Слушать это было противно. И Лиля еще раз махнула рукой.
– Мне нужно кое-что отковать. Справишься – награжу. Не справишься – ни копейки не получишь. Покажи-ка самую лучшую сталь, что у тебя есть.
Спустя полчаса Лиля признала, что кузнец и правда был профессионалом. Откованные ножи блестели хищной льдистой синевой и резали платок на весу.
Ну что ж…
Лиля потребовала бересту, с которой уже освоилась, и принялась рисовать то, что ей было нужно. Скальпели. Зажимы. Ранорасширители. Пинцеты – обычный и цилиндрический. И кучу прочей прелести.
Кузнец только глазами хлопал. А получив на руки свиток, принялся чесать в затылке.
– Госпожа, а размеры-то…
Лиля вздохнула. Потом предъявила свою ладонь. И начала показывать на пальцах, что вот это – длиной как от кончика большого до кончика указательного пальца, это – до кончика мизинца, а это…
А что делать, если госстандартов и сантиметра тут нет?
Кстати говоря, изобрести бы…
Ага, облезешь и неровно обрастешь. Ты вообще представляешь, откуда взялись метры с километрами? Даже отдаленно не…
Увы.
А если заговорить тут о меридианах, тебя лечиться отправят. Факт. Земля плоская. Так утверждает святая церковь. А знания – грех.
– Госпожа, а когда это вам надо?
– А когда сделать сможете?
– Дней за десять, если поторопиться…
Лиля кивнула. И поторопиться, и нужна.
– А побыстрее?
– Госпожа, так ить… У меня еще заказы.
– Ты считаешь, что ковать лошадей крестьянам важнее желаний графини Иртон? – Лейф говорил вроде бы мягко, но… у Лили мурашки по спине побежали. Ровным строем.
– Ваше сиятельство! Альдонаем прошу! Не погубите!!! – Кузнец плюхнулся на колени. – Стали мало! Дней за восемь – раньше никак не успеть!
Лиля сдвинула брови.
– Во сколько мне это встанет?
Кузнец посмотрел, прикинул…
– Восемь золотых, ваше сиятельство. И еще три серебреника.
Лиля рассмеялась.
– Да ты башкой об наковальню треснулся? Твоя кузня меньше стоит. Даю два золотых – за срочность и непривычность работы. А так и того бы не надо давать.
– Ваше сиятельство! Да как же! Да я по миру пойду, когда такую работу задарма делать стану!
– Задарма?! – взбеленилась Лиля.
Ранний подъем не прибавил ей голубиной кротости, и женщина с применением армейского лексикона прошлась по доходам кузнеца. Мол, перебьешься, тебе еще сверх того платить! Стали потратишь мало, а что хорошей – так оно и понятно. А будет плохая, организую тебе визит дружественных вирман. Сам повесишься.
Лейф с интересом наблюдал за торгом. Вообще ему было любопытно.
С одной стороны, графиня была непонятна. С другой же – интересно!
Она не знала самых простых вещей, но в чем-то другом ее познания были обширны и глубоки. Она могла спокойно заплатить серебром за траву, но в данном случае явно собиралась торговаться за каждый медяк. Где-то щедрость, где-то жадность.
Странно.
Но – любопытно.
И это любопытство держало Лейфа рядом. А еще уверенность в том, что за своих людей эта женщина жизнь положит.
Сторговались на трех золотых и двух серебрушках. Так что Лиля победила с разгромным счетом. Кузнец со стонами остался разглядывать ее чертеж. А женщина отправилась восвояси. Недалеко. К стеклодуву.
Стеклодув был один на весь городок. Мастерская его располагалась неподалеку от кузнечной, тоже широкое такое подворье. Единственное, что его отличало, – мастерская. В окна которой были вставлены стекла! Зеленоватые, мутноватые, пузырчатые и неровные, диаметром не больше сорока сантиметров, через которые ничего не разглядишь, но стекла!
Лиля уставилась на них, мысленно потирая руки. Что-то покруче мы придумаем. Усовершенствуем. Какой химик не знает, чем красить стекло? Оксидами кобальта, никеля, свинца, серебром и золотом. А пока…
Лейф забарабанил по воротам:
– Графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон желает видеть мастера!!!
Выламывать ворота не стали. Они сами открылись минут через пять. То есть были открыты бледным оборванным пареньком.
Да что у них, мода такая?! Подмастерьев в черном теле держать?
Лиля задумалась. А потом, пока подмастерье отправился за мастером, посмотрела на Лейфа. Вытащила из кошелька несколько медяков и шепотом дала указания.
Лейф кивнул и послал по поручению одного из подчиненных. Идея была любопытной. И попробовать стоило. А именно – поговорить с подмастерьем кузнеца. Чтобы приглядел за мастером, за качеством изделий, а понадобится – пусть сообщит, ежели что не так.
Потом надо будет то же и здесь сделать.
Стеклодув появился не сразу. Но только взглянув, Лиля сразу поняла. Они не сработаются.
Высокомерный взгляд, не слишком почтительный поклон – графьев тут много ходит, а я такой один.
Не-эт…
И Лиля резко выпрямилась.
– Как тебя зовут?
Выкать она уже и не пыталась. Не поймут.
Мастер еще раз поклонился.
– Мастер Вельде, ваше сиятельство. Иоахимус Вельде.
Лиля прищурилась.
– Говорят, ты по стеклу кузнец?
– Да, госпожа.
– Мне бисер нужен. Продашь?
Бисер и правда был нужен. В планах у женщины было кружево с бисером. Кто не знает – красота невероятная.
– Как не продать, госпожа… Прошу вас пройти в лавку.
Лиля прошла. И ощутила разочарование. Глубокое.
Бисер был… Ну больше всего это походило на бусины. Тоненький бисер еще не придумали. Краски тоже так себе. Блеклые и тусклые…
– И это все?
– Вот вазу могу предложить вашему сиятельству, – бесом рассыпался мужик. – Чаши для омовений лица и рук, стеклянные кубки, пластины стекла, кои можно вставить в окна…
А Лиля смотрела и тосковала. Даже она в свое время выдувала получше.
Попробовать здесь, что ли?
Сделать печь на каменном угле, стеклодувную трубку – и вперед? У нее когда-то неплохо получалось.
А это…
Стекло толстое, не меньше сантиметра, с пузырями, с вкраплениями, зеленоватое, мутное… Короче, для понтов сойдет, а толку – чуть.
– Ваше сиятельство?
Кажется, она последнее произнесла вслух. М-да.
– Мастер Вельде, а цветное стекло вы варите? Хочу белую вазу с зеленью.
Мастер замялся.
– Ваше сиятельство… Это дорого будет стоить…
Лиля кивнула.
– Знаю. Я сейчас вам нарисую сосуды, которые мне нужны. Сделаете?
– Ваше сиятельство…
Выяснилось, что сделает. Но дорого.
– А ваше стекло от кипятка лопается? Его на огонь поставить можно?
Выяснилось, что таки да. Лопается. И вообще – даже в Венеции этого мастера мигом бы выгнали из мастерской. Пинками. На роль подмастерья он подойдет. Но не более того.
Лиля вздохнула. Для очистки совести заказала мастеру несколько змеевиков разного диаметра, попрощалась и ушла. Мысли были невеселые.
Стекло отпадает. Самой, что ли, заняться?
Почему нет?
Нужна печь. Муфеля тут, конечно, нет. И замечательной маленькой печки, на которой они варили массу с дядь Володей, – тоже. Стеклодувные трубки… Ей нужно несколько видов, с баночками и без… Ну это можно заказать у кузнеца. А вот химикаты…
Где бы взять химикаты?
Сама она ну ни разу не геолог. Да, с селитрой все ясно. А вот где искать медный купорос? Соединения никеля? Кобальта? Внешний вид их она представляет. И даже качественные реакции примерно помнит. Если поднапрячься. А вот где оно живет?
– Ваше сиятельство?
Лейф. Видя, что графиня притормозила, сидит на лошади перед таверной и даже не думает двигаться с места, он решил вмешаться.
– Все в порядке.
Лиля сползла с лошади и отправилась перекусить. Как-никак уже глубоко за полдень. А лучше нажраться в обед, чем вечером.
Вареная говядина имела отчетливое сходство с подметкой. Такая же мягкая и сочная. Лиля резала ее ножом, отправляла куски в рот и думала, что надо бы заказать кузнецу вилку. С четырьмя, а не с двумя зубцами. А в идеале – кучу кухонных приборов. Но это лучше обсудить с Хельке. Есть ведь вещи… Сито, дуршлаг, интересно, могут ли здесь получить проволоку? И осознают ли полезность пружин?
Надо бы уточнить.
Лиля решилась и позвала Лейфа. Ну и его жену заодно. За одним столом они не ели – неуместно. Но сидели рядом.
Выслушав графиню, вирманин почесал в затылке. Зато Ингрид захлопала в ладоши:
– Ваше сиятельство, так это же замечательно! У нас свой кузнец есть на корабле.
– Свой кузнец?
– Олаф, – буркнул Лейф. – Только он не совсем кузнец, он походный…
Лиля уточнила, и выяснилось, что да, кузнец. Но по грубой работе. Кольчугу он не выкует. Так, заплатку поставит. И что-то типа ожерелья ему тоже будет сложно.
Графиня только рукой махнула.
– Это мелочи. Что надо – я скажу. А там придумаем, как это делать. А вот где бы нам разжиться…
Лиля долго объясняла, что такое химикаты. Договорилась до цветных водорастворимых кристаллов и горючей жидкости, которая прожигает все, на что попадает. Но, как ни странно, ее поняли.
– Ваше сиятельство, это бы у красильщиков и дубильщиков поспрашивать.
– А где они?
Выяснилось, что их мастерские в обязательном порядке стоят за городской стеной. Подальше от города. Ибо – воняет.
Лиля только фыркнула. Вот она – средневековая экология. Воняй, но подальше. Хотя ей-ей… Она на улицах города почти задыхалась. Как же должны вонять мастерские, что даже местные ужасаются? А что выбрасываемые отходы производства могут попасть в реку, а ты из этой реки морду моешь, это пустяк.
Женщина прикусила губу и задумалась.
Ладно. Надо обеспечить себе набор химикатов. А потом уже решим, кто, чего, куда и как.
Но еще…
Больного забывать не надо, ага?
Али Ахмет дин Тахирджиан лежал на кровати. Старшая жена поила его молоком. Лиля распорядилась – молоко в обязательном порядке. Заодно узнала, что тут делают неплохой творог и сметану. А вот йогурт не умеют. И про взбитые сливки не знали. Но рецептом делиться не тянуло.
При виде графини женщины вскочили. Лиля улыбнулась и подошла к кровати.
– Как вы себя чувствуете?
– Не слишком хорошо…
Отрывистое приказание на непонятном языке, и обе женщины вымелись за дверь. Лиля взяла пациента за руку, посчитала пульс, коснулась губами лба…
– Я ожидала худшего. Но у вас почти нет жара.
– Это хорошо?
– Очень. Вы крепкий. Молоком вас поят?
– Да. Зачем?
– Я приказала. В молоке есть то, от чего кости быстрее срастаются.
Про кальций и правильное питание промолчим. Ибо с зайцем не говорят о квантовой физике.
– И что это?
– Кость – белая?
– Белая.
– И молоко тоже. Оно поэтому и укрепляет кости.
– А соль? Тоже ведь белая.
– Не путайте. Это не жидкость.
Али Ахмет кивнул.
Лиля осмотрела ногу. Вроде бы лубок ровный, нога зафиксирована, вытянута.
– Примерно дней десять, и я покажу вашим женщинам, как надо разминать мышцы ноги. Чтобы вы встали на нее не хромая и даже не помня о переломе.
– Ваше сиятельство, я буду вашим вечным должником.
Лиля махнула рукой.
– Думаю, мы договоримся. Если вы мне немного поможете с торговлей. У меня есть то, что выгодно вам. Но я не могу торговать. А вот вы можете – к нашей общей выгоде.
– Те же чернильницы?
– Разве они не будут иметь успех?
– Будут. Это хорошая вещь.
Да уж кто бы спорил. И это ты еще половины идей не знаешь.
Лиля озадачила Али Ахмета проблемой химикатов. А пусть подумает!
Но вместо этого…
– Вода, которая прожигает все, когда горит? И потушить ее нельзя?
Лиля поставила ушки на макушку:
– А цвет какой? Она радужно блестит на поверхности воды? И от нее мерзкий привкус?
– Да, ваше сиятельство.
Лиля потерла руки.
Нефть?!
Пусть сырая, неочищенная, да хоть какая!
– Мы дорожим ею. И используем на войне. Она поджигает все, на что попадет, и горит даже на воде…
– А можно ее как-то купить?
– У меня есть с собой на корабле несколько кувшинов. Я распоряжусь, чтобы вам доставили один.
Сияющие глаза графини были лучшей наградой.
Али Ахмет понял, что больше ей ничего и не надо. Во всяком случае – пока.
– Я распоряжусь.
Лиля еще раз померила ему температуру, прикинула, что из свежекупленных трав надо заварить, и ушла составлять отвар.
Али Ахмет кликнул охрану и отправил одного из мужчин на корабль с запиской. Пусть принесут кувшин уже сегодня к вечеру. Ему хотелось сделать графине приятное.
Да и… Негоже мужчине ходить в должниках у женщины.
А еще пусть пришлют сюда других жен. Эти уже устали, ухаживая за мужем и господином, им требуется отдых.
– Дорогой, это наш единственный шанс! Ты ведь сможешь это сделать. Правда, любимый?
– Да, конечно.
– Он лежит один в комнате. Конечно, при нем эти курицы, но завтра там буду я. А у меня есть настойка сон-травы. Все будут спать как убитые.
– А я…
– Второй этаж. Я открою тебе окно. А поутру… Все падет на голову этой толстой чужестранки.
– Почему бы и нет.
– Иначе мы ведь не сможем быть вместе.
Мужчина подумал, что деньги – это тоже веский аргумент. Намного более веский, чем женские прелести. Но разочаровывать любовницу не стал. Зачем?
Пусть думает, что станет его женой, и старается на совесть.
Хотя, конечно, такого не случится Зачем покупать корову, если и так получаешь молочко?
Наоборот, надо подумать – не избавиться ли и от любовницы?
Мало ли что ей еще придет в голову?
Толком разобраться с отварами Лиле не дали. Явился Хельке Лейтц.
Если бы не вирмане, ворвался бы в комнату. А так все-таки постучать изволил.
– Ваше сиятельство! Я сделал это!!!
Лиля взяла в руки маленький сверточек. Пальцы чуть дрогнули.
В руках у нее оказалось перо.
Самое настоящее. Точь-в-точь такое, каким она писала когда-то. У мамы их была целая куча – девочка обожала чернильные ручки.
– Ваше сиятельство, я проверил! Оно шикарно пишет!
Перо было простым, из серебра, насаженное на деревянную палочку. Но это шаг вперед.
Лиля бросилась к столу, достала чернильницу, вывела пару слов на бересте, которая тут была в почете как заменитель бумаги… Растет ли где-то папирус?
Получать бумагу из деревьев Лиле не хотелось принципиально. Она была за экологию, а всякие идиоты пусть свои речи на чем-нибудь еще печатают. Да и процесс она представляла плохо.
Вот если правда из тростника попробовать? Но это чаны нужны, химикаты опять же, пресс. И растет ли здесь достаточно волокнистый тростник?
– Ваше сиятельство? – робко напомнил о себе Хельке.
А в следующий миг ювелир испытал настоящий шок. Потому что госпожа графиня подпрыгнула на месте (пол ощутимо дрогнул), выкрикнула: «Ур-р-р-а-а-а!!!», и поцеловала старика-ювелира в щеку.
– Хельке, вы это сделали! Какой же вы молодец!!!
Ювелир ощутил, что на глаза наворачиваются слезинки.
– Ваше сиятельство…
– Вы – умница! Вы замечательный!
Лиля хвалила старика минут пять. Ювелир краснел, но похвалу принимал. Заслужил ведь! Да и приятно. Он, эввир, существо исконно презираемое аристократами… пока им не понадобятся деньги. А эта женщина хвалит его совершенно искренне. И не кривит душой. Уж в этом-то он разбирается.
Лиля наконец успокоилась и протянула ювелиру бересту.
– Вот, посмотрите. Это – застежки.
– Застежки?
Лиля изобразила застежку от бюстгальтера. Несколько вариантов ювелирных застежек. Варианты заколок – обычная, французская…
– Первое хорошо на платьях. Ее можно украшать драгоценностями. Сейчас-то пуговицы, крючки. А второе – закалывать волосы. А еще…
Лиля довольно долго объясняла, что такое бигуди. Хельке задумался.
– У аристократов это будет иметь успех.
А еще наперсток. И еще пара швейных мелочей.
– Ваше сиятельство, это надо делать. И распространять. Это будет пользоваться успехом.
– Ну да. Сейчас, я знаю, волосы накручивают на щипцы.
Хорошо хоть эпоха париков не пришла. А то была бы жуть…