«Лучше бы я тогда сразу отказался. Выплатил бы неустойку всего за пару лет и не думал обо всех этих странностях, от которых на душе возникает одна тягучая тоска. Надо же, пришлось переходить через подводный портал в неизвестные земли через другой подводный ход. Если первый кто-то обнаружил посреди портовой бухты, то второй оказался в самой глубине горного озера. Кто и когда эти порталы построил, не знает даже этот непонятный магистр Галос, других вообще бесполезно спрашивать. Разве только контрабандиста — уж больно тот хитрый тип, но поговорить с ним мешают охранники, видимо не доверяя мне или ему. Пока дошли до нужного нам старого промыва в ущелье, восемь раз отбивались от атак хищников, которые совсем не выглядели оголодавшими. Наши охранники Дранк и Бронт тогда наглядно показали свое мастерство. Галос тоже ловко молнии и огнешары мечет, любо-дорого посмотреть со стороны. А как он свалил пещерного медведя всего одной ледяной стрелой, загнав ее ему точно в раскрытую пасть. Если бы мне кто раньше рассказал о таком, просто бы рассмеялся».
Значит, тот милый мишка, обитающий нынче у входа в подземелье, здесь далеко не первый. Предыдущего успешно завалила пришедшая сюда бригада добытчиков сокровищ. А главное — уже тогда этот край был совершенно безлюдным царством диких зверей. Читаю занимательный дневник дальше…
«Прозрение, как всегда, приходит слишком поздно. Почему сразу не догадался проверить и только здесь обратил внимание на отсутствие на руках магистра Голоса кольца долга? Проклятый отступник! Ведь он даже, с другой стороны, своих рук не прятал, наверняка постоянно держал иллюзию. Теперь становится понятна и его сила, слишком уж большая для обычного магистра. И все прочие люди тут принадлежат Треугольнику, теперь в этом можно не сомневаться. Разве только контрабандист явно не с ними, хотя и работает на них. Впрочем, методы убеждения нужных людей в братстве отступников весьма эффективны, мне ли об этом не знать? Следовательно, отпускать меня живым они совершенно не намерены, тут больше нет никаких сомнений. Им наплевать на мнения гильдий, они не признают кровных клятв, так как сами умеют их нарушать. И жить теперь я буду здесь, под землей, до конца своих дней добывая им эти проклятые изумруды. Не верю я их обещаниям полностью рассчитаться за проведение изысканий после нахождения первого истинного камня, как закреплено в договоре. Даже их дополнительное предложение оставить мне все обычные изумруды, найденные до того момента, вызывает внутри лишь чувство легкого умиления. Но пока старательно изображаю трудовой энтузиазм, постоянно думая, как найти выход из сложившегося положения. Просто так отсюда не сбежать, нужно обязательно поговорить с контрабандистом, когда тот вновь появится, у него есть портальный перстень и собственная возможность ходить под водой. Думаю, мне найдется что ему предложить со своей стороны за некоторую услугу…»
Ага, о настоящей цене бесплатного сыра мышка обычно узнает в тот момент, когда захлопывается дверка мышеловки. С людьми происходит примерно то же самое. Наверняка горному мастеру предложили такие интересные условия договора, благодаря которым тот полностью потерял осторожность и благоразумие. Впрочем, об этом в своем дневнике он ничего не написал.
«Идет восьмой день после того, как закончились наши запасы продуктов. Контрабандист с обещанными припасами пока не появлялся, Дранк с Бронтом занялись охотой, и лишь это пока спасает всех нас от голодной смерти. Галос же почти постоянно присматривает за мной, и его взгляд мне сильно не нравится. Как только найду первый истинный камень, он сразу отправит меня к предкам, метнув молнию или кинув острую сосульку. Сильно нужен ему этот истинный изумруд, потому пока терпит. Но и я еще не совсем головой оскудел. В этом зале можно добыть не менее четырех камней. Где они точно прячутся, поставил особые метки и специально пошел рубить породу, в которой попадаются лишь обычные изумруды. Пусть смотрит и ждет чуда, возможно, мой маленький план все же сработает».
Судя по наличию здесь пары трупов, его план не сработал или сработал не так. Вот и самая последняя запись:
«Третий день как бесследно пропали наши славные охотники. Теперь уж точно не вернутся, как же я заждался этого момента. Если возьму в руки истинный изумруд, то Галос своей магией не сможет мне ничего сделать, оставаясь на расстоянии. Обычного оружия он, как и все сильные маги, совершенно не терпит, ему придется подойти вплотную и прикоснуться своей рукой. Только ведь и я не стану ждать, пока он спокойно убьет меня своим касанием».
Теперь картина преступления частично прояснилась. Стало ясно, откуда здесь взялся труп мага с разбитой головой. План горного мастера почти сработал, осталось выяснить, отчего он умер сам. Но его дневник тут уже не поможет, надо прочесть дневник мага — может, там найдется полезная информация.
Галос же совсем не писал в дневнике о своих жизненных приключениях. Его небольшая записная книжка оказалась плотно забита формулами и какими-то пространными рисунками. Все это должно быть хорошо понятно магам, я же совершенно ничего не мог разобрать. Лишь изредка к рисункам и формулам попадались комментарии вроде этого:
«Глупость нынешних академиков превосходит разве только глупость Архимагов. Зачем встраивать в плетения множество лишних элементов, прикрывая все это данью великой традиции? Скорее всего эти замшелые пни просто сами не понимают, как все эти магемы на деле работают, бездумно копируя их из старых фолиантов и воруя другу друга действительно действующие куски. К примеру, даже такое простейшее плетение, формирующее молнию, которое преподают студентам уже на втором курсе, имеет семь абсолютно лишних хвостов, а точный расчет энергий по формуле считается невозможным. Только приблизительная эмпирика по всем известным таблицам Оруса, на создание которых тот потратил двести лет своей жизни. Или я чего-то не понимаю, или все они просто выжили из ума. Выкинув из плетения молнии лишнее, оставив только замкнутую капсулу аурного насоса и тоннель электрического эффектора вместе со жгутом пробойного канала, можно поднять энергию непосредственного воздействия на цель минимум в три раза и в пять раз снизить темную потерю ауры. В итоге получается очень простая формула, по которой можно точно все рассчитать…»
(Дальше следует какая-то хитрая формула на треть страницы.)
Множество правок предлагалось и к формулам других плетений, причем формулы эти не были полными, Галос приводил лишь их отдельные фрагменты, куда он вносил свои изменения. Очевидно, этот дневник тоже имеет немыслимую ценность, так как его бывший владелец проделал огромную работу по совершенствованию боевой магии. И если в основной игре она будет преподаваться на «академической» основе, то дополнения из этого дневника способны сильно поднять магические силы и мастерство того, в чьи руки он попадет.
В конце записей все же нашелся жирный намек на возможные проблемы горного мастера:
«Первый опыт тогда показал, что при размягчении истинного изумруда чистой естественной магией смерти нельзя резко обрывать процесс до наступления предела насыщения. Впитывающиеся в ауру первые флюиды, отпавшие от камня, продолжают нести негативный заряд, и только последующий флюидный поток связывает и инвертирует разрушающие структуры. Для полной проверки гипотезы требуется еще один камень, и если она подтвердится, королю вскоре придется уступать свой трон».
Можно считать, гипотеза действительно подтвердилась, только король счастливо остался на своем месте, так и не узнав о смертельной опасности для себя. Собственно, на этом мое расследование трагедии прошлого можно благополучно завершить. Останки и ценные вещи еще двух крутых бойцов стоит искать в звериных логовах ближайшей округи, в подземелье их точно нет.
Дым от разгоревшегося костра в первом большом зале быстро уходил в потолочную дыру. Оттуда вскоре послышался приглушенный медвежий рев: сильно не понравилось мишке спать в дымовой трубе. Но мне было наплевать на его недовольство, здесь он меня все равно не достанет. Прочитав с помощью перстня еще раз дневник горного мастера, я решил задержаться в этих подземельях на дюжину дней. Особой опасности здесь внизу можно не ждать, хищникам тут просто нечего есть, а лезть за одиноким человечком совершенно бесперспективно. Пока никто не мешает, стоит попытаться добыть ценные камни и разведать систему ходов, заодно немного усилив свое тело плодами горной лианы. Ручей с кристально чистой водой я уже благополучно нашел и теперь терпеливо жду, пока висящий над огнем котелок закипит. Чая и сахара нет, зато есть тертый имбирь. Лучшее сочетание, способное прочистить даже больное горло, — горячее и острое одновременно. Но сначала вечерний перекус, а после горячего напитка принять фруктовое снотворное и завалиться спать. Завтра буду осваивать на практике новое для себя горное дело.
Плотно позавтракав и отметив очередной прирост мышечной массы, взялся задело. Отыскать оставленные горным мастером метки на стенах оказалось очень просто — главное было знать, что они есть. Дальше началась монотонная работа киркой, пока руки и плечи не начинали гудеть от натруженной усталости. Удары кирки под определенным углом легко откалывают кусок слоистой породы, который нужно внимательно осмотреть, прежде чем отбросить в сторону. Чтобы мусор не мешался под ногами, лишние куски периодически приходилось оттаскивать, скидывая подальше на свободном пространстве. Заодно я сделал пару могил для мумий, подаривших мне много полезного добра и толику ценнейших знаний. Первый собственноручно добытый истинный изумруд пришелся только на второй день работы — первый день прошел впустую, если не считать небольшой горстки обычных камней. После нудного махания киркой я ходил по пещерам с факелом в руке, рисуя на стенах углем порядковые номера ходов и стрелки направления к основному лагерю. Обнаружил еще пару достаточно перспективных залов, где стоит подолбить породу. Там тоже могут найтись обычные изумруды и их более редкие разновидности.
На девятое утро, определяемое только по моим часам, я обнаружил прекращение какого-либо прироста мышечной массы. И на следующее заметных изменений опять не обнаружилось, хотя повышенный утренний аппетит никуда не исчезал. Дальше поедать перед сном плоды горной лианы стоило только для развития ауры, но ее пока нечем было измерять. Зато трофейная одежда села как раз по фигуре. Специально сходил к подземному озерцу посмотреть на свое отражение в воде. Цвет глаз не изменился, так и оставшись сероватым, волосы заметно посветлели — теперь меня можно вполне однозначно записывать в настоящие блондины. Лишь бы на умственных способностях это не сказалось. Зато фигура внушает немалое уважение. Мышцы на руках и ногах не бугрятся, как у обожравшихся стероидов качков, однако все тело стало немного больше и плотнее. Теперь от всего его вида идет явно выраженное ощущение внутренней силы. Мне мой новый вид нравился куда больше прежнего. В реальности я достаточно запустил себя, постепенно превращаясь в мужичка неопределенного возраста, благо не склонного к излишней полноте. Зато теперь из водного зеркала на меня смотрел красавец-мужчина, от вида которого у молодых и не только молодых женщин сразу возникает желание познакомиться с ним поближе. Эх, жалко, в реальности так просто себя не переделать. «Если когда-либо выберусь из вирта — обязательно займусь спортом, — мысленно пообещал сам себе, хотя прежде никогда не верил подобным обещаниям. — Но теперь точно займусь! Если все же выберусь… — Заряда решительности сейчас по идее вполне должно хватить для вложения сей незатейливой установки в подкорку. — Хватит бездельничать, солнце еще высоко», — взглянул на часы, мысленно мотивируя себя в очередной раз заняться делом.
За прошедшую дюжину дней, которую изначально выделил для целенаправленной добычи изумрудов, я стал обладателем двух полных деревянных ящиков «необработанных изумрудов высокого качества», а также целых двадцати трех истинных изумрудов разного размера и формы. Особенно удачным в плане нахождения истинных изумрудов оказался другой зал, но подходящая порода там быстро закончилась. Именно там попался какой-то особенный камень, весом всего лишь в двести сорок граммов, зато почти правильной формы шестиугольной призмы, светившийся в истинном свете втрое ярче себе подобных. Про него перстень-определитель не сказал ничего нового, но я отложил его отдельно от остальных. Почему-то сильно захотелось придать ему некую совершенную форму, которая отобразилась у меня перед глазами, едва я на него пристально посмотрел.
Проверка других перспективных залов тоже принесла свои плоды, хотя и не такие обильные. И все равно эти подземные изумрудные копи оставались исключительно богатыми, и выработать их полностью можно только за долгие годы и большим количеством шахтеров. Тут такое множество потенциальных «изумрудных залов», что просто обойти их все мне не удастся и за год жизни под землей. Мне лишь удалось снять верхнюю пенку сливок с этого отстоявшегося молока, да и то далеко не всю. По окончании запланированного на добычу камней срока поднялся вверх по подземному ручью, где и выбрался на поверхность горы на весьма приличной высоте. Спускаться вниз по отвесным скалам постепенно входило в привычку.
После долгих скитаний по природным лабиринтам и очередного скалолазания я вышел в низину очень далеко от первого входа в подземелья. Если смотреть по карте, до того места потребуется идти целый день, а то и больше. Прямых путей здесь нет, придется обходить несколько скальных выходов на поверхность. Большого желания искать останки двоих неудачливых охотников пока не возникало — наоборот, мои проснувшиеся чувства тянули совсем в другую сторону, куда-то в дремучие леса, а затем к морю и разрушенному от времени большому городу. К горам позже вернусь, когда придет время покидать этот гостеприимный край мира или если опять потянет в пустые подземелья, прячущие от человеческих глаз редкие самоцветы. Тщательно осмотрев карту контрабандиста, одновременно прислушиваясь к собственным чувствам, я отметил одно интересное место для своей дальней прогулки — небольшое лесное озеро. Из него вытекал единственный ручей, сразу же терявшийся в поистине огромных топких болотах. А уже они рождали правый приток большой реки, начинавшейся в этих горах из того самого озерца, где прятался подводный портал. Рядом с лесным озером на карте контрабандиста стояла пометка в виде схематичного шалаша. То есть когда-то там располагалось какое-то человеческое жилище, которое явно стоит осмотреть.
Глава третья
ПУТИ ЗНАНИЙ
Неделя пути по постепенно меняющемуся лесу ничем особенным не выделилась. Даже охота оказалась на редкость однообразной. Благодаря невидимости тихо обходил дальней стороной опасных хищников и подкрадывался вплотную к небольшим оленям и мелким косулям, которых затем бесшумно убивал с одного удара посоха в голову. Естественно, поначалу получалось плохо, чуткие звери слышали шум и чувствовали мой запах, потому в три прыжка растворялись среди деревьев, оставляя меня с носом. Пару раз так вообще чуть было копытом в лоб не получил, а другой — едва на рога не насадили, еле-еле увернулся. При резких движениях невидимость сразу пропадала, и звери прекрасно видели меня. Хорошо хоть выбирал потенциальную добычу размером поменьше: представляю, как бы на мое появление отреагировал крупный лось. Он бы точно не стал удирать, а ударил своими копытами потревожившего его покой наглеца. Пришлось старательно учиться скрадывать шаги и подходить с подветренной стороны. С одной стороны — ничего сложного, а с другой — намаялся я изрядно, особенно поначалу. Сколько раз приходилось искать сбежавшую дичь, прочесывая лес и натыкаясь на других зверей, с которыми лучше не связываться. Зато теперь охота превратилась в банальное убийство ради пропитания. Обнаружил подходящую по размеру дичь и спокойно завалил ее. Даже адреналин больше не выделяется, рутина. После находил подходящее место, где разводил огонь и готовил на нем мясо без соли и специй. Теперь я мог его не только запекать, но и варить в котле для большего разнообразия. А ночами мне снилась жареная картошка, гречневая каша, тушеные овощи, самые обычные макароны из столовой и дешевые соевые сосиски. Мысли о мерзейшем офисном кофе могли запросто вырубить сознание на пару минут. Одним словом, требовалось срочно как-то разнообразить пищу, но никаких мыслей, как это сделать, в голове не возникало.
Цель моего пути была уже совсем близка — это чувствовалось по изменившемуся лесу, где-то рядом была большая вода. Даже с шага перешел на легкий бег, надеясь увидеть сверкающую в солнечных бликах водную гладь за ближайшими кустами. Потому чуть было в них не вляпался. Самые обычные с первого взгляда кусты вдруг резко хлестанули по мне своими ветками, усыпанными мелкими крючковидными шипами. Аурный щит отразил первые удары, не дав крючкам шипов зацепиться за одежду или впиться в плоть, а набранная при беге скорость позволила проскочить первую жидкую линию кустов, вырвавшись на открытое пространство, покрытое зеленым ковром. За ним опять росли такие же странные кусты, причем уже куда более плотными рядами. Моя маскировка на них абсолютно не действовала даже на полной мощности. Стоило подойти ближе к кусту, как он сразу же попытался меня схватить.