— Массажик? — донеслось вслед веселое.
Хмуро покосилась на него через плечо: звучало, конечно, заманчиво, но…
— Который плавно перерастет в утренний секс? Нет уж, спасибочки, — хмыкнула на предложение Вердена. — Я и так себя лимоном чувствую, от которого одна корочка осталась. Иди готовь лучше завтрак.
И поспешно закрыла дверь, не дожидаясь ответа. Ну люблю оставлять последнее слово за собой, что поделать.
Минут через сорок, умытая, посвежевшая, накормленная и одетая, я более-менее пришла в себя, перестала периодически выпадать в астрал, возвращаясь в воспоминания, от которых хотелось ежиться и нервно покурить, и, в общем, готова была ехать. Ольга тоже уже проснулась, собрала последние вещи, мы окинули взглядом комнату, проверяя, все ли взяли, и спустились вниз. Странно, сожаления, что уезжаю, не было. Тут ничего особо не держало, а впереди ждала новая интересная жизнь. И новый виток нашего противостояния с Верденом, куда уж деваться. Надеюсь, мы не поубиваем друг друга в этой самой квартире…
До нужного адреса доехали быстро, благо пробок почти не было, да и ехать практически по прямой. Здание, в котором нам оформили квартиру, мне понравилось, район тоже — тихий, спокойный, наискосок вообще монастырь. Внутри, во дворе, на сигнализацию отозвался новенький, вишневого цвета «Форд Фокус» — ага, та самая вторая тачка, презентованная в довесок к квартире. Мы поднялись на последний этаж, открыли дверь.
Короткий коридор, и я восхищенно замерла на пороге, оглядывая открывшееся пространство. Высокие потолки, большие окна с широкими подоконниками, центральная гостиная с низким мягким диваном, журнальным столиком и здоровенной изогнутой плазмой у стены.
— Офиге-э-эть… — рядом присвистнула Ольга, сбросила обувь и тут же потопала к одной из дверей справа — всего их было три.
Я поставила сумку и поспешила за ней, осматриваться. За двумя из них располагались спальни с широкими кроватями вдоль стен, около каждой тумбочка, у двери в углу шкаф-купе. Бросив косой взгляд на Вердена, молча показала ему кулак, четко обозначив, что разделение будет на мальчиков и девочек, а не как взбредет в голову одному не шибко уравновешенному в желаниях альбиносу. Тем более учитывая, что в одной спальне было две кровати, а в другой — одна. Как говорится, выбирай, как хочешь. Тим широко ухмыльнулся, прислонившись к стенке и скрестив руки на груди, и также молча покачал головой. Ну-ну. Хорошо смеется тот, кто смеется последний, а не как лошадь.
За третьей дверью скрывался кабинет с моноблоком, принтером, сканером и ксероксом — ясно, рабочая комната. Кухня, напичканная современной техникой, располагалась слева в конце еще одного небольшого коридорчика. Там же туалет с ванной — наконец-то, черт возьми, я смогу принимать ванну с пенкой! — и еще одна дверь. Железная и с кодовым замком. Видимо, склад.
— Э-э-э… — Ольга озадаченно замерла около нее. — Ну, типа, сим-сим, откройся, что ли?
— Вон, бумажка на столе, — раздался от стены невозмутимый голос Тима, и он наконец-то отлепился от нее.
За железной дверью чего только не было! Разнообразное оружие, стопка тех самых бронефутболок, что как-то давал мне Николаич, коробки с запасными магазинами и патронами с серебряными пулями — ага, против вампиров. Еще стояли баллончики с хитрой смесью, в просторечье именовавшейся кислотой: изобретение химиков института, действовавшее на тех же вампиров, зомби, демонов не хуже обычной серной и моментально растворявшее их телесные оболочки. Еще я заметила, к собственному безграничному удивлению, изящный арбалет на полке, с деревянным ложем и накладками, судя по светлому блеску, серебряными. С ним рядом лежали стрелы. Оглянулась на Вердена, подняв брови.
— Ты, что ли, попросил, пижон? — не удержалась от подколки, вспомнив, что в тире альбинос не только с огнестрелом тренировался.
— Захотелось ощутить себя Робин Гудом, — невозмутимо ответствовал Верден.
— Еще бы Чингачгуком назывался, — хмыкнула и продолжила осмотр. — И, между прочим, Робин Гуд арбалетом не пользовался! — добавила я ехидно.
— Я в курсе, но лук мне отказались выдавать, — так же спокойно отозвался альбинос.
И вот фиг поймешь, серьезно или продолжает шутить.
Оружие дополнялось гранатами. Также я нашла набор отмычек — о, для меня! Отметила любимую «беретту». И, наконец, самое главное — слабо светящаяся в неярком свете лампы пентаграмма у дальней стены. Замысловатое переплетение незнакомых рун и витиеватого рисунка притягивало взгляд, хотелось бесконечно разглядывать… Зажмурилась и тряхнула головой. Снова посмотрела — эффект пропал.
— Ага, — Тим подошел ближе. — Судя по всему, бумаги будут приходить сюда.
— Тут записка. — Ольга взяла с полки сложенный листок. — «Хлопы в одиннадцать вечера и одиннадцать утра. Отчеты по продвижению расследований отправлять ежедневно. Требуемые сведения или оборудование оформлять в распечатанном виде. Не от руки», — прочитала она. — Ну ясно, первые цэу от нового руководства, — Грановская усмехнулась. — Ну что, обживаться? Этот самый хлоп только вечером. Кстати, завтра я сваливаю, — непринужденно известила Ольга.
Она развернулась и вышла. Я напряглась: что-то в ней неуловимо изменилось, но что, я никак не могла понять.
— Тоже ощутила, да? — вполголоса произнес Верден серьезно, я аж вздрогнула.
— Может, залезть к ней в голову? — задумчиво отозвалась, почесав в затылке.
Тим покосился на меня.
— Я пробовал, — последовал краткий ответ. — Ольга как-то по-хитрому блок свой завернула, я просто заблудился. А силой не стал действовать.
— Та-а-ак, — протянула я, нехорошее предчувствие усилилось.
— Давай вечера дождемся? — предложил Тим. — Этого самого хлопа. Пока у нас есть месяц до настоящей работы. И она завтра уезжает.
Я подумала и согласилась.
— Ладно. В случае чего, всегда можно отправить бумагу с нашими подозрениями. Пусть ее спецы проверяют. Может, у нас сезонное обострение паранойи, — добавила с усмешкой. — Не может же она до сих пор дуться на тебя за тот случай три года назад.
— А знаешь, — совсем тихо сказал вдруг Верден, глядя на дверной проем, — может, Соня. Очень даже может.
Стало совсем неуютно. Что мы проглядели? И главное, что Николаич не увидел?! Сенс высшей категории… Так, отставить, пока ничего страшного не случилось.
Мы вернулись в гостиную, сделав вид, что ничего не произошло, я взяла сумку и направилась в дальнюю спальню, откуда раздавался шум — Ольга раскладывалась. Тим с невозмутимой физией пошел во вторую. Потом мы гуляли по окрестностям, изучали, где какие магазины, затарили холодильник, протестировали навороченный моноблок в кабинете — в общем, убивали время до вечера. А в одиннадцать пришел тот самый хлоп: в приоткрытой двери склада бесшумно полыхнуло ярко-голубым, мы встрепенулись и поспешили туда — Тим успел первым. Посередине пентаграммы лежала папка с бумагами и какими-то корочками.
— Ну-с, посмотрим, — он поднял с пола папку, — ага, фээсбэшные удостоверения, ну надо же, — он покачал головой, внимательно рассматривая документ. — Наверняка пройдут любую проверку. Так, а вот и назначение. — Он вынул лист, пробежал глазами текст…
Красные глаза нехорошо сузились, и я вдруг похолодела, предчувствуя что-то очень неприятное. Взгляд Вердена остановился на Ольге, я тоже покосилась на нее: она улыбалась, спокойно так, даже с легким превосходством.
— Ну, что там? — Голос Грановской звучал абсолютно нормально, хотя глаза почему-то светились злым торжеством.
— Командиром ячейки назначается Грановская Ольга Александровна, — зачитал Тим, ровным, без эмоций, тоном. — Поздравляю, коллега. — Он тоже улыбнулся, ничем не выдав впечатления от прочитанного.
Я чуть не села на пол там же, на складе, но в голове неожиданно раздался жесткий голос Тима: «Молчи! Сострой удивление, но не больше! Потом поговорим». Порадовалась, что забыла про блок с утра, замотавшись с переездом и переживаниями по поводу прошедшей ночи. Проглотила вопросы, вертевшиеся на языке, и как можно натуральнее старательно обнажила все тридцать два.
— Неожиданно, подруга, — и хлопнула Ольгу по плечу.
Вдох-выдох, я спокойна. В моей ауре нет ничего подозрительного. Самоконтроль у нас тоже преподавали, и, несмотря на излишнюю порой эмоциональность, я сдала его легко. Маскировать эмоции без всяких экранов тоже умела.
— Угу, — она рассмеялась, легко так, беззаботно, — сама не ожидала. Ладно, ребята, у меня самолет в девять утра, я такси на семь заказала. Спокойной ночи.
Она ушла в спальню. Мы с Верденом переглянулись.
— Тим, фигня какая-то, — негромко прокомментировала я происходящее. — Какая-то жутко воняющая фигня с этим назначением. Грановская никак не может быть командиром, психотип не тот! — с трудом удалось удержаться и не повысить голос.
Альбинос аккуратно вернул листок в папку и положил ее на полку.
— Знаешь, пойдем-ка спать, — предложил он. — Ольга уедет, подумаем, что к чему. Есть мнение, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, — задумчиво добавил белобрысый.
Впервые за последнее время я не спорила с Тимом насчет того, где мне спать. Сейчас оставаться с Ольгой в одной комнате не имелось никакого желания. Молча кивнула, и мы покинули склад, прикрыв дверь.
— Только спать, ага? — устало вздохнула, покосившись на него с кривой усмешкой. — Извини, но я не Энерджайзер.
— Конечно, спать, — неожиданно мягко согласился Верден, обняв за плечи. — Что ж я, зверь какой?
На время наши разногласия отошли на второй план: не думала, что в первый же день новой жизни столкнусь с какими-то проблемами, да еще и внутри ячейки. Хорошо хоть Грановская завтра уезжает, есть время подумать и попытаться разобраться без нее. Стопроцентно подстава, но как?! Как она ухитрилась провернуть дело? И почему в ее ауре никаких черных пятен я никогда не замечала? Дело резко запахло керосином, однако. Или институтские аналитики прохлопали в Грановской сильного сенса, или она нашла кого-то, кто ей помог. Кого? И какое отношение этот кто-то имеет к Базе? Потому что документы и назначение пришли именно оттуда. Крот? Блин-компот, а известно ли об этом тамошнему начальству?
— Сонь, утром. — Тим открыл передо мной дверь во вторую спальню и снисходительно пояснил: — На твоем лице слишком явно отображается усиленная работа мысли.
Ладно, утром так утром. В конце концов, может, просто банальная ошибка и мы зря поднимаем панику. Но уж очень уверенной и ничуть не удивленной выглядела Грановская… Засыпая, я уловила четкое ощущение, что мы с ходу вляпались в полное дерьмо, даже не успев толком приступить к работе. И разгребать его придется нам же. Причем вдвоем, мне и Тиму. Здравствуй, она, Новый год, мало проблем между нами, так еще и это…
Часть вторая
ГОРОДСКИЕ ДЖУНГЛИ
Я смутно слышала, как хлопнула дверь соседней комнаты — Ольга уехала, ощутила сквозь сон облегчение и удовлетворение и второй раз уже проснулась позже, часам к одиннадцати. Несмотря на то что вроде выспалась и отдохнула, учитывая предыдущую трудную ночь, тревога не хотела выселяться из мыслей. В голове крутился один вопрос: что делать?
— Ты чего, едва глаза продрав, напрягаться начинаешь? — раздался вопрос с нотками недоумения.
Немного хриплый со сна голос Вердена вырвал из раздумий. Подняла голову и обнаружила, что практически лежу на нем, хотя раньше как-то старалась все-таки устраиваться просто рядом. Неожиданно почувствовала легкий дискомфорт от осознания того, что так мне нравится больше. Блин. Я попыталась вяло дать пинка собственным взбунтовавшимся ощущениям, но не получилось. Ладно. В данный конкретный момент воевать не хотелось.
— А что, есть поводы расслабляться? — Я все-таки сползла с Тима и уселась рядом на пятки. — Что делать-то будем?
Он тоже сел, опершись спиной на подушку, задумчиво посмотрел на меня, потом неожиданно обхватил за талию и посадил лицом к себе так, что я оказалась верхом на его бедрах. Мм… двусмысленная поза, однако, но отвлекаться не позволю. Вернула очень выразительный взгляд и скрестила руки на груди. Сначала разговор, а потом все остальное, если у меня настроение будет.
— Ну, поскольку утренний хлоп мы прохлопали, — Верден усмехнулся, сцепив пальцы на моей талии, — потому что кто-то слишком любит поспать, значит, дождемся вечера, я отправлю уточнение по поводу назначения, ну и дальше в зависимости от ответа будем решать. Пока Ольги нет, у нас имеется дней десять точно для прояснения ситуации.
— Ты как-то подозрительно спокоен, — прищурилась я. — А Грановская, между прочим, слишком уверенная вчера была для простой ошибки. Может, еще Николаичу звякнуть? Пусть по своим каналам пробьет, вдруг имеет выход на кого-то с Базы? — Беспокойство не хотело меня отпускать, никак.
— Мысль хорошая! — Верден кивнул. — Если он еще не умотал отдыхать. Кстати, не хочешь тоже где-нибудь кости погреть?
Я только открыла рот для возмущенной отповеди — у нас тут ЧП, а он о каких-то поездках думает! — но Тим поднял палец, не дав сказать ни слова.
— Да или нет, Соня? — Он не сводил с меня пристального взгляда.
Ой, ладно, с ним бесполезно спорить, да и что-то мне подсказывало, что это самое ЧП мы не проясним, пока не начнутся рабочие будни. Я нехотя ответила:
— Да.
— Супер, — он улыбнулся, — на тебя благотворно влияют перемены, Сонька. — Верден нахально подмигнул. — С тобой становится легче договориться.
— Так почему ты спокойный как удав? — Да, я могу быть настойчивой.
А чего это я дергаюсь, а он нет?!
— А смысл бегать по потолку и вырывать волосы на всех частях тела, когда план действий намечен? — Тим пожал плечами. — Ты разве можешь сделать что-то вот прямо сейчас, не сходя с места, кроме как позвонить Николаичу? И до вечера еще уйма времени, а ответ по моему запросу вообще будет завтра утром. Лягуха, выдыхай уже, — Верден издал смешок, — пока ничего смертельного не произошло. Неприятно, признаю, да, но не более. Иди сюда. — Альбинос вдруг притянул меня к себе и поцеловал.
И только я расслабилась немного, увлекшись занятием, как ушлый красноглазый, крепко обхватив меня за талию, быстро перевернулся, и я снова оказалась на спине! Спасибо хоть руки не стал держать. Сердце скакнуло к горлу, я уперлась ладонями в его плечи, попытавшись сдвинуть наглеца, — ага, мечты, мечты. Пока хватала ртом воздух, выцарапывая хоть какие-то слова из съежившегося сознания и опять, опять сражаясь с разраставшимся страхом, Верден посмотрел на меня долгим взглядом и медленно улыбнулся.
— Я же сказал, предупреждать не буду, — тихо произнес он.
Выразить мое отношение к происходящему он не дал, заткнув рот очередным поцелуем. Вот черт. И что расстраивало больше всего, телу было наплевать на эмоции, пока я гоняла тараканов в голове, оно уже самостоятельно приняло решение, что требует продолжения банкета, и плевать, в какой позе это будет происходить. Твою мать, вокруг одни предатели!
После завтрака я позвонила Николаичу и очень обрадовалась, когда он все-таки взял трубку.
— Александровская? Что, уже проблемы? — добродушно отозвался он.
— Да, — не поддержала его веселого тона. — Семен Николаевич, не телефонный разговор, мы можем где-нибудь встретиться?
— Конечно, — он резко стал серьезным, — давай. Я через двадцать минут подъеду, там около метро есть скверик, ждите где-нибудь на скамейке.
Вот за что люблю иметь с ним дело, так это за то, что лишних вопросов не задает. Знает, раз звоню — значит надо, остальное выясним на месте. Мы с Тимом быстро собрались и пошли, решив прогуляться пешком, благо погода стояла хорошая. Николаич, как всегда, оказался пунктуален.
— Ну, что у вас? — Он опустился на скамейку, скользнув по окружающим вроде как равнодушным взглядом, но я откуда-то поняла: проверяет.
Хотя тут гуляли вполне себе безобидные мамаши с детьми и тусовались студенты с пивом. Вряд ли враги какие затесались.
— Вот, вчера пришло. — Верден протянул злополучное назначение с фамилией Ольги.
Николаич пробежал глазами листок и нахмурился.