Будто бы читая ее мысли, в ванную комнату вошел Уэйд. Открыв один глаз, Тарин увидела, как он запер дверь. Когда же он начал сбрасывать одежду, ее глаза непроизвольно широко распахнулись.
Выпрямившись, она сказала:
– Даже не думай, что присоединишься ко мне.
– Я и не думаю, я знаю. – Полностью оголившись, он встал напротив ванной.
– Как же Дрейк и Брэдан? Что они подумают?
Взор Тарин скользнул вниз по телу Уэйда. Он был полностью возбужден. Ее лоно сжалось. Обычно ей было несвойственно фантазировать о сексе, но когда во время работы Уэйд незаметно для остальных прикасался к ней, лаская живот или грудь, она начинала мечтать о вечере и ночи. Все его ласки настраивали ее на секс.
– Не думай о них. Я попросил их убраться отсюда на пару часов.
– Тогда они точно знают, что мы тут делаем.
– Естественно, знают. Я сказал, что мы собираемся заняться жарким сексом и что я не хочу, чтобы они находились в доме и слушали. Решил подстраховаться: вдруг ты смутишься.
– Уэйд! Ты не делал этого!
Он влез в ванну и сел лицом к ней. Вода поднялась, грозя перелиться через край.
– Сделал, и мне все равно, что они думали. Я целый день умирал от желания.
Обхватив девичью попку, Уэйд поднял из воды бедра Тарин и провел языком по лону. Волна наслаждения накрыла ее, и Тарин вцепилась в край ванны. Уперлась рукой в облицованную плиткой стену, когда Уэйд пальцами раздвинул влажные складки и кончиком языка коснулся клитора. Неспособная пошевелиться из-за страха погрузиться под воду, она держалась изо всех сил, пока Уэйд ласкал клитор и проникал в нее пальцем.
– Я хочу, чтобы ты кончила, Тарин. Хочу попробовать тебя на вкус в этот момент.
Боже, да разве это не проблема! Она застонала, когда к первому пальцу присоединился второй. Уэйд продолжал ласкать языком клитор, одновременно скользя пальцами. Чувствуя приближение оргазма, Тарин вся напряглась. Бедра ее непроизвольно дергались при каждом движении его языка.
Когда она почти достигла пика, пальцы Уэйда сменил язык. Он скользнул им внутрь. Большего не потребовалось. И пока Тарин стонала от наслаждения, Уэйд продолжал ласкать ее лоно.
Когда стихла последняя дрожь, Уэйд опустил ее бедра в теплую воду. Встав на колени, взял мыло и взбил пену. Не в силах отвести глаз, Тарин смотрела, как он водит мыльными руками вверх и вниз по своему члену.
Наблюдая, как он ласкает себя, она ощутила боль от желания почувствовать его внутри. Тарин приподнялась, оттолкнула его руку и заменила ее своей. Решив, что мыло сделало свою работу, смыла его. И, желая попробовать его, как он попробовал ее, она наклонилась и обвела языком кончик. Услышала стон удовольствия и взяла член в рот настолько глубоко, насколько смогла.
Бедра Уэйда дергались, пока она сосала его. Ей нравился его соленый вкус. Она продолжила бы ласкать его таким образом до полного освобождения, но он не позволил. Высвободившись, он быстро поднял ее на ноги. Повернул лицом к стене и поставил ее правую ногу на край ванны, где сходились стены. Сам же расположился сзади и, войдя в нее одним ударом, погрузился до конца.
Затем он задвигался. Тарин встречала каждый его толчок, что вел ее к новому оргазму. Она чувствовала, как член Уэйда становится все тверже, растягивает ее. Застонав, она полностью подстроилась под его быстрый темп.
Не останавливаясь, Уэйд вытянул руку и стал ласкать клитор. Этого оказалось довольно. Крепко прижавшись к нему, Тарин достигла пика. В тот же миг Уэйд, почувствовав, как сжалось ее лоно, то ли застонал, то ли зарычал и кончил сам.
Все еще паря в небесах, Тарин едва ощутила, как Уэйд выскользнул из ее тела. Услышала, как он вынул пробку из ванной. Полностью удовлетворенная, она позволила возлюбленному помочь ей выбраться из ванной и обтереться. Молча дала уложить себя в кровать. И прежде чем провалиться в сон, Тарин почувствовала, как Уэйд крепко прижал ее к себе.
Глава 10
Сбор винограда шел уже вторую неделю. В общей сложности понадобится недель шесть, и Тарин была уверена, что они справятся. Все мужчины, присланные Беовульфом, оказались трудягами. Никто не жаловался на непосильную работу.
С Брэданом и Дрейком Тарин даже подружилась. Брэдан относился к ней теплее, чем брат. И, удивительное дело, но Уэйд побуждал ее узнать Дрейка поближе. Однако если с ней пытались сойтись другие работники, Уэйд быстро их отшивал. Тарин пришла к выводу, что возлюбленный не возражал против ее крепнущей дружбы с Дрейком, потому что тот, казалось, забывал о своей печали с ней рядом. Что ж, Дрейк отличный парень, и если в ее силах помочь ему оправится от потери и двинуться дальше, она с радостью станет проводить с ним время.
День близился к концу, и Тарин предложила Дрейку пойти с ней в погреб. Как она и ожидала, он сразу же согласился.
Идя через виноградник к вырытому в холме хранилищу, которое уходило вглубь на пару сотен метров, Тарин повернулась к спутнику и наткнулась на изучающий взгляд. Когда рядом никого не было, он постоянно на нее смотрел. Тарин это не напрягало, так как она знала, что Дрейка интересует лишь дружба.
Подойдя ко входу в погреб, Тарин отперла дверь и распахнула ее настежь. Она любила здесь бывать. Благодаря расположению погреба температура и влажность там оставались неизменными круглый год, что делало его идеальным местом для созревания вина.
Подойдя к первому ряду дубовых бочек, Тарин стала их проверять. Дрейк шел следом, разглядывая написанные на них цифры и слова.
- Виноград давят, сок заливают в такие вот бочки и приносят сюда для созревания. Лишь потом в ход идут бутылки. Мерло и Каберне Совиньон выдерживают два года, как и большинство красных вин, а Белый Зинфандель всего год.
- Тебе нравится быть виноделом, да, Тарин?
Она улыбнулась:
- Да, нравится, но так было не всегда. Подростком мне хотелось заниматься чем-нибудь иным. Но я на своем горьком опыте убедилась, что семейное дело - лучшее. Теперь я и не думаю ни о чем другом.
- Что заставило тебя изменить мнение?
- Не люблю говорить об этом. Это часть моего прошлого, которую я хотела бы забыть. Достаточно сказать, что я довольно болезненным способом узнала, что мир не всегда хорошее место.
Тарин чувствовала желание Дрейка расспросить её поподробнее, но его прервали неожиданные, неспешные аплодисменты. Тарин повернулась и увидела у входа в погреб незнакомца. Ростом под два метра, с серебристыми волосами. Такой же красивый, как и окружавшие ее в эти дни мужчины. Но было в нем нечто такое, от чего по спине у Тарин пробежал холодок. От него веяло жестокостью. Улыбка не касалась его темно-карих глаз.
Мужчина похлопал еще несколько раза.
- Душещипательная история, дорогуша. Обожаю такие. – Он переключил внимание на Дрейка: – Ну-ка посмотрите, кто решил перестать жалеть себя.
Тарин подпрыгнула, когда Дрейк зарычал на мужчину. Звук был настолько животным, что она даже попятилась. Дрейк же, резко выбросил руку, схватил ее за запястье и защитным жестом прижал к своему боку.
- Что ты здесь делаешь, Ларс? Дела Тарин тебя не касаются. – Голос Дрейка звучал угрожающе.
- А, может, и касаются. Вдруг я хочу купить парочку ее превосходных вин.
- Сомневаюсь. А теперь проваливай. Остальные сейчас в доме. Ты в меньшинстве.
- Как же ты защищаешь своего щенка-полукровку, – покачав головой, рассмеялся Ларс. – По лицу вижу, Дрейк, ты не знал, что Тарин твоя дочь. Это забавно.
Тарин смотрела на мужчин и не знала, что думать. Взглянув на Дрейка, она увидела, что тот не сводит с нее глаз и в них отражаются все его чувства. Она протестующе затрясла головой:
- Это невозможно. Ты ненамного меня старше.
Погреб наполнился смехом Ларса.
- Ох, становится все лучше и лучше. Она не знает. Я-то думал, что, живя практически под одной крышей с девятью оборотнями, она в курсе, кто мы такие. Кажется, я ошибался.
- Оборотни? – Тарин начала дрожать. Старые воспоминания, похороненные глубоко внутри, начали подниматься. Не желая этого, Тарин безжалостно оттолкнула их. – Оборотней не существует.
- Вот тут ты ошибаешься, милочка. Ты наполовину вервольф, хотя не унаследовала ни одну из наших черт. Ты ничто, всего лишь жалкая смертная. Твой отец внешне может казаться одного с тобой возраста, но, поверь, это далеко не так. Вервольфы живут очень и очень долго.
Тарин отшатнулась от Дрейка.
- Это не может быть правдой. Скажи, что он лжет.
Дрейк печально покачал головой.
- Он говорит правду, Тарин. Мы оборотни, а ты моя дочь. Я просто не был в этом уверен.
- А Уэйд?
- Он тоже. Все мы.
- Нет. – Тарин затрясла головой, отказываясь верить, что мужчина, которого она почти полюбила, оказался какой-то ошибкой природы. Когда Дрейк вновь попытался притянуть ее к себе, она ударила его по руке. – Не прикасайся ко мне. – Тарин видела, что причинила Дрейку боль, отвергнув его, но ей было все равно.
Повернувшись к незваному гостю, Дрейк зарычал. Его тело замерцало, и в считанные секунды на том месте, где он стоял, оказался огромный волк, шерсть которого имела тот же цвет, что и волосы Дрейка. Зверь зарычал и кинулся на врага. Тело Ларса прошло через те же изменения. Увидев большого серого волка, Тарин захныкала от страха. Это был тот же самый волк, что ей снился. Оба зверя выскочили на улицу, оставив ее в одиночестве. Задыхаясь и не желая принимать увиденное, Тарин выбежала из погреба и помчалась к дому.
Приветливая улыбка Уэйда сразу же исчезла, как только он хорошенько рассмотрел ее лицо.
- Что случилось, Тарин? Где Дрейк?
Он шагнул вперед, но Тарин вытянула руки, чтобы удержать его на расстоянии.
- Не подходи ко мне.
Уэйд проигнорировал ее.
- Что случилось?
Тарин попятилась.
- Не подходи, чудовище. Когда ты собирался рассказать мне, что ты такое? После того, как мы бы поженились и завели нескольких детей? Или, точнее сказать, щенков?
Уэйд застыл.
- Ты знаешь, что я вервольф?
Добравшись до лестницы, Тарин схватилась за перила.
- Трудно не поверить в это, когда Дрейк и какой-то мужчина по имени Ларс превратились в волков у меня на глазах.
Уэйд повернулся к Брэдану, а Тарин понеслась вверх по лестнице к себе в комнату. Ворвавшись туда, заперла за собой дверь. Распахнула шкаф и дрожащими руками сняла с верхней полки большую коробку.
Сев на кровать, Тарин сорвала крышку. Коробка досталась ей после смерти дяди. При этом Тарин ничего о ней не знала, пока не услышала завещание. Колин пожелал, чтобы она посмотрела содержимое сразу же. Но она не смогла заставить себя сделать это: была слишком расстроена смертью родного человека. А теперь у нее возникло ощущение, что эта коробка перевернет всю ее жизнь.
Тарин слепо протянула руку и взяла то, что лежало на самом верху. Она неуверенно улыбнулась, когда увидела, что это фотография ее матери в подростковом возрасте. Как давно она не видела этих фотографий. Дядя Колин говорил, ему слишком больно на них смотреть. Но Тарин понимала: в этом было нечто большее.
При виде следующей фотографии ее проняла дрожь. Здесь были запечетлены мужчина и женщина с младенцем. Глаза Тарин наполнились слезами. Мама, младенец же – она сама. А вот мужчина рядом – Дрейк. Он смотрел на них с любовью. И он ничуть не изменился с тех пор, как было сделано это фото. Тарин яростно вытерла слезы. Перевернув изображение, она прочитала надпись на обратной стороне: дата (через два месяца после ее рождения), имена ее родителей и имя, которое принадлежало не ей, – Кейт.
В памяти всплыло смутное воспоминание. Это случилось вскоре после того, как она переехала на виноградник, после смерти мамы. Дядя сказал ей, что он ее удочерил и теперь у нее новое имя. И она должна помнить: теперь ее зовут Тарин, а не Кейт.
Отложив фотографию в сторону, Тарин сунула руку в коробку и вытащила все остальное. Это оказалась стопка тетрадей, исписанных рукой дяди Колина. Она открыла самую старую и начала читать.
В самых ранних записях дядя писал, что его двадцатидвухлетняя сестра переехала в Сан-Франциско и там встретила Дрейка. Что они безумно полюбили друг друга и поженились через несколько месяцев после знакомства. Через месяц Лиза забеременела. Остальная часть тетради была посвящена управлению виноградниками.
Следующая тетрадь была начата, когда Тарин было четыре месяца. Дядя писал, что сестра обнаружила у Дрейка весьма необычные привычки. Некоторые издаваемые им звуки не были похожи на человеческие.
Пролистав тетрадь, Тарин остановилась на странице, заполненной, когда ей был год. Лиза осталась одна, бросив Дрейка. Дядя Колин писал о письме, полученном от сестры. Кое-где он цитировал его дословно. Тарин сжала тетрадь, когда дошла до места, объясняющего все. «Дрейк оборотень. Он больше не мог скрывать это от меня. Сначала я не хотела верить, что мужчина, которого я могла бы любить вечно, может оказаться таким существом. Но он доказал мне это, обратившись в волка. Тогда я поняла, что больше не могу оставаться с ним. Мне надо спрятаться. Кое-кто охотится на нас. Тот, от кого Дрейк велел мне держаться подальше. Я напишу, когда найду безопасное место для нас с Кейт. И если со мной что-нибудь случится, пообещай мне, Колин, что заберешь Кейт и позаботишься о ее безопасности».
Прежде чем перейти к тетради, заполненной примерно в то время, когда умерла мама, Тарин сделала глубокий судорожный вдох. Она открыла страницу, датированную днем смерти матери. «Лиза мертва. Полиция пришла к заключению, что на нее напало какое-то дикое животное. Ее тело было разорвано на части. Теперь я виню себя, что не поверил сестре, когда она сказала, что оборотни существуют и она вышла замуж за одного из них. Поверь я ей, и, возможно, смог бы предотвратить ее смерть. Но размышления о том, что я мог бы сделать, не вернут сестру назад, и теперь у меня есть Кейт, которая нуждается в заботе. Я начал делать то, что меня попросила Лиза. Дал Кейт новое имя – Тарин. Завтра начну оформлять документы для удочерения. Надеюсь, это поможет защитить племянницу от сородичей ее отца».
Чувствуя, что ее сейчас стошнит, Тарин захлопнула журнал. Она никогда точно не знала, как умерла мама. Дядя сказал только, что произошел несчастный случай. Но даже ребенком она понимала, что он врет.
Теперь, узнав правду, она больше не могла бороться с давно спрятанными воспоминаниями. Схватив с кровати подушку, Тарин прижала ее к груди; голову заполнили образы. И она горько зарыдала.
Дрейк прижал руку к закрытой двери. За дверью слышался плачь. Что же делать? Он все испортил с ее матерью и не хотел допустить ту же ошибку с дочерью. То, что она оказалась жива, – настоящее чудо. Все эти годы он горевал, веря, что потерял их обеих. Сейчас у него стало легче на сердце, ведь частичка Лизы, его пары, жива.
Сделав глубокий вдох, Дрейк постучал. Тарин его проигнорировала. Желание все объяснить, заставить понять было слишком сильно, чтобы позволить ей прятаться от него. Подняв ногу, он выбил дверь. Вид Тарин, сидящей на кровати с прижатой к груди подушкой и страхом в глазах, чуть не уничтожил его.
Он подошел к кровати и медленно сел рядом. Тарин отшатнулась.
- Нам надо поговорить.
Она покачала головой.
- Нет, не надо. – Ее голос звучал хрипло от пролитых слез. – Убирайся.
- Я никуда не пойду. Ты моя дочь. – Заметив на кровати фотографию, Дрейк поднял ее. Если бы он уже не знал, что Тарин его дочь, этого доказательства было бы достаточно. Это была последняя фотография, на которой они были запечатлены всей семьей. Он провел пальцем по изображению жены.
- Как такое возможно, что ты не постарел? Этот снимок был сделан двадцать шесть лет назад. Ты кажешься моим ровесником, - сказала Тарин спокойно.
- Оборотни стареют не так, как смертные. Мы живем очень долго.
- Тогда сколько же тебе лет? Ты бессмертный?
- Нет, мы не бессмертны. В конце концов мы умираем, но наша жизнь может длиться тысячи лет. Мне восемьсот.
Тарин снова покачала головой.
- Это невозможно. – Она замолчала. Дрейк видел бурю эмоций у нее на лице. Наконец она снова заговорила: – А что насчет Уэйда? Сколько ему лет?