— Не смей так даже говорить, — мгновенно нахмурилась Таэльмина, — пока я твоя тень и напарница, типарами станут все вокруг, но не ты. Кстати, у тебя нет никаких догадок, откуда они берутся?
— Есть, — лукаво усмехнулся герцог, — но ты очень устала и хотела спать. Поэтому потерпи до утра, раньше я не скажу ни слова.
— Хорошо, — не стала спорить тень, — ты прав. Я иду спать, и ты тоже не сиди долго. Почему-то мне не верится, будто дриады дадут нам выспаться.
— Сейчас пойду. — Хатгерн поймал ее руку, нежно поцеловал ладошку и поспешил отпустить, пока его счастье снова не начали терзать муки совести.
Некоторое время после ухода напарницы герцог не спеша жевал холодную гусятину и запивал квасом, раздумывая над засевшим в голове вопросом — что произошло здесь в незапамятные времена? Какую страшную обиду нанесли высшие расы феям, если те, уходя, в наказание придумали для всех остальных жителей неснимаемое проклятие? Или еще какую-то напасть. Но во всех случаях с каждым днем светлый образ фей начинал как-то терять белые крылышки и становился довольно мрачным и зловещим.
Тихий стук в окно отвлек Хатгерна от этих размышлений, и он, нахмурившись, несколько мгновений смотрел на задернутую занавеску, решая, нужно подходить или лучше все же послать всех нежданных гостей лесом? Стук повторился громче и настойчивее, герцог невнятно рыкнул сквозь зубы нечто яростное и нехотя шагнул к окну, погасив по пути свечу. Встал сбоку, положил одну руку на рукоять кинжала, а второй осторожно отдернул цветастую ткань, сомневаясь, сумеет ли рассмотреть в темноте настырных посетителей.
И тут же улыбнулся, обнаружив под окном облитый ярким лунным сиянием стройный женский силуэт в светлом просторном полупрозрачном одеянии. Похоже, хозяйки этих мест торопятся познакомиться с ним поближе, усмехнулся герцог, увидев, как призывно незнакомка машет ему рукой.
Взгляд Харна рассеянно скользил по фигуре поздней гостьи, угадывая под легкой тканью заманчивую упругость высокой груди, пышность бедер и гибкость талии — бесподобное, неотразимо притягательное сочетание для давно истосковавшегося по женской ласке мужского тела. А в следующий миг он внезапно ощутил, как вспыхнувший в груди жгучий огонь страсти мгновенно растекся по телу жаркой волной. Во рту сразу пересохло, а язык невольно облизнул приоткрывшийся от нетерпения рот. Руки сами дернули в сторону мешавшую занавесь, зашарили по раме в поисках защелки, а с губ сорвалось досадливое восклицание, встреченное поощрительной улыбкой следящей за действиями герцога гостьи.
— Тьма, как же это открывается-то?
— Звал, хозяин? — раздался снизу встревоженный голос, и перед глазами Харна тотчас мелькнул знакомый серый смерчик, наполняя его душу надеждой на немедленную помощь.
— Открой! Быстрее! — Герцог помахал ожидавшей его прелестнице, давая понять, что еще немного и он будет в полном ее распоряжении, и чуть поморщился, ощутив, как начинает нагреваться браслет напарников.
Но тут же забыл о нем, рассмотрев в лунном сиянии призывную улыбку чаровницы.
— Сейчас! — Долговязая фигура вмиг подросшего домового резко оттолкнула хозяина от окна, опрокинула на застеленную ковриком лавку и ловко опутала крепкой веревкой его руки и ноги.
Сверху бесшумной серой птицей слетела по лестнице тень, на миг замерла, оглядываясь и отмечая все мельчайшие подробности происходящего, и метнулась к лавке. Крепко обхватила голову яростно вырывающегося напарника, прижала к себе, строго глянула на домового.
— Тук?! — в коротком, еле слышном шепотке прозвучало так много интонаций — от вопросительной до почти угрожающей, что растерялся бы любой, окажись он на месте домового.
Однако Тук только отмахнулся и начал расти. И не только. Вместе с ростом изменялась и его внешность, и вскоре перед напарниками стояла совершенная копия Хатгерна. Только молчаливая и саркастически ухмыляющаяся.
— Это лунница, — еле слышно ответил Тук ожидавшей объяснений хозяйке, — утром расскажу.
И прошел прямо сквозь стену к даже не заметившей этой странности гостье.
Тень проследила сквозь стекло за удаляющейся обнявшейся парочкой, мрачно фыркнула и плотно занавесила окно. И лишь после этого зажгла свечу и вернулась к герцогу. Пристально вгляделась в его лицо, с сомнением вздохнула, и вдруг отвесила напарнику хлесткую пощечину.
— Таэль?! — непонимающе вскинул голову Хатгерн, и его губы оскорбленно дрогнули. — За что?
— Прости, — без тени раскаяния в голосе заявила Таэльмина и поднесла к его губам бокал с квасом, в который перед этим что-то незаметно капнула, — мне показалось, будто ты до сих пор под наваждением. Вот выпей, сразу полегчает.
Проследила, как герцог нехотя глотает квас, и принялась неторопливо разматывать веревки.
— Вообще-то я взрослый мужчина, — мрачно пробормотал Харн, растирая руки и поглядывая, как тень спокойно сматывает бечеву, — и совершенно свободный.
— Я знаю, — так же безмятежно кивнула тень, продолжая свое занятие.
— Почему Тук на меня набросился? — Герцог уже понимал, что вляпался в какую-то дрянь, и теперь желал выяснить, насколько паршивую.
— Он ничего не объяснил, — пожала плечами тень, — просто ушел на свидание вместо тебя. Как я понимаю, это была какая-то нежить, я про таких ничего раньше не слышала.
В этот раз они молчали дольше, пока тень убирала со стола и поправляла упавшие коврики. А затем Таэльмина решительно уставилась на напарника и строго объявила, что пора спать.
— Иди, я тоже сейчас отправлюсь, — нехотя буркнул Хатгерн, все больше свирепевший по мере того, как припоминал мельчайшие детали своего несостоявшегося свидания.
И заодно сказки, в которых всякие мавки и полуденницы одной только улыбкой уводили в чащобу доверчивых лопухов. Как выясняется, не так уж сильно лгали эти легенды и не такими уж простофилями были невольные жертвы. Ведь не может же он считать простаком самого себя?
— Ну уж нет, больше я с тебя глаз не спущу. И в отдельную спальню ты не пойдешь, — категорически отрезала тень, шагнув к лестнице, — будешь спать в моей.
— А ты? — послушно топая за ней по ступенькам, недоверчиво прищурился герцог, даже на миг не дав собственным надеждам поднять голову. Да и какую нужно иметь совесть, чтобы после такой промашки мечтать о прощении?
— Найду себе место, не волнуйся, — многозначительно пообещала Таэльмина, пропустив напарника в комнату и решительно подталкивая к постели.
Спорить он не стал, присел на край довольно широкой деревянной лежанки, привычно оценив в уме ее ширину. Пожалуй, тут можно будет разместиться вдвоем так, чтобы не касаться друг друга, решил Харн, хмуро наблюдая, как тень накрепко запирает дверной засов и проверяет окна. А потом невозмутимо сгребает с лавок и сундуков разнообразные коврики и начинает стелить у порога.
— Таэльмина! Спасибо за заботу, но я и сам могу себе устроить постель.
— А я стелю вовсе не для тебя, — не прекращая своего занятия, безразлично пожала плечами тень, — ты спишь на кровати. Я, между прочим, тоже выспаться хочу, а если лягу там, то придется вполглаза за тобой присматривать, чтобы куда-нибудь не убежал. Надо мной же вся гильдия смеяться будет, если узнают, как глупо я проворонила напарника.
— А если они не узнают? И не будут смеяться?
— Это не важно. Я сама всегда буду помнить о своей ошибке и казниться, если утром обнаружу у крыльца типара. Я же говорила, ты мне больше чем друг и даже напарник и потерять тебя я совершенно не желаю, — хмуро пробормотала тень и взялась было за край одеяла, но тут же оказалась в плену нежных рук.
— Счастье мое, — виновато глянув ей в глаза, тотчас опустил взгляд Хатгерн, — тогда отчего ты так сердишься? Поверь, это было сильнее меня. А сейчас ты мне очень хорошо объяснила про безопасность, и я с этим согласен, но не стоит оскорблять меня подозрениями. Неужели я похож на насильника? Тут места хватит, ложись и спи спокойно, или я сам приду на твой половичок.
— Ладно, — помолчав всего несколько мгновений, решилась тень, — снимай верхнюю одежду и ложись к стенке, я буду спать с краю.
Довольной усмешки напарника Таэльмина постаралась не заметить, как не стала и гадать, улыбался бы он так же лукаво, если бы знал, что через несколько минут уснет счастливым сном младенца.
— Странно… вы спите вместе, и аура у вас похожа, а любовной близости я не ощущаю. Разве ты ее не любишь? — Сидевшая на лавке Ильсора с откровенным любопытством рассматривала лежащих на постели напарников.
Тень тихонько возмущенно фыркнула, натянула на голову одеяло и закрыла глаза. Вот ведь как чувствовала, что и тут им не дадут выспаться!
— Дриада, — обозлившись, приподнялся на локте Хатгерн, и без того чувствовавший себя мерзкой помесью олуха и подлеца, — а разве не ваша раса должна разбираться в этом лучше других? Близость и любовь — это две совершенно разные вещи! Желание близости говорит только об одном, о телесном здравии. И более ни о чем. А любовь — это сложная смесь восхищения, уважения, желания радовать и заботиться, дарить нежность и ласку и получать все это в ответ. А еще — жить одной судьбой, строить общий дом, рожать и растить детей. И без любой из этих составляющих нет настоящей любви, это лишь самообман, жалкое подобие. Недавно я понял это со всей ясностью. А еще, разумеется, любовь, как всякую истинную ценность, нужно рьяно оберегать и ни в коем случае не торопить, не пытаться получить все сразу, не позволив возлюбленной понять свои чувства и проверить их на истинность. Потому что любовь без взаимности горька и бесплодна, словно выжженная пустыня.
— Спасибо, дорогой, — не открывая глаз, сонно пробормотала тень, — ты у меня самый лучший. Так хорошо объяснить свои чувства я и сама не смогла бы.
— Объяснить, где черное, где белое, все они отлично умеют, — вздохнула дриада, — еще бы и действовали так же разумно. Вот почему вы меня не спрашиваете, где ваш домовой?
— Ильсора! — Оба напарника сели в постели так резко, что едва не стукнулись головами.
Но даже не обратили на это внимания, сердито уставившись на незваную гостью.
— Чего же ты молчишь? — с обманчивой кротостью поинтересовалась тень, не дождавшись никакого объяснения.
— Жду, — безмятежно сообщила дриада и снова смолкла.
— Любимая, — задумчиво спросил Хатгерн, осторожно приобняв напарницу за плечи и заглянул ей в лицо, — как будем действовать?
— Очень просто, — улыбнулась ему Таэльмина, погладила по щеке и, мягко высвободившись из объятий, слезла с лежанки.
Неторопливо прошлепала босыми ногами к оконцу, с минуту скептически изучала открывшийся ей вид, потом потянулась и вздохнула.
— Рань-то какая… Но раз уж нас разбудили, придется идти умываться и завтракать. Потом немного погуляем… или снова поспим. Ну а там наступит время подумать и об обеде.
— Согласен, — спуская ноги с постели, сказал герцог, — но сначала все же обуйся. Пол холодный.
— То есть я правильно поняла, — загадочно усмехнулась дриада, — искать вашего друга вы не собираетесь?
— Мы думали, — изумленно уставилась на нее тень, — это ты сейчас пойдешь его искать! И приведешь сюда в целости и сохранности, а не в виде какого-нибудь типара.
— Наха-альна, — протянула Ильсора с насмешкой, в которой невольно проскользнуло уважение, — но умна. Тогда ответь мне на один вопрос: почему ты считаешь, будто я немедля побегу выполнять твое желание?
— Так ведь оно и твое тоже, — едко фыркнул спокойно одевавшийся герцог, — ну не думала же ты всерьез, будто мы сразу помчимся в ваш лес собирать расставленные вами ловушки?
— Надеялась, — фыркнула дриада, — что не помчитесь. Хотя многие на вашем месте побежали бы.
— Эти многие вызывают у меня искреннее уважение, — сухо отозвалась Таэль, и отвернулась к напарнику. — Сначала ты умываешься или я?
— Иди ты, — кивнул он, но хозяйка решительно прервала их разговор:
— Еще два вопроса, и уйду я.
— Мы и так уже ответили на три, — строптиво прищурилась тень, — тогда с тебя четыре ответа.
— Задавай вопросы, — неожиданно легко согласилась Ильсора, снова опускаясь на скамью.
— Первый — за что вы превращаете людей в типаров, второй — кто такие лунницы, третий — почему вы так боитесь фей, и последний: успеем мы позавтракать или ты сразу отправишь нас к эльфам?
— Если я буду отвечать подробно на все вопросы, — хитро прищурила свои прекрасные глаза дриада, с важным видом загибавшая пальцы, слушая вопросы тени, — вы успеете и пообедать. И тогда вам не придется отвечать на мой третий вопрос.
— Ты же говорила — два? — насторожился Хатгерн.
— Когда поняла по вашим вопросам, что вы знаете о том, куда отправитесь, возник третий.
— Нет, — огорченно мотнула головой тень, — хоть нам и очень интересно, но подробно не нужно, только самое основное. А к эльфам мы пойдем сразу после завтрака, и ты лучше нас знаешь, почему нам нужно спешить.
— Алдер рассказал о решении совета наблюдателей, — полуутвердительно подтвердила дриада и задумчиво добавила: — Но тогда свой третий вопрос я могу и не задавать.
— Задавай, я отвечу, — усмехнулась тень, — ты ведь хотела спросить: намерены ли мы ожидать Ганти и его компанию? Так вот, отвечаю на этот вопрос. Мы собирались попросить совета у тебя, и если ты скажешь, что с ними нам будет хоть на каплю легче исполнить задание, мы будем ждать.
— Это трудный вопрос, — нахмурилась Ильсора, и ее точеное личико сразу стало старше, — но я попробую ответить. Сначала, когда вы будете идти к цели, они, несомненно, могут пригодиться, а вот как поступят потом, предугадать невозможно. У гоблинов приступы благородства и подлости иногда случаются без видимых причин.
— Понятно, — мрачно усмехнулся Хатгерн, — а если припомнить, насколько осложнится путешествие с такими попутчиками, то сразу возникают сомнения, стоит ли этих издержек их помощь.
— Ты против? — встревоженно оглянулась на него Таэльмина. — Тогда не будем ждать.
— Нет, я не против, — спохватился герцог, — раз от них будет польза для дела, то потерплю. Но сюсюкать ни с кем не буду.
— Тогда и я не против, — почему-то вздохнула тень и снова уставилась на внимательно следившую за ними дриаду. — Рассказывай. Но прежде прикажи вернуть Тука.
— Верну, когда уйду. Незачем маленькому народу слушать наш разговор. Но прежде чем я начну отвечать на ваши вопросы, сходите умойтесь и пожалуйте на кухню. Там вас ждет завтрак.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Присоединяйся, — вежливо предложила Таэльмина сидевшей у окна дриаде, мельком осмотрев стол, заставленный корзиночками и туесками, но дриада отрицательно покачала головой.
— Я уже завтракала. А вы садитесь, пробуйте нашу еду и не обижайтесь, если не найдете ничего привычного.
— Ничего, — великодушно усмехнулся герцог, — мы же понимаем, куда попали.
— А некоторые не понимают, — намекнула дриада и начала отгибать загнутые пальцы. — На вопрос о завтраке я ответила, теперь объясню про лунниц. Лунницы, или полнолунницы, как и полуденницы, и мавки, и лесовики — это наши подопечные. Мы их не создавали, просто приручили мелкую магическую лесную живность. И постепенно, отбирая самых смышленых, превратили в своих помощников и охранников. Поэтому, когда они находят в наших пределах чужаков, то сразу же начинают действовать. У каждого свои способы, но приводят они незваных гостей в особые места, где мы их и забираем.
— Бедный Тук, — вздохнула тень, — пришлось всю ночь просидеть в ловушке. А я так надеялась, что он нашел себе подружку.
— У них разные понятия о подружках, — усмехнулась дриада, — и полнолунница лишь похожа на гоблинку, на самом деле она растение и размножается делением.
— Когда он вернется, — процедил герцог, внезапно заинтересовавшийся пейзажем за окном, — раз десять скажу спасибо. Зато теперь я понимаю, из кого вы делаете типаров.
— Еще одно спасибо можешь прямо сейчас сказать нашей хозяйке, — усмехнулась тень, — не верю я в совпадения. Не успели мы появиться в этом доме, как в окно начала стучать деревянная прелестница. А вот если бы занавеску первой открыла я, там наверняка красавец-лесовик поджидал бы?