то со стороны. Согласитесь, это совершенно не совпадает с теми образами благородных защитников, представленных нам в фильмах и романтических книгах. Вспомните про замечательное право первой брачной ночи, когда все девушки, выходя замуж, должны были провести первую ночь в постели местного феодала. Да, не вяжется с образом прекрасного Айвенго. Хотя если запаковать все это в броню да отполировать, получится благородный рыцарь в сверкающих доспехах, который изящно проедет по мостовой и оставит в окнах домов массу прекрасных дам с влажными глазами, вздыхающих о столь обворожительном и эффектном кавалере.
Итак, на дворе июнь 1198 года, Вена, наш благородный рыцарь идёт в сопровождении Остронега по рынку, чтобы прицениться и купить ему доброго коня.
На рынке их ждал сюрприз — на небольшом круглом пятачке между рядами труппа бродячих артистов устроила небольшое представление. Естественно, вокруг них собралась толпа. Ведь жизнь в те времена была довольно скучна и развлечения были редки. А те, что имелись, не радовали разнообразием, так что новая струя всегда была кстати. Балаганщики пели, плясали довольно причудливым образом, жонглировали ножами и играли на музыкальных инструментах. Ничего удивительного для современного зрителя, но Эрику, что провёл в том дремучем мире уже два года, такое представление доставляло удовольствие, и весьма немалое. Слишком уж сереньким всё тут было. Ни ночного освещения, ни красочных салютов, ни эффектных шоу. Всей этой мишуры нашего мира ему очень не хватало. И не только ему в том мире было скучно и уныло. Как ни странно, но даже священнослужители, официально порицающие подобные развлечения, с удовольствием смотрели, как выделываются циркачи.
Но вот представление подошло к концу, и все разошлись. Наша парочка тоже пошла дальше по своим делам, подкинув обол артистам. Настроение было приподнятым, погода хороша. Коня Остронегу нашли сразу. Он, конечно, оказался довольно дорогим, но у них случилась идиллия — они понравились друг другу сразу. Настолько, что коня не нужно было вести за узду, он сам пошёл за славянином.
Проходя мимо подворья тамплиеров, Эрик услышал шум и решил туда зайти, выяснить, что приключилось. На внутреннем дворе толпились человек двадцать, окружив труп, который лежал лицом вниз. Это был де Рэ. Заметив барона, рыцари обернулись и поприветствовали его. Соратник Жана, зная о приятельских отношениях между покойным и бароном, рассказал, что произошло. Оказывается, некто Гаспар, представляясь порученцем самого дожа, списался с командором подворья по поводу интересной сделки. Сегодня пришёл посланник этого человека и сообщил, что месье Гаспар инкогнито прибыл в Вену и ждёт Жана на постоялом дворе Эдвина. Господин командор вышел за ворота подворья и буквально через минуту вернулся с бледным лицом. Немного покачавшись, он упал, а в его спине торчал кинжал.
Вышел от тамплиеров Эрик опечаленным — человек, спасший ему жизнь, убит средь бела дня каким-то наглым убийцей. И самое противное заключалось в том, что мстить было некому — убийца неизвестен. Месье Бодуэн де Морель, в прошлом помощник и сподвижник де Рэ, а ныне — командор подворья, совершенно не был настроен на беседу. Нашего героя преследовала навязчивая мысль о том, что ему рассказали официальную версию, а не то, как было на самом деле.
— Послушай, Остронег, всё хотел спросить — сколько тебе лет?
— Около тридцати, точно сказать не могу, так как сам из крестьян, а у нас никто точно не считает.
— Вот скажи с высоты своих лет, что ты думаешь о том, что случилось на подворье?
— Врут они, но в чём — не знаю.
— Вот и я так думаю. Ладно, пойдём домой, подумаем да прикинем, что к чему в этом деле, а то на улице ещё подслушает кто.
Дрегович кивнул, и дальше они шли молча. В доме же закрыли дверь, ставни и сели вместе с девушкой обсуждать случившееся. После получасовой беседы сообща решили последить за Бодуэном. Но следить самим было очень опасно — он их отлично знал. Поэтому, вспоминая фильмы о приключениях Шерлока Холмса, Эрик решил воспользоваться местной детворой. Морриган было поручено найти уличных подростков и нанять их для шпионажа. Каждому, кто принесёт полезные сведения, полагался обол. Дети были в восторге, а потому вокруг подворья их всегда было много. В результате главный подозреваемый был под круглосуточным наружным наблюдением и не мог выйти за ворота подворья, не оказавшись под пристальным вниманием детских глаз. Он-то и думать не думал, что они за ним следят. Его грело тщеславие, дескать, он так эффектно выглядит, что детвора от него в восторге и постоянно разглядывает.
Буквально через неделю была установлена связь де Мореля с каким-то странным господином. Встречались в таверне Эдвина. Поэтому Эрик решил потрясти знакомца, а то слишком уж часто он стал фигурировать в этом деле. Так что рано утром следующего дня в дверь его заведения вошёл молодой барон в сопровождении крепкого мужичка. В общем зале было совершенно пусто — постояльцы и посетители в основной своей массе ещё спали. Поэтому Эрик решил поговорить с трактирщиком прямо здесь. Он со счастливой улыбкой подошёл к Эдвину вплотную и, положив ему руку на плечо, сказал радостным голосом:
— Помнишь, ты обещал больше никогда не обманывать меня?
— Да, мой господин, и честно держу слово.
— Молодец. То, что я у тебя сейчас спрошу, будет проверкой моего доверия.
— Пожалуйста, мой господин, я перед вами всегда честен.
— Скажи, ты знаешь нового командора, господина де Мореля?
— Да, знаю.
— Он заходит к тебе в заведение?
— Изредка.
— А для чего он приходит?
— Обычно он встречается с одним человеком, они сидят, разговаривают о чём-то, немного выпивают.
— Как часто? Давно начали встречаться? Когда были последний раз? Ты знаешь этого второго?
— Примерно раз в неделю. Началось всё давно, наверное, пять лет уже как проводят у меня свои встречи. Кто этот последний, я не знаю, но он обычно останавливается у меня, когда приезжает.
— Эдвин, будь умницей, когда он в следующий раз приедет, пошли парнишку меня известить.
— Хорошо, мой господин, сделаю. А если вас дома не будет, то кому сказать?
— Или ему, — барон кивнул на Остронега, — или девушке, что со мной живёт.
— Хорошо. Всё исполню.
Ждать пришло недолго, уже на следующий день прибежал мальчишка с известием о прибытии странного господина. Морриган тотчас было дано задание о дополнительном инструктаже ребятни, которое она и побежала спешно исполнять. Действия начали разворачиваться стремительно. Ближе к вечеру пришла информация, что встреча только что состоялась и таинственный незнакомец собирается с утра отбыть по своим делам. Эрик решил действовать быстро, наскоком, так как мешкать больше было нельзя. Прихватив дреговича и заряженный арбалет, он направился к Эдвину. Когда тот увидел гостей со спокойными лицами и при оружии, то слегка побелел и чуть заметно кивнул на лестницу, ведущую в большую и просторную комнату, расположенную на втором этаже. Самую дорогую в таверне. Дверь открылась от удара ноги Остронега, который, ввалившись внутрь, сразу ушёл в сторону с линии стрельбы. Следом за ним вошёл барон с арбалетом на изготовку. Искомый персонаж оказался лежащим на топчане и совершенно не ожидающим вторжения. Эрик сделал вперёд три шага, пропустив за спину своего спутника, чтобы тот закрыл дверь. После чего они стали медленно приближаться к испуганному незнакомцу, пока не подошли практически вплотную. Вдруг глазки незнакомца забегали, а рука потянулась под подушку. Пришлось резко врезать ему по лицу прикладом. А подошедший славянин добавил своим кулачищем, отправляя заговорщика в глубокое забытьё.
Пока тот пребывал в нокауте, они раздели его догола и привязали к лавке. Чтобы можно было допрашивать, но орать он не мог, они замотали ему рот тряпичной лентой, прорезав небольшую дырочку в центре. Мычать членораздельно сможет, а кричать не получится. Потом принялись за личные вещи. Ничего особенно интересного найдено не было, кроме шифрованного письма, а потому их подопечный был приведён в чувство лёгоньким ударом в промежность. Процесс допроса шёл быстро, продуктивно, можно даже сказать — с огоньком. Так что, когда у уважаемого месье Гаспара осталось всего лишь три пальца, да и те — на ноге, было известно совершенно всё о произошедшем инциденте. Оказывается, Бодуэн давно метил на место Жана, но у того были хорошие связи, и он уверенно продвигался по служебной лестнице ордена, в отличие от де Мореля, которого тот тащил за собой из жалости. Это было жутко оскорбительно — находиться всё время на вторых ролях. Поэтому Бодуэн решил устранить своего благодетеля и занять его место. Для этих целей были налажены связи с доменом Филиппа II Августа, короля Французского, который желал иметь своих людей в ордене. Он-то и прислал Гаспара для решения возникшего затруднения.
Дальше всё было просто. Дело в том, что Жан искал способы обойти острый дефицит кораблей в ордене и наладить постоянное почтовое и транспортное сообщение с Кипром. Именно это ему и предлагал в своих письмах поверенный Филиппа, заинтересовывая, лишая бдительности и формируя ложный след. И вот в известный день он написал, что вынужден отказать в услуге, так как поступило более интересное предложение. Де Рэ, зная, где останавливается Гаспар, бросился к нему ругаться и договариваться о «его личной выгоде» в этом проекте. То есть желая дать взятку. Но пройти ему удалось буквально полсотни шагов — рядом с подворьем в одежде нищего его ждал сам шутник и, как только Жан прошёл мимо, выхватил из-под полы кинжал и всадил ему в спину. Всё сделано, и шум улёгся, так что сегодня Бодуэн приносил вознаграждение за тяжёлые труды — им оказалась марка серебром.
Узнав всё, что было необходимо, ребята задушили Гаспара, чтобы крови было поменьше, ведь здесь и так нужно будет убираться после ампутации пальцев, то есть проблем трактирщику они создали. После чего, собрав деньги и зашифрованное письмо, пошли домой. Выходя, они попросили Эдвина прибраться, а на стойку ему положили десять денариев, дабы компенсировать неприятные хлопоты. Тот чуть ли не позеленел, поняв, что произошло в комнате, но не только всё сделал правильно, но и не подставился, аккуратно расчленив тело и скормив его в свинарнике уважаемого Бернара. Свиньи смолотили с превеликим удовольствием даже дробленые кости. Личные вещи незадачливого постояльца он сжёг в печке. Так что месье Гаспар просто исчез вместе с имуществом.
С де Морелем разобраться Эрик решил изящно, ведь о его поступке должен узнать весь город, да так, чтобы судачили без умолку на каждом углу. В этом деле снова помогла ребятня, проведавшая о слабости Бодуэна к некой Сабрине — дочери плотника. В ордене было очень строго с воздержанием, но природа требует своё, так что почти у всех его членов были свои маленькие тайны, о которых все догадывались, но помалкивали, ибо ничего зазорного в этом не видели. Девушку командор посещал практически по расписанию, так что даже её отец знал время, когда нужно «подышать свежим воздухом». Эрик этот график тоже знал, равно как и маршрут. В общем, наутро патруль городской стражи принёс на подворье тело Бодуэна де Мореля с проломленным черепом и перерезанным от уха до уха горлом. К телу ножом были прикреплён кошелёк и записка на латыни. В кошельке было тридцать серебряных денариев, а в записке слова:
«Возвращаю проклятые деньги.
Гаспар».
Что тут в городе началось! Закрыли ворота, городская стража и тамплиеры стали обыскивать все злачные места, где мог прятаться убийца. Все рыцари, во главе с герцогом, постоянно патрулировали улицы, подавляя недовольство жителей. Наш герой, как человек с искренней симпатией относящийся и к тамплиерам, и лично к нечаянно усопшему, даже слезу пустил, когда ему сообщили о гибели нового командора. И разумеется, вместе со всеми искал ненавистного убийцу. Но, увы, поиски не принесли результата, а потому спустя неделю, перевернув вверх дном всю Вену, пришлось открывать ворота. Время лечит, и вскоре события улеглись, но народная молва ещё целый год муссировала байки о богопротивном соратнике, что заказал убийство своего господина исключительно из личной корысти, а после и сам погиб от руки раскаявшегося наёмного убийцы. Даже с кафедр Австрийского герцогства священники не один раз упоминали прихожанам этот случай в назидание.
Все дела закончены, долги розданы, так что пора выезжать. Шёл небольшой тёплый дождик в первый день августа 1198 года. В этот день Эрик в сопровождении Остронега и Морриган выдвинулся в сторону Венеции, его ждало новое, полное опасности приключение. Казалось бы, что такого — проехать от города до города по дороге верхом на лошади. Ничего героического в этом нет. За исключением того, что количество лихих людей было очень велико, и любой попутчик или случайный прохожий мог тебя при случае зарезать просто за хорошую одежду. Так что даже между соседними деревнями путешествия были ещё той интригой, а уж между городами, да столь удалёнными, и подавно.