Стук в дверь раздался как-то неожиданно, Дорд сначала крикнул – входите! – и лишь потом вспомнил про засов и бросился отпирать, моля всех богов, чтобы это оказалась не Милли.
– Леди Катренна просит вас подняться в покои вашего батюшки. – Осуждающе поджимавший губы Монрат таким образом протестовал против кощунственного вселения в святые для него комнаты.
И хотя Гизелиуса очень уважал и искренне сожалел о приключившейся с ним беде, всё же считал, что метр вполне мог обойтись комнаткой и попроще.
На третий этаж братья почти бежали, но у двери Дорд остановился и испытующе оглянулся на кузена, как бы предупреждая о молчании.
– Входите и садитесь… – Таргель смотрел на вошедших с такой знакомой ехидцей, что у Дорда сразу вспыхнули в уме новые подозренья, и он внимательно присмотрелся к непривычно потерянному взору кротко сидящего в кресле Гизелиуса.
Затем перевёл взгляд на бдительно следившую за ними леди Тренну, прикинул расстояние, разделявшее её и мужа, и, взяв пару стульев, поставил перед Таргелем. А затем незаметно подтолкнул к ним ничего не понимающего брата.
– Мы слушаем. – Повинуясь тычку, выжидающе уставился на мага Райт, даже не пытаясь поинтересоваться, почему они разговаривают с Таргелем, а не с магистром.
За последние пару часов на Райта свалилось столько неожиданных новостей, что бедолага от растерянности никак не мог уследить за ходом мыслей старшего брата. И поэтому решил просто молча подчиняться… как он обычно и делал, никогда не стремясь к роли лидера. Тем более теперь, когда герцог почти доказал, что они попали в абсолютно безвыходное положение. Ведь именно Дорд с самого детства всегда изобретал уловки, дабы избегнуть наказания за проказы, которые они устраивали по его же инициативе. Придумает и теперь… должен, во всяком случае.
– Я хочу открыть вам ещё одну свою тайну… – Таргель посерьёзнел, и даже Райт сообразил, что перед ними сейчас сидит вовсе не тот человек, с которым они плыли на баркасе.
– Открывай, – буркнул он, и сидевший напротив маг с изумлением вгляделся в лица друзей.
А ведь у них явно что-то произошло… а он снова выжат почти досуха. Нет никакой возможности заглянуть в мысли. Нет, в самую потайную суть он и сам никогда не полезет, а вот сверху, те, которые сами рвутся наружу. Однако и чувств тоже хватает… странных эмоций, противоречивых – разочарование и боль, а рядом решимость и надежда, подозрение и вера. И ещё что-то… пока слабое, почти неощутимое, но уже очень важное и личное.
– Много лет я жил под личиной, и об этом знал только ваш отец. – Маг намеренно не сказал, чьей именно, всем и так понятно, тем более милорд Агранат любил Райта, как младшего сына. Других детей после тяжёлых родов у них с женой не было. – Но после сегодняшнего происшествия заклинание исчерпалось… увы. Я очень надеялся проходить в привычном виде ещё несколько месяцев.
– И… каков твой истинный облик? – Несколько минут Райт молчал, обдумывая услышанное и ожидая, пока Дорд выскажет своё мнение первым. Однако, так не дождавшись, скрепя сердце вступил в переговоры сам.
– Пока не могу показать… не потому, что не хочу, просто все силы ушли на создание этой иллюзии.
– А зачем тебе нужна была иллюзия облика Таргеля? – Райт наконец-то почувствовал исследовательский интерес к происходящему. – Мог бы сделать прежнюю.
– Я более сильный маг, чем Таргель, не в обиду ему сказано, – ответил магистр, – вот и попросил об обмене. Его сил вполне хватит сидеть тут с моими учениками, плести защиту и заряжать амулеты, а я хочу побродить среди прислуги и охраны. Среди них есть предатель, я почти уверен.
– Возможно, он находится намного ближе, – не выдержав, съязвил Райт, – если сопоставить все произошедшие события.
И тут же получил в бок ощутимый тычок от брата.
– А возможно, все события говорят совершенно об ином, – прекрасно поняла выпад магиня и поднялась с кресла. – Мне пора возвращаться, я и так провела тут слишком много времени. Завтра утром, когда Аглесса приедет проведать вашу светлость, не забудьте пригласить её на обед. Прощайте.
Она легко поцеловала лже-Таргеля в висок и, вздохнув, упорхнула из комнаты с живостью юной девицы.
Глава 16
В этот раз трапезничали в столовой второго этажа, и Дорд искренне надеялся на соседство преобразившегося в Таргеля магистра. Однако тот скромно устроился возле Бранта с противоположного конца удлинённого овального стола на двенадцать персон, а рядом с секретарём Азарил снова усадил Милли.
Принцесса, предсказуемо оказавшаяся возле Эртрайта, просто светилась от удовольствия. Все эмоции на её бесхитростном личике читались ясно, как в книге, безо всякой помощи эмпата. И хотя лжегерцог и секретарь невероятно устали и переволновались за этот день, её сияющие глаза не могли не оказать на них целительного действия.
Особенно на Райта. Уже через пять минут он с удовольствием смеялся над произношением Галирии, вовсю шутил сам и вообще был в ударе.
Дорд, поглядывая на него, тоже не мог сдержать улыбки: счастливый кузен всегда вызывал в нем почти отеческое умиление. И было как-то совестно одёргивать это веселье напоминанием о резких словах леди Тренны, гвоздём засевших в мозгу Дорда. А ещё тревожила какая-то двусмысленность… нескладность в её поведении. Почему леди одновременно просит приютить Галирию и пригласить на обед Аглессу?
Какая роль во всём этом у Милли? Почему она так спокойно относится к флирту герцога с подопечной принцессой, ведь наверняка травницу подсунули северянам вовсе не ради жалованья простой переводчицы?!
Эта мысль озадачила герцога, и он, оторвавшись от поглощения сочного куска жаркого, решительно повернулся к соседке, намереваясь посмотреть, как она воспринимает внезапную дружбу герцога и Галирии? И тотчас озадаченно замер, обнаружив совершенно неожиданное зрелище. Брат принцессы, склонившись к уху Милли, тихонько рассказывал ей нечто весёлое, а девушка, мило раскрасневшись, одобрительно улыбалась собеседнику и вообще выглядела очень довольной.
У Дорда резко начало портиться настроение, теперь он уже совершенно ничего не понимал. Не может же быть, чтобы цель многоходовой и запутанной интриги леди Тренны сводилась к знакомству ученицы с могучим северянином? Это можно было устроить и не засылая Риселлу в спальню к герцогу. Выходит, Милли проворачивает сейчас какое-то собственное дельце, и ещё неизвестно, насколько оно понравится её наставнице. Но как бы ни отнеслась Катренна к флирту травницы, дразнить Бранта девчонке всё же не стоило. Сидящий напротив них капитан поглядывал на веселящуюся парочку с самым мрачным видом, Дорданду даже стало его жаль.
– Представляешь, Кайд, – повернулся в этот момент к секретарю оживлённый лжегерцог, – Галирия призналась мне, что ей очень понравились грибы, и она собирается попробовать все блюда, которые из них готовят.
– Боюсь, столько мы тут не проживём, – хмуро пробормотал лже-Таргель и, заметив направленные на него недоумённые взгляды, объяснил сотрапезникам свои слова: – Из грибов готовится неисчислимое множество блюд.
– Ну, хотя бы самые распространённые, – поддержал понявшего намёк и немного сникшего брата герцог, – давайте скажем повару, пусть приготовит завтра полностью грибной стол.
– Нет, нет, я против! – По мнению Дорда, Милли чересчур поторопилась с возражениями. – Нельзя так жестоко поступать с братьями Галирии, они-то вовсе не в восторге от паша.
– Но если все поддержат эту идею, мы не будем спорить. – Азарил примирительно улыбнулся. – Нужно же иногда пробовать еду лентяев.
– К сожалению, я тоже против, – серьёзно объявил лже-Таргель. – Поскольку ваш лекарь слёг надолго, а мне одному трудно уследить… В грибные блюда проще всего добавить яд.
– А чем болен метр? – осторожно поинтересовалась переводчица, и Дорд только теперь сообразил, что она не в курсе произошедших событий, ведь с тех пор, как узнала о пропаже мужа, леди Тренна с ученицей не встречалась.
– Он сильно пострадал от магической ловушки, – поторопился сообщить Брант, кидая на своего мага предупреждающий взгляд. – Появился вечером прямо на дорожке… охранники были новые, вот и бросили ловушку.
– Так нужно было сразу снять… – похоже, Даннак был в курсе магических тонкостей, и все сидящие за столом сразу же отметили это про себя.
– Мы приехали позднее… – Вынужденный объяснять, как едва не угробил магистра, Брант едва ли не скрипел зубами. – И мне сообщили только ночью. А Таргель к тому времени вымотался… я очень сожалею, но в тот момент разбудить его не решился.
– Прекрати, Брант, – внезапно рассердился Эртрайт, – я запрещаю тебе считать себя виноватым в этом недоразумении. И уверен, что через несколько дней Гизелиус будет совершенно здоров.
– Действительно, Брант, – неожиданно поддержал его сидевший под личиной Гизелиус, – я не особо силён в целительстве, но леди Тренна – известная знахарка, и она согласилась мне помочь, поэтому не стоит терять надежду на лучшее.
– Интересно, какой награды она потребовала… за излечение? – внезапно тихо хмыкнув, спросил Азарил, и его мимолётное замечание открыло Дорду глаза на некоторые тревожившие его мелочи.
– С его светлости всего лишь приглашение на обед, – так же небрежно бросил он, – для своей подопечной.
– И когда? – внезапно напряглась Милли, и Дорд заметил, как её изящные пальчики нервно стиснули вилку.
– Завтра. – Эртрайт на секунду скривился. – Но я надеюсь… принцесса Галирия не бросит меня в трудный час и примет моё приглашение?
– Я? Да, хочет. – Северянка мило заулыбалась, но Азарил решительно перебил её, пообещав что они обдумают это приглашение и дадут ответ утром.
После этого известия Райт как-то приуныл, да и принцесса заметно опечалилась. Но братья не дали ей долго грустить: едва девушка доела десерт, вежливо попросили их извинить, но они очень устали и желают отдохнуть.
Едва за северянами закрылась дверь, поднялся со своего стула Брант и, сославшись на необходимость проверить посты, торопливо покинул столовую. Сразу вслед за ним ушёл лже-Таргель, и его уход показался Дорду самым обоснованным из всех.
– Извините, я схожу проведаю своего питомца, – через несколько минут уныло сообщил Райт, от расстройства утративший всякий интерес к любимому десерту.
Кроме того, он и в самом деле внезапно припомнил, как перед ужином Монрат с укоризной сообщил ему, что без хозяина животное беспрестанно скулит, и потому он поставил корзинку со щенком в герцогской спальне.
– Я была не права… – только услышав голос Милли, герцог обнаружил, что остался в столовой не один, – и хочу извиниться.
– Не стоит, я тоже был невежлив, – отмахнулся Дорд, не выносивший долгих извинений. – Лучше расскажите, почему метр оказался вечером в парке один? Ведь вы сбежали вместе?
– Увы, сами мы сбежать не сумели бы, даже и пытаться бы не стали, – вздохнула Милли, – а про всё остальное вам придётся спрашивать у него, когда он выздоровеет. Я ничего не знаю, да если и знала, никогда бы не стала открывать чужие тайны.
– А свои? – поймал её герцог. – Зачем вам так нужно было попасть в переводчицы именно к Галирии?
– Но это тоже не моя тайна, – тихо произнесла Милли, и её личико на мгновенье исказилось подлинным огорчением. – Но поверьте, ни один из моих поступков не имеет целью хоть как-то навредить вашему хозяину. Больше я ничего не могу сказать… я и так сказала слишком много.
– Боюсь, ему нельзя навредить больше, чем уже постарался родной дядюшка, – мрачно фыркнул Дорд, не перестававший думать о предавшем его родственнике.
И самое главное, предал король не только его, но и отца, оставившего брату в подарок целое государство. Хотя, как Дорданд давно уже заподозрил и теперь имеет возможность убедиться, не такой уж это приятный и безобидный подарок… как думают некоторые простаки.
– Да при чём тут его дядя? – искренне изумилась Милли. – А-а, вы имеете в виду, что он не стал прятать герцога в какой-нибудь крепости или в том же Анриме? Боюсь, вы не в курсе, но это было бы совершенно бесполезно. Королева Аннигелл, вернее, её советники уже настолько крепко держат Багранта за горло своими провокациями, что малейшее сопротивление вызвало бы начало войны. Отлично обученные легионы ночных охотников и королевских егерей уже полгода стоят у всех важнейших дорог и мостов в Эквитанию. Король, конечно, выставил со своей стороны всех, кого мог, и потихоньку увеличивает армию, но у него намного меньше шансов защитить свои границы, чем у Аннигелл их захватить.
– Дьявол… я действительно не имел представления… но ведь никаких слухов и никакой тревоги…
– Об этом позаботился ваш друг Брант. Его люди мотаются по всем городам, затыкая слишком дырявые рты. Багрант ещё надеется на мирное решение проблемы. Потому и герцога выслал сюда… подальше от себя, хотя до последнего времени королева надеялась, что смотрины пройдут в столице, как оно и положено.
И только выслушав это объяснение, герцог внезапно припомнил, что действительно, в последние приезды в столицу он встречал чересчур много озабоченно снующих по дворцу людей в мундирах. Однако, слишком подавленный собственным горем и навалившимися хозяйственными делами, как-то не придавал всему этому значения. Да и Брант каждый раз, будто случайно попадавшийся на пути, сразу увлекал друга в пучину столичных развлечений, не оставляя ни минуты на раздумья и наблюдения. Впрочем, зачем винить капитана? У него, как теперь понятно, был вполне определённый приказ, а вот почему, сам Дорд не задумался… Очень досадно.
– Милли, а вы-то откуда всё это знаете? – подозрительно осведомился герцог, расстроенный собственной невнимательностью.
– Леди Тренна… – виновато вздохнула Милли. – Как вы понимаете, придворная знахарка постоянно в центре всех новостей и сплетен, а с нами, как с ученицами, она всегда делилась этими сведениями. Девушкам необходимо знать, чего ждать от завтрашнего дня.
– Да и не девушкам тоже, – хмуро усмехнулся в ответ на свои мысли Дорд. – И как по-вашему, какая судьба ждёт герцога, если он женится на Аглессе?
– Ну, если он захочет жениться… – Милли замялась, не зная, как ответить, но ничего придумать не успела.
Внезапно дверь в столовую распахнулась, и на пороге возник Райт, тащивший за загривок свой подарок. Лицо лжегерцога было сердитым и решительным.
– Кайд! Возьми этого… – тут он заметил Милли и поперхнулся, – прелестного щенка, иначе… – Райт на миг смолк, подыскивая слово, потом, видимо, вспомнив, что он теперь герцог и не обязан ничего объяснять, коротко закончил: – В общем… забери.
– Как пожелаете, – развеселился Дорд, представив, чем мог похожий из-за раздувшегося как шар животика на меховой мячик с бусинками глаз питомец так рассердить обожавшего зверюшек кузена, и с ласковой ехидцей позвал: – Райти, Райти!
Заслышав знакомый голос и получив наконец-то свободу, щенок ринулся к секретарю со всех лап.
– Как ты его назвал? – медленно поворачиваясь от двери, приторно-сладким голосом протянул Райт.
– Мне казалось, вам должно понравиться… – не моргнув и глазом, кротко сообщил Дорд, – в честь вашего любезного кузена.
– Тогда назвал бы Дордик, в честь меня самого, – сердито съязвил Эртрайт и, раздумав уходить, направился к столу, – чего уж мелочиться.
– Думаю, такое имя не понравится вашей невесте… хотя если подарить ей щенка, то, пожалуй, она будет рада. На нём можно будет тренироваться в произнесении брачной клятвы, – мрачновато пошутил Дорд, и кузен сразу притих.
– Пожалуй, я съем ещё кусочек этого торта, – со вздохом сообщил он. – Эта скотина сожрала все мои… запасы.
– Так вот отчего он такой толстый, – сообразил Дорд, – ну тогда понятно, зачем ты отдал его мне. Мои запасы пока ещё целы.
– И вовсе не поэтому, – не желая признаваться, отрёкся Эртрайт, – просто он не хочет спать в корзине и скулит возле кровати, а тебя почему-то слушается.
Дверь распахнулась резко, как от ураганного порыва, друзья от неожиданности вскочили со своих мест, хватаясь за оружие, а герцог инстинктивно качнулся в сторону Милли – заслонить девушку от опасности.