И тут она задумчиво обхватила себя, а точнее живот руками… и я поняла, что нельзя больше тут оставаться. Ни на одну ночь. Потому что пострадать можем не только мы, но и тот, кого она неосознанно защищала руками. Никогда не допущу такого.
- Даш, а ты что ответила ему?- язык еле поворачивался, в горле перехватило так, что голос сел. А ответ… он меня интересовал, но уже не волновал. Я знала, что мне надо уйти.
Куда-то.
- Что действительно была девица, да только уехала почти сразу. Увязалась за каким-то молодцом.
- Спасибо. Уехала,… да, так правильно. Мне надо уехать,- я посмотрела на притихшую подругу и пошла собирать вещи. Вот только молодца-то и нет. Дефицит, для Малининой.
Тимофея Ивановича не было и в действительности на месте. Сегодня он запланировал привезти какого-то племенного жеребца для своих кобыл. Неудобно просить, но скорее всего мне понадобится лошадка, как обычно посмирнее , ведь пешком далеко не уйдешь. Значит, возьму без спроса, он поймет. Наверное. Но куда мне на ней отправляться?
Если вы чувствуете себя не в своей тарелке, то…может все-таки следует проверить - вдруг она действительно не ваша. Ну, и всё-таки встать с неё. Эта тарелка, а точнее жизнь в трактире тоже оказалась не для меня. Как и в моём мире, как и в замке. А где, где мое место?
Даже если попытаться пробраться к Черной речке, то как попасть к себе? Не сидеть же и не ждать когда наползет туман, а может попробовать нырнуть, с сумкой в руке и камнем в кармане. Для надежности. Смех сквозь слезы, но других вариантов у меня нет. Если раньше была глупая мысль о спасении у Астора Хармана, то теперь в этом глубоко сомневалась, потому что, судя по той самой тайной встречи в лесу, он обязательно сообщит об этом верному псу принца Эйнару, а я очень не хочу, чтобы Стейн и Бран поссорились из-за меня, не стоит.
На мгновенье память подсунула картинку, где Эйнары ранним утром смотрят на меня, а потом уезжают… Смахнув надоедливые за последнее время слезы, я решительно достала из-под кровати сумку.
Паспорт, карточка с деньгами бесполезны тут, но имеют большое значение там, куда мне не попасть, а, может, стоит попытаться…
Вещи. Они все итак всегда лежали в спортивной сумке, только свой, ставший привычным уже наряд сменила на свободные брючки, что оказывается все-таки носят тут женщины, кофту, да платок, чтобы скрыть рыжий цвет волос, что запомнился принцу. Ну, это не беда, Даша сказала, что краска держится недолго, а значит, как-нибудь отполощу. Если жива останусь.
В дверь осторожно постучали, я сразу напряглась, но это оказалась подруга, в дрожащих руках она держала небольшой сверток.
- Маш, останься до Тимоши. Он что-нибудь, да придумает.
- Даш, нельзя, они придут за мной. Ты видела того, второго… он служит королеве, - я прижалась к ней и стиснув зубы и зажмурив глаза попыталась не разреветься по коровьи, но так хотелось… От кофточки подруги пахло свежей выпечкой и немного капустой, а точнее даже борщом. Хорошо пахло, по-семейному. Так и должно быть, а я только угроза для них.
- Нет, не пущу, Тимоша не простит мне, - она встала в дверном проеме и, растопырив руки, загородила своей пышной фигурой выход. Попробовать сдвинуть ее, у меня не было никакого шанса,- да и куда ты пройдешь… уже почти сентябрь.
- Не переживай, он поймет. Ты вправду ждешь ребенка?- Страшно неудобно было спрашивать, но ведь не показалось же мне. Страх немного сменился чистым женским любопытством.
- Да,- она просияла так, как может светиться только молодая женщина в особом положении,- а ему пока не говорила, но мне кажется, что догадывается. Наверное, просто сам себе не верит, думает, что старый, а спросить не решается. И это он, то, старый?
- Все будет хорошо,- я через силу улыбнулась, решительно взяла сумку за ручки и направилась к двери,- но это при одном условии, если кто-то уедет.
- Ты боишься леса?- Вдруг спросила Дарья заинтересованным голосом.
- Боюсь, если там страшно. А если нет, то не боюсь. В общем, как все.
- Понятно. Может к тетке моей тебя отправить? Она в лесу живет.
- К тетке… отправь. Только дорогу опиши, а там я сама, как-нибудь, - у меня имелась позаимствованная в библиотеке карта, только сумеет ли подруга правильно отметку сделать, вот вопрос.
- А Васька немного проводит, чтобы город вокруг объехать,- она быстро нарисовала точку на бумаге,- и Маш, весточку не знаю, как лучше прислать, чтобы никто не перехватил, но тетка Евдокия умная, она сумеет.
- Передай ему большое спасибо. За все,- мы обнялись и я отправилась. Пошла туда, не знаю куда. Как обычно.
Уже через полчаса мы с Васькой выехали и прямиком направились в сторону спасительного леса осторожно пробираясь вокруг города. Он заночевал со мной, постучавшись в какую-то деревенскую избушку, где нам предложили сеновал, а для лошадей крытый навес. Рано утром погрустневший паренек отправился обратно, а я подалась на север от Ладима. По крайней мере, была уверена, что еду правильно.
Ведь с моим-то везеньем…
Лошадь досталась смирная, не кусачая, за то я была благодарна конюху, что выбирал ее для меня. Тимофею Ивановичу все же оставила короткую записку, в которой благодарила за все, что сделала для меня. И попросила прощения, что не осталась. И чтобы очень берег свою Дашу. Я точно знаю, просто уверенна, что сокольничий Лисин не отпустил бы меня, поэтому ждать его не стала. Так лучше всем.
Лесная дорога, что лежала передо мной была сплошным лабиринтом. Двадцать раз я пыталась вспомнить какие-то приметы в виде сломанного бурей могучего дуба или заросшего пруда. Ну не было ничего напоминающего это! Я пошла строго по тому ели заметному, но различимому лесному маршруту, который описали хозяева домика, где мы с Васильком заночевали.
Карта, в которую я в первое время пыталась поглядывать оказалась непригодной. Нет, теоретически твёрдо знала, что из Ладима должна попасть в ту точку, что нарисовала Даша. Но… дороги-то как таковой не было. К тетке надо было идти временами лесом, да быстро зарастающими травой тропами, а какой из меня следопыт?
Неувязок, моё второе имя. Нет, третье. Потому что на иностранный манер могу себя теперь называть Мирослава Варвара Малинина Светлая. Вот! Еще бы косу толстую и по коленки.
Я искренне радовалась теплым вещам, что предупредительно дала мне с собой подруга. Рано утром стоял туман, и было довольно прохладно, но где сегодня буду ночевать…. Просто не надо об этом думать. Пока.
Остановившись у сломанной под корень березы, я некрепко привязала животину и заставила себя походить. Опята, как дружная семейка облепили ствол, и это было так мило. Листья дерева всё еще зеленого цвета, но уже не той насыщенности, что бывает в начале лета.
И только тут я подумала, что завтра первое сентября. Осень…
Сколько времени нахожусь здесь? С середины мая. Три с половиной месяца. А что дальше? Прятаться оставшуюся жизнь на болоте? Вместе с теткой Дарьи. Собирать мухоморы, поганки и распевать песни по болотам в ожидании письма от подруги и сокольничего. А по вечерам гулять с белочками и барсуками и доказывать лосю, почему он неправ. Замечательно.
От злости пнула красный мухомор и, не рассчитав силу, упала на эту самую сломанную берёзу правой рукой, которую содрала до крови. Капли упали на траву, листья растений, все еще белый ствол дерева и от этой контрастной, завораживающей и красивой картины отвлекла только боль. Подорожник, что рос под ногами, очень даже пригодился. Лошадь посмотрела на меня с укоризной, как на неразумное городское дитя и тихо фыркнула, выражая всё свое отношение ко мне и к ситуации в целом.
- Ты права, подруга, но ведь все могло быть гораздо хуже, -я привалилась к стволу и уставилась в небо,- хотя, куда еще хуже-то.
Старалась не думать про беременную Дарью, про вернувшегося Тимофея, узнавшего о моем бегстве. О подругах, что остались по ту сторону тумана и возможно, разыскивающих меня. Но не могла запретить себе думать о Правителе, который, по сути, моя родня. Как ни крути. Никогда еще я не думала о принце как о родственнике. И если бы все сложилось иначе, то, он мог бы стать хорошим братом. Наверное.
Тетка Азалия. Как гласит народная мудрость, которую даже не собираюсь оспаривать “В семье не без урода “. Раз мои родители были нормальные, то на роль недоделка претендует наисветлейшая королева. Она в меньшинстве.
Я немного подзависла на определении Стейна, но в принципе он мне нравился. С трашно красив, это как раз про него. По лицу протянулся глубокий след, но, по сути, он придает ему притягательное, хоть и грубое очарование. Для меня. А в остальном слуга или точнее помощник своего друга. А это и есть главное, ведь, получается, я и ему мешаю. Ну и пусть.
Бран. Надеюсь, он поймет и простит, что не послала ему весточки и вообще. Но у меня нет такой привычки, рисковать близкими людьми, потому что их далеко не ассортимент в моём случае, поэтому связаться с другом не могла. А парня я считала другом и очень хорошим.
Душа не выдержала, и я запела. Не тихо, не надрываясь, но точно чтобы в радиусе двадцати метров слышно было:
“Степь да степь кругом,
Путь далёк лежит,
В той степи глухой,
Замерзал ямщик…”
Лошадь, равнодушная к моим проблемам перестала жевать траву, всхрапнула и настороженно заводила ушами. По её гладкой и лоснящейся шкуре пробежала дрожь, как от укуса слепнем. И тут я обратила внимание, что пение птиц, еще совсем недавно весело раздававшееся поблизости прекратилось. Всё возможно, их впечатлило моё дивное пение, но этот вариант даже не рассматривается всерьез.
Я стала настороженно озираться по сторонам, хоть ни на минуту до этого не забыла, что нахожусь в лесу. Но, как оказалось, совсем не скрываясь, в нескольких метрах от меня расположился ссутулившийся молодой мужчина примерно моего возраста, которого иногда видела следовавшим за наисветлейшей королевой. Охранник Азалии сидел на корточках с равнодушным видом хищника, чьё спокойствие - только игра и притворство. Он развлекался, бросая складной ножичек из разных положений-с плеча, согнутого локтя, колена. Неизменным оставался лишь результат - нож падал всегда в одно и то же место, и непременно острым лезвием вниз, мягко входя в коричневую землю. Наемник делал вид, что меня тут нет.
Вот гад , выследил.
Всего на какое-то мгновенье внезапно накатила апатия, ведь всё это бегство вместе с другими событиями просто достали по самые уши, но тут же упрямство превозобладало. У меня тоже есть нож… пусть и маленький! Осторожно сунула больную руку в карман и нащупала небольшую рукоятку, от чего смелости и уверенности стало ровно на каплю больше.
- Сама поедешь или сопроводить?- Верный пёс Азалии взглянул на меня с таким наглым видом, что захотелось приложить ему по морде. Кирпичем, но так как его нет, то даже больной рукой, ведь оно от души ,а значит необходимо.
Он неспешно потянулся, встал и, усмехнувшись, вальяжно приблизился ко мне, хитро сощурив непонятного, но непременно подлого цвета глаза.
- Хотя можешь тут остаться, приказано распорядиться по моему усмотрению. По обстановке,- наёмник осклабился и, сложа руки на груди, наблюдал за тем, как я подымаюсь с насиженного места.
- Тут?- Я в непонимании уставилась на его наглую веснушчатую рожу.
- Ага, насовсем. Но лошадь я, конечно, заберу с собой, если ты не возражаешь. Хотя какая разница, все моё.- Он подошел к моей зверюшке и по-хозяйски похлопал её по блестящему и холёному боку, сволочь. - Может, продам, а может, себе оставлю.
- И сколько тебе заплатили за меня.
- Много, когда вернусь. И принесу клок волос. Может ухо. Или палец.- Рожа продолжала дебильно ухмыляться, а у меня от возможных радужных перспектив, что сейчас расписал он, зачесались ладошки. Жутко зачесались.
- А если тебе не поверят. Ведь у всех уши и пальцы одинаковые,- я конечно тянула время, но ждать помощи было неоткуда, абсолютно.
- Тогда голову, ведь вся ты тяжелая. Везти неохота, хотя за такую награду можно и потерпеть. Денек,- он склонился ко мне и так доверительно произнес последнее слово, что стало неприятно и страшно.
Я отшатнулась , неосознанно вскинув руки, и конечно вытащила свой нож, от вида которого наемник заржал. Как последняя недорезанная свинья.
- А ты забавная. Нет, сразу не убью. Мы поиграем,- он неожиданно рванул мою кофточку у воротника и две верхних пуговки отлетели как град от стекла. Под кофточкой была надета маечка из плотной ткани, на что он только ухмыльнулся,- а с тобой весело.
- А с тобой, рыжая собака королевы, нет! - Я замахнулась по-женски так своим оружием, но он, естественно перехватил мою правую руку, ухватив и левую и заломив их мне назад. Прижал к дереву и попытался, зараза, поцеловать. Вот напрасно он это сделал, потому что я в ответ решила боднуть его головой и попала как раз в переносицу. Из носа мужчины побежала струйка крови, как и положено алого цвета, а он рассвирепел, силинее сжал мне руки до боли в костях, от чего бесполезный нож выпал. Наемник попытался ударить меня, отпустив правую кисть, но интуитивно я освободившейся рукой успела вцепиться ему прямо в перекошенное от злобы лицо. Он был явно не левша. Мои неосознанные дрыганья привели к тому, что я просто практически случайно нейтрализовала его действия, и удар пришелся по стволу дерева.
Обезумевший придурок королевы резко дернул меня за несвободную левую руку, и я повалилась на траву вместе с ним. Мы катались, рычали, кусались, отбиваясь и нападая…
И тут произошло непредвиденное. Я коснулась его физиономии обеими руками с твердым намерением пустить кровь еще не сломавшимися, но давно ненакрашенными ногтями…
Разряд, как от дефибриллятора, что помогает медикам спасать людей прошел сквозь слугу Азалии и тот отшатнулся, но не отпустил меня. Его руки тряслись, лицо исказилось наподобие волчьего оскала. Я решила всё же еще раз впиться ногтями и исцарапать до боли эту отупевшую морду , чтобы он отцепился и тогда, возможно, вскочу и сумею сбежать. Неважно куда, лишь бы не поймал. Когда-то мне досталось третье место по итогам забегов в университете, это было круто. Но едва мои пальцы коснулись мужчины, как он издал крик. Дикий. Крик от боли. И отшатнулся.
Я вскочила в попытке бежать, но он ухватился за мою брючину. Обернувшись, хотела ударить по рукам гаду , чтобы не мешал, но … Там, на его лице, где еще минуту назад прикасались мои пальцы, кожа лопнула и оттуда текла кровь, заливая одежду, примятую траву… А где всего полминуты - кожа вздулась и грозилась порваться от распиравшей внутри её красноты…
Рыба, хватающая ртом воздух. Больной клаустрофобией, оказавшийся в лифте. Я просто была в шоке, а поэтому тупо уставилась на орущего, извивающегося, но не отпускавшего мою штанину обезумевшего наемника. Затем перевела взгляд на свои дрожащие руки, повернула ладонями вверх…
Они светились.
Вы когда-нибудь в детстве приставляли фонарик к рукам в полной темноте? Примерно, то же самое зрелище, только из ладошек, пальцев тянулись нити света. Там, где эти нити выходили, был зуд такой же, как и обычно. Не зря всегда при стрессе они чесались. До чего довели человека!
Слуга королевы, мне казалось, он тоже это видел и откатился в сторону, вытирая рукавом залитое кровью лицо.
И тут мое везение закончилось совсем. Изловчившись, он быстро поднялся и с криком бросился на меня, онемевшую и ослабевшую, замахнувшись ножом… А мне было плохо. Конкретно плохо. Из последних сил я старалась не потерять сознание и не упасть. События ли, светящиеся ли нити или незаметная пока в шоковом состоянии приобретенная травма, но перед глазами все плыло.
- Умри, тварь,- это были последние хриплые слова, занесенная рука,… а затем охранник Азалии выпучил глаза и медленно стал оседать, с поворотом на сто восемьдесят градусов, а потом и вовсе завалился на бок и упал.
Я подняла глаза, моргнула, потому что все плыло как от слез, но точно увидела, то там, позади мертвого наёмника кто-то стоит. Тот, кто спас, избавивши меня от верной и алчной собаки королевы.
Стейн Эйнар.
- Нет…, - я попыталась отстраниться, и моё сознание решило отключиться и больше не мучить, избавив от общения с ним, да и самой жизнью тоже.