— Зови меня Шпигом.
— Петрович.
— Забудь про Петровича, — поморщился тот, — старые имена тут не в почёте, даже хуже того, могут не пустить на стаб, или прогнать из команды, если станешь за него цепляться. Улей не любит этого, он всем здесь даёт новую жизнь и новые имена.
— Да где ж его взять-то, мил человек? — удивился мой напарник.
— Ну, — Шпиг смешался, — обычно, новичкам даёт имя кто-то из рейдеров, кто первый их повстречал, или командир группы. Крестным становится.
— То есть, это ты?
— Не, — его собеседник тут же выставил руки вперёд, словно, отгораживаясь от слов человека напротив, — я не стану. Крёстный из меня так-сяк, а я не хочу разозлить Улей, если облажаюсь.
— И где ж тогда нам имена новые раздобыть? — продолжал наседать на него Петрович. — Сам же сказал, что со старыми нас никуда не пустят.
— Вас, как раз и пустят. Новичков стараются не обижать, помогают, если возможность есть.
— А если обидят, то Улей накажет?
— Ты не хохми, дед, — нахмурился Шпиг. — Здесь свои правила и законы, свои условия жизни. Вон муры, не верят ни в бога, ни в чёрта, ни в Улей и потому дохнут пачками. Иногда на ровном месте смерть находят. Под выстрел снайпера, единственные из толпы попадают, подрываются на мине, где перед ними, уже прошли.
— Муры, как понимаю, бандиты всяческие? — поинтересовался Петрович, получив кивок в ответ, продолжил. — Так что ж они с нормальными, э-э, рейдерами ходят по минному полю? Или тут такие законы, что можно и такое? Сегодня он душегубствует, а завтра идет в кабак, и пьёт спокойно пиво с теми, на кого вчера засаду устраивал?
— Не знаешь — не говори. Много здесь всякого народу, за всеми не уследишь, бывает и так, что перекрашиваются всяческие твари. Выдают себя за честного человека и живут рядом со всеми. Пока правда не раскрывается. Или же Улей не накажет.
— Хм, — хмыкнул Петрович.
— Не хмыкай, поживёшь с месяц, и сам всё поймёшь. Если проживёшь, конечно.
Пока эти двое чесали языками, я вертел головой по сторонам и всматривался сквозь просветы зарослей. И кое-что высмотрел.
— Шпиг, а что там за здание белеет впереди?
— Не твоё дело, — отрезал он.
— Как знаешь, — примиряюще произнёс я. — Я просто спросил, в твои дела лезть не собираюсь.
Тот покатал желваки на скулах, потом нехотя ответил:
— Да чего уж там. Караулка стоит от военных складов.
— О как! Шпиг, а что на тех складах? — спросил его Петрович. — И большие они? Может, нам что-то перепадёт?
— Нет там складов, только караулка. И не перепадёт там ничего, после того, как вы стрельбу устроили, — со злости ответил он. — Удивляюсь, как вообще твари на вас не вышли. Там же кусач с лотерейщиком и несколько бегунов крутятся! Слух у них первоклассный, не уши, а прямо локаторы!
Петрович быстро посмотрел на меня, воспользовавшись тем, что наш с ним собеседник машинально посмотрел в сторону караулки, мол, расскажем или промолчим?
— А что в той караулке ценного? Может, мы поможем тебе разобраться с тварями, а ты поделишься? — предложил я.
— Поможете? — развеселился Шпиг. — Да вы прям Твинченки, юмористы хоть куда! Вот не были бы вы новичками — погнал бы я вас, куда подальше из этого места.
— Да не злись, Тарас дело говорит. Нет, так нет, просто, объяснил бы, почему наша помощь тебе не нужна? Или там ценностей, на одного только? Так мы и уйти можем, только скажи куда, — сказал Петрович ему.
— Вот не махали бы автоматами на дороге, то и шли бы себе, — мрачно произнёс Шпиг и нервно дёрнул щекой. — Испугался, что пальбу устроите и тварей приманите к моей лёжке, они же прямо через холм могли побежать, а там бы унюхали мои вещи и пиши пропало. Вам и так повезло, что на выстрелы никто не успел примчаться… или это были не вы?
— Мы, — решил я сказать правду. — Наткнулись на одного грязного мутанта. Пришлось стрелять, следом за ним ещё прибежали двое, один так чудовище прям, на спине горб костяной из двух половинок и пасть не меньше, чем чемодан.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался рейдер, — а дальше что? Как удрали? Выстрелов много я не слышал, а чтобы свалить кусача, так это там из пулемёта ленту высадить нужно. Или вас больше было, и только вам и удалось удрать, пока остальных рвали на куски?
— А у Тараса Дар есть особый, он и завалил тех мутантов, — сказал Петрович прежде, чем я успел раскрыть рот.
Я аж от досады поморщился.
— Да-ар?! — с сильным удивлением протянул Шпиг. — В натуре? И какой?
— Обычный, — ответил я. — Шпиг, ты сам тут секреты разводишь, с чего нам перед тобой откровенничать?
— Неплохой у тебя Дар, если с кусачём справился, — покачал головой Шпиг, потом чуть подумал и сказал. — Ладно, вот моё слово: поможете завалить тварей у караулки, и я поделюсь с вами трофеями.
— Оружием? Патронами? — тут же принялся выяснять Петрович. — Пайками? Что там вообще лежит? А то может и не нужно нам такое добро, даже продать или донести не сможем.
— Донести немного сможете и спрос на снаряды высокий. Там тридцатка в ящиках лежит от пушки бээмпэшной. За каждый снаряд, минимум три горошины дают, а могут и четыре, если дефицит у них на такие штуки.
— И сколько они весят? — спросил помрачневший Петрович. Видать, уже представил, как ему на плечи положат ящик снарядов.
— Немного, меньше кило. Из лент выщелкаем и в мешки положим. Уж десяток-то, допрёшь как-нибудь!
— Как-нибудь… — пробубнил Петрович.
— Да это чистые деньги! — возмутился Шпиг. — Тридцать горошин получишь. Сможешь пару недель на нормальном стабе перекантоваться с полным сервисом. Знахарю заплатишь, чтобы Дар твой помог открыть, прибарахлишься. За это время присмотришься, решишь для себя, чем заняться. И тебе, — Шпиг посмотрел на меня, — тоже за снаряды нужно хвататься руками и ногами, если желаешь развивать свой Дар. Он только после гороха и растёт. Об этом хоть знаешь, новичок, или не просветили?
— Так, парой слов.
— Блина, — внезапно выругался он, — всё болтаю с вами… Вы как себя чувствуете?
— Нормально, в тварей оборачиваться не собираемся, — поспешно ответил Петрович. — Так что не боись.
— Да я не об этом. Вы живец пьёте, знаете про него? Тарас, ты-то должен знать, точно, раз пять дней здесь и ещё копыта не откинул. Но если что, то могу немного налить. Но немного — самому мало, не рассчитывал на вашу компанию.
— Живец? Нектар, может быть? — уточнил я.
— Нектар, живец, смак, — махнул рукой тот, — по-разному называют. И если спрашиваешь, значит в курсе. Вас одарили напитком те неведомые доброхоты, которые чуть не пристрелили и рассказали о жизни Улья?
— Можно сказать и так. Неважно это, Шпиг. Нектар у нас есть, мы знаем, как его делать. Спасибо за заботу, признательны тебе за это, но давай вернёмся к снарядам и проблеме, как их получить.
— Ну, проблема уже наполовину убавилась, если кусача с парой бегунов завалили…
Шпиг приоткрыл завесу над тайной караулки и своего логова на холме неподалёку. Оказывается, с некой периодичностью в лес переносится караулка с территории воинских складов. Сами склады, к сожалению, перезагрузка не трогает, но даже в караулке есть чем поживиться. Внутри, в оружейной комнате постоянно лежат три ящика со снарядами к тридцатимиллиметровой пушке, это чуть более полутора сотен штук. А иногда перезагрузка захватывает «шишигу», ещё с пятью ящиками, но вот это, происходит очень редко.
Шпиг случайно узнал про этот кластер, двухэтажное небольшое строение совсем его не прельстило, и он ушёл по своим делам, после обнаружения. Через несколько дней ему пришлось драпать по собственным следам, забаррикадировался в здании и сутки провёл в осаде. Пока отбивался от мутантов, нашёл оружейку со снарядными ящиками и на радостях чуть не умер от сердечного приступа. Потом едва не схлопотал второй приступ, когда пополз кисляк. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: при первых признаках перезагрузки, все мутанты, которые сидели под окнами и облизывались на вкусного иммунного, дружно удрали прочь.
После перезагрузки, за которой Шпиг наблюдал с макушки холма-стаба, случайно найденного при паническом драпе, Шпиг наведался в караулку и стал обладателем трёх ящиков самых ходовых снарядов в Улье.
О том, что случилось с солдатами, попавшими под перенос, он не стал рассказывать. Думаю, при таком отношении к новичкам, просто дождался перерождения или первых признаков заражения и прикончил, пока те в силу не вошли.
С той поры (с какой не уточнил) он так здесь и пасётся, предпочитая постоянный и немалый доход, риску охоты на мутантов.
С последней перезагрузкой ему не повезло. Из-за непредвиденных обстоятельств немного опоздал, а когда появился на стабе, то увидел, что на нужном кластере уже пасется стая мутантов во главе с сильной тварью. Перезагрузка перенесла двойной комплект караульных: новую и старую смену, плюс, машину с водителем и пассажиром, которые быстро переродились. На новый кластер, ко всему прочему, примчались старожилы Улья — лотерейщик и кусач (или два лотерейщика и один потом отожрался на человечине), плюс, уцелели несколько бегунов из вояк, плюс, мутанты притащили свиту, как раз та дамочка и была свитской, местные в остатках камуфляжа бродят, их по этим лохмотьям можно отличить. Иммунных, если такие были, и всех слабых мутантов, к этому времени сожрали.
Шпиг и не знал, что делать: горевать из-за лишних соседей или радоваться, что опоздал, и его не схватили за зад гости, при загрузке хабара в рюкзак.
Сейчас, когда узнал, что часть мутантов уничтожена и среди этой части, самый сильный, он загорелся идеей перебить остальных с нашей помощью, немедленно.
Пришлось его огорчить.
— Не, Шпиг, сегодня никак. Дар у меня только открылся, при использовании устаю сильно, продолжительность не очень, самочувствие, соответствующее. Сам об этом должен знать, — отказался я участвовать в немедленной битве добра со злом. — Завтра давай.
— А если завтра ещё набегут? Мало того, если сегодня заберём снаряды, то завтра к обеду, уже на стабе будем. А там можно успеть на караван, который к вечеру привезёт нас к покупателям снарядов.
— Караван? — удивился я. — Откуда?
— От верблюда. Думал, что у нас тут сплошная дикость, выживаем, как можем, носимся, вроде дикарей из пещерного века, где все против всех? Ничего подобного! У нас есть города, даже области целые из десятков стабов, и на тех областях зачищают тварей в ноль, при перезагрузке кластеров, сортируют иммунных, создают границы и не пускают тварей внутрь, к заселённым стабам. А между ними — стабами и областями, ходят караваны с товарами, переселенцами, рабочими и много ещё чем. Слушай, давай ты сам потом подробности узнаешь, а? Время просто жалко.
— Точно завтра будем на стабе?
— Ей-Богу! — Заверил меня рейдер. — Мамой клянусь.
Грызли меня сомнения, что смогу справиться с тварями и удержу свой Дар до конца драки. Когда подкрадывался к Шпигу, то уже тогда проявились сильно негативные симптомы.
— Ты моего живца глотни, он у меня на рад-споранах сделан, ничего лучше нет. Для Дара, самое то, меньше неприятных последствий, быстрее восстановление, — подкатил с другой стороны Шпиг и протянул свою флягу.
Отказываться я не стал, но потом, вернув ёмкость владельцу, сообщил:
— Через час начнём, а пока отдохнуть нужно.
— Через час, так через час, время пока есть, — покладисто согласился он со мной. — Можешь вздремнуть, я толкну потом.
В деле уничтожения мутантов приняли участие я и Шпиг. Он сменил винтовку на револьвер с глушителем, я вооружился топором, закинув за спину автомат, а в кобуру пистолет.
Первую скрипку предстояло сыграть мне.
Караулка — двухэтажное здание из старого силикатного кирпича с одним входом, пустовала. Ни единой твари рядом с ней, не было. Осмотрев все комнаты, коих и было всего восемь, вместе с оружейной, я вернулся к Шпигу.
— И? — поинтересовался он. — Что там? Неужели всех один кончил?
— Никого нет. Ни в задании, ни в машине. Рядом тоже никого, если только не спрятались в кустах.
Шпиг задумался, потом предположил:
— Возможно, помчались на звуки ваших выстрелов и сейчас там бродят. Тут одни кости остались, они их не привлекают.
— Мы с Петровичем там долго пробыли. Убили, подождали новых, не дождались, вскрыли шишки на головах и удрали.
— Не шишки, а споровые мешки, — машинально поправил он меня, почесал затылок. — Бывает и такое, что теряют направление звуков, замирают и так стоят, пока новую цель не заметят или не проголодаются. А лотерейщик, скорее всего, уже далеко, ему пищи много нужно, такие как он, на месте не стоят. Ладно, зовём Петровича и ставим его на фишку, сами начнём ящики таскать на холм, а потом уж займёмся сортировкой и набивкой мешков…
Глава 10
— Вон стаб. Наш перевалочный пункт, — указал ладонью на верхушки высоких тополей в трёх километрах впереди нас, Шпиг. — Ещё минут сорок пёхом и будем дома. Ну, почти…
— Поскорей бы, — устало вздохнул Петрович.
Ему приходилось хуже всех. Даже живец, который играл роль неплохого стимулятора, мало помогал пожилому человеку. В его мешке лежали восемь тридцатимиллиметровых снарядов, больше брать он отказался наотрез. У меня двадцать штук и я сейчас подумал, что ещё бы штучки три-четыре свободно донёс в рюкзаке. Больше всего тащил Шпиг — целых пятьдесят снарядов! Но рейдер в Улье уже прожил почти два года, за это время организм изменился, прибавилась сила, ловкость. Плюс, Дар сказывался. У Шпига была способность на время становиться неимоверно сильным, в такие моменты, он мог, не напрягаясь, плечом сдвинуть с места железнодорожный вагон. Усиленно вскормленный горохом, Дар работал в несколько процентов от своих возможностей и в обычном состоянии Шпига, делая и так неслабого человека, ещё сильнее. Так что, эти сорок с лишним килограмм для рейдера, были не запредельной ношей.
Вообще, любой Дар рано или поздно становится неотъемлемой частью жителя Улья. Силовики всегда сильнее прочих рейдеров, шустрилы — быстрее, даже шаг у них очень быстрым становится, кто умеет метать огонь, у тех температура тела на пару-тройку градусов выше, достигая смертельных значений, по меркам Земли. С теми, кто раскачал дар электричества, лучше не здороваться — ударит током, словно, где-то провод коротит, а ты коснулся незаземлённой поверхности.
У меня же, в далёком будущем может возникнуть ситуация, что перестану попадаться людям на глаза, стану эдакой невидимкой для всех.
Но это дело не одного года, и даже десятилетия.
Шли мы сначала по ровной пыльной грунтовке, но метров за триста до тополей, за которыми пряталось поселение рейдеров, грунтовка сменилась старым избитым асфальтом. Описать эту дорогу можно так: не асфальт с ямами, а канава с кучками асфальта.
В ста метрах от начала раздолбанной дороги, на обочине, на специально отсыпанной площадке (или в старом родном мире этого кластера здесь был выступ для автобусной остановки или отнорок под тягач-дальнобой), стоял блок-пост из бетонных блоков. Никаких мешков с песком или землёй, не было и в помине, зато хватало витков колючей проволоки, спиралей «егозы», «ежей» из заточенной толстой арматуры. Амбразуры в «блоке» узкие и длинные, с торчащими из них рыльцами знакомых пулемётов. И знакомых не только мне.
— Шпиг, меня глаза подводят или там, в самом деле, стоят «максимки»?! — поинтересовался у нашего проводника Петрович.
— Ага, они самые. Где-то раздобыли целую кучу со складов длительного хранения, сделали спарки, есть и счетверённые установки. По мутантам из таких палить, милое дело! Ствол водой охлаждается, можно лупить длинными очередями. Элиту это не остановит, но такие твари редко сюда забредают, а вот горошники, валятся как фишки домино. И банды муров любо-дорого сразу из нескольких стволов валить, там же и бронебойные имеются, всяческие шушпанцеры, шьют в лёгкую. Кстати, будут попадаться винтовочные патроны варшавского союза, то сюда тащите — купят по твёрдой цене. Это если неподалёку попадутся, издалека, смысла нет везти на своём горбу.