— Хорошо, двадцать! — прервал ее магистр.
— Но это… адептка, лорд-директор.
— Двадцать приседаний, — невозмутимо ответил он.
Меня вполне устраивало! Более чем устраивало, и едва леди Митас неуверенно оглянулась, я радостно закивала головой, искренне надеясь, что эта, по сути, добрая женщина мой порыв заметит. Заметила, покорно сказала:
— Да, лорд-директор Тьер, — и закрыла двери в кабинет, с трудом сдерживая улыбку.
Подойдя ближе ко мне, шепотом пояснила:
— Злой с утра, намаялся бедный, это только выглядит легко, а на деле поднять духа-хранителя ох как не просто, лорд Энер за все годы только один раз и смог, и то готовился столько месяцев, а закончилось все… да ты же помнишь, на первом курсе была.
Я кивнула, так как действительно этого никто не мог забыть, а леди, найдя свободные уши, продолжила:
— И что ты думаешь, оценили? Как бы не так! Едва бедненький лорд Тьер пришел в кабинет, как к нему все преподаватели из мужского общежития заявились… — Леди Митас тяжело вздохнула, и так же шепотом продолжила: — Профессор Обрук истерику устроил со слезами, завываниями и ультиматумом, что если мужское общежитие тотчас же не будет отремонтировано, у него, Обрука, будет сердечный приступ.
Ну, профессор Обрук всегда отличался некоторыми женоподобными поступками, но чтобы настолько… Неудивительно, что магистр пребывает не в лучшем расположении духа, странно, что он вообще все здесь не разнес.
— И что лорд-директор? — шепотом спросила я, так как любопытство жаждало узнать, что было после ультиматума Обрука.
Леди закатила глаза, потом, не скрывая своего восторженного отношения к лорду Тьеру, торопливо зашептала:
— Ой, что было-то… Магистр Тьер сначала весь напрягся от ярости, даже руки в кулаки сжал, а потом успокоился и деловым таким тоном, ну спокооойненько, как с духом-хранителем разговаривал, поведал Обруку, какими именно ударами он может спровоцировать остановку его сердца. И это даже не угроза была, просто лорд Тьер, он как бы размышлял… вслух.
Я хихикнула, леди тоже заулыбалась, и нам обоим было смешно и чуть-чуть жалко лорда-директора, и очень жалко обитателей мужского общежития.
— Так, все-все, — прошептала леди Митас, — у нас наказание.
Я опять же закивала, все еще улыбаясь и думая о том, что, в конце концов, двадцать приседаний — это не посещение кабинета лорда-директора с занесением в карту адепта, так что все очень даже хорошо складывается. Леди секретарь думала так же, подмигнула мне, и, сев обратно за стол, преувеличенно громко и сурово, возвестила:
— Двадцать приседаний! Приступайте, адептка Риате!
И не успела я присесть даже первый раз, как дверь в директорский кабинет распахнулась, и я услышала полное ярости:
— Кто?!
С трудом удержалась, чтобы не упасть, выпрямилась и уставилась на… пол. Леди Митас почему-то тоже старалась смотреть куда угодно, только не на Тьера, а вот сам лорд-директор:
— В мой кабинет! — скомандовал он.
Угрюмо разглядывая рисунок ковра, внесла свое предложение:
— А может, я лучше двадцать раз отожмусь от пола?
В следующую секунду лорд-директор вышел. Вообще. Громко хлопнула входная дверь, послышались его тяжелые удаляющиеся шаги. Мы с леди Митас так и застыли, испуганно глядя друг на друга — я хоть стояла, выпрямившись, а она в полусогнутом положении, так как поднималась со стула.
В итоге леди секретарь села, переводя взгляд с двери на меня и обратно.
— Да, — согласилась я с ее молчаливым обвинением, — стоило помолчать.
— Стоило, Дэя, стоило, — подтвердила какая-то на удивление растерянная и в то же время задумчивая леди. — А что, говорят, вы на рассвете вместе из города вернулись?
— Леди Митас! — возмутилась я.
Женщина ответила не менее возмущенным взглядом, затем, указав на двери, почему-то сказала:
— А гоблин правильные загадки загадывает, оказывается.
И я сорвалась:
— Да я не с ним целовалась, — почти закричала, подбежав к столу секретаря и уперевшись руками для пущей уверенности, — не с ним никоим образом! Мы встретились только у стены, а там лорд Шейдер!
И я умолкла. Наверное, остановил меня жадный взгляд леди Митас, а может, просто не хотелось делать случившееся достоянием общественности.
— И? — разочарованная моим молчанием, потребовала секретарь.
— Вы же знаете, все увиденное держу за зубами, — мрачно ответила я.
Она знала. Это все знали, потому и работала я спокойно, иначе какому преподу бы понравилось, что адептка наутро про все его ночные злоключения рассказывать будет. Так что я выработала непреложное правило: о том, что было за воротами академии, никому и никогда не говорить. А бывало многое, правда, раньше все это бывало не со мной. И вот, дожила.
Вновь послышались шаги, причем лорд-директор явно хотел, чтобы его услышали, так как передвигаться бесшумно магистр умел. Вошел, суровый и сдержанный, и почему-то с влажными распущенными волосами.
— На улице дождь? — невольно спросила я.
— В мой кабинет! — приказали мне.
Пришлось идти, и на этот раз без выкрутасов.
Вошла, остановилась на ковре напротив директорского стола, приготовилась долго и нудно просить прощения… Вспомнила, чем все в прошлый раз в этом кабинете закончилось, и сникла окончательно. Лорд-директор что-то негромко приказал леди Митас, затем вошел… закрыл двери.
— Садитесь, адептка, — было сказано мне.
Памятуя о том, что посиделки на полу не спасут, я осторожно присела на краешек стула, ожидая, когда магистр займет свое место за столом. Не занял. То есть он действительно подошел к столу, затем сел на его край, скрестив и руки, и ноги, и уставился на меня мрачным немигающим взглядом.
Я взглянула на него один раз и тут же отвела глаза, потом взглянула еще раз и снова опустила голову.
— Ну что же вы молчите? — глухим и в то же время ехидным голосом поинтересовались у меня.
— Да уже наговорилась тут в прошлый раз, больше не хочется, — почему-то сказала я.
И тут же обругала себя за очередной ляп. Но к моему удивлению, лорд-директор отреагировал очень спокойным:
— Да, прошлый раз вы умом не блеснули. Мы постараемся убрать последствия этого сегодня ночью, в присутствии духа-хранителя есть все шансы на успех.
И тут я не сдержала полное облегчения «хууууу» и даже на спинку стула откинулась, ощущая, как отпускает страх, давивший с тех самых пор, как магистр приказал прийти к нему ночью. И, уже улыбнувшись, рискнула посмотреть на лорда-директора. Лорд Тьер не улыбался, он смотрел на меня со смесью удивления и раздражения.
— Простите, — поторопилась исправиться я и снова села ровно, но так как взгляд его оставался злым и неприязненным, почему-то добавила: — Просто ваш приказ явиться ночью, я… простите, я не о том подумала, и…
Поза лорда-директора изменилась мгновенно, он весь напрягся, плечи словно расправились, и, чуть подавшись вперед, лорд Тьер спросил:
— А о чем вы подумали, адептка Риате?
И я смутилась. И несмотря на то что нас разделяло не менее двух шагов пространства, вжалась в спинку стула, и меньше всего мне хотелось отвечать, тем самым выставив себя еще большей дурой, чем раньше.
— Я слушаю! — потребовал ответа лорд-директор.
Я зажмурилась и ответила предельно честно:
— Что вы заставите лечь в вашу постель под угрозой отчисления.
Тишина. Я из-под ресниц мельком посмотрела на лорда-директора и испуганно вздрогнула, увидев черные немигающие глаза магистра Тьера, на сей раз отрешенно на меня взирающего. Несколько минут в кабинете было тихо, затем абсолютно спокойным и ровным, лишенным какой либо эмоциональной окраски голосом лорд поинтересовался:
— И часто вам приходилось столь… деликатным способом убеждать прежнего директора Академии Проклятий оставить вас в числе адептов?
Кровь бросилась в лицо, и прежде чем сообразила, что вообще делаю, я подскочила, гневно глядя на какой-то там меч империи, после чего возмущенно воскликнула:
— Да что вы себе позволяете!
Левая бровь магистра Тьера поползла вверх, но он молчал, тем самым подтверждая мои худшие предположения.
— Да я не настолько плохо училась, чтобы зарабатывать оценки подобным образом!
К первой брови на мгновение присоединилась вторая, после чего магистр вернул лицу выражение абсолютной невозмутимости и поинтересовался:
— То есть если бы вы «настолько» плохо учились, то не сочли бы оскорбительным оказывать услуги интимного характера руководству академии, дабы ваше имя и далее находилось в списках адептов?!
Я с размаху опустилась обратно на стул. Отвечать что-либо не было ни сил, ни желания. В чем-то магистр прав, если бы пришлось, я бы сделала все, чтобы этого избежать, но если бы выхода не было…
— Я жду ответ, — напомнили мне.
— Предпочитаю откупаться сливовицей и бесплатными ужинами в «Зубе дракона», — честно ответила я, не отрывая взгляда от пола.
Тишина некоторое время царила в кабинете лорда-директора, затем с тяжелым вздохом магистр Тьер произнес:
— Предпочитаю за свои ужины платить сам!
Я вскинула голову, но лорд-директор уже отвернулся от меня, глядя почему-то на дверь. Затем обошел собственный стол, сел, вновь направил на меня неприязненный взгляд и официальным тоном поинтересовался:
— В связи с каким дисциплинарным нарушением вы были удалены с лекции и направлены в мой кабинет, адептка Риате?
А сразу с этого вопроса начать нельзя было? Но кто я такая, чтобы указывать великому магистру Тьеру.
— Я… — в горле пересохло, сглотнув, попыталась продолжить, — я… внесла неконструктивное предложение, перебив адептку Дакене, в связи с чем профессор…
Скрип входной двери, послышались шаги и следом слова леди Митас:
— Проходите-проходите, лорд-директор ожидает вас.
Осторожный стук в дверь кабинета и ледяное от магистра:
— Вам же сказали — я жду!
Дверь мгновенно открылась, на пороге показался профессор Сэдр. Окинув меня убийственным взглядом, преподаватель уверенно прошел ближе к столу и только собрался заговорить, как был остановлен резким:
— Садитесь!
Растеряв после подобного всю свою уверенность, Сэдр подвинул стул ближе к начальственному столу, уселся, уже не пытаясь начать разговор и ожидая слов лорда-директора. Дождался:
— В связи с чем адептка Риате была направлена вами в мой кабинет? — Но едва профессор попытался ответить, как магистр Тьер продолжил: — Я надеюсь, вы имели вменяемую и достойную причину для того, чтобы принять подобное решение, прекрасно зная, что три вызова в кабинет главы академии — это фактически — отчисление!
Ой! Я взглянула на профессора, тот стремительно бледнел под пристальным взглядом начальства, и, судя по бегающим глазкам, сейчас Сэдр начнет активно выкручиваться, то есть лгать. Он и начал:
— Понимаете, лорд-директор…
— Причина! — перебил его магистр. — Быстро, четко, ясно!
Я и сама почему-то ждала, когда вечно третирующий меня профессор назовет эту самую причину. Он и назвал:
— Невыполнение домашнего задания!
Я испуганно взглянула на магистра Тьера, тот чуть насмешливо смотрел исключительно на профессора Сэдра, явно ожидая продолжения. Но и преподаватель умолк, явно предполагая, что лорд-директор все его попытки выкрутиться видит насквозь. Так оно и было.
— Меня крайне беспокоит дисциплина в Академии Проклятий, — чуть задумчиво начал магистр Тьер, — причем удручает как дисциплина среди адептов, так и среди преподавателей. Профессор Сэдр, я дам вам вторую попытку и еще раз требую назвать причину вашего поступка!
На сей раз преподаватель смолчал, и магистр чуть заметно кивнул, принимая его решение. Дальше прозвучало:
— Дара, предоставь мне копию событий в аудитории профессора Сэдра.
Я замерла, сам преподаватель побелел, а возрожденный дух смерти, каким-то немыслимым образом подчиненный лордом Тьером, над нашими головами произнес:
— Да, господин.
В следующую секунду над столом лорда-директора появилось миниатюрное изображение аудитории, все мы за партами, профессор у доски. И это не было кристаллом или пространственным окном, это действительно была запись.
— Немыслимо, — пробормотал профессор Сэдр, — вы внедрили запрещенную систему наблюдения!
Легкая усмешка скользнула по губам магистра Тьера, и последовал совершенно спокойный ответ:
— Профессор Сэдр, я не вхожу в число тех личностей, которые безответственно относятся к порученному им делу. И направляя меня в Академию Проклятий, император, несомненно, знал, чем ему это… грозит. Естественно, я не собираюсь терпеть в своем учебном заведении ложь, предвзятое отношение к адептам и нарушения дисциплины.
И после данного фактически признания в том, что еще немало «запрещенного» произойдет в дальнейшем, лорд-директор сосредоточился на картинке. Мой вызов к доске, позор во время ответа, ответ Ригры, мое выступление и приказ профессора Сэдра. Затем взмах указательным пальцем — и изображение исчезло.
Тяжелый взгляд магистра Тьера заставил преподавателя вжаться в спинку стула и испуганно моргать, не в силах, видимо, совладать с эмоциями.
— Я, — ледяным тоном начал лорд-директор, — не увидел состава преступления в поступке адептки Риате. Также я не увидел нарушений, достаточных для столь весомого наказания. Мне стоит ждать ваших оправданий, или вы уже усвоили, что оправдания бессмысленны?
Профессор глухо ответил:
— Усвоил.
— Замечательно, — не скрывая иронии, произнес лорд-директор. — В таком случае ступайте к леди Митас и сделайте двадцать отжиманий. Исполнять!
Я оторопела, профессор Сэдр возмущенно подскочил со стула и попытался это самое возмущение высказать:
— Лорд-директор, по какому праву?.. — Насмешливая улыбка чуть исказила уверенный рот магистра, и преподаватель умолк. Но тут же нашел еще слова в защиту собственной персоны от немыслимого наказания: — Должен вам напомнить, что Академия Проклятий — это гражданское заведение и…
— С сегодняшнего дня нет, — невозмутимо произнес магистр.
И так как у профессора явно больше слов не было, магистр Тьер продолжил:
— Указом императора, датированным днем сегодняшним, Академия Проклятий отныне значится как военно-учебное заведение. Со всеми вытекающими. С этого дня адептам академии назначается стипендия, также вводятся военно-спортивные нормативы, базовая боевая подготовка. Более того, внедряется система защиты для каждого адепта и преподавателя и, соответственно, накладывается печать о неразглашении.
Профессор потрясенно опустился обратно на стул, в ужасе глядя на магистра. Лорд-директор кивнул и завершил:
— Я осознаю, что вы сейчас не в той физической форме, чтобы достойно выполнить наказание, однако уверяю, что уже через месяц двадцать отжиманий будут вам по силам.
Несчастный Сэдр медленно поднялся, повернулся и уже хотел было уйти, как вернулся к столу, склонил голову, затем выпрямился и отрапортовал:
— Разрешите идти? — Это было сказано с тщательно прикрытой издевкой.
Магистр чуть поморщился, едва сдержал усмешку, хотя губы его дрогнули, и, глядя в глаза потрясенного новой информацией профессора, нехотя произнес:
— Мы не в армии и не в казарме. — Сэдр, казалось, хотел что-то добавить, и тут Тьер его добил: — Вы обязаны обращаться ко мне не иначе как «Разрешите идти, лорд-директор».
Профессор моргнул и неожиданно спросил:
— Нас ожидают… кадровые перестановки?
— Нет. — На сей раз магистр Тьер позволил себе улыбнуться. — Тех, кем я был недоволен, уже уволили. Не терплю взяточников. Костяк преподавательского состава останется без изменений, добавятся как новые предметы, так и новые учителя и мастера.
Мы с профессором переглянулись, неожиданно ища поддержки в глазах друг друга, затем бледный и даже чуть дрожащий Сэдр хрипло произнес:
— Но… это дополнительные часы занятий и…
— Сократим! — несколько резко ответил лорд Тьер. — Маниакальная зубрежка неидеальна в качестве главного метода обучения. Но это тема для отдельного разговора, и вести его буду не я.