Предупреждение!
В случае, если вы возьмете Барона Сэмади с собой в поход к урочью Белого Пламени, то будете лишены возможности привлечь к нему иных игроков или НПС, поскольку в этом случае все будут проинформированны о вашей связи с представителем Темной Стороны, что незамедлительно сказется на вашей репутации.
Да и хрен с ними, с другими игроками — подумалось мне. Один такой Сэмади сотни игроков стоит, как боец и столько же — как маг. Другой разговор, что, протягивая тебе кончик мизинца он норовит твою же башку откусить — но тут ничего не поделаешь, это неизбежная плата за его услуги.
Тем не менее — я согласен. Мне после возвращения богов в игре не бывать, а остальное не суть важно.
— По рукам — я протянул ему свою ладонь — Договорились. С меня чего для заклинания надо — ингридиенты там, что-то такое?
— Не бери в голову — Барон явно о чем-то уже думал и что-то прикидывал — Когда ы планируешь отправиться в путь?
— Не знаю даже — вздохнул я — Дел очень много. Завтра вот к твоей родне идти, потом еще навалилось много чего.
— Какой родне? — неимоверно удивился Сэмади — Куда?
— Да вот, в Последнее становище пойду, к великому мертвому годи Оэсу — пояснил я — Через какие-то Врата Забвения.
— Через Врата Забвения? — Сэмади был очень серьезен — Ох, нехорошее это дело, братец. Какая нелегкая тебе туда тащит?
— Надо — объяснил ему я — Предмет надо один найти, секиру. Без него — никак.
— Я там тебе не помощник — досадливо произнес Сэмади — Плохо. Ладно, запомни самое главное — никому и не при каких условиях не называй там свое имя. Что бы кто тебе не говорил, как бы не стращал, что бы не обещал — не называй свое имя. И не давай ни капли крови, это еще хуже, чем имя назвать.
— Почему?
— Врата Забвения назвали именно так неспроста — Сэмади помахал указательным пальцем у моего носа — Назови свое имя мертвому или дай ему каплю своей крови — и ты поменяешься с ним судьбой, забыв все, что знал и помнил. Обладатель твоего имени сможет выйти на землю, а ты займешь его место. Обладатель же твоей крови получит власть над тобой, и это будет для тебя хуже любого рабства.
Вот же гадский годи! Или... Или таков его план?
— Так что давай — зашел туда, узнал, что надо и вышел обратно — командным тоном произнес Барон — И вот еще — ничего там не бойся, пока у них нет власти над тобой — тебе бояться нечего. Может быть страшно и даже очень — но у них нет власти над тобой, пока ты сам им ее не дашь, понятно?
— А ты говорил — подарка нет — пошутил я хмуро — Ты мне сейчас жизнь спас, я бы имя точно брякнул, не подумавши.
— Покажешь потом мне того, кто тебя в это втравил — деловито попросил Сэмади — Нам будет, о чем с ним поговорить.
Расстались мы задушевно, даже пообнимались на прощанье, договорившись, что я призову Сэмади на этот же перекресток и назову ему время и место сотворения заклинания.
В замке Лоссарнаха праздник набирал обороты. На площадь выкатили бочки с вином, и я пожалел, что оставил Флоси в Хольмстаге — вот бы он порадовался. Впрочем, не думаю, что та массивная женщина не напоит его вволю — явно, у нее не только грудь большая, но и душа широкая.
Вокруг елки кружился хоровод, в котором я с удивлением увидел Лоссарнаха.
— Король! — заорал я, спустившись вниз и выхжав момент, когда он проскочил мимо меня — Короооль!
Лоссарнах обернулся, заметил меня, заулыбался и покинул хоровод.
— Весело как! — сообщил он мне, подбегая — Радостно!
— А то — согласился с ним я — С праздничком тебя!
И с этими словами я передал ему флаг, который достал из сумки.
— Ох ты — полотнище развернулось у короля в руках, явив миру пурпур шелка и золото герба, вышитого на нем — Это же...
— Знамя! — выдохнула Трень-Брень, как всегда углядевшая самое интересное. Нуда, ей сверху видно все, чего уж тут... — Елки, красивое!
— Ты же понимаешь, я пока не могу... — король жалобно поглядел на меня.
— А пока и не надо — согласился с ним я — Но будет обидно, если в нужный момент его не будет под рукой.
Лоссарнах обнял меня, эдак сурово, по-мужски, я тоже похлопал его по спине, отметив, что он в кольчуге.
— Офигенское — продолжала восхищаться фея.
— Доча — обратился я к ней — Все тебе подарки сделали, один я чего-то замешкался.
— Ну, я не хотела форсировать события — опустив глаза вниз, Трень-Брень поводила сапожком по снегу — Но ты же не забыл?
— Я же не забыл — не стал я разочаровывать ребенка и вручил ей плащ.
Трень-Брень вчиталась в статы, потеряла дар речи, винтом понялась вверх, опустилась вниз и тоже кинулась мне на шею, правда еще и поцеловала в нос. Обнимашки у нас сегодня.
Если честно, я бы тут и остался — это все мне нравилось больше того, что меня ждало в реальной жизни, но увы, увы... Не всегда мы делаем то, что хотим.
Вика все-таки реализовала свою мечту — она таки одела вечернее платье. И ради правды смотрелась в нем сногсшибательно, ну, по крайней мере на мой невзыскательный вкус. Хотя, тут тоже как посмотреть — видывали мы дорогие туалеты, видывали. Как-никак я вел колонку светской жизни, а там чего только не насмотришься. Хотя, если честно, меня в титульных мероприятиях всегда больше интересовали столики с закусками, они были как-то ближе и роднее. И не думайте, что так просто было к ним добраться — после того, как давали отмашку на их разграбление толпа моих коллег могла и затоптать. Но все равно, столики мне нравились больше официантов с канапе.
Ну ладно, это меня что-то занесло. Так вот, Вика была прекрасна, как ясная звездочка и печальна как ослик, потерявший хвост.
— Что загрустила? — я выбрался из капсулы — Что такое?
— Да не знаю сама — печально захлопала ресницами моя подруга — Новый Год, — а настроения нет.
— Организуем — я глянул на часы — почти одиннадцать — Я сейчас в душ, бриться, влезу в костюм, и мы с тобой выпьем шампусика, вдвоем. Ну, а потом пойдем вниз и я буду не я, если на тебя не будет косится с завистью вся женская половина присутствующих, ибо ты прекрасна и величественна.
— Врешь, конечно — Вика тихонько засмеялась — Но спасибо и на этом. Давай, иди, время поджимает.
Время — не время, но шампанского мы выпили, и я вручил ей подарок, и немедленно получил свой — булавку для галстука и запонки, причем из белого золота. Уж не знаю, что делать с запонками, сроду их не носил, но булавку сразу приспособил в дело, довольно причмокивая.
— Нравится? — как-то застенчиво спросила Вика — Я долго выбирала.
— Не то слово — заверил ее я — Вещь!
— Вот именно — Вика горделиво подбоченилась — Это тебе не пистолет, это полезная штука.
Украшения она, как и я, тоже одела сразу. Угодил — понял я и еще раз мысленно подтвердил обещание, данное Лике. Если стану начальником в 'Радеоне' (что очень вряд ли), быть ей в моем отделе.
Выпив еще по бокалу шипучки, мы отправились вниз, тем более, что минутная стрелка часов уже перевалила за половину одиннадцатого.
— Опаздываем — Вика что-то поправляла в своем туалете, пока кабина лифта скользила вниз — Как всегда.
— Традиция — безмятежно ответил ей я — Вот такие мы.
Двери лифта распахнулись и на нас навалилась безумная какофония звуков. Музыка, гул голосов, хлопки петард и бутылок шампанского, смех — все это слилось во что-то невообразимое и шумное. Но при этом на меня нахлынула волна праздника — есть что-то, завораживающее в единстве людей, собравшихся для общей цели, в данном случае — повеселиться.
— Харитон Юрьевич, запаздываешь — попенял мне какой-то незнакомый толстяк, причем одновременно со словами он подхватил с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и вручил их нам — Виктория Александровна, вы прекрасны, впрочем, как и всегда.
Толстяк приобнял меня, облобызал ручку Вике и исчез в толпе.
— Ты чего-нибудь поняла? — обратился я к ней — Это кто?
— Я не знаю — пожала плечами Вика — Я думала, что это твой знакомый.
Как выяснилось, знакомых у меня тут много, меня то и дело поздравляли с наступающим, хлопали по плечу, звали за столик, причем я всех этих людей не знал.
— Одолели? — послышался хоть один знакомый голос. Это был Костик.
— Не то слово — перевел дух я — Откуда они меня знают?
— А они тебя и не знают — безмятежно сообщил мне Костик — Зато неделю назад тебя выделил Старик, этого достаточно.
— Тьфу — пасьянс в голове сошелся. Слава небесам, я чуть дураком не стал — А где Зимин, где Валяев?
— Вон там — Костик показал на небольшое возвышение в углу, где особняком стояли несколько столов. Я и впрямь заметил там знакомые фигуры — Думаю, тебе туда.
— А тебе? — уточнил я у админа.
— А мне пока нет — расстроил меня тот — Да и ты уточни на всякий случай, чтобы казуса неприятного не вышло. Вон Инка Ионидина бегает, она точно знает.
В толпе я увидел еще одну знакомую мордашку — это была шустрая девушка, которая тогда на приснопамятной вечеринке всем распоряжалась, и было направился к ней, прихватив Вику, как наступила тишина и начали бить куранты — за всей этой суетой, я пропустил и слова гаранта и то, как кончился этот суетливый и непредсказуемый год.
Бомммм! Бомммм! Бомммм! — люди в зале хором начали считать удары, как это водится.
Вика прижалась ко мне и прошептала:
— А я знаю, что загадаю!
— Я тоже — ответил я ей и соврал — не знал я, чего загадывать. Выжить? Несбыточно. Счастья? Это выжить проще. Не знаю я, чего хочу...
Бомммм! — громыхнул десятый удар и одновременно с ним распахнулась дверь с улицы, которая вроде как должна быть закрыта.
Бомммм!
С этим ударом, окутанный хороводом снежинок и окруженный крепкими ребятами с незапоминающимися лицами в холл вошел Старик, следом за ним, что-то говоря, проследовал Азов.
Бомммм! — прозвучал последний удар, но 'двенадцать' и 'ура' за ним не последовало.
— Опачки! — вырвалось у кого непроизвольное восклицание, Старик замер в дверях, положив руки на рукоять трости, которую он упер в пол, и обводя всех насмешливым взглядом.
И тут грянул гимн.
Глава четырнадцатая
в которой все весело-весело встречают Новый Год
— Ура — негромко сказал Старик, и зал незамедлительно дружно грянул указанное слово. Было не до конца понятно — то ли радуемся наступившему Новому Году, то ли пришествию нашего хозяина, но уточнять подробности никто не рискнул.
Меня же больше заинтересовало, да что там — обескуражило появление Азова. Не то, чтобы я его совсем уж списал со счетов, но почему-то думал, что он фигура, которую уже сняли с шахматной доски. Однако же вот он — весел, выбрит и даже в отглаженном костюме. И в каком-то смысле — на коне.
А я молодец, я тогда очень грамотно провел с ним последний разговор и повода сводить со мной счеты у него точно нет. Наверное.
'Ура' отгремело, кто-то фальцетом, не разобравшись в тонкости момента выкрикнул: 'С Новым Годом' и захлопал в ладоши, но быстро замолчал.
— Правильно, правильно — милостиво помахал дланью Старик — Что замерли, чего насторожились? Мы тоже рады этому празднику, мы тоже будем веселится и может быть даже потанцуем. Илья, ты как насчет танцев?
— Я свое еще в Испании оттанцевал — хохотнул Азов — С тех пор — не любитель.
— Да? — Старик вопросительно изогнул черную тонкую бровь — Ну и ладно. Тогда пойдем, вина выпьем.
Трость как будто сама дернулась вверх, он сжал ее посередине и сказал окружающим:
— Веселитесь, веселитесь! Музыка, танцы до упаду, добрая еда — вот что вас ждет этой ночью. А кому-то может повезти и в любви!
Синхронно громыхнули телевизоры, народ как будто вышел из транса — зашумел, зазвенел бокалами, зашуршал платьями и затопал ногами.
Перед Стариком и Азовым как-будто раскрывался живой коридор — люди в зале расступались перед ними, некоторые склоняли головы, дамы приседали в книксенах, причем такое ощущение, что как-то непроизвольно.
Старик милостиво кивал тем или иным людям, некоторых приветствовал, кому-то даже протягивал руку — чувствовалось, что он немного демократ и любит, чтобы о нем думали и говорили хорошо. Его черная трость впечатывалась в пол, гулко цокая по мрамору.
Я голову опускать не стал, хоть и был среди тех, кто сделал три шага назад, образуя проход из живых тел.
— А, мой юный друг — Старик увидел меня и улыбнулся — Ты здесь? Это славно.
Азов за его спиной подмигнул мне, весело так, залихватски. Это меня приободрило, тем более, что я и тогда был на его стороне, и сейчас на ней. Эдвард этот... Палыч лучше, в общем.
— А где мне быть? — не полез я за словом в карман — Я теперь здесь живу.
— Да-да, Илья говорил мне о том, что у тебя были некие проблемы — Старик указал тростью на Азова — Но не волнуйся, все это лишь суета, я такое много раз видел. Если человек силен и уверен в себе, то подобные мелочи лишь укрепят его тело и разум.
— Пуля в лоб вряд ли укрепит разум — засомневался я — Расколет череп — это да, но точно ума не добавит.
— Молодец — набалдашник трости ударил меня в грудь, одобрительная улыбка скользнула по губам Старика — Не лезет за словом в карман.
— Но иногда молчит о том, что следовало бы сказать — добавил Азов, но без злобы, скорее шутейно.
— Знает, что слово серебро, а молчание — золото — наставительно произнес Старик — Присоединяйся к нам, Харитон Никифоров, пошли выпьем вина.
Рукав пиджака дернули сзади — Вика обеспокоилась, что я ее оставлю тут и не возьму с собой.
— Я не один — Вика вынырнула из-за моего плеча и тревожно заулыбалась.
— Странно было бы, если бы ты был один в такую веселую ночь — засмеялся Старик — Странно и нехорошо. Как зовут твою спутницу?
— Виктория — сказал ему Азов — Славная девочка, трудолюбива и умна.
— Редкое сочетание в наше время — отметил Старик — При нынешнем-то падении нравов... Виктория, надеюсь, вы составите нам компанию? Я хочу, чтобы ваш кавалер сопроводил меня к столу, но приглашать в мою компанию его одного будет не слишком правильно.
— Разумеется — непривычным грудным голосом ответила ему Вика — Это для меня огромная честь.
— Не надо лишнего чинопочитания, не люблю — холодновато ответил ей Старик, движением трости указал мне на мое место за его спиной и двинулся вперед, в распахивающийся перед ним коридор из тел в платьях и костюмах.
Путь его лежал на то самое возвышение, которое я приметил перед боем курантов. Там стояли с бокалами в руках и немного натужно улыбались сплошь знакомые лица — Зимин, Валяев, Марина Вежлева, отдельные граждане, знакомые мне по давней вечеринке с виски, Эдвард (надо же, как он быстро вошел в элиту) и... Елки-палки, приведшая себя в порядок Ядвига тоже тут. Эх-эх, вот только ее мне и не хватало...
— Ну, вот и я — Старик развел руки в стороны, как будто хотел их всех обнять — Не ждали? Напрасно. Вы ведь мой любимый филиал, да что филиал — уже фактически головная организация, по тем делам, что у вас тут творятся.
— У нас все под контролем — Валяев излучал уверенность и внешним видом, и твердым голосом — Все происходит в штатном порядке.
— Даже не стану сомневаться в твоих словах, Никки — заверил его Старик, скидывая приталенное пальто на руки одного из своих сопровождающих — Ты всегда был добросовестным работником, этого у тебя не отнять. Но сегодняшний день требует от нас большего, чем просто добротное и точное выполнение приказов, инструкций и догм. Время изменилось, оно физически движется так же, а вот по факту — бежит куда быстрее. И если ты не сможешь этого понять, то твое существование станет куда более сложным, чем ранее.
— Всех с наступившим — бодро поздравил присутствующих Азов, широко при этом улыбаясь — Как же я рад вас всех видеть!
— А уж мы-то — сообщил ему Валяев и забросил в рот стопку водки.
Если честно, мне было крайне неуютно, причем сразу по нескольким причинам. Во-первых — я попал на чужие разборки. Все присутствующие более-менее знали детали теперь уже неудавшейся отставки Азова, и только мы с Викой могли предполагать, что там было на самом деле, какие плелись заговоры и кто на какие рычаги давил. А то, что сейчас здесь будет разбор полетов — я не сомневался.